Как мы снимали м ф об Улитках

Как мы работали над мультфильмом "Счастливое семейство" в киностудии "Троицкий мост" ( Ленфильм")в 1993 году.
(это фрагмент статьи "МОИ ПЕРВЫЕ РЕДАКТОРЫ: О ВХОЖДЕНИИ В КИНО-ПРОФЕССИЮ
       НАЧАЛА 1990-х ГОДОВ", которую я написала для сборника моего коллеги, киноведа Евгения  Дмитриевича Еременко "РЕДАКТИРОВАНИЕ И РЕДАКТОР В ОТЕЧЕСТВЕННОМ КИНЕМАТОГРАФЕ", 2020г.)

Здесь я привожу этот документальный текст для тех,кто хотел бы иметь представление о том, как делался мультипликационный фильм в 1990-ые годы прошлого века в  Петербурге. А так же для тех, кто прочитал или собирается прочитать мою повесть "Об Улитках", которая рассказывает о  культурной жизни в Петербурге в девяностых годах  двадцатого века,и о работе мультипликатора в то время в частности.    

В 1993 году, практически параллельно с написанием дипломного сценария  во ВГИКе я, и Диана Синеокая, моя подруга по работе в Цехе мультипликации и специ-альных видов съемки киностудии Леннаучфильм и по поступлению во ВГИК (Диана поступила и окончила художественный факультет) выступили в роли режиссеров и сценаристов  десятиминутной мультипликационной киноленты «Счастливое семейство» по одноименной сказке Г.-Х. Андерсена. Фильм создавался на базе киностудии «Троицкий мост», Ленфильм. В начале  90-ых годов на студии появилось и получило развитие мультипликационное на-правление,  и в 1992 году  было снято несколько фильмов опытными режиссерами-мультипликаторами киностудии Леннаучфильм – Анатолием Васильевым «Митьки никого не хотят победить», Ларисой Гриценко «Как сэр Джефри был проглочен акулой» и  художником Станиславом Романовским «Разноцветный лес». Кроме того, был объявлен набор на занятия по двухгодичные подготовке художников-мультипликаторов, по итогам учебы на которых некоторые получили возможность сделать анимационные фильмы по собственным заявкам. Анимационное подразделение «Троицкого моста» и образовательные курсы требовали значительного помещения, поэтому были размещены в комплексе зданий Ленинградской кинокопировальной фабрики на Каменном острове. 
У нас с Дианой в то время было множество самых разнообразных идей, но мы решили в результате остановиться на классическом варианте – небольшой  малоизвестной сказке Г.-Х. Андерсена «Счастливое семейство», которая показалась нам простой  для воплощения в виде рисованного фильма. Героями этой сказки была пара старых улиток, живущих в зарослях лопуха,  которая подыскивала  достойную пару для своего приемного сынка. Невеста, маленькая улиточка, отыскалась очень быстро и неподалеку. Черных улиток без домиков, родители отвергли как простонародье, не понравилась им и муравьиная царица. Сыграли  скромную свадьбу и стали жить спокойно и счастливо, потому что никто этому не мешал – люди, хозяева большой усадьбы, где рос лопух, давно ее покинули. Но Андерсен не был бы великим и мудрым сказочником,  если бы в этой пасторальной истории не было бы одной детали,  которая, на самом деле и является  движущим механизмом драматургии всего этого бесхитростного, на первый взгляд, сюжета.  Дело в том, что лопухи в барской усадьбе действительно было посажены для улиток, потому что самих улиток раньше разводили, чтобы делать из них изысканное кушанье для господ и подавать их, зажаренных дочерна на серебряном блюде к столу в самые торжественные моменты. В усадьбе, о которой идет речь в рассказе, улиток есть давно перестали, и они постепенно вымерли, кроме последней пары. Лопух разросся, а история о том, как улиток жарили дочерна и  подавали к столу превратилась в семейную легенду. Причем смысл происходившего со временем  изменился самым удивительным образом – вместо то-го, чтобы бояться попасть к столу, улитки стали мечтать об этом, как о невероятной чести, которой удостаивались немногие избранные. Страшная казнь для улиток, которой, по сути, и было приготовление этого изысканного кушанья, стала приделом мечтаний для новых поколений. Невероятный, чудовищный и в тоже время  знакомый парадокс, то и дело встречающийся в истории, а то и в нашей жизни, когда люди забывают, что  на самом деле представляло из себя то или иное событие прошлого.   
Андерсен рассказывает об этом  так: « Старые улитки ни разу не выходи-ли из своего леса, но знали, что где-то есть что-то, называющееся «барскою усадьбой»; там улиток варят до тех пор, пока они не почернеют, а потом кладут на серебряное блюдо. Что было дальше, они не знали. Не знали они тоже и даже представить себе не могли, что такое значит свариться и лежать на серебряном блюде; знали только, что это было чудесно и, главное, аристократично!»  Звучат эти слова  так мирно и безобидно,  что многие неискушенные читатели пропускают их, не задумываясь о вложенном в них глубоком смысле. Тем более, что никаких ужасных событий, связанных с этим семейным преданием в сказке не происходит. Хотя мамаша-улитка и мечтает вслух  о том, чтобы «попасть в усадьбу, свариться  дочерна и лежать на серебряном блюде» потому что удостаивались все предки, и в этом есть что-то  возвышенное и аристократичное, мечта так и остается неосуществимой. Неосуществима она и для молодых новобрачных, которым за свадебным столом  же-лают,  если они «будут честно и благородно жить и плодиться, то когда-нибудь им или их детям доведётся попасть в усадьбу: там их сварят дочерна и положат на серебряное блюдо!» Так что улитки в своем лопушином лесу продолжают жить  в неведении и счастье.
В этой сказке нас привлекли сразу две возможности – раскрыть и показать невероятный парадокс, лежащий в основе незамысловатого на первый взгляд сюжета и  визуальное богатство, которое  раскрывалось перед фантазией  художника  через игру с формой раковины улитки. Раковина на  спине улитки  в видеоряде нашего фильма представала как  разматывающаяся лента вьющейся по холмам дороги, вдоль которой разместились и маленькие деревушки, и замки с остроконечными башенками, леса и поля и эта дорога при-водила к тому самому господскому дому, в огороде которого рос лопух. Еще интереснее было представить домики улиток в виде различных архитектурных сооружений, изменяющих свои очертания  в зависимости от характера персонажей и от происходящих  с ними событий. Так, например, на спинке мамаши-улитки во время ее напыщенных речей вырастала настоящая башня, устремленная вверх. А молодые улитки строили свой совместный дом из двух своих  маленьких домиков, перекидывая друг другу лестницы и балконы.
Надо отметить, что не смотря на то, что у мультипликационной студии «Троицкого моста» было свое начальство – режиссер Виталий Евгеньевич Аксенов и главный редактор Вячеслав Михайлович Вербин, контроль за работой над основными этапами мультипликационного фильма – и даже над этапами допуска фильма к запуску осуществлял сам руководитель «Троицкого моста» режиссер Игорь Федорович Масленников. Поэтому роль киноредактора в этой работе тоже принадлежала ему – во всяком случае в работе над раскрытием сюжета.
Сначала мы представили раскадровку фильма, сделанную в черно-белой графике. На этой стадии мы обозначили только основные, ключевые  моменты нашего фильма и на этой стадии проект напоминала скорее  серию иллюстраций к сказке, поскольку  работа по созданию драматургического развития киносюжета только начиналась. Конечно, мы и на этом этапе внесли в сюжет свои коррективы – убрали из сценария то, что сынок улиток был приемный и родители беспокоились, что он не вырастет такой же большой, как они, а так же  поиски невесты и претендовавшую  эту роль муравьиную царицу – подробности, которые только утяжеляли конструкцию сценария. Зато в сюжет пришлось ввести рассказчика и им был не просто голос за кадром, а  прекрасный садовой эльф. Именно он совершал свой полет по опустевшему барскому  дому среди стен, увешенных парадными портретами покинувших его господ, над цветником и, опускаясь на лист лопуха в зарослях, приоткрывал мир, за которым счастливое семейство улиток готовилось к свадьбе.
Именно эльф исполнял заветное желание молодых улиток, на которое их вдохновило семейное предание и честолюбивые амбиции улитки-мамаши  -  поскорее оказаться на барском столе – ведь для зрительного воплощения сказки необходимо было увидеть, что там происходило на самом деле!   
Среди  забавных подробностей быта улиток, которые, конечно, создавались на основе формы раковины, сразу же была выделена  отдельная панорама  домашняя картинная галерея. В ней в рамах, щедро украшенных улиточьими завитками висели портреты самых достойных представителей улиточьего рода. Здесь тоже можно было красочно живописать улиток со средневековыми замками на спине, и улиток эпохи классицизма, украсивших свои домики классической ордерной системой и множество  других забавных архитектурных вариантов трактовки домика улитки.
Эта галерея, показанная в самом начале фильма,  во-первых, нужна была для  того, чтобы сразу подкрепить речь мамаши-улитки убедительным  визуальным рядом. Улитка говорила о том, что к барскому столу попадали самые достойные из рода – и вот они, эти достойные предки, запечатленные во всей своей красе на стенах галереи. Более того –  торжественные портреты из домашней галереи улиток должны были предстать в кульминационный момент сюжета перед глазами счастливых молодоженов, чтобы не оставалось никаких сомнений по поводу того, чьи именно пустые домики они увидят в серебряном блюде на барском столе.
И конечно, забавные в своей торжественности портреты улиток в сказочной галерее вступали в обобщающую параллель с  портретами в опустевшем господском доме, показывая, что у тех и других общая печальная судьба. 
Сценарий  на начальном этапе строился таким образом – во время свадьбы улитка-мамаша произносила торжественную речь, желая молодым  жить честно и благородно, чтобы в награду за это быть поданными на серебряном блюде к господскому столу. Эльф, как волшебный гость, приглашенный на торжество,  в качестве свадебного подарка предлагал им исполнить любое желание. И молодожены единодушно просили его перенести их к барскому столу. Мудрый эльф спрашивал, нет ли у них другого заветного желания, но жених и невеста были упорны в своем стремлении  хотя бы одним глазком взглянуть на  такое великолепие, каким представал в их мечтах  господский стол. И эльф, вынужденный исполнить свое обещание, переносил влюбленных к этому столу.  Вставал вопрос - каким образом он это мог сделать, если господа уже давно покинули усадьбу? Самый простой ответ – он создавал иллюзию, грезу, навевал  сон,  в котором молодые улитки попадали в желаемое место. Но видели они там именно то, что должны были увидеть в образе самой жестокой правды.
А визуально это происходило так, как это может произойти благодаря  особенностям  рисованного фильма и бесконечно трансформирующегося мира, который он способен создать. Мамаша-улитка, во время своей торжественной речи создавала из своего  по началу скромного домика все более и более пышное здание, которое все разрасталось и обрастало декоративными деталями, и, наконец в вышине  этого здания через окна можно было увидеть снующих  по лестницам лакеев с блюдами, несущих угощение  еще выше, в  праздничный зал.
Вспыхивало яркими огнями окно этого зала и именно к нему устремлялось ландо-ракушка с впряженными в него бабочками, которое явилось по велению эльфа, чтобы довезти молодых до заветной цели. Ландо опускалось на край белоснежной скатерти и бабочки улетали, а улитки пускались в путешествие по столу. Но они пришли к окончанию пиршества, когда господа уже откушали и покинули обеденную залу. На столе  были расставлены использованные столовые приборы,  а в центре красовалось заветное серебряное блюдо. Путешествие  по столу оказывалось далеко не таким приятным, как предполагали молодожены, но самое страшное открытие ожидало их в конце путешествия. В серебряном блюде грудой лежали пустые домики их  замечательных предков, самых лучших и самых достойных из улиточьего рода.
На этой трагической ноте  предполагалось фильм и закончить. Более того, предполагалось, что юные улитки увидят на блюде и свой, только что по-строенный домик, пустой, с болтающейся на петлях дверью и разбитым окошком.
Следует отметить, что текст сказки для озвучания был отредактирован в соответствии со сценарием и  со стандартной продолжительности короткометражного мультфильма, которая составляла 10 минут. Текст был записан в студии  звукозаписи Леннаучфильма, его прочитал замечательный актер Игорь Дмитриев. Интересно, что и для введения в фильм паузы была специально записана на пленку «тишина» в той же студии звукозаписи. 

Эскизы к мультфильму «Счастливое семейство»
(из личного архива Нонны Ермиловой)

Затем, перед созданием «пилотной» версии фильма  сценарная разработка с раскадровкой  должна была быть утверждена художественным руководителем, Игорем Федоровичем Масленниковым. 
«Пилотная» версия фильма  представляла собой съемку эскизов к фильму, обозначавших основные его сцены, на цветную пленку. Эта проявленная пленка  должна была затем приведена  в синхрон с лентой, на которой была записана звуковая дорожка. «Пилотная» версия давала наиболее полное представление о будущем фильме, она была и своеобразной презентацией будущего проекта и руководством к дальнейшей работе.
Художественный руководитель всего творческого объединения «Троицкий мост» здесь выступал в роли киноредактора, который помогал начинающим кинематографистам внести правильные изменения и дополнения в конструкцию сценария. В частности, Игорь Федорович  попросил добавить в кульминационную часть сценария динамики – например, включить в сюжет погоню! и настоял на том, чтобы у истории появился «счастливый финал».
Поскольку эти требования были сформулированы как задачи, а не как готовые решения, нам пришлось придумывать, как это осуществить на практике. Само слово «погоня» в отношении таких медлительных существ, какими были наши персонажи, улитки, как кажется на первый взгляд, звучит едва ли не насмешкой. Однако же мы нашли выход из положения – все-таки похождения юной четы улиток  на господском столе происходили в «волшебном пространстве», созданном эльфом,  для назидательных и  поучительных целей. И кроме того, все это происходило в  пространстве экранного времени, которое течет по своим законам, и в котором все предельно сконцентрировано.
Итак, в первоначальном  варианте улитки, продвигаясь по господскому столу, достигли наконец, заветной цели – серебряного блюда и с ужасом увидели там груду пустых ракушек своих съеденных собратьев. Зрелище опустевших ракушек сменялось еще более страшным, аллегорическим и обобщающим – зрелищем разоренных  домиков, уже знакомых нам по портретной галерее в жилище улиток под листом лопуха.
Чтобы продолжить рассказ, мы пошли по пути, который часто предлагается в приключенческих фильмах – после кульминационной ситуации, наихудшего положения, в которое, как кажется, могут попасть герои, происходит событие, которое еще больше повышает степень опасности. Так и в нашем сюжете над двумя маленькими улитками, в ужасе застывшими на краю серебряного блюда нависла новая угроза. Здесь я дословно привожу строчки сценария: «Надвигающаяся тень за их спинами тянется к ним когтистым трезубцем  - это тень от столовой вилки, рыщущей в поисках остатков еды. Еще секунду они не замечают ее, и когда она, уже совсем изогнувшись, готова к броску, кидаются в бегство. В бегство, насколько это представляют себе маленькие, неспешные улитки! Но и здесь сохраняют они свою трогательную любовь и достоинство, поддерживая, и оберегая друг друга. И в эти страшные мгновения, наконец,  невидимое волшебство эльфа приходит им на помощь. Схватившись за лапки, они вылетают в разбитое окно. В противоположность торжественному и плавному полету в свадебной ладье, улитки падают, забавно кувыркаясь на лету - смешные, трогательные, но живые, избежавшие ужасной участи крошечные существа. С сияющей высоты падают они в свой спасительный лопух, который раскрывает им свои добрые объятия. Последней в лопух падает белая свадебная шляпка с кокетливой кружев-ной вуалькой. И листья смыкаются, защищая маленьких беглецов…»
Оставалось рассказать о дальнейшей судьбе молодой семьи улиток. После счастливого спасения по всем канонам приключенческого фильма, произошедшего «в последний момент», они, наконец, оценили по достоинству радость тихой жизни в лопушином лесу и перестали стремиться к неведомым вершинам и восхвалять ценности, истинной сути которых не понимали и не знали.
Когда листья лопуха снова разворачивались, становился виден маленький хорошенький  домик, из дверей которого показывались молодая пара улиток в окружении  малышей разного возраста. Эльф бережно принимал из рук юной мамаши младшую улиточку, чтобы уже молодые улитки, подобно своим родителям,  могли дать серьезное наставление  многочисленному потомству. В своей речи они так же призывали детей жить честно и благородно, но  чтобы в будущем  никогда не пришлось оказаться на господском столе!
Трагедия, как считают знатоки искусства, более высокий жанр, чем комедия или мелодрама. Однако если  обратиться к мнению зрителей, то большинство из них предпочтет именно мелодраму и комедию. А правильность предложенного Масленниковым  сценарного решения потом  неожиданно доказала сама жизнь.
Остается упомянуть, что сама запись сценария в ходе работы, не смотря на литературный стиль, который отражал и эмоции героев и давал эмоциональную окраску их внешнему виду и поведению, ни у кого не вызывал нареканий. 
К сожалению, сложилось так, что фильм снять так и не удалось – невероятная инфляция этого времени остановила кинопроцесс,  и нам остался на память только отснятый и озвученный  пилотный вариант на пленке. Позднее, в конце девяностых годов, мы решили переснять его на видео – единственным способом сделать это в то время было спроецировать фильм  на большой экран и снять его видеокамерой. Мы договорились со знакомым киномехаником в Ломоносовском доме культуры сделать запись  перед началом киносеанса. Поскольку  двери зрительного зала  были открыты, наш пилотный вариант увидели самые что ни на есть неискушенные зрители. Наверное, они не смогли понять,  почему на экране промелькнули проработанные цветные кадры вперемежку с эскизными графическими зарисовками, но когда дошло до заключительных кадров и на экране показалась счастливая чета молодых улиток с трогательными разноцветными малышами, зал разразился аплодисментами.
Позднее мы перевели наш эскизный вариант мультфильма в цифровой формат, синхронизировали с озвучанием, и надеемся, что он еще дождется своего настоящего завершения. Кроме того, основываясь на  этих и других событиях, я написала  повесть о   культурной жизни в Петербурге в девяностых годах  двадцатого века, которая и получила название «Об Улитках»  в честь нашего не очень удачного, но незабываемого мультипликационного дебюта.   


А так я написала о мультфильме  в повести "Об Улитках" в книге "Воздушный корабль".   

" Мы взялись за работу  и скоро явились  наши маленькие герои из той космической синевы, в которой они сокрыты были до времени и обрели свои образы на бумаги.
Гайана поворачивала их  фигурки в разных ракурсах и придавала  всевозможные выражения улиточьим мордашкам, а я старалась над домиками.
И вот возникли они перед нами – пухленькая розовощекая улиточка-невеста в шляпке с белой вуалькой,  рожки - ушки (у настоящих улиток, на деле они глазки)  протыкали шляпку насквозь, на них были  наверчены белые ленточки и бантики. Жених был  субтильный молодой улиточий человек, в очках, интеллигентный и простодушный. Улитка-папаша – слегка зеленоватый, желчный джентльмен,  исполненный скепсиса и сарказма, улитка-мамаша – амбициозная фиолетовая особа в  полосатом тюрбане -ракушкой, с обширными  видами на будущее.
Главным же открытием  и изюминкой всего фильма было то, что у наших героев на спинках были не простые ракушки, а настоящие домики, отражающие их  внутреннее  душевное состояние, чаяния  и устремления.
Так, молодые улиточки, когда знакомились, перебрасывали друг другу навстречу с домика на домик лесенки, мосты и галереи, пока их домики  не сливались в один.
Самые же интересные превращения творились с мамашею. Стоило мамаше только размечтаться, как с ней начинали твориться настоящие чудеса. В начале нашей истории спинку ее украшала лишь маленькая копия барской усадьбы – эдакий загородный домик в классическом духе. Но только лишь мамаше заговаривала о возвышенном, маленькая усадьба преображалась в Парфенон, Сенат и Синод, Собор святого Павла, Капитолий. И, наконец, возносилась вверх Вавилонскою башней. Там, в этой башне, где-то на самом верху, сияло заветное окно. За ним шел невидимый роскошный  пир. И самым изысканным, самым утонченным на нем было явление серебряного блюда с самыми достойными из улиточьего рода.
  Весь мир – Улитка и люди в нем Улитки! – руководствуясь этим лозунгом, я нарисовала первые кадры фильма.  На  завитках спирали огромной улитки располагались города и деревушки, зеленели  луга и леса, бежали резвые реки, неся на синей глади своей парусники и пароходики. Улитка ползла, ракушка переворачивалась,  мы различали уже отдельные дома, вот и железная дорога мелькнула, и все ближе и ближе усадьба, сад, огород и лопушиный лес – в этих-то лопухах и жили наши маленькие  герои.
Там, под лопухами для них играл задушевные мелодии граммофон – раструб его был подобен улиточьему завитку. Под листьями лопухов были развешены картины в рамках, украшенных завитками. То были портреты знатных предков  - тех самых, которые за честь свою и благородство удостоились быть поданными к барскому столу.
Сюда, под серебристую  лопушиную крышу пришли маленькие обитатели зеленого мира – жучки, букашки и таракашки, чтобы поздравить с бракосочетанием чету юных улиток. Здесь Улитка-мамаша произнесла свою исполненную чувства речь, желая молодым жить честно и благородно, и в награду за это очутиться на барском столе. И поскольку то был чудесный для молодых улиточек день, то самое заветное их желание должно было быть исполнено, а самым заветным их желанием и было оказаться на господском столе.
     И  эльф, волшебный дух, покровитель маленького зеленого мира, сделал по их слову так, что улиточки оказались там, куда стремились всем сердцем.
Сначала была подана карета-ландо в форме изящной раковины и пестрая стайка легкокрылых бабочек явилась на взмах руки эльфа и  бабочки вереницей подхватили шелковую ленту. И маленький жених галантно подал ручку своей очаровательной невесте, и они сели, обнявшись, в ландо. И ландо поднялось в воздух, влекомое бабочками, кружась, стало подниматься оно к вершине башни,  зазвучал прекрасный вальс. Окно сияло и лучилось светом  где-то на самом верху, манило блеском хрусталя и серебра  и  переливалось праздничными огоньками  тысячи свечей.  И вот, наконец, бабочки вознеслись в это сияние, и растворились в нем. Ландо опустилось на край стола, и маленькие путешественники сошли с него. Жених заботливо протянул ручку, маленькая улиточка  кокетливо поправила вуальку на шляпке, и они пустились в увлекательное свадебное путешествие. Откуда-то  издалека доносился до них голос Улитки-мамаши. – Я желаю, чтобы вы были счастливы! Счастливы! Счастливы! – восклицала мамаша.
Но, какая жалость, чем далее шли они, тем более убеждались, что господа уже откушали и ушли, они опоздали! Но, движимые любопытством, улиточки взявшись за руки, храбро двинулись по столу  и вдруг до слуха их донесся слабый стон – то плакала мушка, угодившая в бокал с недопитым вином, но помочь выбраться ей оттуда они не могли.
Улиточки шли дальше, и глазам их предстало страшное зрелище – на фарфоровой тарелке лежали объеденные кости!
Но впереди перед ними была главная цель их путешествия – серебряное блюдо, оно возвышалось в центре стола, к нему-то и держали путь наши друзья.
Улитки были маленькие, медлительные и неповоротливые, какими могут быть лишь улитки. Тем трогательнее была их забота, когда они, поддерживая и помогая друг другу,  взбирались на край блюда – ведь им надо было заглянуть в самую суть!
И истина открылась им во всей страшной своей  наготе!
О, ужас! Серебряное блюдо полно было пустыми ракушками, и в них  молодые улитки тут же узнали знакомые по портретам домики своих достойнейших предков! Так вот какая награда ожидала достойнейших из достойных!   
Признаюсь, на этом я и собиралась завершить сказку. Каюсь, было у меня желание и вовсе напустить мистического тумана - будто бы улиточкам в ужасном видении на дне серебряного блюда явился и собственный их крошечный, с такою любовью построенный домик. И вот дверца его распахнулась, но за нею была лишь темнота. Вот так! А голос Мамаши все доносился из далека – «Я желаю, чтобы вы были счастливы, счастливы, счастливы!»
Но тут в творческий процесс влез Карабас-Барабас и все взял в свои руки.  Как бы ни злились, ни дулись мы на него, как бы ни негодовали, тут Карабас оказался прав.
-Во всякой фильме, - наставительно сказал Барабас, - перво наперво долженствует быть погоня, дабы захватить зрителя, и завершиться все должно счастьем и любовью,  чтобы всех утешить и растрогать, лучше, чтобы и детки появились – сразу станет ясно, что жизнь продолжается!
Нечего тут  Шекспира разводить!
Бедный, бедный улиточий Йорик!
Счастливой развязки, ишь, чего захотел! Юность и молодость полны безжалостных сил, и если уж что захотят доказать вам, то всех героев в пыль расшибут и  сами  рядом яичницей всмятку улягутся!
Но как бы мы ни шипели о доходчивости  и убедительности нашей трагической  концовки, последнее   слово все же осталось за Карабасом – даром, что ли, был он нашим начальником!

Теперь отшагав порядочно лет от работы над фильмом про Улиток,  я не устаю радоваться за спасенных маленьких героев, и лью над ними и над славными их детками светлые слезы умиления.
Но вот как разворачивался сюжет в свете замечаний Карабаса.

В ужасе смотрели, прижавшись друг к другу, несчастные улитки на разоренные опустевшие домики своих знатных и именитых предков, и
не ведали о нависшей над ними  страшной опасности. А уже за самыми их спинами  подбиралась к ним страшная трехзубая тень вилки, и за ней уж надвигалась совершеннейшая тьма.
Но вот, наконец, осознали они, что надо без оглядки бежать прочь от  страшного места!
Как могли, поспешили они к краю стола, к окну. Маленькие, медлительные, но дружные, и не утратившие от страха  своего достоинства и  своей любви!
Да  как могут спешить маленькие улитки? Но чудо любви – великое чудо! Они поспешили, не разнимая ручек, в полную меру жалких сил своих, и успели, и спаслись, и вилка не настигла их, и вылетели они в заветное окно, и кубарем покатились с башни, к вершине которой возносились столь торжественно! И упали в зеленые объятия  родных своих лопухов, и те закрыли их добрыми большими шершавыми листьями от всех напастей.
И стихло все.
И тих стал зеленый лопушиный лес, и поднялся выше и гуще прежнего.
И вот снова явились нам наши герои – уже повзрослевшие, остепенившиеся, но все такие же милые и простодушные. Молодая супружеская чета Улиток с  крошечным улитеночком на руках, и с ними  сыночки и дочки всех возрастов. И когда детки совершенно расшалились, молодые Улитки наставительно сказали своим деткам:  - Милые детки, живите честно, достойно и благородно в нашем лопушином лесу, чтобы никогда не оказаться на барском столе! И будете счастливы!
Улитки так трогательны были в важной своей уверенности в обретенной правоте, так милы и любезны, так забавны были улиточки- детки,
заполнившие последние кадры фильма, что не хотелось даже и думать о том, что как бы благородно не жили они и мы, какими бы честными не стремились быть – навряд ли повлияет  это на решение нашей участи, когда придет  время быть поданными  к барскому столу".