Мнемоказус

Зося силилась вспомнить, как же назвала она то видео, которое так неосмотрительно скинула в бескрайние просторы интернета, но её память держала секрет и не сдавала ни названия сайта, ни названия видео. Угораздило же её, Зосю, довериться памяти, зная, что с ней зачастую происходят провальные чудеса.

Что было в видео? Уникальнейшие кадры наличествования души. Общения с ней! Да, настоящей души, правда, не совсем человеческой...

Знаю, что тема щепетильная, о ней можно сколь угодно спорить. Кто-то будет с пеной у рта доказывать, что никакой души и в помине нет. Кто-то возможно поддержит, говоря, что нечто такое есть. А Зосе повезло, она видела её, она говорила с ней, она играла с ней, как в детстве во дворе с друзьями. Зося несколько недель любовалась видеозаписью, на которой и была запечатлена их прогулка. Более того, она, душа, там жила, двигалась, и даже выражала эмоции. Правда, не говорила. Или, возможно, и говорила, но никто её не слышал. Где они нашли друг друга? А дело было так. 

Тихо сегодня. Тихо и жарко. Отдыхающие уехали, кто в Витязево купаться, кто в Анапу прогуляться. Зося осталась, не поехала. Банально проспала, провозилась, её и оставили. Никто никого, как обычно, не ждал - набился полный автобус, он и тронулся в путь. Кто не успел, тот опоздал. Как Зося. Но зря конечно она не поехала. Теперь часа четыре на жаре валандаться. На море попрохладней. Скучно, одиноко.
 
«По лиману может быть пройтись, прогуляться - подумала Зося. - Да, и позагорать заодно». А что, в лагере отдыхающих теперь скучно.

Переодевшись в купальник, накинув лёгкое длинное, по щиколотки, французское платье без рукавов, Зося спустилась со второго этажа домишка, в котором жила, по витой крутой деревянной лесенке, прошла по тоннелю, сооружённому из живых виноградных веток. Сверху прямо над её головой свисали виноградные гроздья. Зося сорвала виноградину, отправила её в рот. Он оказался кисловатым и сильно вяжущим. Ягоды винограда были пока слегка недоспелые.
- Хорош виноград, но зелен - смеясь, проговорила Зося, вспомнив из школьной программы басню.
Кто-то мылся в оборудованном поодаль душе. На скамейке справа, в тени под сенью клёна, сидела девушка. Её внимание было захвачено довольно толстой книгой, которую она держала в руках, читая которую не отвлекалась ни на какие звуки. С обеих сторон скамейки восседали безучастные к происходящему полуметровые гипсовые львы. Зося прошла по дорожке мимо церквушки и вышла за ограду.

Духота не радовала. Солнце раскалило небосвод. Зося сняла платье. Лечь было некуда, вся земля потрескалась, её высохшие глиняные черепки ощерились нелюбезно. По ним и пройти-то было не очень комфортно, а уж лежать тем более.   
Сам лиман высох до склизкой сапропелевой массы. Вода ушла далеко в море. Да, идти было нелегко, всё равно что по битому стеклу. Едва выбралась Зося на маленький островок песчаника. Ноги были в грязи, а вымыть негде, Не в этой же мыть их сапропелевой слизи. Ладно, солнце подсушит, можно соскрести немного эту грязь. Огляделась: куда бы присесть. На песчанике, в дальней его части, лежало большое машинное колесо.
- Вот на нём и можно посидеть - громко, возрадовавшись, закричала Зося и побежала к нему, напевая весёлую песенку. 
 
Добежав до колеса, предала себя солнцу. Оно накинулось на молодое тело, нещадно облизывая своими горячими лучами. «А и пусть жарит, прогреюсь до самых костей, вот и наберу тепла на весь будущий год» - размышляла Зося. Всё-таки жизнь на севере, откуда она приехала, не представляет такой возможности. Достала газету, чтобы постелить на колесо и сесть. Вытащила из пакета предусмотрительно взятую с собой книжку, пробовала читать, но жара не способствовала концентрации мысли. Вернула книжку в пакет, огляделась в поиске, чем бы занять своё внимание, и только теперь заметила, что на том большом колесе, которое служило ей теперь скамейкой, лежал скелет какого-то животного. Рядом была брошена полуистлевшая фуфайка. Зося как-то ранее и не обратила внимания на эту находку, фуфайка же не могла её заинтересовать так, как то, что лежало рядом с ней. С испугу от неожиданной находки Зосю передёрнуло. Понятно, что не фуфайка её напугала. Сначала, почувствовав брезгливость, хотела бежать, но интерес возобладал и она принялась рассматривать находку.
Скелет был размером примерно с шестимесячную овчарку. По всей видимости он здесь лежал давно, так как был уже тщательно обглодан и больше был похож на экспонат школьного кабинета зоологии. Белые его косточки блестели на солнце. Скелет был цел, никто, ни природа, ни лихой человек его ещё не разрушил. Некоторое время Зося внимательно осматривала находку и обдумывала, как, при каких обстоятельствах он мог здесь оказаться.
«Возможно, околела собачка по какой-то причине,  и её, положив на колесо, вытолкнули в лиман, когда в нём воды ещё было много. Оно плавало, пока не прибило вот сюда. А вода ушла, пожираемая жарой. М-да. Может быть колесо принесло сюда с моря. Долго ли лежит сей скелет на нём? Да, чист, как зоологический экспонат. Ни шкурки, ни шерстинки» - размышляла Зося, разглядывая находку.

Солнце пекло удушающе. К сожалению здесь поблизости не было тени, куда бы можно было скрыться от жарких солнечных объятий. Зося посмотрела вокруг. А вокруг кое-где торчали только жалкие чахлые деревца, не дающие тени. Побродив вокруг взглядом, Зося опять сосредоточилась на находке. Та лежала смиренно, не двигаясь, не издавая ни звука.
«А ведь когда-то, может быть совсем недавно, ты бегал, радовался жизни. Или бегала...» - пыталась представить Зося недавнее прошлое этого молчаливо лежащего создания.
Вдруг внимание подслеповатой Зоси привлекли лапы животного. Вернее, то, что на их месте сохранилось. Она наклонилась над ними, удивлённо разглядывая. Оконечности лап совершенно зримо имели вид некогда бывших человеческих пальцев. Особенно удивили Зосю хорошо сохранившиеся ноготочки. Она их долго-долго рассматривала, сравнивая и всё больше поражаясь сходству.
Хребет дугой, длинный хвост. Натурально собака. А вот морда... Да, морда тоже имела некое сходство между человеческим черепом и черепом собаки. 
Зосю накрыла жалость к этому существу. Жалость запоздалая и уже наверное никому не нужная. Но как погасить в себе проявление неуправляемых чувств.
«Что за трагедия произошла с этим пёсиком? Насилие над ним человекоподобного? Недочеловека».

Зосе пришёл на память случай. Вспоминать о нём неприятно, но он, засев в мнемонической глубине, вылез сейчас.
У соседей по улице была корова Красавка. С соседским мальчиком Артуром Зося дружила, они часто ходили друг к дружке, гуляли, играли вместе. Зосе и Артуру тогда было лет по десять. Однажды дети заметили волнение в доме. Удручённо забегали бабушка и мать Артура. Бабушка неистово крестилась, мать честила кого-то на чём свет стоит и насылала на этого кого-то всяческие кары. Поначалу дети и внимания не обратили на такую озабоченность взрослых, потому как телилась Красавка, ожидали телёнка. А такой приплод всегда радость. А тут, по мнению детей, явно что-то пошло не так. Они побежали за взрослыми в хлев, но, понятно, детей в хлев не пускали. На сей раз взрослые переполошились не на шутку. И только из разговоров взрослых дети поняли, что с телёнком не всё ладно и его срочно надо умертвить. Надо сказать, что хозяина не было он уехал на пару дней в город за необходимыми покупками. Пока бегали взрослые из хлева в дом, из дома в хлев, дети улучили момент и вошли в хлев. Осмотрели телёнка, желая выяснить, почему его, столь долгожданного, возникла нужда умертвить.
- Что такого могло приключиться с телёнком, чтобы его, только родившегося живым, была нужда умертвлять - удивлённо глядя на Зосю, спрашивал Артур.
- Да кто ж его знает - примирительно отвечала Зося.
На подстилке лежал телёнок. Телёнок как телёнок. Но когда они увидели его мордашку, испугавшись, вылетели пулей из хлева. Мордашка телёнка напоминала человеческое лицо, хотя в остальном всё было телячье. Нет, ногтей, копыт дети тогда точно не разглядывали так уж внимательно.

По приезду из города Андрея, отца Артура, бабье племя устроило ему отменную взбучку за порчу приплода. Бабка припомнила Андрею, как застала его в хлеву однажды за неблаговидным занятием. Андрей тогда пытался отрекаться, но куда там, пойман с поличным. Клавдии бабка тогда ничего не сказала, надеясь, что зятя только единожды бес попутал. А тут, видать, не единожды он ласкал Красавку.
Мать Артура, Клавдия, просила детей не распространяться о том, чего им пока не понять.
- А то, народ жестокий, вам же хуже будет - заключила Клавдия.

Зося долго и тщательно осматривала скомпонованные в скелет кости, размышляла. Как бы там ни было, она перестала ощущать пекло дня, перестала маяться скукой одиночества. Всё её внимание было поглощено разглядыванием и размышлениями.
«Пишут, у животных нет души. По мне так, и животные имеют душу. Как доказать? А как? Никак. Дураку не доказать, а умному ничего доказывать не надо. Наблюдать, сопоставлять, сравнивать. Принять на веру. Вот если бы увидеть...
Почувствовать конечно нечто душевное приходилось каждому, даже самому отпадному человеку. Эмоции души проявляются, в том числе, и совестью. Ведь каждый, да, каждый когда-нибудь испытывал это шевеление совести, эманацию души, которая сдерживала нас от каких-либо богомерзких проступков» -  прислушиваясь к своим ощущениям, мысленно соображала Зося. - «А что, если она, душа этой божьей твари мается где-то рядом? Или радуется освобождению из материального плена. Может ли быть такое? Ведь пишут, что грешные души должны отработать свой грех. Да, но если пёсик жертва, то какой же он грешный... А если в нём была часть осквернившего его человека?»
Извечный философский вопрос о соотношении духа и материи. Невещественное в вещественном. Дух в материи. А если материю вот так уже давно поели черви, обглодав до белизны костей, дух вон. Недаром говорят: испустить дух. Не может он в мёртвом теле. Мёртвое тело движется на минус, растворяется, распадается, исчезает. Живому необходимо движение на плюс. Духовность, как состояние осознания человека, при котором ценности нематериального, тонкого мира преобладают над ценностями материальными. Одно из проявлений великого танца универсальной жизненной силы воплощает в себя человеческое существо. Человек и животное находятся в энергосистеме Великой Вселенной.
Наделённые сознанием способны постичь то, что в основе нашего существования задействован комплекс энергетических сил, которые не подвергаются ни разрушению, ни уничтожению. Могли бы мы жить без этой энергосилы? Нет. Как люди - не могли бы. А как овощи? Но что мы собственно знаем об овощах, имея в виду людей? Чем определяется человеческая жизнь в мире? В этом мире? В жизни в постоянном поиске духовности. Человеку-овощу постоянный поиск духовности видимо неведом. Или он сам отрекается от этого пути, выбирая поиск материальности. Некоторые склонны рассуждать, что животным поиск духовности неведом. Но многие-многие факты наблюдений говорят об обратном. Животное, разумеется не всякое, тоже может выбрать путь к духовности. Но оно будет всегда более привязано к материальному. Так вот, те из людей, кто более привязан к материальному, сходя с духовного пути или даже не ступив на него, более близки к животным и даже к овощам.
Все те, кто, трепеща, рвётся к наживе, имеют исковерканную ДНК. Чем? Предваряющей непробудной нищетой. Материальной и моральной депривацией. Нищета материальная поглощает энергетику, которая могла бы быть расходована на духовность. Нищие карманом обречены быть нищими духом. Но речь не о всепоглощающем кармане, не о всепоглощающей бездне. Не о чёрной дыре. Речь лишь о самых необходимых человеческих потребностях. Да, необходимые физиологические потребности должны быть утолены, причём пренепременно. Избыток материального уже есть утяжеление. Тяжёлой тушке трудно подниматься на вершины духовности. Тяжёлая тушка предпочитает возлежать.

А что, если духовная субстанция данной животинки так и не отошла ввысь и летает поблизости? Или её астросом не дошёл до пределов ада, и бродит рядом. Но астросом постепенно распадается, как старая дырявая кастрюля, продолжающая быть поедаема ржой. Душевная же субстанция не разлагается, не может быть поедаема ржой. Она вечна.
Зося внимательно осмотрела всё доступное взгляду вокруг. Нет, ничего подходящего взгляд не ухватил.
- Какая я наивная - хлопнула легонько себя по лбу Зося. - Разве ж можно увидеть душу или даже без напряга невооружённым глазом! Вряд ли. А если поснимать на видео пространство возле скелета?
Зося достала из пакета маленькую видеокамеру. Включила её. Поснимала вокруг. Села, долго и внимательно просматривала заснятое. Нет. Кое-где нечто, похожее на изъян изображения мелькнуло пару раз. Нет и нет. Ладно.
Солнце однако своё дело знало, жарило несносно. Кожа Зоси покраснела. Она решила надеть платье, чтоб не превратиться в обугленный шашлык.
Около получаса сидела Зося, периодически озираясь на собачий скелет за её спиной.  Соседство так себе. Время шло медленно.
- А что, если призвать его душу, ведь наверняка где-то рядом нечто похожее пребывает. Пишут даже в научных журналах, что некоторые тонкие тела, загруженные грехами, долгое время не покидают места пребывания своего грубоматериального тела. Эй вы там, наверху... или внизу... вы есть? Вы рядом? Возможно, вам скучно. Могли бы показаться? - призывала Зося пустоту, веря, что кто-то непременно должен быть. Или не должен...
Зося опять включила видеокамеру и поснимала,  совершив поворот на 360 градусов вокруг своей оси. Затем присела на краешек колеса и пристально стала вглядываться в заснятые кадры. Смотрела. Пересматривала. Вновь пересматривала.

Прижав камеру к груди, Зося задумалась. На ум пришли сцены далёкого детства. Однажды родители на месяц уехали на курорт, а Зосю оставили няне. Няня была лютеранка. В спальне у неё висело много икон с изображением ангелов. Странными показались Зосе ангелы. У них-то в доме не было икон. У ангелов за спиной имелись белые крылышки, а ножек как бы и не было. Такая вот расчленёнка представала перед глазами ребёнка. Чаще на иконах изображались дети, упитанные, весёлые, озабоченные или грустные. Маленькую Зосю напрягал вид летающих в облаках детей, да, тоже каких-то наполовину расчленённых. Как же можно жить без ног. А как может человек летать, тем более маленький? И аж до самых облаков.
Ладно ангелочки, их ноги хоть в облаках спрятаны, а прямо над изголовьем кровати, на которой  спала Зося, в стену было вбито распятие Христа. Кусок дерева, а наводил непреодолимый страх. И плакала Зося, противясь ложиться на ту кровать, и упрашивала няню, только няня была непреклонна. Однажды Зося зашла к однокласснику Мише Реннину, так у них вся квартира была в изображениях таких ангелочков. И распятие было. Зося допытывалась у Миши, не страшно ли ему. А Миша только рассмеялся, сказав, что ангелы защищают людей, разве можно их бояться. Тогда Зося смирилась, но бояться не перестала.

И вот теперь Зося обнаружила на видео изображение, отдалённо напоминающее подобных ангелочков. Оно походило на белый плюс, изредка мерцающий красными, зелёными оттенками. Величиной оно было, как солнце в небе, если смотреть с земли, сантиметров тридцать в диаметре, только висело над землёй примерно метрах в трёх-пяти. И не просто висело, оно двигалось, а вместе с тем его воздушное тельце было «живым», как бы пульсировало, раздаваясь поочерёдно то вертикально, то горизонтально. Оно легко передвигалось.
- Это ты? Ты его душа? - спросила Зося, оглядывая пространство над своей головой.
Понятно, что никто не ответил, сколько она ни прислушивалась. Тогда Зося достала видеокамеру и снова принялась «ловить» его, поворачиваясь вокруг своей оси и снимая воздух. Снимала и глядела на камеру. Ничего необычного не попадалось.
- Ты где? Ты рядом? - вопрошала Зося. - Ну покажись!
И оно появилось. Сердечко-плюс запульсировало, зависая справа.
- Да ну, - засомневалась Зося, опустив камеру.  - Не может, не может, не может быть! Это наверное камера как-то отсвечивает. Или отблески какие-то. Снова подняла камеру, засмотрелась, чтобы найти улики. Увы! Проверяла и так, и этак.
- Не верю, не верю, не верю!!! - закричала в исступлении. Благо, никого рядом, а то могла бы здорово кого-нибудь напугать своим криком. - Ладно, ладно. Может быть, блики. Но ведь оно должно иметь хоть зачатки разума. Значит...
Опять подняла видеокамеру и навела экран в воздушное пространство. Нечто появилось, весело запрыгало в изображении над головой Зоси.
- Ладно, верю, что ты есть. А что ты не блик, что ты не отсвет, не верю. А спустись-ка ниже.
Неведомое тотчас же спустилось примерно на пол-метра.
- Передвинься влево - скомандовала Зося. Оно тотчас отошло влево. - Да, никакой блик не будет бликовать по команде.
Зося растерялась. Вот оно, чудо! Но нет никакого чуда, ибо никому не доказать его наличие, ни одна живая человеческая душа не поверит!
- Ой, душа-то поверит. Она видимо в курсе их душевных возможностей. А вот человек - нет, не поверит. И я - вижу, но не верю... - голосом, больше похожим на стон, произнесла Зося.

Зося заметила, что  к воротам лагеря подошёл автобус, привёз отдыхающих. Значит, скоро обед. Посмотрев ещё раз на скелет, помахав воображаемому нечто, Зося отправилась в лагерь.
Вечером она долго пересматривала видео, желая найти зацепку, чтоб сказать себе: - Ну вот, я же говорила, что это блики... или ещё что-то механическое. Но - не нашла. Оно было живое, оно пульсировало, оно передвигалось, оно шло на контакт, охотно исполняя команды!

Перед сном Зося показала отснятые видеокадры соседке по комнате, молодой женщине Инне. Та смотрела-смотрела, и, наконец, обсмеяла Зосю, говоря, что Зося бредит, ничего подобного наяву нет и не может быть. За Зосю вступилась другая соседка, Тарана, сказав, что мало чего людям известно о незримом мире, посему судить трудно, что есть, а чего нет. 

Когда Инна вышла из комнаты, Тарана, понизив голос, сказала Зосе: - Не обращай внимания на Инну, она же в тринадцатой школе училась. Нашла с кем вести серьёзные разговоры!
В тринадцатой школе у нас учились дети с умственной отсталостью и лёгкой степенью дебильности. По ней сразу не заметно, потому что с виду выглядит аккуратно и по большей части молчит. Не зря же в народе говорят: «Помолчи, сойдёшь за умную». Но таких умных и напряжных тем она понять не в состоянии.
Зося пожала плечами, ничего не отвечая, и легла спать. Завтра был последний день её лагерной жизни. Уж завтра-то она обязательно съездит на море.

Утром отдыхающие просыпались рано, к семи часам шли в церквушку. Зося церковь утром не посещала, правда ради интереса бывала там в некоторые вечера. С рождения она ощущала в себе сову, ложилась обычно очень поздно, но и просыпалась здесь тоже позже всех, перед самым завтраком. Вот и в этот последний день на завтрак пришла одна из последних. Быстро позавтракав, побежала на лиман. Она торопилась, чтобы успеть пригласить своего нового «друга» на море. Достав видеокамеру, Зося, озираясь, подозвала «Душу». Включив камеру, она поснимала по всем четырём сторонам света, искомого объекта на экране не показывалось.          
- Эй, кто ты, ты душа? - озираясь, спрашивала Зося. - Ты здесь? Подойди ко мне. Или подлети?
Несколько раз провернулась Зося с камерой в руках вокруг своей оси, но на экране была чистая природа, без каких бы то ни было неопознанных объектов. Зося уже было начала разочаровываться, как вдруг на видео запульсировал знакомый пушисто-пуховый плюсик: его стрелки сначала как будто на счёт раз вытянулись вверх и вниз, а на счёт два потянулись своими «ручками» в стороны. Вверх-в стороны, вверх-в стороны... Да, оно есть, оно дышит.
- Дорогая душа, ну или оно, что-то неведомое, ты пойдёшь со мной на море? Пошли, приглашаю! - торжественно провозгласила Зося. Положив камеру в пакет, она помчалась к автобусу.

Автобус подвозил не к самому морю. До него надо было ещё пройти с полкилометра пешком. Солнце несло свою вахту на небосводе, но жарило пока не так нещадно. Сойдя с автобуса, Зося достала камеру, в надежде, что нечто, приглашённое ею, приняло приглашение и где-то здесь обнаружится. Да, обнаружилось сразу, весёленькое, пульсирующее, оно бежало перед Зосей точно так же, как временами бежала рядом луна, когда вечером Зося гуляла с подругами при ярком свете луны. Они бежали по дороге, луна бежала за ними или даже впереди них. Они останавливались и луна останавливалась, как вкопанная. Но это существо не останавливалось, когда сейчас останавливалась Зося, а некоторое время ещё скакало по небу, и лишь заметив, что Зося остановилась, оно тоже останавливалось в ожидании. Так и бегало это нечто по небу рядом с Зосей, как маленькая собачка рядом со своей хозяйкой. К сожалению, заряд видеокамеры скоро закончился, экран погас и видеть, как там ведёт себя провожатый, не представлялось больше пока возможным. Пыталась Зося зацепить невооружённым взглядом, ничего из этой затеи не вышло.
- Душенька, дорогая, ЧП у меня, камера моя потухла. Если ты меня слышишь, а я верю и знаю, что ты меня слышишь, держись меня самостоятельно, а когда мы пойдём домой, лети с нами обратно - вещала Зося, глядя по сторонам.
День прошёл быстро, в заботах. Темнеет на юге рано, причём это не белые ночи, при которых Зося не раз гуляла. Здесь ночи - глаз выколи.

Утром отдыхающие едва успели поесть, сели в автобус, который увёз их к поезду. Больше Зося никогда не встретила своё это чудо. Да и в других местах в другие дни ничего подобно видеть ей не приходилось.

Вот теперь вдруг вспомнилось Зосе и очень захотелось посмотреть то старое видео. Но где оно? А ведь когда скидывала в интернет для того, чтобы видео не пропало, чтобы всегда представлялось возможным быстро найти его, была уверена, что сохранит. Конечно же, интернет сохранил, Зося была уверена в этом. Но где найти, как найти? Для видео она придумала простое название, будучи в полной уверенности, что его-то уж точно запомнит. Как она назвала его? Не запомнила. Эх, самонадеянно подвела память. Мнемоказус да и только.