Просто хорошее кино - семьдесят два

                Экзистенциальной красотке отважной блондинке Хичкока, третий день совершенно правильно играющей в наши веселые игры разума Эжени Бушар
      Шокировка у кулугур Печоры в третий дён зашкрябилась Кэрроллом, потому приволок исторический человек Ноздрев не только баушку Доста, прямо вкатив инвалидным креслицем потасканную Шерон Стоун с Финского воксала, оставляя проигравшихся вдрызг обочиной мироздания, но и Федьку - американца пригласил, а уж тот, хотя и жулик, пройдоха и, вообще, недостоверный авантюрной судьбой русского аристократа природный граф, и произвел в пристойный статус и Барона дяди Гиляя, и обженившегося наспех на девице Бланш Гондон Кречинского, и даже маловменяемый Бальзаминов магически перевернулся мужем всех жен Педро Аршанжо, эвон, торчит красным углом, неспешно тасуя карточных дам с выколотыми глазами и тальмой со стеклярусом. Понимает и Бальзаминов птице - троичность страны, кроется в бункере совсем по - стариковски, обдристывая габардиновый костюм Троцкого, хезает малёхо бунтующих кальмаров, так, высунется иногда рожей ботоксной, разрушая здравоохранение и ростя экономикой волосы повзрослевшей Трейси Лордс, а проку от гада - х...й да ни х...я, разве работа с документами, кто его знает, мудака двадцатилетнего, вручившего переходность стягов и эстафетных палочек " Кукуруки " усатому говноеду с затерявшейся по Парижу дочуркой, но на приглашение графа Толстого, вослед Лейфу Счастливому открывшему Америку, не мог не среагировать : зараз выслал дипломатично троичного Снарка да и засох нелепой скульптурой холуйствующего подонка с Нижегородчины, строящего сразу и вовсе портреты живорыбные губернатора Никитина с жинкой, за что проклят во веки веков ...
     - Аминь.
     Грянул аминем Барон и скачет к столу ломберному, устав лицезреть холопство творческой интеллигенции, то каким - то мне лично неведомым Вырапаевым сующегося в сани Сеньки - шапки, то говенным в навозность Серебренниковым протестующим супротив здравого смысла старшего сержанта Лаврова, вконец отудобевшего от санкций гитарой и поллитрой зелена вина.
     - Мечи.
     И кидает небрежно пятак на перепе. Вскрывает осторожно Бальзаминов лба здоровущего и тянет споднизу хлапа винового, лакея первозданного, а тот выходит натурально Ястржембским, чья дочь Ульяна Цейтлина саму Сергиенку Диты фон Тиз затмила титьками Лели Куриленки, голой.
     - Она всегда голая, - утверждает утвердительно Кречинский, меняя булавку ливерпульских рокеров на продранный по коленям  " Юнион Джек ", вялотекуще прикрывающий хладные тела павших за игрой. Кого там только нету ! И Машки Шараповой нету, и Криська сдулась, и вздорная славянка Готфрик свисает с макушки высокого - превысокого дуба, не хватает сразу уж Померанцева радийного да графа лошадево - локшового, а так можно и Белковского жопой на пуку садить.
     - Смею предположить, - замечает вежливо Американец, удвигая биток полосатый кием на торговый путь из варяг в грехи великие, как мордвин пьяница запьянцовский, требовавший музыку завесть граммофоном, пока все играют вокруг куста О*Генри в тот самый граммофон, что закончится для Бонни Роттен одними ей понятными  " запатос " Панчо Вильи, предохраняющими от колючих репейников чортову мельницу Печоры, молотящую еженочь чистейшим потоком сознания, мать вашу так !
    - Смей, - благодушествует Барон, сознавая цифирность дня рождения Евы Браун. Два раза по семьдесят шесть стоят и мессы славного круля Анри Кятр, и ядерного удара неприцельно, и даже очередного признания в любви к тоненьким загорелым ножонкам Пикачу. Лихая девка, манит и тянет в не нравящийся мне формативно  " Тилиграм ", как не сумела превозвыситься профессионально ни  " Твиттером ", ни  " Фейсбуком ", так и тута - в говне. Говорено тебе, Пикачу, что красивая баба красива фотками бессмысленными, а рекомендации олигофреническим детишкам прочесть Канделаку и облизать сморщенный зад несменяемого фюрера в туза себе забей.
     Оглядывается Федька и шепчет побелевшими от восторга губами :
     - Просто интеллектуальное развлечение.
     И это действительно так. За что новосоставной Эжени - респект, любовь и обожание, а уж вся мировая классика литературы, кинематографа и музла чоткого --- прилагается по троичному дефису обнаруженного Снарка, что вовсе не медведь, не Буджум, не Бармаглот, не бандерснатч, а то самое х...й знает что, что и выясняется четвертым аккаунтом найденного по обету перед сгинувшим Черепикости Дизеля, а их, как Чубайсов, двое, один Риддик, второй Шейн, тот самый, что хером луну и солнце сидевшему в яме Куприна Фродо заслонял, пока не сообразил хоббит, как оно через плечо. И выходит, что четыре островка у Оушена Клуни нашлось, а он - Жорж.