Она бросила трубку

Ну, вот… Утренние дела почти закончены: обед на четырех конфорках варится-жарится, и стиральная машина уже тихонько звякнула, сообщая об окончании процесса. Софья перебросила вещи в таз, вышла на балкон, открыла окна. Денек выдался хорошим, солнечным.
– Ты смотри!.. Как и обещали синоптики: 25 градусов мороза! И без осадков…

Беседуя сама с собой, Софья расправляла, развешивала вещи на заоконной сушилке. Отчего ж не поговорить с приятным человеком, когда этого никто не слышит? А морозец – что надо! Свитера, майки и прочие вещички «дышали» густым паром. Софья с удовольствием сильно вдохнула воздух и, любуясь ярким голубым небом, прокомментировала:
– «На морозе Флоренцией пахнет вдруг»… Кажется, как-то так… – Она принюхалась. – Не знаю, как насчет Флоренции, а вот родниковой водой определенно пахнет. Как в детстве, у бабушки…

Тут же мелькнуло воспоминание: обычные для тех краев 25 градусов мороза, как в те далекие годы было положено в зимнее время по законам природы. Толпа ребятишек на санках, фанерках и просто «на пятой точке» укатываются со снежной горки до того, что шубки, варежки и толстые штаны «с начесом» равномерно покрываются снежной коркой. И никто «в та поры» не пугал стихией, гриппом или травмами. Мамы не ругали, а просто вытряхивали своих чад из ледяных панцирей и… Все, собственно! Валенки и прочая одежонка, включая бельишко, раскладывались для просушки возле батареи.

У-о-ой, как руки-то замерзли!
Закончив развешивать вещи, Софья захлопнула окно и, дыша на покрасневшие пальцы, прошла в кухню. Чаек, чаечек! Первая кружка за этот день! С чувством, с толком… Что-то Аня не звонит? В ту же минуту раздалась мелодичная телефонная трель.
– Соня, здравствуй.
– Приветик!
– Чем занимаешься?
– Жарю-шкварю… Вот постирушку на кислород отправила. Руки замерзли. Сейчас чай буду пить. Погода-то какая! Сказка! А ты что?
– Да так. Тоже – по хозяйству…

Аня была явно не расположена к восторгам. А Софья тормошила:
– Голос у тебя – не того… Взбодрись, подруга! «Мороз и солнце! День – чудесный!» А ты – дремлешь!

Аня вяло возразила:
– Я не сплю. Просто скучно. Ты не зайдешь ли на полчасика?
– М-м-м… Может – позже. А что твой поклонник? Не звонил вчера? – Аня промолчала. – Так сама ему позвони! Эх, девка… Дети выросли. До внуков еще далеко. Самое время о будущем подумать. Замуж тебе пора.

Аня перебила:
– Перестань! Мне это хроническое состояние девушки на
выданье вот уже где!

Даже не видя подруги, Софья прекрасно представляла ее жесты и мимику, как будто бы она рядом. В комнате, скорее всего – солнечный полумрак. Окна зашторены. Аня полулежит в кресле, и сейчас резко чиркнула ладонью по горлу…
– И выдумывать что-то из ничего – тоже надоело! Улыбнулся два раза – вроде бы, значит, интересуется. Позвонил, спросил «как дела» – считается, что начал ухаживать…

Соня, вздохнув, подумала: «Или не спросил «как дела»,» –  и услышала продолжение, почти дословное:
– Или не спросил, а начал рассказывать о себе. А когда я – о себе, у него звонит другой телефон, а мне, естественно: «Извини, мне звонок, я перезвоню». Отвечаешь: «Конечно, конечно. До завтра»… И… пропадают… На день, на неделю, на месяц… Это – как чуть тепленький столовский чай. Желтенький!.. Терпеть не могу! Не говори мне про «замуж»!
Соня услышала звук брошенной трубки. Странно. Удар был, а гудков нет. Она бросила или уронила? А, может, не бросила? Может, это сама Аня упала? Соня позвала:
– Аня… Ань!

Прислушалась. Заволновалась. Аня – ближайшая, любимая подруга. У нее бывают сердечные приступы, что называется – «на ровном месте». Уж кто-кто, а Софья это хорошо знает. Ей не раз приходилось вызывать «скорую помощь». Софья плотнее прижала трубку к уху, прислушалась к происходящему в квартире на другом конце улицы, еще раз позвала:
– Аня!

В трубке – тишина. Это хорошо это плохо? А-а! Вот собака взвизгнула; кажется – весело. А вот и Анин голос… От сердца отлегло: голос все ближе и ближе. Софья услышала вполне отчетливое:
– Осподи!.. Я что, мимо бросила? Але, Соня! Ты еще здесь?

Соня непроизвольно всхлипнула:
– Зде-е-есь… Ты что так пугаешь?! У меня жаркое и борщ на плите! Я же не могу все оставить и бежать смотреть, что с тобой!

Она прерывисто вздохнула и только сейчас заметила, что стоит возле зеркала. Машинально разглядывая отражение, Софья увила, что ее лицо нервно сморщилось, глаза мокрые. Вот-вот потечет тушь. Хорошо, что в ящиках трюмо всего полно. Софья вынула из упаковки влажный бумажный платочек и поправила нарушенный макияж. Аня виновато извинялась:
– Ну, прости, голубка, прости! Я не хотела тебя обидеть. Чего сорвалась – и сама не знаю.

Софья последний раз шмыгнула носом.
– Тебе легче стало?
Аня смущенно хмыкнула:
– Кажется, да.
– Я счастлива! Ивашкиного мяса на завтрак поесть – эта, канешна, по-нашему.

В телефоне послышались стук и собачье рычание, а следом Анино энергичное «Фу!». Софья уже повеселела.
– Что, твой Гангстер опять лыжи терзает? Сережка ж его прибьет.
– Не-а! Я подсуетилась: поставила для него одну лыжу и один ботинок – старые, детские. А хорошее на шкафу прячу. Ему тоже скучно: вчера прививку сделали, и посему он у нас пока не выходной.

Софья посочувствовала:
– Да-а-а?! А как же… это… дела его?
– Ну, не до такой степени, конечно. Вывожу на 5 минут, когда уже пляшет под дверью, во двор и обратно. Пока он облегченно углы обнюхивает, вталкиваю в подъезд. Умный, зараза. Первый раз это легко удалось. А во второй он встал боком к двери, и ни тпру, ни ну… Это ж конь, а не собака! С наскока с места не сдвинешь. Пришлось сделать жест «бросаю, лови». Он и махнул в подъезд. Но еще раз – точно не поверит. Такие дела…
– А ты его мячик бери с собой. Полезно и приятно.
– Кому?
– Обоим! Бросишь ему игрушку в подъезд и скажешь: «Неси домой!» Для него – урок выполнения команды, а вам обоим – сохранение нервов. Твой волкодавчик еще и горд будет тем, что справился с заданием.

Собака продолжала радостно ворчать. Видимо, Аня наблюдала за питомцем с нежностью. Она протяжно проговорила:
– Мой мальчик! Как мы упоенно старый башмак грызем… Мой хороший… Ну, иди сюда, сыночек… Ай! Не рви шнур! Фу!..

Воркование с собакой – занятие бесконечное. Соня стала прощаться:
– Ань, мне надо обед заканчивать. Ты в порядке? Я побегу, ладно?
Аня спохватилась:
– Так ты зайдешь?
– Может быть… Я позвоню.
– Хорошо. Жду. Пока.
– Пока.

Соня повесила трубку. Постояв немного в задумчивости, прошла в кухню, проверила кастрюльки, выключила газ, пощупала электрочайник. Оказалось – еще теплый… А чаю что-то расхотелось. Лучше – кофе. Да с коньячком! Причем – в разную посуду…Запас приличного спиртного в семье держали так, на всякий случай… Софья надела теплый велюровый халат с капюшоном, взяла чашку и рюмашку, вышла на балкон, открыла окно. Солнце как светило, так и светит… И будет светить…

На морозе аромат кофе стал еще привлекательнее. Соня рассеянно глянула на старенький – еще советский, полированный – журнальный столик. Скатерка, чашечка, рюмочка… Просто, уютно, привычно.  Много ли человеку надо, когда все хорошо?.. Соня взяла рюмку.

Много человеку надо! Точнее, – все! Какое замужество?.. Соня поежилась. Не то, чтобы озябла, а так… От мыслей… Что ж поделаешь, подружка? Вот еще инвентарь свой лыжно-рыбацкий Сергей заберет, и тогда уж точно – все! А, может, еще наладится? Лыжи, ботинки, лодка, палатка и прочие бебихи хранятся у Ани уже 6 месяцев. Сергей изредка приходит, что-то берет, а потом… Возвращает! В его квартире, видите ли, нет такой большой кладовки, как у жены! (Бывшей... Ужас какой…)

6 лет назад Аня перенесла операцию, и супружеская жизнь почти прекратилась, можно сказать, в расцвете. Сначала Сергей был элементарно счастлив тем, что Анечка просто выжила. Уж это одно было подарком – при той-то статистике… А уж потом… Мужчина ведь, природа… Аня нашла письмо от другой женщины. С одной стороны, она все понимала, а с другой – не могла смириться с жизнью «втроем». С болью представляла: вчера, или сейчас, когда он «в командировке», он – там, с другой. И все так, как было у них с Аней почти целое двадцатилетие… Шесть месяцев назад, в запале, она сама выгнала мужа.  А он и не возражал. Сказал только: «Мне нужна здоровая жена!» Сейчас Аня вроде бы и готова все забыть, вернуть мужа назад, но не получается: Сережины редкие приходы – его сборы на лыжню или рыбалку – неизменно заканчиваются ссорой, после которой Софья занимается «оживлением» приболевшей подруги. Хорошо, если удается обойтись успокоительными капельками. Но в последнее время ей все чаще приходится вызывать бригаду скорой помощи. Да и Сергей не «просится» обратно. Есть у него женщина, есть… В свою однокомнатную он ее, правда, не привозит. Но сам уезжает часто. Аня знает абсолютно точно: когда несколько дней в его окнах темно, значит, он – у нее… с ней…

Какое новое замужество? Господи! Ане бы внуков дождаться. Тогда и смысл в жизни появится, и тосковать некогда будет. Убирая посуду с журнального столика, Софья привычно думала, почти не осознавая, о том, что стало рефреном последних месяцев: «Поживи еще, Аня! Доживи!.. И все будет хорошо. Собака – это почти ребенок, но внуки – просто вторая молодость, а для тебя – и жизнь… Храни тебя Бог, птичка моя. Я позвоню вечером…»

Март, 2009 г.

************

Мишенька http://proza.ru/2021/01/31/1278

Харчевня http://proza.ru/2021/02/01/126

Она бросила трубку

************

Стихи.ру https://stihi.ru/2010/01/27/5662