Кассандр. 1-4 главы. часть первая

               


17. 09. 2019
18+!!!

                СИБИРСКИЕ СВЕТЛЫЕ МАГИ:

                КАССАНДР

                Пролог

     С диким криком Тильсирвэ проснулась в то утро. Ей снова приснился кошмар. Этот страшный сон снился ей постоянно – и женщина не могла от него избавиться. Позвонив сыну Ингилэйву, она в слезах умоляла его приехать. Тот ответил, что никакой опасности нет и не будет, всякое может присниться. Энрике же, когда супруга проснулась в слезах и от собственного крика, - мигом прижал свое сокровище к себе. Поцеловал.

     - Ну что ты, что ты, радость моя… - ласково говорил он, гладя ее растрепанные волосы. – НИЧТО не может нас разлучить, НИКОГДА.
     Волшебница посмотрела на возлюбленного со страхом. Глаза ее были полны слез, и Ирина почти не видела из – за этого. Все слилось во взгляде, и тяжелые капли упали на руку Архимага.
     - Я не хочу, не хочу этого!!! Он опасен!
     Гвелд, стараясь хоть что – то понять, спросил шепотом:
     - Да кто опасен – то? Расскажи, и я в два счета порву эту сволочь.
     - Наш сын… Торстейн! Он насилует меня в том сне, сначала ты заходишь, готовишь нам прекрасный ужин, а после он превращается в… в…
     - Ты что, лапушка, хочешь сказать, что он становится мной, а потом меняет облик? – глаза Энрике вылезли из орбит. Он просто в это не верил. Ладно, он один раз сломал ему ВСЕ, до чего добрался, но чтобы менять облик… это что – то НОВОЕ!!! Другое дело – Ингилэйв, его брат – близнец. У того даже девушки не было! До того момента…  Нормальной то бишь, одна позорно закончила свою жизнь на Самайне. Темная дрянь.
     А потом ЭТО все сбылось…

     … Она не помнила, сколько прошло времени. Уже расслабившись, чтобы не били, Волшебница слушала стоны родного сына, который делал свое дело. Он просто лежал на ней, и наслаждался, закрыв глаза. И не могла вечно юная дева не признать, что Торстейн вершил поистине шикарные вещи, даже насилуя. Держа мать крепко за руки, чтобы не вырывалась, периодически пошлепывая, он просто входил и выходил. Кричать, звать на помощь оказалось без толку. Магия вся заблокирована, а телефон отброшен куда – то в коридор. Никто не придет, не почувствует, кости не перехлещет, и в кому не отправит. Зато есть нега, пусть даже в избитой в кровь и синяки Тильсирвэ. Спина ее вся была расцарапана, силы оказались НЕ РАВНЫ.

   
  Потому как только ТАКИМ способом можно было девушку утихомирить – просто исхлестать. А иначе все, весь план провалится. Да и мать, не в силах больше сдерживаться, принялась стонать от наслаждения. Его член был изящный и длинный, все ее естество его обхватывало, отзываясь электрическими импульсами в голове, позвоночнике… Кричать сил не осталось, только плакать… И слезы рекой лились на подушку, волосы, смешиваясь с золотом насильника… целовавшего губы, шею, руки. Вся комната оказалась разгромлена, очень болела голова от удара. Сын пришлепнул мать чем – то тяжелым, и она упала на пол. Потащив ее к постели волоком, Темный Властелин принялся рвать на ней одежду. Да и целовать самые вкусные места. Один раз он получил ногой в лоб, и пришлось как следует приложить кулаком по солнечному сплетению.
     Он даже не дал ей разогнуться. И вот результат…
     - Ну что, Тилечка, видишь, как я тебя хочу, с детства? А? Говорил же, что молод и силен! Что? Будем еще сексом заниматься? Не боись, минет не буду предлагать… Но может и до этого дойдет. Со временем… Красивое маме отец белье покупает…
     - Отпусти меня… - прошептала несчастная, одним глазом смотря на того, кого породила. Тот улыбнулся.
     - Отпустить? Только почему я должен тебя отпустить? Убивать не буду. Пойдешь со мной с этого дня, и будешь носить моего сына. Энрике больше не станет препятствовать. Как думаешь, жена ли мать моя ему теперь, после такого инцеста? А? А я молод и силен. Он уже стар. Даже слишком. Мне тридцать два года. Подумай. После перемалывания костей не хочу видеть этот дом, поверь. Есть новый дом, у меня особняк. Ни одна шкура больше в него не зайдет. – прошептал ей Торстейн на ухо, пальцами лаская матери промежность. Она выгнулась в дугу и застонала от наслаждения. Слезы не кончались. В голову лезли гадкие мысли, и страшные: да, Тор лучше мужа в некоторых вещах. Самое чудовищное, - ей ХОТЕЛОСЬ продолжения!!! Так среагировала нервная система от безнадеги: скорей бы все закончилось, он бы ушел прочь, а дальше можно принять таблетку. Но не было таблеток, Волшебница забыла.
     А он и закончил, ощущения не подвели обоих. Тиль закрыла глаза, чувствуя, как его семя бьет ей в тело. Все…
     - Ты в сексе лучше, чем жена… Переплюнула ВСЕХ, кто у меня был, даже когда я тебя держал! И как нам теперь жить дальше, а мама? – Он встал, и сел на край кровати. Волшебница сопела, и выла. Да, Торстейн был шикарен, от  Энрике такую страсть унаследовал… но никакая красота интима не оправдала ЭТОТ поступок…
     - ТАК ТЫ ЕЩЕ И ЖЕНАТ?! – вскричала несчастная.
     - Я был женат. Да жена захотела меня корыстно использовать, как спермоносителя. Пришлось ей башку снести. Чтоб знала: нечего на рожон лезть. А теперь мы пойдем ко мне. Все, кончилась старая жизнь. Может еще моего братца подключить, его девушка же меня послала, а я влюбился! И вдвоем тебя кааак обработаем… пока отца нет. Хотя нет, шучу: Ингилэйв меня убьет за один намек: слишком мягок и верен.
     И все… Жизнь и мир рухнули.
     А теперь он мертв, лежит на кладбище, убитый собственным отцом.




                1

                ИЗ ДНЕВНИКА КАССАНДРА. ПИАНИСТ.


                24 число, 6 месяца 2072 год
               



     … «Среди ночи я проснулся оттого, что рядом стоял человек. Он стоял над моей головой, и просто смотрел на меня. Поначалу я испугался и накинул одеяло на голову.
     Он мне сказал:
     - Не бойся, я твой друг…
     Выглянув из - под одеяла, взору моему предстал парень в чисто белом одеянии, и будто он сам светился.
     Глядя на меня, протянул руку со словами: 
     - Пойдем, я тебе кое - что покажу.
     Мне было интересно, я встал и пошел вместе с ним. Он распахнул дверь моей спальни, а за ней не было привычных комнат. Вместо них была тропинка, уходящая вдаль, вокруг трава и деревья, цветы необычно благоухали. Следуя за ним по тропинке, мы очутились в городе, мне незнакомом. Вокруг ходили люди.
     Он сказал:
     - Посмотри внимательно, что ты видишь?
     Я присмотрелся и увидел, что у многих людей нет лица, и нету сердца. Люди свои лица прятали под масками, а вместо сердца, - либо пустота, либо сверток денег, либо еще что - то. Тут я понял, что увидел их тайные желания, и их смысл жизни.
     Они не обращали на меня никакого внимания, как будто был невидим. С пустым сердцем людей было бесчисленное множество, и я не мог понять, почему. Но тот человек, гость этой ночи в светлом одеянии, сказал:
     - Это те люди, что не познали истинной любви, и оттого у них пустота в сердце. Эту пустоту они стараются заполнить мирскими блаженствами. Да, они женятся или выходят замуж, но не по любви, а по иным причинам. И потому они не знают покоя, что не познали всю прелесть любящего сердца, и взаимной любви. Путь к совершенству идет от познания себя, своих чувств, своих желаний, и тот совершенен, что познав истинность чувств, взял над ними власть.
     Далее он повел меня на другую тропу, и издалека, я увидел блеск куполов церквей. Поначалу я начал возмущаться, - мне не хотелось туда идти, - но он сказал:
     - Не волнуйся, я понимаю, но тебе надо это видеть...
     Все - таки я согласился, чем ближе мы подходили, тем сильнее чувствовался запах гниения и падали. Несмотря на трупный смрад, мы все - таки дошли. Он распахнул двери, и вместо привычного и обыденного, что всегда видим в церквях, я увидел толпу бормотавших мертвецов.
     Прислушавшись, оказалось: это не бормотание, а изрыгание, - они блевали на пол. Другие же, что ближе к алтарю ходят кругами, подходят к кому - то, наклоняются и идут дальше. Издалека было непонятно, кто там стоит.
     Оказалось, это был высушенный человек в рясе, с лицом свиньи. Я обратился к своему гостю, и спросил его:
     - Что это?
     На что он ответил: 
     - Это верующие, они давно умерли в душе, а тот, кто там стоит, - это их пастырь, они много болтают и много из всего, что в их книге написанного, не соблюдают. 
     Я был удивлен, ведь в миру у них все так красиво, а на деле не так все и радужно. Потом мы вышли и отправились дальше. Не успели отойти от церкви, как издалека мелькнул полумесяц. Но вместо молитв я услышал крики и плач детей, женщин, доносилось бульканье обезглавленных мужчин. Дети были насажены на палки и арматуры, женщины сидели без ушей, и руками подбирали вырезанные внутренности. Сама мечеть, как оказалось, находилась на горе из трупов. Мы все - таки смогли добраться                до нее. Он открыл двери, и я увидел окровавленный пол, усеянный отрезанными ушами неверных. В центре сидели верующие, по пояс в крови, - они молились пустоте. Перед ними никого не было, эти верующие наполняли свои ладони кровью, и умывали свое лицо.
     Я не смог долго смотреть на это, и мы быстро покинули эти места. Мой гость сказал:
     - Все люди умирают из - за веры, они слепо верят, что несут мир и любовь, но на самом деле лишь смерть и разрушение. Взгляни на эти поля, они усеяны черепами всех неверных, кого убили верующие…
     Посмотрев на поле, я был в ужасе, - ему не было начала и конца. И тогда я спросил его:
     - Тогда кому они молятся?
     - Никому, - ответил он. - Вы сами и есть боги, поверьте в себя, и сможете творить.
     Тогда я его спросил:
     - Кто же ты?
     Он ответил:
     - У меня много имен, меня много кто ненавидит, и обвиняют в своих ошибках. Другие боготворят, хоть мне этого не нужно. Некоторые умудряются даже жертвы приносить, хоть об этом не прошу. Мне нужно, чтобы вы одумались и трезво смотрели на жизнь, чтобы развивались и учились. Пойдем обратно, на сегодня ты много уже повидал…
     И мы пошли обратно. Вскоре добрались до двери моей комнаты, и он улыбнулся и дотронулся до моего сердца, сказав:
     - Теперь ты брат мой, если увидишь смерть, не пугайся, передай от меня ей привет, встреть ее как сестру свою.
     После этих слов я почувствовал, что как будто огонь в моей груди, даже испугался, что заживо сгорю. Увидев мое волнение, он меня успокоил, сказал, что:
     - Поджег душу, ведь огонь в глазах не должен тлеть, он должен гореть ярким пламенем.
     После мы попрощались, я вернулся в свою комнату, лег спать.

               

                1 число 7 месяца 2072 год.


     Где-то в полночь послышался стук в дверь, мне стало любопытно, кому я понадобился в столь поздний час. Открыв дверь, я увидел свет, очень яркий, и пока мои глаза к нему привыкли, смог разглядеть ту же природу, что и с прошлого визита.
     Перед дверью стоял все тот же парень, в светлом одеянии. Он смотрел на меня и улыбался, я поприветствовал. В ответ с насмешкой он сказал:
     - Здравствуй, соскучился? я тут не один, - и вдруг из – за его плеча выглянула девушка, мне стало любопытно, и предложил им зайти.
     Мне очень приглянулась девушка, она была вся в черном, - брюнетка с серыми глазами. Платье было похоже на кружевное, с черными перьями, лицо чистое и белое, одним словом ,совершенной. Волосы были длинными, до самого пола, немного извивались. О, как она была прекрасна…
     Она смотрела на меня с улыбкой, и будто прочитав мои мысли, сказала:
     - Увы, но я сестра твоя. 
     Я был в шоке и застеснялся, спросил ее:
     - Кто же ты? Ведь сестер своих я знаю, а тебя впервые вижу.
               
     Она ответила:
     - Меня обычно называют Смертью.
     Мне стало нехорошо, и испугался, но все же спросил ее:
     - Мое время пришло?
     Она ответила:
     - Нет, я с братом в гости к тебе зашла.
     Мне стало любопытно, и снова спросил:
     - В чем ваш визит заключается?
     Ответ был:
     - А ты не рад?
     - Я, конечно, рад видеть родных людей, но все же, мало вас знаю.
     - Людей? - сказали они, улыбаясь, - Как это банально, ответил парень, - мы не люди, - сказала она, - мы Боги, но ваш мир считает нас демонами или дьяволами, хоть ничего плохого не сделали.
     - Но, ты же Смерть, - сказал я, - Не совсем, - ответила она, - я прихожу к достойным не за душой, а чтоб успокоить и облегчить путь в иной мир. Лучшая смерть, - это смерть воина, но есть иной путь. Когда ты совершенствуешь себя, когда ты владеешь полностью собой, и своими чувствами, тогда ты на равных с нами.
     Она протянула руку и сказала:
     - Нам еще кое - что нужно тебе показать.
     Дальше он подошел к двери, открыл ее, и я увидел все ту же тропинку. Мы пошли по ней, пока не наткнулись на развилку, состоящую из трех дорог.
     Он мне сказал:
     - Эти три дороги покажут три параллельной, вашей Вселенной. Та дорога, что позади нас, это ваша Вселенная.
     Мы пошли на левую тропинку. Издалека показалась тьма, и молнии били в землю очень часто. Когда мы пришли, то вокруг лежали скелеты людей, по углам зданий прятались обезображенные, - те, кто смог выжить в этом кошмаре. Другие ели людей. Они, как хищники, прятались в подъезде, и если проходил кто мимо, то выбегали, одевали веревку на шею, уносили обратно. Было очень жутко, и я спросил его:
     - Что тут случилось?
     Он ответил:
     - Считай это концом света…
     - Расскажи, поподробней, - попросил я.
     Он:
     - Для начала, этот мир существовал так же, как и ваш. Вдруг появился зверь, он один, но в себе сочетает один народ. Этот зверь держал три книги. Когда зверь дошел до середины суши, он отдал людям две книги, а одну оставил себе. Люди, что взяли книгу первой, убивали всех в давние и средние века, другие люди, что взяли книгу вторыми, убивают до сих пор. Они все считают свою веру истинной, и из за этого развязалась война. Многие погибли в ней, но только тот зверь продолжал править. Дальше, когда весь мир утонул в крови, когда проповедники танцевали на костях поверженных неверных, произошло то, чего никто не ждал. Громкий рев обогнул всю землю, а в небесах слышался приглушенный трубный звук, разверглась земля и океан расступился, отдав монстров, веками и временем забытые, они были настолько могучими, большими и уродливыми. Один только их запах предвещал смерть. Эти монстры погибели стерли почти все человечество с лица земли, даже тот зверь с третьей книгой не смог от них укрыться, и когда остались горстки людей, что как крысы прятались, разверглось небо, и свет упал на землю. С небес спустились Боги древности, и началась битва, некоторые Боги погибли в схватке с монстрами. И когда все затихло, люди окружили Богов и спросили их: «Почему вы нас не спасли раньше»? Они ответили: «Мы хотели посмотреть, поможет вам ваш единый бог, которому вы так тщетно молились». В тот момент люди сожгли все религиозные книги...
     Мне показалось странным, ведь этот мир, в котором мы находимся, был разрушен, но как оказалось, он мне рассказал прошлое, настоящее и будущее этого мира. Мы вскоре вернулись обратно на развилку, и пошли по средней тропе.
     Пройдя немного, мы оказались в прекрасном мире, - будто настоящий рай, люди были добрыми и обходительными.
     Я спросил у него:
     - Это рай?
     Он улыбнулся и сказал:
     - Нет, этот мир, где нет религий, здесь ты сам бог и творец. Здесь великими драгоценностями считаются знания и умения. Здесь народы живут дружно на своей земле, обмениваются знаниями и опытом, чтобы дать потомству светлое будущее. Тут нет места религий, - считают, что религия, - это пережиток прошлого, первобытного, когда человек обожествлял все вокруг. В этом мире божественным может быть только красота, как внутренняя, так и внешняя.
     Я не стал ни о чем расспрашивать, все увиденное говорило за себя, немного погодя мы пошли обратно. Дойдя до развилки, мы пошли по правой дорожке. Дойдя до конца, я увидел подобный мир, но он немного отличался. В здешнем мире были войны, но не на религиозной основе, в этом мире было староверие, то есть люди не знали никакой другой веры, кроме своей древней, да этот мир далек от совершенства. Но здесь не убивали просто так, даже тех, кого брали в плен, в конце битвы отдавали обратно, - все понимали, что у всех есть семьи.
     В конце мы пошли обратно, и, дойдя до двери спальни, они мне сказали:
     - Ты понимаешь, что такой разворот событий может быть и в твоем мире?
     Я ответил:
     - Да, но мой мир погряз в жадности и алчности, людям всегда и всего будет мало, словно бездонная пропасть в их сердцах. Мало тех, кто живет в гармонии с Природой.
     Мы попрощались около двери моей спальни, они остались в своем мире, а я в своем.


                13 число 8 месяца 2073 год.


     День сегодня прошел, как и обычно, - даже не понимаю, как люди живут так? Это очень утомляет: работа – дом, или работа - дом - семья. Вся эта обыденность и рамки, навязанные общественностью изначально. Идет все к тому, чтоб, прожив пустую и никчемную жизнь, умереть от старости. Но как на практике, жизнь человека напоминает жизнь овоща на грядке, - либо сгнил, либо тебя съели.
     В таких нелепых порой раздумьях, прошел день. Как стало смеркаться, снова стук в дверь. Открыв, увидел снова своих старых знакомых. Я уж подумал, что снова пойдем на прогулку, но нет. Они сели на диван, и завелся разговор.
     Они мне сказали:
     - Спрашивай.
     Ну я и спросил:
     - В чем смысл существования?
               
     Они:
     - Вы, по природе своей, дети Богов, но из - за несовершенства вашего духа многие из вас живут, как звери, потакая примитивным инстинктам. В чем отличие человека от животного? В его разуме и способностью творить. Умный не тот, кто много помнит, а тот, кто много творит и использует свои навыки в деле. Так же, как находит применение своим знаниям на деле.
     - А что такое истинность чувств? - спросил я. 
     Они:
     - Люди давно забыли о таких чувствах, как любить и быть любимым, забыли о чести и достоинстве. Вместо них - жадность и алчность, а вместо любви - похоть, даже некоторые называют интимную близость любовью, это очень смешно. Настоящая любовь сравни наркотику: полюбил однажды, - захочешь еще, но нет боли более, чем сердце отвергнутого. Благодаря даже такому чувству, в человеке просыпаются и другие ощущения, которые он никогда не испытывал. Такие, как обычное счастье, даже когда прослушиваешь музыку, тебе не нужен перевод, - ты сердцем понимаешь, о чем там поют.
     Я спросил:
     - А почему в сердце злоба?
     Они:
     - Обычно, когда тебе тоскливо и грустно, это как защитная реакция организма на депрессию. Это когда больно на душе, и только злость дает силы встать и идти, когда сердце опустело и нет возможности любить из - за черствости сердца того, кому ты хотел посвятить жизнь. В этом ничего плохого нет, главное: не обидеть тех, кто рядом.
     - Еще вопрос: почему не покидает чувство одиночества?
     Они:
     - Это побочные чувства того, что ты когда - то любил, но был отвергнут, ты все еще ищешь свою половинку, которая сможет наполнить твое сердце. Каким бы ты ни был снаружи плохим, в глубине все равно ты нежен. Ведь дьяволу тоже порой хочется любви и понимания. Чувства это, конечно, хорошо, но чтобы было не так больно и совершенным, надо ими овладеть. Потому что никто не знает, взаимно все или нет. Из - за этой причины люди прыгают с крыши, или режут вены. Да, мир не совершенен, но если хоть один будет совершенным, то он стоит целого мира.
     Я тогда спросил:
     - А если ты добился совершенства, но остался одиноким, что тогда?
     Они ответили:
     - Тогда твое место среди Богов. Пойми: среди душевных чувств есть еще и плотские, в них тоже нет ничего плохого, - но тоже стоит над ними поработать. Плотские, - это как голод, жажда и т, д но еще есть и интимного характера, в этом деле либо подруга поможет, либо с ладошкой всегда договорится можно. - Мы долго смеялись, но разговор не закончился. - Люди по большей части жаждут власти, мне приходилось видеть, насколько глубоко могут пасть проповедники в бездонный колодец алчности и жадности. Многие, в силу своей молодости, или оттого, что отец влиятелен, считают себя бессмертными. В вашем мире очень много таких, кто сам ничего не хочет добиваться из - за собственной лени, но на чужом горбу всегда готовы заехать в рай. Наше мнение таково: либо вам следует измениться, либо придется на пепле отстраивать заново свой мир. Если во главе религия, то она не даст ни мира, ни развития. Помню даже день, когда сожгли Джордано Бруно. Хотя в вашем мире даже идеология страшна, вспомни, сколько людей погибло от коммунизма? Возможно, что даже больше, чем во Второй Мировой. Кстати, в вашем мире так же много людей, которые сильно зависят от мнения окружающих.
               

     Я спросил:
     - А что скажете про дела семейные?
     Они ответили с улыбкой:
     - Замуж не в напасть, как бы замужем не пропасть, - в делах семейных все очень сложно. Как и обычно, думают, что мужчина глава в семье, но это не так. Во главе стоит женщина, она задает ритм семейной жизни, и то настроение, с которым муж отправится на работу. По большей части, женщины забывают, какая ответственность лежит на их плечах, и вместо того, чтобы посмотреть на себя со стороны, часто винят мужа. В семье не должно быть навязчивости, иначе быстро надоест. Должно друг - другу давать некую свободу, а отношения должны напоминать дружеские. Очень важно, чтоб чувства были взаимными, а не как в вашем мире: лишь бы с кем. Когда ты любишь, у тебя не будет животного желания переспать. Но когда это произойдет, это не будет напоминать обычный перепихон, - это будет мигом единения, когда две половинки на миг стали едиными. Хотя в это время, чтоб мужчина устоял перед соблазном женщины, сравним подвигу. Сам посуди: что может быть соблазнительней женского взгляда, нежности ее алых губ, ее прикосновений, шелковости ее тела, ее дыхания, перед этой красотой очень трудно устоять. По большей части, мужчины рабы женской красоты.
     Тогда я спросил:
     - А как же устоять тогда? 
     Они:
     - Когда овладеешь своими чувствами, когда поймешь, что в мире все тленно, и красота уйдет со временем, уступив место старости, - так что, осознав все это, тебе по большей части будет все равно. Людям не стоит гнаться за мирским, имеет смысл бояться Смерти. Если ты бессмертен, но убить тебя можно, так тогда какой смысл в страхе? Все смертны. Так что оставь все мирское, поступай так, как с тобой поступают. Прощать следует, если достоин прощения, или хотя бы осознал свою вину. Не следует казнить за ошибки прошлого, учись на них, и иди дальше. Не склоняй колена ни перед кем, не доверяй кому попало. Если можешь, делай все сам, - в крайнем случае, проси о помощи, и узнаешь, кто твой друг. Если предали родные, отвернись от них. Нет ничего хуже, чем родители, которые променяли свое дитя на что - то. Стой прямо на ногах, и если видишь, что Смерть неизбежна, - встреть ее с улыбкой и распахнутой грудью, захватив врагов с собою. Никогда не слушай мнения людей, - это стадо. В жизненном пути, в опасных ситуациях, сохраняй трезвость мышления и холод сердца, - возможно, это спасет тебе жизнь. Прислушиваться к сердцу стоит, только если беда грозит, а так пусть молчит. Не верь ничему, доходи своим умом, - будешь умнее. Мечтать не вредно, но нужно к ней идти, и добиваться. Обидели девушку, - заступись, она все же леди. Нет чести мужчине, подымающему руку на женщину, даже если она ****ь.

     На следующий вечер, также поздно, как уже начинало смеркаться, в дверь послышался стук, - на этот раз ко мне явилась та красавица, что назвалась моей сестрой. Мы начали разговор так, как будто мы не из этого мира.
     - В этом мире много непонятных вещей, особенно поведение людей в различных жизненных ситуациях, как например, в случае Смерти или радости. Многие ведут себя так, как будто у них будет еще один шанс на жизнь, но это не так. Некоторым из немногих достаточно осознать, что наша жизнь конечна, и это служит отправной точкой для переосмысливания своей жизни. Это как бы сказать, что детство заканчивается, когда осознаешь Смерть, но знание того, что твоя жизнь конечна, делает ее намного ярче. У человека появляется стремление мечтать, стремление, чтобы свою жизнь не пустить в унитаз. Многие ошибочно тратят свою жизнь на материальное, но в конце все же осознают то, что можно было жить иначе, - есть много прекрасного, чем можно наполнить свое сердце. Например, такие чувства, как любовь, семья, честь, смелость, отвага и так далее. Можно быть героем, отдав свою жизнь, или посвятить ее людям. Можно быть примерным семьянином, подарив всю любовь и заботу семье. Можно быть, кем захочешь, главное не довольствоваться тем, что есть. Многие просто ломаются под тяжестью жизни, - начинают пить, блудить, и тратить свое время на недостойное занятие, будто иного пути нет. Но некоторые имеют силу духа, и как бы жизнь ни была к ним жестокой, все равно стоят прямо.
     Я ее спрашивал:
     - В чем суть Смерти?
     Она мне ответила:
     - Жизнь и Смерть всегда идут рука об руку. После пожара, когда огонь уничтожит все живое, и казалось, что уже конец, то из пепла подымаются новые ростки. Так же и с живыми: старое дает жизнь новому, это естественный путь вещей. Даже если взять Смерть во вселенском масштабе, - каждая молекула, или точнее атом, из чего мы состоим, раньше было в составе звезды, которая погасла для того, чтобы дать жизнь новому. Так что, что может быть прекрасней Смерти? разве только жизнь, что после нее зарождающаяся»…
    


                НАЧАЛО. ДНИ ОБЫДЕННЫЕ

                26 ноября 2073 год. Питер. Ледовый Дворец

     В полумраке зала, где собралось несколько тысяч человек, на сцене, на фоне бордового занавеса, спокойно за роялем сидел молодой пианист. Одетый с иголочки во фрак и черные брюки, этот молодой человек играл ТАК, что Боги бы ахнули. Когда – то он занял первое место в Ленинградской области, а потом в России, а дальше стал первым пианистом в Мире. Молодое дарование с детства поражало воображение родителей, как быстро сначала мальчик пяти лет изучил гаммы и прочее, а потом стал буквально из ничего ваять композиции. Глаза мужчины были закрыты. И по щекам текли горькие слезы.

     Благородные и красивые черты лица привлекали всегда женщин и девушек. Сколько раз те кидали ему цветы на сцену, пытались даже залезть, затащить за занавес и зацеловать, а то и похуже… да куда там! Талант, новый Моцарт двадцать первого века, плевал на чувства и личную жизнь. Каштановые волосы – карэ собраны в аккуратную прическу, хоть и порой челка лезла в глаза. Копну шикарных волос он унаследовал от матери. Но ненавидел, когда шевелюра доходила ниже лопаток.

     Красивый мужчина, во всем причем, никогда не носил вычурную одежду по моде нового Времени. Он обожал старый стиль восьмидесятых годов, в особенности серый и серо - синий цвет. Ходил в потертых вылинявших джинсах, да в пиджаке темно – серого цвета. Отцу и его родственникам пришлось приобрести для него несколько комплектов одинаковой одежды, так как не переносил парниша все современное. Нелюдимый, мрачный, интроверт, забитый морально пианист жил своей жизнью где – то в себе, никому не рассказывая о своих переживаниях. А почему так? Да потому как никогда не понимали его.

     Каждые три месяца Кассандр (так его звали) стриг волосы – они, как и у матери, росли как ненормальные. Да и с матерью у него были плохие отношения. Она с самого детства глядела на мальчика как на врага народа, словно не сын, а фашист, который явился в дом кого – то убивать и насиловать. А уж взгляд женщины мог бы убить любого. За что? Непонятно.

     И был также у несчастного, хорошего и доброго Кассандра Аренского лучший друг и отец, может, – Ингилэйв… С детства эти двое, а точнее с пеленок, не разлучались. У самого Ингилэйва ни жены, ни детей не было. Но был еще и Энрике Аренский, он же Гвелд Кельтский, который не любил беднягу. Как и мать. Кто там кем приходился в семье – давно забыли. Лишь бы не трогали. Приходилось жить у родителей с наставником, о котором было выше. Эти двое вели жизнь чуть ли не в одной комнате, много общались…

     И теперь, спустя столько лет, Кассандр стал мировой звездой, как в свое время Первая Гитара Мира и еще несколько человек. Только он не был человеком с рождения. Его, по словам родителей, зачали маги, и очень сильные. И был это Гвелд да Тиль или Ингилэйв… Да ладно уж. Давно дела творились, и фиг с ними. Плевать, кто что там делал, результат сейчас сидит за роялем и играет то каверы, то свои мелодии. Кои сочинял в глубокой депрессии, когда жить не хотелось. Хотя, на самом деле, вырос парниша без отца. Слыхал Кассандр и рассказы о неком Торстейне, брате Ингилэйва, который пропал без вести незадолго до его рождения.

     И была также странная девушка в той истории – Ива. Она вообще не показывалась на глаза. Видел ее Кассандр только на фотографиях. Вживую нет. Но часто Ингилэйв, сколько себя пианист помнил, плакал о ней. Иногда отлучался на весь день в выходные, и после этого на его губах расцветала улыбка. Видимо, встречался с той женщиной. А вот почему не женился – непонятно. По глазам старшего друга видно было, - пора бы, да никак. Почему?

     НИКТО точно не знал, ЧТО там произошло между этими двумя. Но с тех пор Ингилэйв жил у родителей, - отца с матерью, и никак не отдельно от всех. Сколько себя помнил Кассандр, - всегда этот мужчина делал все по дому, если мать не могла, и работали они с отцом в Инквизиции. Почему – то в детстве казалось: девочка или тетя, кою любил сын Гвелда, - умерла. Но как говорилось выше, Ива жила спокойно. Только никогда не приходила в гости. И никогда не видела Кассандра что на фото, что вживую. Видимо, нечто страшное случилось, раз избегает этого дома. Не понимал ребенок, а позже юноша, в чем он провинился. Постоянно посещало чувство вины, хотелось всю жизнь встретиться с любовью Лэйва и извиниться. Только НИКТО никогда не говорил, почему в этом всем замешан именно ОН. Как – то раз мальчик сочинил мелодию, посвященную этой женщине, на синтезаторе, и просил друга передать ее хотя бы на диктофоне. Но нет: Ингилэйв отказался. Наотрез отказался дать прослушать мелодию женщине. Хотя та была прекрасна и нежна по звучанию.
               
     Также странным в семье являлось следующее: гостей в доме не было почти. Как у соседей, так все: народа полный дом. А тут – абсолютная пустота в детстве. И в юности. Дом превратился в место слез и скорби, хотя раньше здесь смех и радость селились каждый день. Чтобы как – нибудь развеселить всех, Кассандр играл на синтезаторе, импровизируя. Особенно в Новый Год. Вся семья в составе трех – Энрике, Тиль и Ингилэйв, - садилась в большой комнате возле елки, и слушала шикарные композиции. Улыбался в те моменты лишь Ингилэйв. Отсальные спокойно слушали. Никто не мог взять в толк, ОТКУДА такой талант взялся. Гитару Кассандр не любил: не его оказалось. Но вот пианино… или тот же синтезатор…

     Потом парень стал ваять настоящие шедевры. В школе на уроке музыки он просто сражал наповал преподавателей, и один раз кто – то выложил его творения в виде видеоролика на Ютуб. Тот моментально набрал несколько миллионов просмотров, люди хотели узнать, ЧТО это за юное дарование появилось в России. Ингилэйв сначала вел канал за мальчишку, так как дети на Ютубе могли запросто обложить матом несчастного, что и было порой. Забанив несколько тысяч малолеток, Лэйв оставил приписку к каналу: «Любой, кто станет троллить юное дарование – получит лично от меня в морду: сам приеду. С уважением отец». Только после этого хаяние прекратилось. Да и порой Властелин Времени сам музыку пытался сочинять, играя на гитаре, да нифига у него не выходило. Родителям, естественно, было плевать на Кассандра, и что он там делает. Ну или для вида порой Энрике выжимал из себя улыбку. Чтобы парню было не обидно – так он сделал в тот год, когда тому исполнилось пятнадцать. В день его рождения. И все.

     Кассандр было подумал, - все, наконец к нему будут относиться по – людски и по – доброму и остальные члены семьи, но нет. На следующий день все началось по – старому. Полный игнор или же просьба выйти из кабинета. Порой хотелось убежать из этого дома, но останавливал друг и может быть отец, - Ингилэйв. Как можно бросить того, кто единственный тут относится к тебе тепло и с любовью? Кто растолковал, почему подростки такие злые, или почему усы растут?
    
     В Новый Год Ингилэйв всегда проводил с родителями. Что грело истерзанную душу. Перед этим он куда – то днем ездил, а вечером возвращался. От него пахло либо кофе, либо хорошим вином, белым или красным. Нет, он не напивался, - просто занимался дегустацией вин. Начав все с того, что перестал встречаться с Ивой, так как она его отвергла после потери ребенка.

     Но как можно так поступить? Бросить женщину в одиночестве? Непонятно. Как – то раз случилось в семье несчастье – Лэйв пропал на месяц с половиной из дома, что вызвало переполох в семье. Но, как ни странно, та Ива даже не позвонила и не спросила: а что же произошло. Кассандру тогда было всего шесть лет. Ох он рыдал и плакал… Причем так, словно кто – то умер и пришлось вызывать врачей, чтобы кололи сильные успокоительные. Он потом закрылся в комнате и даже не выходил вовсе, вытирая слезы горя и отчаяния. Отказывался есть. И пришлось кормить его насильно. Но когда Ингилэйв появился на пороге, грязный, замученный, с синяками под глазами, - и они были далеко не от мордобоя, а от голода, - Кассандр сразу ожил и прыгнул к нему на шею. И как всегда, та Ива даже не обрадовалась. Видимо, там ДАВНО все рухнуло, и ей попросту наплевать на все.
               

     Вот эхом в Ледовом Дворце под потолком громыхнули чарующие звуки пианино, и стихли. Зал встал и начал аплодировать. Некоторые плакали и называли Кассандра Моцартом Нового Времени – после Дмитрия Маликова, который уже давно как умер. Это был какой – то ооочень популярный певец, поющий о любви и добре, то ли просто пел то ли из попсы, но девчонки бегали за ним табуном. У него там под старость лет, то ли в сорок, то ли в пятьдесят, родилась дочь. В общем, тот человек оставил свой след в истории. Теперь Кассандр его попросту переплюнул на тысячу процентов, как и других великих композиторов прошлого. Зал стоял и аплодировал минут десять. А Кассандр запросто сидел на стульчике, и слезы катились по его лицу. Он долго не мог успокоиться. Каждый раз признание общества его трогало по самое не хочу. Вот прилетел на сцену букет, и еще один, и еще… Гора цветов разных оттенков и видов предстала перед гением. Перед первым пианистом Мира. Наконец, он встал, и прошелся по сцене, отправляя всем воздушные поцелуи и улыбаясь. Какая – то девушка пролезла на сцену и пыталась кинуться ему на шею, да не вышло. Молодой мужчина строго глянул на нее, и та разочарованно удалилась.
    
     И еще была одна странность в семействе: на публике Кассандра звали по – другому, у него был псевдоним. Почему так родители сделали и тот же Ингилэйв, - неизвестно. Но даже в школе фамилия у него была совсем другая. Имя тоже. Даже дата рождения стояла липовая – лето две тысячи пятьдесят второго года. И вся семья знала одно: настоящие имя, фамилия и отчество парня давно, с момента рождения, ЗАСЕКРЕЧЕНЫ. В Инквизиции, чтобы НИКТО не нашел его. Почему? Оставалось загадкой для самого Кассандра. Дома он был Кассандром Аренским, а на улице, в школе, или еще где – то – совсем не им по инициалам. Но здесь он будет называться настоящим именем. Даже документы у него оказались двойные. Энрике об этом позаботился.
    
     На работе все доверенные лица знали, что у Энрике в две тысячи пятидесятом году случилось страшное горе, которое переплюнуло случай с Тильсирвэ в том же Братске в две тысячи пятом году. Изнасиловали его жену. Родной сын. А вот что с ребенком стало и прочее – история там умалчивала. Запрещено было вообще поднимать эти темы. Гвелд обычно сразу хватался за успокоительные. Куда делся брат Ингилэйва – да без вести пропал, о чем говорилось выше. Сгинул. Сколько раз спрашивал юноша о нем – ответа не получал. Лишь мать кидала на него взгляд. Полный боли, и тяжело вздыхала. Оно и ясно: второй сын пропал. Каково это матери…

     После, в Инквизиции, Энрике улучшил засекреченные документы, вклеив фотографию ненавистного парня размером три на четыре, в титульный лист. Поставив свою роспись. И заархивировав. Вписав туда настоящие инициалы. И даже группу крови. Написав там имя НАСТОЯЩЕГО отца Кассандра. ЧТО он туда добавил помимо всего этого, - осталось загадкой. И поставив на папке печать: «Засекречено». Чтобы НИКТО не нашел никого и никогда. Потому как не просто так все произошло. На липовых документах Кассандра звали просто и понятно: Игорь Лачинский.

     Но понятное дело, они даже в Базе не значились. Не существовало такого мужчины в природе. Даже Темные не представляли, ЧТО там произошло с наследником Тьмы… С так сказать Принцем ее, - распустили слух, мол в роддоме убили младенца или же у Тиль случился выкидыш от нервного срыва на поздних сроках.  Так дело и осталось, - умер, и хрен с ним. Но на самом деле тот был живее всех живых. И всегда, всю жизнь, ему говорили: НИКОГДА НЕ ГОВОРИ, что ты КАССАНДР АРЕНСКИЙ, иначе плохо будет. Почему? Этого Кассандр не знал. Не знал он также и правду о своем происхождении. И отличался отличным здоровьем, у него никогда не болело ничего. Единственное, - нервы приходилось подлечивать. Играть композиции это не мешало. Наоборот, - вдохновляло.

     Еще любил Кассандр после концертов привозить цветы домой. Дарил все это матери. Или составлял композиции из сухоцветов и обвесил такими картинами всю комнату. Даже были выставки. А когда букетов было ой как много, то их сначала фотографировали, а потом, когда розы вяли, из них варили варенье и закладывали в погреб, так что сладкого хватало с лихвой. Подарками в виде букетов он хотел вызвать к себе любовь. Да не получалось. Да и воевать со взрослым парнем ой как не хотелось. Ладно там мелкий, - можно и врезать, коли провинился, а теперь никак. Просто слив в игнорирование ее сына, Тильсирвэ и Энрике жили своей жизнью. А Ингилэйв и Кассандр, - своей. Но все равно в доме атмосфера была хреновая.

     Ингилэйв подбежал к полубрату и обнял его радостно, со слезами на глазах. Под гром аплодисментов. Тот улыбнулся устало, и размял пальцы. Потрепав парня по роскошной темной шевелюре, Властелин Времени предложил передохнуть после четырех часов работы. Деньги от продажи билетов все равно придут на счет. На всех концертах сын Гвелда присутствовал, поддерживая парня. И радостно хлопал.
     - Пойдем отмечать очередную твою победу! – сказал он. – Я так рад за успехи того, кто мне дорог!
     - Если бы ты не купил мне в детстве синтезатор, а потом и пианино, или рояль, - ничего бы этого не существовало, так? – улыбнулся тот. Настроение поднялось. И захотелось просто горло промочить, чтобы расслабиться. Кассандр оглянулся: много девушек окружило обоих, и каждой хотелось то поцеловать мужчину, то что похлеще сделать. Чтобы этим перед подружками гордиться. Женщины также – которые постарше, - дарили ему цветы, - вот их молодой мужчина одобрял в плане улыбки и относился к ним благосклонно. Благодарил и целовал руки. Да еще бесплатно раздавал им диски со своими композициями. – Без тебя, мой учитель, я б пропал в нашей гребаной семейке. Какая у нас там традиция? Посидеть в буфете и поговорить. Обо всем, о жизни. И я не буду касаться запрещенных тем. Потому как тому, кто мне дорог, больно это все слышать. Но все равно я желаю счастья… И мечтаю чтобы меня наконец – то полюбила родная мать, и Энрике.
     Инги улыбнулся, почесывая усики и небольшую бородку.
     - Это точно… - он почесал нос. – Если бы не я, - жизнь пошла бы по другому руслу. Несмотря на то, что работаю в Инквизиции. Для людей это просто ФСБ, хотя я в той организации и не был. Чтобы не выясняли, кто и откуда. Сколько себя помню. Отец также говорил, в школе например, - когда отмазывал моего старшего брата – близнеца. Может, сочинишь для нашего убойного отдела свой гимн или оперу?
     - Я могу! – улыбнулся Кассандр. – И как всегда, сейчас повезем цветы домой. Будем их ставить в наш гараж. Который, к счастью, утеплен.
    
     Уже давно, Ингилэйв отпустил небольшие усики и бородку, потому как решил попробовать походить так, и привыкнуть. Короткие, двух – пятидневной щетины усы, они очень шли сыну Гвелда. С начала рождения Кассандра он принялся так не бриться. От отчаяния и боли. А после понравился новый образ. Ну, немного подравняет лишнее, и готово. Также, принялся отращивать легкую бороду, она покрывала щеки и шею, на подбородке едва присутствовала. Усы и борода соединялись воедино двумя дорожками - по бокам губ. О такие волоски приятно тереться носом. Лэйв в таком виде стал, в некотором роде, похожим на Оби – Вана Кеноби, только с той разницей, что у того щетина густая. А здесь легкая, длиной в три миллиметра… Юношеский образ куда – то ушел давно, лет двадцать назад примерно. Плюс Лэйв, когда пил как – то раз, с горя, - бросил бриться каждые два дня. И как – то раз, взглянув на себя в зеркало, он ухмыльнулся утром и отложил станок. Красивая, аккуратная щетина покрывала его щеки. Проведя по ней ладонью, Властелин Времени улыбнулся. Он стал более мужественным мужчиной, прибавив себе на вид лет пять – шесть. Да потом на работе коллеги похвалили, начиная советовать, какую пену для бритья лучше использовать.
     - Вот что алкоголь делает с мужчиной, когда тот забывает бриться, - шутили они, – зато хоть постарше стал выглядеть. Осталось одеться во все белое, и будет вообще отпад. Все женщины твои, Лэйв. После того, как вы с шефом нажрались вдребезги, это пошло на пользу! А то вся работа встала.
     - Вам бы наши проблемы… - отмахнулся сын Энрике, и прошел к себе в кабинет. Длинные, тяжелые локоны золотых волос падали с его плеч. Глаза его стали очами зрелого мужчины, вернее, и раньше он таким был, только взгляд стал суровее. И там вместо радости жила БОЛЬ. Женская часть Инквизиции стала охать и ахать от восхищения, а тому и дела не было. Очень уж новый образ ему шел.
     - Не обращай внимания на коллег, сынок, - добавил Энрике, догнав своего отпрыска и положив ему руку на плечо. А после они пошли в кабинеты. – Всегда можно пробовать ходить и брутальным. Тильсирвэ я нравлюсь и так, и так. Люблю жену порадовать. Во всех смыслах этого слова. И вообще, тебе уже годиков - то много. Похожу чуть небритым, а потом побреюсь. Это раньше я ходил без щетины, а сейчас миллиметровая тоже пойдет. В нашем роду много тестостерона всегда присутствует, помню какой ходил мой отец… Настоящий викинг. Со щитом, стрелами и мечом. И вообще, когда любишь по – настоящему, принимаешь партнера ЦЕЛИКОМ, а не только за внешность. Да и зарастать как леший я не собираюсь. – Он улыбнулся. – Надо держать марку.

     Кассандр и Ингилэйв сидели в полумраке кафе, которое было на самом верху, и из прозрачных окон открывался великолепный вид на город, - проспект Большевиков и улицу Дыбенко, на пейзажи вдалеке. Где синел лес возле трассы на Мурманск. На часах было поздновато, но гости и не собирались расходиться. Коньяк и вино шли отлично, вместе с закуской из дорогой рыбы и мидий и десерта. Кассандр был взволнован, и периодически его лесая рука чесала шевелюру. Лэйв же спокойно пригублял спиртное и любовался на город, сияющий разноцветными огнями. Домой ехать совершенно не хотелось.
     - Помнишь ту ненормальную фанатку, которая на репетиции пыталась домогаться до тебя? Как она обманом проникла в залу и дергала тебя сначала за рукав, а после за ремень брюк? Красивый вырос парень, так что пора бы тебе и свою семью создавать. Но с нормальной девушкой. Ладно у меня ничего не получилось… - Он нахмурился. Вспоминая все, что было за годы. Кошки скреблись на душе. И осталось лишь пить коньяк.
     - Помню – помню, которая прохода не давала, а после вылезла на сцену, и пыталась залезть в мое кресло, известно на кого. Пришлось ей вмочить как следует. Потом она с разбитой губой и с кровью из носа удалилась, рыдая от боли и обиды. Принялась еще тебе жаловаться за кулисами, чтобы ты заступился. Да, Лэйв? Пришлось позвать моего продюсера, чтобы тот с этой гнилью разобрался. Он отвел ее в номер, что – то там вколол и увез в машине в неизвестном направлении. Кстати, а что же там такое случилось с той любовью? Ну, которая не хочет моего учителя даже видеть? Откуда такая ненависть и неприязнь?
     Ингилэйв опустил голову. Тяжелый разговор… Зачем… Непонятно.
     - Ты что, желаешь с ней встретиться? Это невозможно, поверь. Хотя прошло уже лет двадцать. И даже больше немного. И все это время хотел с ней поговорить?
     - Да. Хочется выяснить причину, Лэйв. Откуда те фотографии с ней, давние? По твоим рассказам, вы разошлись, когда я родился. Но при этом продолжаете встречаться. Может быть, сделать шаг к примирению? К Иве?
     Ингилэйв залпом выпил налитый в бокал коньяк, и он показался ему сладким соком. Сколько раз Кассандр задавал этот вопрос… и не получил ответа. Поскольку НЕЛЬЗЯ его озвучить.
     - Я сам решу, как жить после такого удара, понимаешь? – ответил он. – Ива очень ранима, и многое пережила. Я по – прежнему люблю ее.
     - Ага, по – своему, - поддакнул Кассандр, улыбнувшись и сузив глаза. – Так любишь, что домой привести боишься. Она же не прибьет…
     - Иначе я не могу. У нас договоренность. Своя. Если Ива сменит гнев на милость, то мы поженимся. Сразу.
     Кассандр аж поперхнулся «Мартини». Вот так новость. Жениться только тогда, когда девушка или женщина его простит за что – то там? Странно. Да и самому парню хотелось поговорить с ней лично, убедить: она в корне не права. Хотя кто знает, может быть, не стоит туда соваться? А то будет еще хуже.

    
    


                2

                НА ГРАНИ КОНЦА ОТНОШЕНИЙ

     Тильсирвэ, даже с капельницей, не могла сдержать боли. Роды были тяжелыми. Приподнимаясь, она просто орала, не обращая ни на что внимания. Энрике сидел на стуле рядом, в медицинском халате, кусая губы, периодически стирая платком пот жене со лба, давая возлюбленной воды. Дул ей на лицо, гладя живот. Скоро, скоро он родится. Окситоцин делал свое дело.

     Дикие схватки продлились часов восемь. После, наконец, появилась ручка, а далее пришлось тащить маленького. Волшебница вымоталась, и больше не могла ничего делать. Издав последний вопль, почувствовав разрыв плоти, когда в мозгу зашипело, Ирина родила. Никакая капельница не помогала ничего обезболить. Марфа взяла ребенка на руки, и покачала головой. Поглядела на отца. С сожалением. И тот сорвался…

     "... Тебе с этим жить"... - сказала она Гвелду, когда ребенок появился на свет, а Энрике и не ответил - он просто рыдал НАВЗРЫД, сидя на стуле возле жены, которая тяжело дышала. После, несколько успокоившись, принялся соображать, ЧТО же сказали.
     - Что ты сказала, Марфа… - Гвелд поднял голову, поглядев с подозрением на акушерку.
               

     - Тебе с этим жить… - повторила она, меняя капельницу Тиль. – Но проверить, кто отец, стоит обязательно. Советую. Сдай анализ на отцовство.
 
     Гвелд кулаком вытер слезы, собрал волосы в хвост. Ну, кто знает. Может быть и правда, его сынок. Хорошо, что не дочка. Одной хватило. Хватит уже. Может, зря изводился на дерьмо всю беременность. Которая проходила просто прекрасно. Марфа помыла ребенка, взвесила. Записав все в журнал. Тиль приходила в себя, она вымоталась, опасаясь худшего. Энрике просто поцеловал жену, погладил по голове. И попросил взглянуть на сына.
     - Кассандр… - произнесла Тильсирвэ. – Пусть он будет Кассандром.
     - Кассандр Аренский. Хорошо. Так и запишем. – Ответила Темная. – Главное, что сейчас нет опасности для жизни. Не то, что в прошлый раз. Как там старшие живут? Тридцать два года прошло, а то и больше…
     - Торстейна убил лично я. Он переступил такую черту, после которой не возвращаются. Как я и говорил, он изнасиловал родную мать, и чей это ребенок, - я не в курсе.
     Марфа – Изольда поглядела на Энрике строго, оторвавшись от записей.
     - А я тебе говорила: придется когда – нибудь сделать страшный выбор. Он бы был убит все равно. Ничего уже не сделаешь. В первый раз получилось предотвратить зачатие. А в следующий… ты все понял с моих слов. Это НЕ ТВОЙ сын. Излучение другое идет. И посмотри, он темноволосый. В мать. - Акушерка поднесла новорожденного к Архимагу. Он плакал, распахнув яркие, голубые глаза, сжимая крохотные ручки в кулачки. Родившись немного раньше срока, недоношенным. Я бы по - любому Тиль не отправила ни на какой аборт. Невозможно в утробе взять ДНК и узнать отцовство. Врать не стану.

     Энрике осторожно взял сверток в руки. И поразился густоте волос на головке мальчишки. Копна темно – каштановых волос, еще не обсохшая, торчала в разные стороны. Маленький нечеловек уставился испуганно на дядю, и замолк. То ли Силу почувствовал, то ли удивился. А Архимаг рассматривал лицо, и подозрения его крепли. Не слишком похож оказался сын на него. Волосы вообще взял от матери. Темные, как и у нее. Хотя, ГДЕ там было, что от Торстейна, и от него самого, - большой вопрос. Но красивый родился ребенок.
     Да только красота не спасла его от недовольства… От подозрений.
     - Значит так, ребята. Давайте не будем переживать. Выясним, кто отец, и дело с концом. Да, он Иной, но не вставший НИКУДА. Застрявший между двух Сущностей… Этот парниша сослужит хорошую службу. Но если хотите нормального, - давайте, старайтесь дальше. Главное, что сама родила, а не кесарево. Можете в детдом отдать. Будет всем спокойнее. Но как Тильсирвэ с этим будет жить. Я не в курсе. Да, Энрике, это тяжко, - теряться в догадках. Через три дня тест ДНК будет готов. Есть материалы?
     - Я все сдал перед родами. Волосы Торстейна, его ногти тоже. Можете хоть сейчас у ребенка взять слюну и прочее. Свое тоже сдал.
     Но все уже случилось… Анализы были в лаборатории. И результат был не в пользу Гвелда…
     Отцом Кассандра оказался Торстейн. К большому сожалению. А не Энрике.

     - Так, я не понял, - что тут случилось вообще?! – вопрошал Энрике в роддоме у главврача. Едва придя в себя, Архимаг сидел в его кабинете. Роженица нормально перенесла роды, но психическое состояние у нее оставляло желать лучшего. Пахло лекарствами, как и тридцать с лишним лет назад, когда родились те близнецы. А теперь еще один ребенок. Который плакал довольно часто, прося есть. Но мать не могла его кормить, она отказывалась его даже на руки брать. И плакала и плакала, причем так, что пришлось колоть сильнейшие успокоительные.
     - Мать ненавидит своего ребенка, вот что произошло, Олег Аренский. Вы понимаете, что это НЕ ВАШ ребенок? Чей тогда? Скажите, у нее был любовник, кроме вас, мужа? – врач поглядел на Гвелда исподлобья и поправил очки.
     Гвелд побелел. Он не верил. ДНК текст показал – отец Торстейн. Потому как не сходилось до конца ДНК Энрике и ребенка. Вернее, родство показывало, но точно НЕ ОТЦОВСТВО.
     - Теперь мне дайте успокоительное, уважаемый, или хотя бы стакан воды. Это как так, - НЕ МОЙ? – Он быстро дышал, сердце забилось как неизвестно что от шока. Случилось то, чего он боялся. Да, Тиль изнасиловал собственный сын. И она забеременела. Но примерно чуть раньше и Гвелд свое семя применил. Но вот ПОЧЕМУ так случилось, - неизвестно никому. – Это точно? Может, мне сдать по новой анализ?
     Врач поднял глаза к потолку. Похоже, придется отправить молодого отца к психиатру.
Только психиатр не поможет. Поможет невесть что…
     - Вы мне дали биоматериалы свои и родственника, так вот, вот вам конверт, можете убедиться в правде моих слов. Это был ваш брат? Или кто там жену пытался отбить?
     - Уже плевать, кто… Тот человек уже мертв. Убили за изнасилование. Сидят в тюрьме, дали лет тридцать. Все, кончилось все для меня, кроме Любви. – Он смахнул горькие слезы.

     Гвелд открыл конверт и достал бумагу. Действительно, отец НЕ ОН. На 99, 9 процентов ДНК ребенка и Торстейна совпали. И понял – нечего делать новый анализ, он покажет то же самое. ВСЕ, это КОНЕЦ. Но что теперь делать с женой, которая, по сути, изменила ему впервые за годы брака? Он посмотрел, сощурив глаза и поджав губы, на дверь. Обида, ревность, удар так сказать ниже пояса резанули ему душу. Но не Любовь.

     Он по – прежнему любил свою Волшебницу, но видеть внебрачного ребенка просто НЕ МОГ. Он уже его ненавидел, как прямо настоящий Темный. Но убить нельзя. Можно просто от него отказаться. Подписать бумаги, и все. Но тут другой вопрос: чем провинился младенец, безвинный, которому попался не тот папаша? Не виноват он, что родился. И сейчас этот мальчик просто заходился в крике, прося кушать. Мамочки до такой степени извели Тильсирвэ, что она просто послала всех на йух и попросила отдельную палату, чтобы успокоиться и не слушать больше говна о том, что она сука, шкура, дрянь и не умеет детей воспитывать. Врачи пытались ее образумить, отводили к психиатру, психологу, кололи капельницы с чем – то, говорили, что она мама, должен появиться инстинкт… Все было тщетно. Инстинкта НЕ БЫЛО. Были ужас, страх, отчаяние и желание спрыгнуть с крыши.  Женщина рыдала, переворачивала вещи у себя в палате, когда никого не было, и ненавидела младенца. У Тиль случился самый настоящий нервный срыв, как в выгорании мам, сидящих в четырех стенах. Она захотела умереть. Брала нож и резала вены, но кожа затягивалась в пять минут. И когда, в конце концов, ее нормальная мама спросила, откуда такая реакция, та произнесла с почти невидящими глазами:
     - Меня изнасиловал родной сын!!! Я не хочу кормить ребенка! Это не ребенок, это мутант! Хочешь, - бери, ты итак потеряла дитя при родах. Гестоз – страшная вещь.
     У молодой девушки глаза вылезли из орбит.
     - Да ты что, Ира?! Боже мой?! Сколько же тебе лет…
               
     - Много. Но я выгляжу гораздо моложе своих лет. Прошу, помоги мне! Возьми мальчика в палату.
     - А как же твой муж? Он все знает? – побелела мамочка.
     - Он изначально все знал. До последнего надеялся, что его сын. Но увы… Теперь не знаю, что будет. Есть еще у нас сын, он уже взрослый. Скоро придет. Добрый парень. Было два близнеца. Один и изнасиловал. Избив в кровь, чтобы не дергалась.
     Мама не выдержала:
     - Давай сюда сына, пусть на ручках побудет! Не плачь, Ир… Все наладится! Но вот мужу каково от этого… Такое унижение! Отдай ребенка в детдом. Или просто пусть растет хорошим парнем. Мы же не знаем, каков характер новорожденного.

     Коридор пах хлоркой и лекарствами. Кому – то несли капельницу. Тильсирвэ начала успокаиваться, померив давление, температуру, и приняв большую дозу успокоительных. Мамки шушукались, типа она сумасшедшая, и муж найдет себе нормальную. Волшебница посмеялась. Но вот что делать с бедолагой, она не представляла. Слова девушки попали в больное место. Действительно, кто это вырастет?

     Посидев в коридоре, несчастная мать вынесла трехкилограммового младенца, и подала на кормление подруге. Та моментально взяла его на руки, и сунула набухшую грудь ему в ротик. Тот разом успокоился, и принялся сосать. Молока оказалось много. Ребенок жадно ел, сжимая ручкой палец женщины. Та улыбалась.
     - Как его зовут? – спросила мать, потерявшая дитя.
     - Кассандр.
     - Расти добрым и хорошим, Кассандр. Будь счастлив, несмотря на то, что зачат был при таких страшных обстоятельствах. Прости своего непутевого отца – насильника, не имевшего ума и совести.

     Неизвестно, сколько прошло на самом деле времени. Энрике вышел из кабинета, вытирая кулаком глаза. Потом накинул на себя медицинский одноразовый халат, и прошел к жене. Та сидела в коридоре и плакала. Не помогали уже ни таблетки, ни психологи, ни роддом. Ей светила психушка, и надолго. Муж присел, и крепко обнял жену. На нем лица не было.
     - Да, Тиль. Случилось страшное. Это НЕ МОЙ ребенок. Это сын Торстейна. Кровосмесительный мальчик. Не плачь, прошу тебя. Я не собираюсь разводиться! Ты не думай! Да, непосильно больно это все мне, как главе семейства… не смог защитить. Прости. Он умер, этот гад, и отлично. Не терзай себя. Ничего не рассыпается. Найдем способ, как жить со всем этим ужасом. Успокойся…

     Волшебница с ненавистью поглядела в коридор. Она ненавидела этот роддом, ситуацию, мамочек, радостно ходивших по коридору с кричащими детьми.
     - Дай мне волю, я с балкона спрыгну, – прошептала она. – Не могу так больше. Сына покормила соседка, и он сейчас спит. Я ненавижу Кассандра, несмотря на то, что тот младенец. ЗАЧЕМ мы это прозевали, - эту беременность?! ПОЧЕМУ я, почему именно я?! За что вообще?! Что, опять Химаура, которая меня накрыла в то время, начинает свои происки?! Да?!
     Гвелд сидел, и прекрасно понимал: ответ положительный.
               

     - Я до последнего надеялся, что это МОЙ ребенок. Я виноват… И расплатился. За ту испорченную свадьбу, за левый брак и левого ребенка от сумасшедшей… Химаура ударила по самому ценному. По нам. И теперь это ее второй гонг, как не знаю что, несмотря на смерть монстра над Братском. Придется нам растить его, раз так. – На самом деле лик Гвелда исказила невиданная доселе злоба, он хотел просто убить того Кассандра. Делать нечего, как выпишут, - домой поедет. И все… Потом начнется КОШМАР. Придется видеть того ребенка каждый день, терпеть его, и растить.
     - Я НЕНАВИЖУ ЕГО… Эту кровосмесительную тварь… Убила бы его. Слышал бы ты, как меня крыли яжематери в палате… Что я и кормить детей не умею, и дура, и сумасшедшая. Они все думают – мне лет двадцать с чем – то, будто девочка родила молодая, без опыта воспитания детей. Нельзя ведь в людском мире сказать, - эти все мамки тупые мне во внуки годятся! Еще гавкают, мрази! Набегаются по парням, нарожают пачками. И еще им все должны поголовно! Ненавижу! Ты вспомни, как моя мать болтала бред: ради детей Ира должна себя СЛОМАТЬ и отказаться от всего. Потому что блять МАМОЙ стала! Дебильное животное мировоззрение, Энри… Откуда такие берутся, любовь моя? А потом мой брат пошел по стопам невесть кого. Никто не обязан отказываться от нормальной жизни. Мы живем не в совке, чтобы тратить всю жизнь на детей. Это тогда, в то время, у баб было два занятия в жизни: работа и дети. Теперь таких, как мы с тобой, считают отморозками, которым место в дурке. В России из детей и материнства сделали культ. Рожают ради денег, потом жалуются, почему их мужики кидают. НЕНАВИЖУ этот курятник, набитый бабьем… Мясом без мозгов.
     Слезы катились градом и рекой по изможденному лицу Волшебницы. Она испугалась. Страшно испугалась, что Гвелд посидит, подумает, и потом разведется.
     - Не бойся, любовь моя… Торстейн мертв. Больше он ничего не сделает. А вот мне с этой болью жить. С осознанием того, что не сломал хребет этому извергу. Поверь, его надоумили. Либо это оказалась месть за то, что Ива с Ингилэйвом. Кстати, а вот и он…
     Оставшийся в живых сын бессмертной пары шел по коридору, накинув на себя халат. На нем лица не было, хоть глаза оставались спокойными. Как обычно, в простой одежде, ничем не отличающийся по одеянию от тысяч горожан. Бабы в коридоре посворачивали шеи, любуясь на красивого мужчину. Даже сучки, кастарившие Тильсирвэ, закрыли рты и сидели с отпавшей челюстью. А потом одна брякнула:
     - Мало ей одного красивого хахаля, еще один приперся! Коллекционирует мужиков за бабло, а потом рожает от них.
     Но Ингилэйв услышал эти слова. Резко обернулся и, сверкнув глазами, подошел к самке, схватил ее за горло и приподнял над полом:
     - Я постарше тебя, шваль подзаборная! ЭТО МОЯ МАТЬ! Я ЕЕ СЫН! Она гораздо постарше всех тут присутствующих передо мной, матка и насадка на ногах… Еще раз я услышу, как ты откроешь свою гнилую минетную пасть, - в адрес Ирины Аренской, - и скажешь, что ее место в дурке, - в порошок сотру и тебя, и твоего высерка ****ого! Кого там за бабло моя мать коллекционирует? Меня и моего отца?!
     Мамки ахнули на весь коридор. Они не ожидали такого поворота. Принялись креститься в ужасе, тараща глаза. Хрипя и пытаясь вырваться, потрясывая сиськами, идиотка стала поначалу извиняться.
     - Этого быть не может… Ты врешь! НЕ МОЖЕТ человек ТАК молодо выглядеть в таком возрасте… Но если так бывает, то я не виновата… Она же ненормальная, - так себя ведет. Надо думать после родов только о ребенке, а мужа вставить на последнее место. Ребенок – главное предназначение женщ…               

     - А это не тебе решать, сучка гнилая! – и после этого дрянь почувствовала вкус крови на языке: кулаком Лэйв разбил ей губу и выбил несколько зубов. А после увидел, как лицо мамки начало белеть. Она попросту задыхалась. Властелин Времени был в ярости. Дура прохрипела вроде «извините»…

     Но Лэйв не принял никаких извинений. Навешав ей люлей под дых и по матке у стены так, что пришлось вызывать реанимацию, и, стерев память врачам о происшествии, он сказал:
     - Больше у вас, кто материл ни за что несчастную женщину, пострадавшую от изнасилования, - НЕ БУДЕТ ни потомства, ни внуков! У вас НИЧЕГО, кроме несчастья и скорби, не предвидится. Мужья вас кинут за истеричность и тупость. Ну и кто я? Любовник?! Иду в палату ее осеменять, да?! Ну – ка! Скажите мне все маты в лицо… У меня есть девушка и я сам отец!
     Наконец, одна, стуча зубами от страха, произнесла:
     - Так это… это… это… это вовсе не девушка молодая?! Во сколько же она вас родила?!
     - В тридцать с фигом. Ей шестьдесят с лишним! А то, как легли гены наследственные, решать не вам, грязные спидозные куры! Хорошо, что нашлась одна нормальная женщина, согласившаяся помочь… Покормила моего брата… с груди.
     Повисла мертвая тишина. Все уставились на Ирину и Энрике с вытаращенными глазами. ТАКОГО они еще нигде не видели. В шестьдесят выглядеть как на двадцать пять. Подошел Энрике, положил на плечо сына руку. Оглядел всех.
     - Желаю вам, чтобы ваши дети или кто также вас выебли и вы оказались на месте Иры! А теперь собрали свои помои и в палаты! Роддомом распоряжаемся мы с отцом! И уже давно. Когда вы сохли на трусах своих отцов, суки! Развелось гнилья по стране,- одна квакнула а вторая поверила, и ОБС- одна баба сказала…
     - Я из ФСБ. И если я еще раз услышу или узнаю, что мою жену ни за что таскают по психиатрам и психологам и не дают отдыхать,- пеняйте на себя. – твердо произнес Гвелд и сурово оглядел всех. – Думаете, легко воспитывать детей без помощи?! Находясь в одиночестве в четырех стенах?! Когда нет возможности выспаться?!
     Потом он обнял жену. Та стояла и плакала от невыносимого горя и обиды. Они все отошли в сторону, чтобы никто не слышал. Мамки стали быстро расходиться по палатам.

     - За что это мне все, Гвелд… - произнесла она.
     - На свете есть тупые бабы и идиоты… - ответил тот.- Не бойся, больше не увидишь и не услышишь их спиногрызов. Нет мозгов, значит калека. Это Россия, Тильсирвэ. Не думал я, что занесет тебя на пятый этаж, в такой гадюшник. У девушки, коя Кассандра сейчас кормит, все будет отлично. Ребенок, да еще кровосмесительный, - страшное горе. Самая жуть,- девать его некуда. Да и я еще не отец… Как мне жить? С этим горем. Видеть каждый день это все. Я до последнего надеялся… Ну и день, однако…
     Потом мать обнял и Властелин Времени, слеза скатилась по его щеке.
     - Как ты, Тиль? – спросил он.
     - Плохо… - ответила та, - Я не знаю, как мне дальше жить! Сынок… Что делать?
     - У тебя два мужчины, которые всегда помогут, - я и Энри. Не плачь… Мне также тяжело и больно. Еще и Ива ребенка потеряла. Дома у нас скорбь и несчастье. Мой сын… А Кассандр… Пусть растет. Данные его будут засекречены, чтобы не нашли слуги моего брата наследника Тьмы, - прошептал Лэйв, гладя мать по спине. – Я подумаю, что можно сделать. Возьму Касса к себе… В квартиру. Все равно остались детские вещи и кроватка. Пустая стоит. На кою смотреть и мне невыносимо.
               
     Родители изумленно посмотрели на него.
     - А Иву ты спрашивал? Она ведь убита горем! – ответил ему Энрике. – И после того, что ты там натворил… Вспомни!
     - Он ей понравится. Это скрасит скорбь. Пока буду молчать. Ивушка плачет каждый день. А потом мы еще детей сделаем. И они все будут играть, и расти вместе. Разве плохо? Я Светлый. Вы же ненавидите оба этого новорожденного, как я вижу. Я – нет… Он не виноват. Так уж вышло.
     - Ингилэйв, подумай как следует! – произнесла Волшебница. – Женщина, которая потеряла свое сокровище, не примет чужого! Даже если это родня! Ты мужчина и не понимаешь… Это же не твой сын… это полуплемянник – полубрат! Я справлюсь сама…
     Энрике покачал головой в знак отрицания и строго посмотрел на родного сына.
     - Мы поедем домой сегодня… Хватит с меня слез и обвинений мамок. С похоронками поедут домой за то, что обидели мою жену. Магия защиты быстро работает.
     Изольда в выписке написала, что ребенок здоров, весит три килограмма, и что нет нарушений вообще. Но, еще раз поглядев на Гвелда с сожалением, она пожелала удачи и предлагала помощь.

     Так и стало. Мамки, хаящие Тиль, на следующий день утром проснулись, чтобы покормить новорожденных, как обычно. Ночью груднички кричали особенно пронзительно. А после затихли, успокоились. Но в семь утра детского сопения и криков не последовало. В младенческих боксах лежали холодные трупики. Кто – то с открытым ротиком и закатившимися глазами, кто – то умер во сне… В основном умерло четыре девочки и один мальчишка. По вине своих мамок, у которых не оказалось мозгов. За все надо платить. Особенно за беспочвенные обвинения. И больше у этих безмозглых куриц детей никогда НЕ БУДЕТ.
     Девушка, которая кормила Кассандра грудью, осторожно вышла в коридор, и услышала плач. Он доносился из злополучной палаты. Рыдали как раз матершинницы. Каждая, прижимая трупик к груди, сотрясалась от рыданий. И, несмотря на это, они обвиняли Тильсирвэ в своих бедах. Посмотрев на это все, та, что пожалела несчастного ребенка, вспомнила рассказ его матери. И подивилась также следующему: это оказалась взрослая, видавшая жизнь женщина. И сын у нее прекрасный, как и муж.
     - Не повезло тебе, Кассандр, родиться в семье, где отец – насильник… еще и кровосмесительный… Но может, муж подумает и отдаст тебя в детский дом. И как вообще может быть, чтобы в шестьдесят выглядеть на двадцать – двадцать пять?! Взрослый сын тридцати с чем – то лет… Красивый и умный. И столько дерьма вылить на мать, которая воспитала настоящего мужчину, - это додуматься надо. Бабы есть бабы. Все они одинаковые. Одним словом, - суки.

     Обняв жену, Гвелд вышел вместе с Ингилэйвом к машине, младший сын держал на руках Кассандра. Он прекрасно знал: жизни после не будет. Не сможет отец семейства спокойно со всем этим жить. Вдобавок, поглядев на конверт, который чуть не разрушил репутацию Энрике, Властелин Времени понял: началось.
     Неизвестно было, как успокоить мать семейства. Она шла, у нее подкашивались ноги, и плакала. Горько, стиснув зубы. Понятное дело: Ирине хотелось хоть сейчас бросить Кассандра где угодно, лишь бы не знать одного: ЧЕЙ его отец.
     - Не надо, любимая… - шептал Энрике, прижимая несчастную к себе и стоя у машины. – Я не собираюсь разводиться… Несмотря на то, что случилось страшное. Я не другие мужчины. Один раз я этому ублюдку кости переломал, а во второй раз убил. Если эта мразь ухитрится вернуться в Мир Живых, - отправлю обратно в гроб. Оттуда еще НИКТО не возвращался. Кассандр – наследник Тьмы. НИКТО не узнает, кто он на самом деле. Я наверное, на днях напьюсь, как свинья. Надо пережить еще раз ТАКОЕ. Это НЕ МОЙ ребенок. А ребенок моего сына. Монстра. Темного Властелина. Неизвестно, кто вырастет в итоге. Но смогу ли я пережить все? Убил бы наследника Тьмы. И убью, если  тот даст повод. Не моргну.
     - Я тоже… - всхлипнула несчастная, обняв супруга еще крепче. – Прибью и не замечу.
     Ингилэйв, стоящий рядом, видел убитых горем родителей. Гвелд оглядывался и видел, как счастливые родственники людей заносили шары в здание и букеты роз, как матери с новорожденными выходили, сияя от счастья. Слеза скатилась по его щеке. Это все великолепие и радость чужая вызывали только два чувства: отчаяние и ненависть. Он стиснул зубы чуть ли не до хруста. Больно, обидно, мерзко. ЗА ЧТО?!
     - Лучше бы он в утробе сдох… - прошипел он и, поглядев еще раз на стоящих у выхода мамочек, осторожно усадил супругу на переднее сиденье. – Прости, я в этот раз без шаров и букетов… Потому как нет повода праздновать. Это поминки, а не радость, блять… Еще и эти курицы тупые нервы помотали моей возлюбленной.
     Сурово поглядев на отца, Лэйв посмотрел на полубрата, который голубыми глазками смотрел на него. Ребенок проснулся, и маленькая ручка тянулась к родственнику. На губках цвела улыбка. Темная копна волос была приглажена.
     - Ну вы и твари, родители… - прошептал он, стоя у машины. – Это же совсем младенец!!! Да, он родился от моего брата. Который бы и не стал сына воспитывать. Ничего, Кассандр, скоро будем дома. Как же страшно началась твоя жизнь. Ненависть родительская, жизнь без отца. Тильсирвэ… Ты же сама выросла без папы. Вот и этот так же. – После он посмотрел на мальчика, улыбающегося ему. Смотрящий с такими любовью и теплотой. – Надеюсь, не повторишь никогда путь отца. Но когда - нибудь придется сказать правду. Я заменю тебе отца. - Властелин Времени протянул палец к маленькому, и тот крепко сжал его, гугукнув. – Мой сын все равно умер… по вине брата. Мой удел – помогать всем, кто попадет в беду. Я не Торстейн. Поехали, радость моя… А работа подождет…
     Кассандр шевельнулся в теплом одеялке, в голубом костюмчике и в таком же чепчике. Голосок новорожденного грел сердце последнему сыну Энрике. Поцеловав кроху в лобик, Аренский дал ему бутылочку с водой, и, осторожно придерживая, напоил. После достал молочную смесь из сумки, также в бутылочке, и накормил полубрата. Огромные глаза сияли нескончаемым любопытством. Яркие, красивые, честные. Причмокивая молоко, или не молоко вовсе, сын Торстейна хитро поглядывал на дядю. А потом, сжав кулачок, заснул, закрыв глаза. На несколько часов. Только после этого Лэйв сел в машину. Понимая: прежней жизни больше НЕ БУДЕТ.

     Мрачно сжимая в руках руль, Энрике смотрел на дорогу. Он не знал, ЧТО делать и как теперь жить дальше. Сама мысль о том, какую дичь сотворил его старший сын, - Властелин Тьмы, - выжигала внутри, в душе, все живое.
     - Сука блять… - выругался он.
     - Что такое? – спросила Тильсирвэ, приняв таблетку обезбаливающего.
     - Боги, Вальгалла, ПОЧЕМУ я в ту минуту не оказался рядом?! Перед глазами до сих пор стоит та картина: взорванный наш дом, доски, остатки крыши, и ты, - избитая, спина в крови, как и руки… Вся в синяках… Поднял руку на мать. Чтобы получить желаемое. Почему я ТОГДА его не убил?! И ПОЧЕМУ рыдал, когда вспорол ему живот?!
     - Не надо, любовь моя… потому что это наш сын.

     - Это уже был НЕ СЫН. Вот Инги – наш СЫН, а этот, - ублюдочный выродок. Хотя, надо отдать ему должное, - Торстейн спас Иву, на пару с братом, в той заброшке. Когда девушку хотели изнасиловать всем скопом, - похитив на улице. Подкараулив. И, изрубив, как на колбасу, на капище тех ублюдочных тварей, в том числе и Миру… Тор сделал то, чего не смог его брат. Убил бывшего своей любимой. Я уж, как дурак, думал, - Властелин Тьмы будет добиваться Иву. Все – таки это первая любовь. Когда напрочь крышу рвет. Надеюсь, больше этот дефектный Темный нас не потревожит. Если он добрался до Книги Мертвых,- то неизвестно, ЧТО у нашего сына оказалось в планах. И остались ли у него преемники. Может быть, там есть еще целый выводок детей Тьмы. Я знаю, отчего Ива потеряла ребенка. Пока не время говорить об этом. Но потом поведаю.
     - Будто мне не горько от потери своего сына… - сказал с упреком Ингилэйв, держа на руках ребенка. Тот тихо спал. – Если бы не Торстейн… то он бы был жив и гугукал на руках!
     - Ты все еще РЕВНУЕШЬ Иву к нему?! К трупу, который в земле гниет в гробу?! ОН БОЛЬШЕ НЕ ПРИДЕТ! ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ! – взорвался отец семейства.
     - Я не об этом… у нас с Ивой отношения испортились еще в ту беременность. Она закатывала скандалы и обвиняла меня в невесть чем. Я должен был не работать и сидеть с ней сутками?!
     - Я сегодня точно буду пить… Достало меня это все… - промолвил сухо Гвелд, и невидящими глазами смотрел на дорогу. Они все ехали через КАД за город… - Хорошо, что Мира сдохла! А то бы начала лезть, сучка драная! А ты бы подумал сначала, ЧТО такое для женщины потеря родного дитя! Это не сунул – вынул, и кончил, - это ЖИВЫЕ дети!!! Сдается мне, - это еще не конец. А начало новых проблем.
     Энрике глянул на Тиль: она спала на сидении.

     Домой Гвелд зашел молча. Внеся Тиль на руках, помог раздеться, и уложил в постель, заботливо укрыв одеялом. Пошел заваривать травы, чтобы привести жену в чувство. Синяки под глазами несчастной не проходили вообще. Бледность рук и лица испугала Архимага. Неужели и Кассандр оказался таким же Темным, как и его отец? Но нет… это родился простой маг, серый так сказать. По своей природе. Потом, когда Ингилэйв уложил дитя в кроватку и поменял памперсы, он взял на себя всю основную работу по дому вместе с оставшимся старшим сыном.

     - И как теперь быть? Никаких игрушек и прочего этот выродок НЕ ПОЛУЧИТ у меня НИКОГДА!!! – психанул в очередной раз Гвелд, ставя с грохотом двухлитровую бутылку водки на стол. – Пора устроить отдых себе и подлечить нервы… Ну вот правда, ТАКОГО еще у меня в жизни НЕ БЫЛО.
     Ингилэйв кивнул и открыл пару банок огурцов. Поставил на стол вареную картошку в мундире и нарезал килограмм сала.
     - Ты еще обвини меня, - что я виноват в его рождении… - буркнул он.
     - А с какой стати? – спросил Гвелд, повернув голову. – Как ты сказал у машины?
     - То, что сказал, не обсуждается, - ответил Властелин Времени жестко, налив себе стакан водки. – Пока мать спит, выпьем. Я сам буду кормить Кассандра, чтобы она с ума не сошла от горя.
     - Вот своих нарожаешь с Ивой, - там и будешь командовать… Понял?
     - Это же ребенок! Несмотря на случившееся, блин!- взорвался Ингилэйв.

     - Ты ОЧЕНЬ многого не знаешь, сынок! Что такое измена, - проходил во второй раз? Ива не станет терпеть чужого ребенка, поверь… Отношения ваши РУХНУТ раз и навсегда, и вторую такую девушку, как она, ты больше НЕ НАЙДЕШЬ! ПОДУМАЙ!
     - Энрике, я не позволю, чтобы Кассандр страдал в семье Светлых… - Лэйв положил огурец на тарелку и сел за стол.
     - Чего ты там ляпнул? – спросил его Энрике.
     - Нельзя обижать слабых, и ты это знаешь, отец… Я понимаю: это удар ниже пояса. Но надо жить с этим. Научиться, Энрике.
     - Меня так сказать подвинул Темный! Архимага, отца, зачав сына себе! Что такое, когда чужой член в жене болтается, - знаешь?! Нет, не знаешь еще… Узнаешь, но потом, когда будешь женат. Кстати, ты там вроде бы Иве сделал предложение. Иди, женись, матери станет легче. И зачинай своих сыновей или дочерей, а сюда не лазь. Мы разберемся сами. Хорошо?
     - Он ее изнасиловал! Это другое! И к тому же избил.
     - Ингилэйв, ты нарываешься на оплеуху… - стал звереть Гвелд, - Знаешь, откуда приплыли его гены?! Повторять не стану. Уродливые гены, слившиеся в яйцеклетке, породив с виду милого мальчишку… Он Темный только волосами, а вот ЧТО у него в ДНК и как станет вести себя, - огромный вопрос. Вспомни, как вымерло несколько королевских династий в Средневековье. Габсбурги так и закончили, - стали так сказать мутантами. Последний умер почти в сорок лет, будучи бесплодным. А теперь также по России расползлись потомки черных и белых, не говоря уже о том, что у первых пятьдесят поколений бушует кровосмешение. Был Тор, который чистил страну от выродков всех мастей, - и нет Тора. Ты хочешь, чтобы Кассандр породил ветвь говна, с ломаными генами, и опозорил наш род?! – Гвелд треснул кулаком по столу.
     - А почему он должен свалить после восемнадцати лет от нас? Считаешь, - необучаемый будет? 
     - Узнаешь… - прошипел Гвелд. – Хочешь, - тащи его в детскую кроватку к Иве, - сам увидишь реакцию. С голоду не помрет, поверь. Если, конечно, доживет до совершеннолетия тут… Какой – то сраный самец полез не в свое дело, пока меня дома не было! Нет, чтобы найти по себе бабу!
     - Я перееду к вам… Я не могу видеть, как младенец…
     - ЗАТКНИСЬ!!! – заорал Гвелд, потеряв вконец терпение, - ЭТО НЕ ТВОЙ РЕБЕНОК!!! Воспитай своих! А то так наплачешься, что мало не покажется, Ингилэйв!

     Несколько часов беседы не дали ничего хорошего. Ингилэйв понимал: атмосфера дома станет еще хуже. Выход также был следующий: зачать еще одного ребенка – от Энрике. Да только сможет ли Гвелд после ТАКОГО удара пойти на это? У него упала самооценка, да и не только она. Остались лишь любовь к Тиль и боль.
     - Кто его знает, может быть, это и не твой ребенок был, Лэйв… Никто не знает. А Тор любил Иву. И в отличие от тебя, пришел, когда у той в больнице после чистки нервы сдали.  – Язык от водки уже заплетался. Хорошо, что Тильсирвэ крепко спала. А Властелин Времени решил сделать все по – своему. Рассказать все Иве, но потом. Уж поймет, блин, если Светлая.
     - Обручальное кольцо не натянешь на яйцо, так сказал мне мудрый дед, ему было двести лет! – Выругался Ингилэйв, и вышел из комнаты, хлопнув дверью с бутылкой водки в руке. Было настолько хреново, что хоть вешайся и круши мебель. – Начался ****ец конкретный, но не убивать же теперь! Хорошо, что ты сдох, братец! – проорал Светлый, и пошел пить дальше.
               
     И он, и Энрике, перепились в драбадан, в доску, потому что не знали, КАК дальше жить и что делать. Особенно страшно было смотреть на мать семейства. От горя она вся почернела, похудела, и постоянно слезы скатывались с ее прекрасного лица. Через силу кормила мальчика, поначалу грудью, а после стала сцеживать молоко в бутылочку. Потом пошла в ход смесь для грудных детей. Давать молоко кровосмесительному сыну не поднималась рука. Периодически звонила Ива, чтобы выяснить, что же произошло дома у Энрике. Но Ирина не хотела ничего говорить. Нервы сдали напрочь.

     - Инги срывается дома на мне… Почему? Что я такого сделала? Он не был таким!
     - Ива, ты вспомни, как он вел себя в беременность твою, девочка… - сказала Ирина Аренская по телефону. – У нас дикий загруз, я еле держусь, чтобы не убить Кассандра. И вот, опять он плачет, гаденыш… И орет, орет целыми днями! Лучше не приходи сюда. Это все надолго. Не зря мне приснился вещий сон когда – то.
     Иве хотелось прийти и помочь несчастной матери семейства. Просто утешить, не взглянув на младенца. Но потом заметила: Инги пропал на пару дней, и не отвечал на звонки. Потом пришел домой вымотанный, и явно не с работы. От него пахло молоком и детской смесью. Никакие вопросы не разжалобили его. Он порой ночью сидел за столом и плакал. И огрызался на все и вся. И ситуация становилась с каждым днем все хуже и хуже… Ингилэйв понимал: правда все равно когда – нибудь вскроется, и рванет. Как ядерный взрыв. Но назад уже пути не было. Тиль становилось психологически все хуже и хуже.

    
    
                3


                РОКОВАЯ ОШИБКА ИНГИЛЭЙВА

     Понятное дело, дома это держать в себе не получалось. Лэйв иногда просто срывался так, что ужас. А Иве говорил по телефону, что дома случилось горе. Что оказывалось правдой. О беременности Тиль она знала. И поначалу искренне обрадовалась, что у бессмертной четы будет еще пополнение. Но когда Ива узнала, что отцовство Гвелда под вопросом, - то помрачнела и заплакала. Пришлось все рассказать, как было.

     Особенно все это пришлось на период, когда девушку чуть не убили в той заброшке, когда бывший дружков позвал. Торстейн тогда оторвался так, словно в далекие года на своем Дне Рождения. Он просто опустил того мерзавца по – черному, а после прикончил его и Миру, распилив заживо обоих бензопилой. Мира до последнего через Илью надеялась вернуть себе бывшего возлюбленного. Но Ингилэйв был непреклонен: заблокировав ее везде, где только можно, он надеялся на понимание – «у меня теперь есть невеста». Слов Мира не поняла. Как и блокировки. Она до сих пор мечтала о свадьбе с сыном Энрике. И потому в ней вскипела чудовищная ненависть, когда в Новый Год тот ее матом по телефону послал. Послал так, что мало не показалось.

     Увидев настолько резкую перемену в любимом, который с самого детства во дворах с ней был не разлей вода, Мира озверела. А как же не озвереть, если выбрали не ее, -                накрашенную рыжую бестию, которая только и делала, что шмотки меняла. Да и возраст поджимал: детей хотелось в свои года уже. Да не просто детей, а красивых и с отличными генами. На такую роль Инги годился идеально. Чего она только не делала, чтобы добиться своего. Названивала что днем, что ночью. И уже планировала ему в вино как – нибудь насыпать снотворного и сесть сверху.

    Да не на того напала. Потому как Лэйв прекрасно знал ее характер и повадки. Знал: такая дура пойдет по головам, лишь бы его заполучить. Один раз она оборзела настолько, что встретила мужчину с работы с томным взглядом и в красном пальто: кофе попить и поболтать, как раньше. Ингилэйв ее послал и сказал:

    - Детство кончилось, и хватит за мной бегать! То, что я тебя поцеловал осенью, - еще не значит, что я бы был с тобой. Я тебя НЕ ЛЮБЛЮ и ты мне НЕ НУЖНА. Я женюсь только на любимой женщине, которую пока еще не встретил. Вот встречу, тогда женюсь на своей единственной, потому прошу оставить меня в покое! Найди себе равного себе по интеллекту козла и живи с ним! Моя красота, - не повод чтобы бегать на работу и мешать на проходной мне! – он с этими словами развернулся и ушел прочь. Мира не ожидала от мужчины такой резкости – Лэйв всегда был для нее мягким и добрым парнем. Никогда не повышал на нее голос, и они в свое время очень часто общались. А теперь перед ней был зрелый мужчина, не мальчик наивный. Но была в Инги до сих пор одна черта: он много кого жалел из – за своей принадлежности к Свету. И сразу обрубить многолетнее общение не мог. Не было сил. Хоть прекрасно понимал: в будущем его избранница такую подружку не потерпит и размажет ее по стене за навязчивость.

     Шопоголичка, чье увлечение вещами было сродни с наркоманией, стерва истеричная и тупая, болтливая до крайности, она доставала в свое время всех, даже Торстейна. Тот даже как – то раз предложил брату поиграть в придурка – он переодевается в него, имеет ту дурищу и та затыкается.

     - Она не только переспать со мной мечтает, - она желает еще и детей от меня. – ответил тогда Властелин Времени. Настроение у него было хуже некуда. И он хотел спросить совета у брата. Который, в отличие от него, много чего добился.

     Торстейн расхохотался:

    - Тебе было мало дерьма от нее, когда мы были маленькими и подростками? С пяти лет как влипла в тебя, так и сохнет, тупая п…а… Я бы на твоем месте такую мразь послал с треском, набив ей морду и изнасиловав в туалете. Она же, как и все люди без мозгов, пока своего не получит, не успокоится. Таких надо резать на корм червям, братец… - Тор глянул на Инги хитро, покручивая нож в руке. Он готов был прямо в тот же день разобраться по – взрослому с дурой, коя застряла на уровне шестнадцати лет и была настоящей тян – по моде в России того времени. А таких шкур оба брата просто ненавидели до дрожи. – Эта тян ****ян нарвется когда – нибудь. Ты видел, как она одевается? Зачем такое чмо держать у себя в друзьях? А ты вспомни, как один раз Мира в розовый цвет перекрасила ботву и выставила на аватар морду с кроличьими ушами из секс – шопа и в черном лифчике и с колечками на пальцах? Знаешь, я как увидел это дерьмо, - чуть импотентом не стал. А эта срань в друзьях у тебя сидит, и еще у брата мозга не хватает, чтобы закинуть ее в бан! Давно бы ее в ИГИЛ отправил, да и подохла бы там, как мясо для талибов. Такие там как раз в ходу. Потрахают и после под танк. И вообще, я слышал, что эта дрянь родилась в Украине, в грудном возрасте приехала в Россию,- точнее в изуродованную Россию… где Москва в свое время превратилась в Москвабад. Пока я за это все не взялся, - в стране было так. Она приехала. Ей дули в жопу. Вот и вырос шлак. Чем она тебя там сразила? – Темный затушил сигарету и положил в пепельницу. Положил пачку евро на стол в баре, - Ну давай, говори. Но я всю жизнь тащить тебя как на веревке, решая проблемы с противоположным полом, не буду. Или жалеешь такой мусор только потому, как она низенькая оказалась поначалу, а потом уже пошла в рост? Вспомни, как мы пошли к ней домой на вечеринку и там все оказалось раскидано так, словно там полк парней прошел… Хотелось тогда завалить ее в кровать и до смерти заиметь. Мне. Труп бы потом убрали. Задушил бы вдобавок.

     - Да мы просто общались, как помнишь. И не более того. А потом она влюбилась. – пробурчал младший брат.
     - Это не меняет дела. Она тебя хотела, а ты нет. Вот и все. Надо быть законченным дебилом, чтобы такого не понять. Дура есть дура. Если интересно, то лет в четырнадцать – пятнадцать я твою работу делал. В туалете, переодевшись. Давай выпьем, сегодня же День Рождения наше!
     И они подняли бокалы. Протяжный звон огласил комнату, где собралась вся семья. А потом, в тот Новый Год, появилась Ива.

               
    Шла осень. Октябрь месяц. Именно тогда несчастная узнала, КТО ее возлюбленный. До той беременности. Инквизитор и снайпер. И была в конкретном шоке. НИКОГДА она не видела таким своего жениха. Инги думал: после такой правды, что он вовсе не просто архитектор, но и получше мужчина, а не простой офисный планктон, - девушка из страха его отправит куда подальше. Больше всего ее сразило, как братья, и особенно Властелин Тьмы, разобрались с шайкой. Торстейн там отличился на «ура».



     Но самая жуть началась, когда Ингилэйву пришлось рассказать о принятии решения.   

     В тот день Ингилэйв пришел домой раньше обычного. Утром он вообще не стал даже завтракать. Встал мрачный, не пожелав доброго утра любимой женщине. Если в последнее время он что – то там бурчал, то сейчас проигнорировал и объятия, и поцелуи, молча оделся и, смочив волосы в ванной под краном, завязав их в хвост, ушел. Несчастная, натерпевшаяся многого от жениха, больше не могла сносить к себе такого отношения. Ива спокойно открыла шкатулку с драгоценностями, посмотрела на подарки Ингилэйва… Когда – то она с благодарностью и удивлением приняла их.  Лэйв, раздраженный и нервный, пошел в ювелирный магазин. Купил кольца золотые и пошел делать предложение. Он всей душой жаждал жениться на любимой девушке. Но вначале решил сказать правду. И все. Скрепя сердце, Властелин Времени заявил, что теперь будет воспитывать маленького Кассандра. Потому что мать его ненавидела, как и отец. Как бы чего не вышло. Но предложил расписаться и так, - но жить отдельно друг от друга. Что раз умер свой сын, пусть будет этот. Мол, ничего такого страшного, - Ива поживет одна. Поскольку надо заступаться и заботиться в первую очередь о тех, кто гораздо слабее, а на остальных пофиг. Подождут, не развалятся. Взрослые же.
               
     - Я не был сегодня на работе, дорогая. Есть разговор, и нужно решить, как теперь жить дальше. – Он сел на кровать у стены, и поправил растрепавшуюся челку. По спине тек пот, ноги подрагивали. – Мы потеряли сына… Но есть другой…

     - Что? – опешила Светлая, не веря своим ушам, - какой другой? Кто?

     - Ты прекрасно знаешь: моя мать родила сына от Тора. Тот ее изнасиловал. Дома начался полный ужас, и если я не приму меры, то Кассандра, грудного, просто убьют. Особенно Гвелд. Тиль ненавидит сына. Заступиться за него некому.

     - Что случилось с Ириной Аренской, я знаю. Мы живем своей жизнью. У Кассандра есть мать. И ребенка в детский дом сдать нельзя, раз там поднялась ненависть? Причем здесь я? Думаешь, мне не паршиво, от потери сына? Мой жених отмахивался от вопросов, хлопал дверью. Когда я страдала, выла от горя. Когда, истекая кровью после чистки, думала: почему так получилось? Когда ты носился к этой дуре, у коей с головой не в порядке. Виноват в смерти детей не Торстейн. А его брат. – Ива горько улыбнулась. – Вот и замер плод на ранних сроках. Знаешь, даже Энрике навещал меня тогда. И Тиль. А Ингилэйв сидел и чертил свои чертежи. Думая о работе. Теперь, после ТАКОГО горя, я слышу: заступиться за грудничка некому.  Есть мать.  Неужели непонятно?

     - Ты меня не поняла: матери Касс не нужен. Остался лишь я, кому не плевать на его будущее. И заменю ему родителей. И ты тоже. Вот об этом я и пришел поговорить. Сейчас я из дома. Покормил ребенка, он пока спит. Потом надо будет опять кормить. Поеду туда. На всю ночь и на работу. – Холодно и уверенно сказал сын Энрике, и шевельнул ногой. – Если ты не против, тут кроватка. Я привезу его… И вырастим вместо первенца. Ты же… ты же хотела детей… Но раз так вышло… Пусть будет это дитя. Заменишь ему мать. И не только… - Он разжал ладонь, где лежало два обручальных кольца. И протянул любимой. – Будь моей женой, любимая!

     Ива растерянно взглянула на жениха. Все… Началось. Дело происходило у него в квартире. Кассандра тогда оставили на несколько часов матери.
     А потом по ее лицу потекли горькие слезы. Вот и все. Он выберет родственника. Но одновременно Светлая понимала: другого выхода просто не существует. Силы разом куда – то делись, и вместо них настала Пустота. Нет, Ингилэйв не собирался ставить на первое место родителей или кровосмесительного младенца… Ива была для него ВСЕМ, и можно же просто нанять няню… Но это стало нереально еще до его рождения… Чтобы как – то затушить атмосферу, Светлый принял решение разгрузить мать. И, следовательно, подписал себе приговор на отношениях, даже не осознавая этого.

     - Милая... Никто не виноват, что так случилось! В том числе и я... - он опустил голову, поняв: сейчас будет скандал.

     - Ты пытаешься сейчас меня КУПИТЬ, как няню? – спросила девушка, сощурив глаза и вытерев слезу. – Только потому, как мать не может этого сделать при зарплате мужа: нанять женщину? Почему именно Я должна растить чужих детей, потеряв своих?! – вскричала Ива, треснув кулаком по столу. – И почему именно ТЫ РЕШИЛ, как мне жить теперь?! Предлагая пожениться и взять чужое, оставить меня как в ту беременность одну?! Желающую СВОИХ деток?! Надо же: сначала соседка, теперь Кассандр. НЕ ВЕРЮ, что за ним НЕКОМУ уследить. НЕКОМУ покормить, притом, что МАТЬ дома! – Она не верила своим ушам. Никак не думала: предложение создать СВОЮ семью будет выглядеть ТАК. Так унизительно и наивно. Словно трус, поджав хвост, пытается купить ее штампом в паспорте… Надавив на женский пол: мол, материнский инстинкт будет, едва она увидит того мальчика. Будто бы нет женщины, коя не примет ЧУЖАКОВ.

     - Милая, но ты же ЖЕНЩИНА!!! Пожалей малыша! У нас есть кроватка… Ладно. Тогда я буду его и купать, и пеленать тут, в кроватке… Это же родственник! Из него может вырасти отличный юноша! Нельзя так эгоистично относиться к чужому горю… Да, будут бессонные ночи, бутылочки, колики…
    
    
     - НЕТ! ЭТОГО НЕ БУДЕТ! Я не могу видеть детские вещи и эту кроватку, я желаю держать на руках СВОИХ детей. От тебя! А не от твоего брата! Тильсирвэ не девушка, чтобы не понять: детей тяжело растить. А тут хотят переложить всю ответственность на МОИ молодые плечи! И следить за ребенком ты НЕ ДОЛЖЕН! Неужели ТАК ТЯЖЕЛО подождать почти год и зачать СВОИХ деток?! Или отцовский инстинкт на кого хошь по яйцам ударил?! Когда мы с тобой последний раз занимались сексом? Не помнишь? Как я – так на последнее место, а как племянник – полубрат, - так ВСЕ, к нему… Вот где мой милый пропадает и молчит… Скажи: ты там никого еще не трахал?

     - Ива… - Лэйв опустил голову, поджав губы. – Так нельзя! Представь, если бы ТЫ оказалась на месте моей матери! ЧТО ТОГДА? КТО бы помог и утешил? Да вдобавок, вспомни, КАК мы тебя приняли! И Энрике, и Ирина… ТАКУЮ свекровь не найти больше! А я ЛЮБОГО порву ради моей невесты! Чужих детей НЕ БЫВАЕТ, Ива. Я любому помогу, помогу любой матери, и посрать, сколько ей лет…

     И тут лицо Ивы поразили ужас и глубокое разочарование…

     - Ах вот как! Я, значит, буду ждать, когда Светлый снизойдет до жены, а тем временем он будет чужих детей за ручку по детсадам таскать и принимать таких в друзья в вконтакте, только потому, как своих потерял?! Ну спасибо! Вот так ты меня любишь! Как собака палку: кинул и плевать, ЧТО за палка. Это же просто животное… Чужих детей не бывает? Да что ты несешь?! Еще как БЫВАЮТ! Значит, свои и нахер НЕ НУЖНЫ! ЗАЧЕМ вообще мне такой брак?! С чужими отпрысками?! НЕТ! Я на такое не подписывалась. Тратить годы на чужаков и на того, кого дома не бывает и кто забыл, что такое женщину обнять после работы! Что же сразу в день знакомства не сказал: дети чужие для тебя свои? А? Скрыл, чтобы обманывать?! Мне еще мать говорила: вы, мужики, сначала детей просите, а потом на своих плюете, зато к чужим носитесь с радостью и возитесь с ними, как будто сами их зачинали! В то время, как свои не видят папу годами! Ты тряпка, Лэйв! Жалостливый мальчик, мамкин сын! Забирай эти вещи детские и кроватку, и вали! И… - она зарыдала, истошно, закрыв лицо руками.
    
     - Ты не права, Ивушка… Я хочу жениться на тебе… Все будет как раньше, но я буду растить этого мальчишку… Пойми! Ему нужен отец! Ты эгоистка! Не ожидал от любимой такого! Не заступиться за слабого… не пожалеть свою свекровь будущую…               

     - Я не деревенская дурнушка, которая проебет собственную жизнь ради чужих детей! Дома есть Гвелд, чтобы помочь жене! Но если у нее есть второй муж в виде родного сына… то я пас.

     Ива плакала, с обидой и даже ненавистью смотря на свою настоящую любовь. До этого Ингилэйв принялся творить такое, что волосы дыбом вставали. И Ива не могла понять причины такой разительной перемены.

     - Ингилэйв, знай: я НИКОГДА не приму чужого ребёнка! Ни от родни твоей, ни от друзей, ни от тебя! Свадьбы не будет! Унеси свои сраные кольца обратно. Мне они НЕ НУЖНЫ! Как подачку протянул: мол, никуда не денется, будучи женой! Отрежь себе яйца с членом: они тебе лишние, ведь ты женат на работе и на соседках и бабах… Надо было оставить Тора в живых: сейчас он бы тебе обьяснил, что такое жизнь! Держали меня, словно будущую няньку, потому как некому… а совать в меня и кончать можно было?! Вместо того, чтобы не лезть не в свое дело! Да Тор же трахнул родную мать. Чтобы нас разлучить и развалить вконец отношения! Зная характер брата! И у него получилось… Лэйв всегда ВСЕМ поможет, - ВСЕМ, кроме близких. Ты умудрился сейчас ВСЕ просрать. Любовь. Верность, счастье, детей. Зато есть мама и папа, к которым можно уехать. И это Инги и сделал сейчас, заявив: я заменю ему родителей. Ты ведь пришел вещи собрать. Кто – то назовет меня недоженщиной, незрелой. Мне НАСРАТЬ на ЭТО! Я привыкла не бегать за всеми, чтобы подбирать за ними то тряпки, то говно! Еще беги к моей матери и меняй ей памперсы! Давай, вперед! Торстейн вполне мог бы меня изнасиловать, в той ванной, если бы я от тебя не залетела, - и, значит, если бы от него родился ребенок,- то все, ты пошел бы его жалеть и воспитывать. Как своего… Что ж, ясно все. Вот что он имел в виду когда говорил: ты тряпка драная. Брак по расчету предлагаешь… Сволочь…

     У Властелина Времени упало сердце от таких слов. Ему стало страшно. Он не мог бросить грудничка на произвол Судьбы. Да, он результат кровосмешения... Но и в детский дом отдать Кассандра рука не поднялась. Он пожалел полубрата. От которого, можно сказать, отказались и мать, и Энрике. Слеза скатилась по щеке мужчины. Ингилэйв прекрасно понимал чувства возлюбленной. Но выбора не было. Абсолютно.

     - Я не хочу видеть этого ребёнка! Делай с ним что угодно. Не я его родила. А братец твой совершил чудовищную вещь, изнасиловав мать ради того, чтобы после него что - то на этом свете осталось! И правильно, что сдох, как тварь! Свадьбы не будет до тех пор, пока Кассандр не вырастет! Все! Будем жить раздельно, раз я лишняя! Будем встречаться как раньше. Увижу этого ребёнка - расстанемся! - она хлопнула дверью, заливаясь слезами...
    
     Ингилэйв некоторое время сидел молча, утирая скупые мужские слезы. Никак он не ожидал от любимой такого взрыва. Он думал: сейчас милая с радостью поможет, и потом они заведут своих детей. Но потом она будет с ними сидеть, пока они не станут взрослыми. Сын Гвелда положил обручальные кольца в коробочку, с обидой поглядел на нее и спрятал. В груди появился комок боли и несчастья. Сначала убили родного брата, а теперь и Ива послала парня куда подальше. А после произнес:

               



     - Ну что ж, будь по - твоему... Подожду лет двадцать - тридцать. Прости меня. Я не состарюсь. И не стану искать замену. Торстейн... Сволотой был, ею и остался... Даже после смерти, ты сломал мне счастье! Сломал все, СУКА! Темная СУКА! Но я сказал Энрике, - перееду к нему. Сегодня. А ты живи, милая… Деньгами обеспечу. Приеду, если надо что будет. – Взял гаечный ключ из коробки с инструментами, и принялся разбирать детскую кроватку. А после перенес ее в машину вместе с детскими вещами. Они тут все равно больше не понадобятся. Жаль. А он так хотел сделать незабываемым торжество, заказал на месяц вперед ресторан… И обьявил об этом родителям. Те ухмыльнулись, предвкушая: Ива его пошлет с треском. Сама Ива сидела в коридоре на диване, и горько всхлипывала.
   
     - Ну ты и тварь, Лэйв… ТАК притворяться в новогоднюю ночь и ТАК предать. Убежав к отцу и матери! Потому как есть Кассандр. Вот и подавись им нахрен! Раз такой жалостливый. У ребенка есть мать. А ты вообще не отец! А ведь ты был самым дорогим, что у меня в жизни было. Что ж. если я такое говно, - поживу одна!

     Она видела, как Ингилэйв выносил и кроватку, и часть вещей в парадную, а после грузил в машину. После куда – то позвонил, и все. Квартира на много лет осталась на попечении той, кою обманули. Посчитав Свет благодетелью ради чужака. Но потом случилось то, чего несчастная никак не ожидала. При всем воображении.

     Властелин Времени пришел чернее тучи домой. Отец понимающе и строго поглядел на сына. ЭТО случилось.
     - Я пошел разгружать машину. Забрал все детское.
     - Ну и что там произошло у тебя? Рассказал Иве о том, что будешь творить фигню, о которой никто не просил?
     Наследник Гвелда опустил голову.
     - После того, как мы нажрались, как свиньи с тобой, да еще и поругались, ты был прав. Она послала. Я хотел как лучше, думал, - Ива примет Кассандра как своего… Почему так?! Откуда столько злобы и ненависти?!
     - Потому что это НЕ ЕЕ – тащить на себе чужих детей! Мог бы понять, без ругани. – Спокойно ответил Энрике, но твердо. И искренне удивлялся, как такого не понял его сын.
     - Я не оставлю ее… Не брошу, потому как ЛЮБЛЮ! 
     - Ну смотри… - сказал отец, - Потом поздно будет. Женщины не любят, когда их бросают так. И потом не плачь! Хотя кому я говорю…

     А потом, примерно через неделю с половиной, случилось страшное.
     Энрике на работе, заподозрив неладное, принялся звонить жене. Та не отвечала. Послав Зов, он также не ощутил ничего, кроме пустоты. Ингилэйв также почувствовал неладное. Не было еще так, чтобы мать семейства вообще не поднимала трубку. Через тридцать минут, сломя голову, Гвелд открыл Портал и рванул домой.
     Не был включен компьютер. Не работало радио. Кассандр плакал, прося есть. Ужин на плите приятно пах, тем более было приготовлено и первое, и второе, и третье.
     - Милая! – позвал Архимаг, но никто ему не ответил. Он прямо в куртке прошел в большую комнату, и остолбенел. На люстре, в петле, висело тело. Еще не посинело, но губы дергались. Распущенные волосы обволакивали тело в платье. Глаза были закрыты, а на полу красовались лужа и остальное. Будь это человек – он бы не выжил. Сломал бы шею себе таким образом, сунувшись в петлю. Но Тильсирвэ была не человеком.
     Гвелда нехило покачнуло. И он с ненавистью посмотрел на ребенка.
     - Я когда – нибудь тебя точно убью, мразь! – прошипел он. – Сука кровосмешенная, блять! – Олег Аренский плюнул на пол и кинулся за ножом.
     Психика Ирины не выдержала такого давления да переживаний, и она повесилась. На бельевой веревке, потеряв надежду на все хорошее, думая, - Энрике не выдержит такой жизни и подаст на развод. На полу лежала записка: «Я не могу так больше, любимый. Ты все равно не сможешь так жить и разведешься. Ведь это, по сути, измена – когда он меня избил и изнасиловал. Я иначе не могу воспринимать случившееся. Пусть у Ивы и Лэйва все наладится. Прощай».
     Прыгнув с охотничьим ножом вверх, Гвелд перерубил веревку, и поймал тело, освободив Ирину из петли. Положил на пол, и со слезами, насмерть испугавшись, принялся делать искусственное дыхание. Сердце билось, она была без сознания.
     - Я НЕ ПОЗВОЛЮ, ЧТОБЫ ТЫ ЕЩЕ РАЗ МЕНЯ ПОКИНУЛА, ЛЮБОВЬ МОЯ!!! ОЧНИСЬ!!! ВСПОМНИ О СВОЕМ БЕССМЕРТИИ!!! НЕ ОБНУЛЯЙ ТЕ ДВЕСТИ ЛЕТ, РОДНАЯ! – Он орал, в слезах глядя то в потолок, на обрывок веревки, то в лицо милой. Треснув как следует ей по грудной клетке, он увидел, как жена выгнулась дугой, и захрипела, а после закашляла. Шея была в порядке. Волшебница попросту задыхалась.
     - Что же ты наделала, любовь моя?! – Гвелд обнял свое сокровище, и зарыдал истошно. – Все будет хорошо!!! Я не позволю этому ублюдку убить ту, ради которой я и ГЭС строил, и рвал Тьму! Дыши!!!
     Иру корежило, легкие вновь приходили в рабочее состояние. Выкинув в ведро записку, Энрике подхватил супругу на руки и положил на кровать, прижавшись к ней.
     - Энрике… - Огромные глаза были заплаканные, и в них застыл испуг. – Ты бросишь меня… Это же измена… Я очернена перед тобой. Я не могу больше такое осознавать!!! Эн… - Она зарыдала, не переставая обнимать Архимага.
     - Вспомни, какой ты была девочкой, когда пришла ко мне на работу, милая… И погляди, какой стала. Нету больше той девушки, а есть красивая женщина, Тиль. Выкинь из головы страхи о разводе!!! Я никогда не разведусь с той, кто является настоящей любовью! Даже в такой ситуации ты МОЯ, и точка! Сын сука законченная, которая посмела изнасиловать мою любовь. Хотел получить мощного мага. Да не получится, поверь. Это изнасилование. И он подох за такое. А этот Кассандр сдохнет, вот увидишь…
     - Этот кровосмесительный ребенок сломал меня. Я до последнего надеялась, что он твой… Надо было мне в тот день уйти гулять на весь день, и ничего бы не случилось, Гвелд. Пожалуйста… - И она вновь зарыдала. Горько и тяжело. – Ты не оставишь меня? После такого страшного случая?
     На ее шее был синий след от веревки. Позвонив сыну, Энрике принялся приводить жену в порядок. Ингилэйв был в шоке, и не знал даже, что можно предпринять. Младенец истошно орал от голода, и Гвелд, сунув ему бутылочку со смесью, принялся также успокаиваться.
     - Я НЕ ОСТАВЛЮ ТЕБЯ. НИКОГДА! – произнес отец семейства. – Мы вырастили двоих сыновей, пусть один и оказался шлаком, но есть Инги. Разве ради петли у нас есть Властелин Времени, дорогая? И все ты пожелала закопать или отправить в кому? Обо мне забыла? Вспомни того, кто тебя любит! Мы потеряли двоих детей, - еще и Волшебницу похоронить?! Бессмертная ты моя девочка… - Он страстно поцеловал ее, после пошел на кухню за куриным бульоном. Накормив из ложечки безутешную женщину, Архимаг стал дожидаться сына. – Этот гребаный младенец не стоит комы такой прекрасной жены! Не делай так больше! Сдохнет когда – нибудь, когда все закончится. Когда Инквизиция все узнает… Когда я рассекречу архивы и сотру в порошок этого Кассандра, и посрать, сколько ему будет лет! Лишь бы Темные не нашли его. Сдается мне – он создан для какой – то цели. Просто так Торстейн бы не стал насиловать. Ну либо от обиды, что Иву не отдали. Надеюсь, он из гроба не вылезет. Я не Лэйв, у которого СЛИШКОМ светлый нрав, и он не подумал о последствиях, вывалив все Иве на голову – про ребенка. У меня уже были дети после того, как я обессмертился… 
    


               
                4

                ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОРСТЕЙНА В МИР ЖИВЫХ

       … Квартира опустела. Будто в ней Ингилэйв и не жил никогда. Несмотря на это, вещи свои он оставил в шкафу. Они были уложены заботливо Ивой еще несколько месяцев назад, до той новости, когда еще были чувства и ласка.

     Хотя этим уже сие действия оказалось тяжело назвать. Прикасаясь губами к ее губам, не целуя при встрече даже, просто приобняв сухо, Лэйв снимал ботинки с порога, и уходил к себе поначалу в комнату, а после рассказывая, как прошел день. Он стал нервным, и поначалу не говорил о причине. А это была вовсе не баба – а мальчик Кассандр, за которым надо было следить каждые два часа. Еще на это приходилось выкраивать время. Сын Энрике разрывался между ним и Ивой, отодвинув ее на второе место. Но также и переживал о потере своего ребенка. Но молчал, как это обычно делают мужчины.

     Так и пошла жизнь, каждые недели Инги молчал и становился все замкнутее и мрачнее. Оставляя на карте возлюбленной неимоверные суммы денег. Потом и это исчезло – поцелуи и обьятия... Светлый просто с головой ударился в работу, забыв и о интиме и остальном. Дошло даже до того, что сын Гвелда просто раздраженно ужинал, мыл молча посуду. И уходил спать. Ну или на балкон, просто погруженный в себя. Он давно так себя вел, еще когда Тильсирвэ похоронила Торстейна. И если так сравнить, то Темный оказался гораздо умнее и благороднее. И девушка, потерявшая сына и убитая горем, наконец, поняла главное. Детей им с Лэйвом заводить пока очень рано. Ива одна просто не справится. А вешать младенцев на пожилых бабушку и мать – нет, так нельзя.

     Поначалу несчастная мать, пережившая выкидыш и чистку, не могла понять причины такой перемены в любимом, много раз спрашивала… но тот нахмуривался и махал рукой. Так не вел даже Торстейн. Если понаблюдать. И сравнить. Но боль от потери своего ребенка, и такой удар в спину – выбрать родителей и Кассандра… ЗА ЧТО?! Почему он вообще полез в то болото?! Бросив ее?! Когда Ива более всего нуждалась в поддержке, находясь в сильнейшем стрессе, и не могла детей вообще видеть! Ингилэйв в своих глазах поступил благородно – заступился за кровосмесительного мальчика. Но положил на алтарь возлюбленную. Посчитав – и так сойдет. А что бы он делал,  родись его сын? Да ничего! Просто не потянул двоих. Мотаться туда – сюда. Мог бы нанять Иве няню, лишь бы разгрузить. – при своей зарплате – то…               

     Многое стало ясно с тех пор. И Ива отменила свадьбу, отказав Инквизитору, хлопнув дверью. Он ушел, к родителям… став просто нянькой. Бросив девушку, сунув денег побольше, чтобы не голодала. 

     И потекли дни одиночества и горечи. Больше не осталось ничего. А лишь боль. Либидо рухнуло куда – то в пропасть, не оставив к Лэйву никакого сексуального влечения. И больше никакая красота не оправдывала его поступок предателя.

     После того сногсшибательного секса с его братом, Иве Светлый показался полным, абсолютным неучем в постели. Он просто померк в его блеске. Скорее всего, так произошло потому, как у младшего оказалось гораздо меньше опыта. И даже первый раз с возлюбленным и то и рядом не стоял, по сравнению с тем, ЧТО творил в постели в кафе Тор. Невольно, разум выключался и хотел ЕЩЕ того Темного свидания, неземных, обжигающих ласк, его поцелуев, улыбки. Светлая много раз выла, жалея Торстейна, и скучая по нему. И видела – чувство к Темному крепнет, и ныло сердце по Властелину Тьмы… Взаимность пришла… когда он уже лежал в гробу. Но не верила брошенная дева, что все так кончилось.

     Но поздно. Думать нужно было тогда. Хотя Темный обещал всю жизнь любить Светлую, и даже жениться на ней. А теперь что? А ничего! Теперь он в могиле, лежит трупом и гниет уже год как.

    … Она лежала на постели вечером, на простом одеяле советского типа, в одежде. Ничего не предвещало многого…  как пришла с улицы, скинув пальто, так и упала без сил. С болью в сердце и грудной клетке, чувствуя сладость слез в горле. Лежала, рыдая, взвешивая все за и против, колотя подушку. Ну а после проклиная все на свете, в том числе и день знакомства с Ингилэйвом. Хотелось просто пойти и повеситься.  Пережив чудовищный стресс, девушка отказывалась что – либо соображать. Еще не отойдя от потери сына, последовал второй удар, - предательство мужчины, который являлся ее женихом.  Она выкинула обручальное кольцо куда – то в далекую коробку, а после забыла. Пошло оно все на и в х. Нет никакой любви на свете. Есть лишь зависимость. И горе, бесконечное горе.

     Ива открыла холодильник, и приняла «Новопассит», но больше он не помогал вообще. Сон пропал напрочь. И часто несчастная просто тупо лежала, и смотрела в потолок. Ей казалось, что началась уже какая – то шизофрения или помрачнение рассудка. Нет, это просто нервный срыв, удар, смерть всего, что доселе было. Вся радость, подаренная Лэйвом, казалась теперь каким – то страшным чудовищем, обманом невиданных масштабов, сейчас хоть бы был малыш от него. Но и это жизнь забрала в никуда. С кровью на операционном столе, когда закатились от наркоза глаза, и провалилась пациентка куда – то в безмолвие… очнувшись в бреду и слезах в палате. Крича что – то несусветное,  дикое. Вспомнила также, как на следующий день девушку навестил Торстейн, переодевшись в Лэйва, чтобы никто ничего не заподозрил, и ласково прижал недотрогу к себе, тихо зайдя в палату, а после присел у кровати, нежно целуя и обнимая, гладя по спине, шепча слова любви. Боги, сколько же мягкости и страсти, заботы оказалось в этих глазах и словах!!! Принеся возлюбленной полный пакет фруктов и сладостей, да букет роскошных бордовых роз, Темный не отходил от Ивы ни на шаг.
               
Целовал эти худые руки, губы, в одиночной палате. Обнимая, заботясь, сдувая пылинки. Расчесывая гребнем эти густые, тяжелые, прекрасные волосы. Меняя капельницы, поправляя катетер. Он ведь сам был медиком, о чем говорилось выше. А Светлая не могла поверить, что Темные на такое способны вообще. Доселе, до встречи с Тором, они казались беспощадными монстрами и сволочами. А тут такое… Да даже Лэйв так не ухаживал!!! Он как отправил в больницу, так и уселся там у себя бумаги разбирать и делать дела по своей второй работе – на чертежах. Вот и все. Позвонил, правда, как там что и когда оперируют. И все. Хотя сам всю ночь прорыдал, провыл, колотя подушку. Но что толку? Ребенок умер. И его вычистили. Простой кареткой под наркозом. Энрике ругался потом по трубке на него, как тот мог так поступить. На это Ингилэйв просто буркнул, что ему тоже не легче, и проще будет оставить его в покое. Складывая маты, Архимаг бросил трубку. И вечером сам навестил Иву. Уже когда Торстейн ушел. А Темный развернулся вовсю…
     Просто глянув в медкарту Ивушки, он внимательно изучил все, а после спокойно сказал:
     - По всем прогнозам дети у тебя еще будут. Но от меня. Не от брата. А этот козел пусть потом это расхлебывает, как угодно. Любимый бы так не поступил. Это ж надо – сказать, чтобы ты сама отправлялась в больницу, ссылаясь на работу и дела, а потом просто сквозь зубы поехать, с сильнейшим твоим кровотечением, когда хлынуло прямо чуть ли не на пол! Я бы ему рожу разбил. Хорошо, что позвонила. Да, Ингилэйв довел. Конкретно. И итог – плод замер. Долго в матке он, понятное дело, находиться не мог. Вот и все, братец… вот и все. Твоя бессмертная сперма бесславно подохла… – и злобно ухмыльнулся. – Как был Светлый братец прежним, таким и остался. Не зря я тебя ласкал в том кафе, и ты меня… Буду стараться лучше. Когда выздоровеешь.
     Ива заплакала от избытка чувств. И потянулась к милому. Тот нежно прижал ее к себе, с любовью поцеловав в губы, посадил на колени, боясь даже дышать.
     - Я не знала… Я не знала… - только и твердила несчастная. – Он замер…
     - А может быть, все это и хорошо? – улыбнулся Темный. – Такой ублюдок, как Лэйв, не смог бы вырастить ребенка. Мы об этом уже говорили. Пойми, дорогая. Я насквозь его вижу. А я, как нормальный, зрелый мужчина, готов хоть завтра жениться на тебе. Поверь. Мои слуги быстро обвенчают, или в ЗАГС. Без всякого месяца ожидания. А потом просто придем и скажем братцу – опля, до свидания, Светоч. Поглядел бы я на него в этом случае. На его растерянный вид, увидев у нас кольца на пальцах и свидетельство о браке. Сам – то не догадался сразу жениться, правда? Все тянет резину, хотя хотел семью, любовь моя. Он бы кирпичами отложил. Думаю, Энрике бы сказал спасибо. Я навсегда забыл все свои прошлые связи. Любовь моя… Радость моя, незабвенная… - И Торстейн снова прижал к себе девушку. Она немного поежилась, так как матка еще побаливала. – Замер. Мои бы не замерли. Только не плачь… Еще не хватало, чтобы он ударился чужих детей воспитывать. Ты понимаешь, о чем я говорю? А этот может. Сначала соседка, потом чужие дети, назло Ивушке, потом опять выкидыши. Поняла?
     - Я не хочу так… Но боюсь.
     - Чего именно? – ласково спросил Торстейн, ласково погладив Иву по спине.
     - Остаться одной. Без всех вас. Без Тиль, Энрике и тебя. Боюсь только предательства. Хотя оно уже свершилось. Чужих детей никогда не приму.
     - И у нас они будут. Только немного позже. А не захотят по – хорошему отдать тебя мне – получат ТАКОЙ звездец, что живые позавидуют мертвым. Я в гневе страшен. Братца надо проучить. Если накосячит.

               
     - Торстейн… Как же ты мог так умереть… Как же я ошиблась в Ингилэйве!!! И я поняла другое в том кафе… Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Милый, я люблю тебя! – И она уткнулась вновь в подушку, уже ничего не видя от собственных слез. Давно забыто было чувство голода, о сексе и речи даже не шло.

     Она очень долго рыдала, колотя подушку так, что она бы давно в клочья разлетелась. Неостановимые слезы лились из глаз Ивы, когда она прекрасно понимала: надо было слушать Торстейна, надо было отдаться ему в той ванной, а теперь он МЕРТВ. Некому прийти помочь, утешить, понять, приласкать... А есть только эта злополучная квартира Ингилэйва, которую Ива уже успела прозвать кладбищем тех отношений. Отношений, которые умерли вот так...

     Он выбрал Кассандра... Только потому, что тот младенец и его ненавидят Энрике и Тильсирвэ. Вообще – то, должны воспитать мальчика те, у кого он живет, а вовсе не Ингилэйв. Слишком поздно поняла Ива: Торстейн говорил правду. Он насквозь видел своего брата. А сейчас брат будет делать невесть что на работе. А вот что - Иву взволновало. Да, он красив внешне, а на работе много женщин. Которые, узнав от начальника - Энрике, - что произошло, - начнут предлагать себя в качестве кандидатуры. А тут еще и потеря дитя... Интересно - интересно, КАК будет теперь первый снайпер в мире оправдывать свой поступок - кинуть свою даму ради полубрата. Понятное дело, что Гвелду тяжко было читать тот конверт с результатом теста ДНК...

     Ива не помнила, как стемнело. Глаза уже щипало и все внутри болело. Заболели ребра от нервов, да еще состояние после больницы не стабилизировалось окончательно. Ива имела планы на сына. Но он погиб. Фактически убитый собственным отцом. Прав был Торстейн, ох как прав...


     Лежала и смотрела мокрыми, красными глазами в потолок, проклиная все на свете, особенно тот Новый Год, когда увидела Ингилэйва в том парке. Когда он вырвал ту петлю из сумки девушки, на которой она собиралась повеситься. Ива тогда была в таком же смятении и шоке, как и сейчас. Только время поменяло все местами. Теперь она в квартире, и некуда бежать. Возвращаться к матери, с позором? Нет, спасибо. У родителей жить очень не хотелось, а мать такова: сразу наговорит всего и начнет сватать почем зря. Кому это надо?

     Девушка смотрела на распахнутые дверцы шкафа и слезы вновь подступили к горлу. Эти до боли знакомые вещи - заботливо сложенные свитера Лэйва, голубо - белые, с советским вязанием, мягкие, пахнущие слегка одеколоном... Сын Энрике очень любил их и носил всегда голубые, сиреневые, белые одежды. Даже брюки он предпочитал либо белые, либо старого образца - синие или голубовато - синие. Редко очень он носил черные. Даже его галстук оказался похожей расцветки с примесью охристого. Ива не хотела даже перебирать шкаф. Противно стало: ЗАЧЕМ что - либо тут менять, если это не твоя квартира? Хотя, что тут говорить... теперь ее. За такие - то деньги - сто тысяч в неделю на карту переводы. Только КУДА столько? Чтобы ей стало спокойно? Лучше вернуть это все назад, чем так унижаться.

     Несчастная пербирала в памяти, как она пыталась воззвать к возлюбленному, который нагло ее обманул, восхвалив через Кассандра свою Светлую стезю. Когда Властелин Времени приходил домой, то Ивушка встречала его ласково, буквально кидаясь на шею. Но он как - то холодно отвечал на ее ласки и поцелуи при этом.


                ДО   РАЗГОВОРА   ПРО   КАССАНДРА. КАК ЭТО БЫЛО


      - Ива, - холодно и с отстранением произносил Властелин Времени, - я так устал на работе. Давай все потом, мне нужно отдохнуть. - Он просто осторожно отводил от себя руки невесты и думал, что же делать, как сказать ей правду. Холодны стали его глаза, и не было больше теплого румянца на щеках. Не стало ни цветов, ни остального. Исчезло ВСЕ. Один раз несчастная купила красивое белье и встретила парня так. Но тот даже головы не повернул. Присел на стул в коридоре и принялся разуваться.

     - Пристрели меня... - сказала она, и по ее щекам потекли слезы.

     - Что ты сказала? - Без тени сомнения и сухо спросил ее жених, не поднимая головы, не снимая шапки. - Можно я разуюсь и поем, дорогая?

     - Пристрели меня... - Голос дрогнул не по - детски, и Ива кинула ажурную перчатку куда - то в угол. - Тебе стало все безразлично! Я сижу в четырех стенах, и вою от боли!!! Неужели я такая страшная, что теперь и интим вконец пропал?! Я живая, я хочу...

     - Ты не понимаешь... - Ингилэйв продолжил снимать черные, начищенные ботинки. Ему словно было плевать, а в сердце его жила страшенная боль. Он не знал, как сказать Иве, что ничего не поделать.

     - Я не понимаю... - крик сменился на свистящий шепот. Ива взяла ножницы и порезала на себе весь наряд. - Если я тебе и не нужна, если это просто влюбленность и обман, - то я уйду отсюда. Что, нашел другую бабу у себя на работе?! Даже уже поцеловать тебя нельзя, ублюдок! Потеряй детей, а потом влезь в мою шкуру!

     Последние два предложения как - то заставили Ингилэйва поднять голову и посмотреть, глазами, где любви и не было... Как искусственные, как у куклы, глаза цвета сапфиров смотрели на невесту. Которая выкидывала куда - то в другую комнату наряд. Точнее, то, что от него осталось. Ей хотелось просто провалиться сквозь землю. Если уж мужчина не среагировал на сногсшибательный костюм, - то это все. Он завел другую, на работе похоже, потому реакция ноль. Но дело было не в этом.

     - Ты сказала - потеряй детей... То есть, ребенок не мой, что ли? - он сказал это так, как будто из колодца шел голос, а у Ивы лед провалился в желудок. - Вообще - то это наш ребенок... был. И он умер. Неужели ты думаешь, что мне на это насрать? Знаешь, как переводится слово ублюдок? Незаконнорожденный ребенок! А мои родители женаты. Не знаю, как там твои, но у меня все с этим в порядке. Ты уж прости, но если бы не я, в тот Новый Год, не знаю, как бы горевали твои родные! - голос его впервые за все время прозвенел сталью и суровостью.

               
     - Да лучше бы я сдохла тогда! Красивый, да, вот там, наверное, бабье на тебя и вешается, - так, что пропала на меня охота! Свадьба значит? Да с таким твоим отношением мы и через десять лет не поженимся! Ты как за шкурой бегать при беременной невесте, что не так, - так сразу, а когда тебя просит о ласке та... - она не договорила, потому что Ингилэйв отвесил ей нехилую пощечину. Ива закрыла лицо руками и зарыдала.

     - Я Светлый! И я обязан помогать бедным и тем, кто в беде! И помогу, и приду, так что не надо мне тут нюни распускать, девочка! Я постарше тебя в разы буду, так что скажи спасибо... за то что петлю тогда выкинул. Соседка та хорошая женщина! И она...

     Теперь Ива отвесила Инквизитору пощечину и забарабанила его в грудь. Плюя на пол и истеря.

     - Хорошая... все ясно!!! Ты спал с ней, тварь! Вот Торстейн...

     - Что Торстейн?! Сдох Торстейн! И прекрасно, что его нет больше! Так он нам всем нервы рвал и всю Инквизицию ставил на уши, что нет слов. Дерьмо еще то! Мой брат - близнец. Ты видать забыла, как он на тебя обнаженную в ванной лицезрел, видимо понравилось! - вскричал сын Гвелда, оттолкнул от себя невесту, и резко прошел в комнату.

     Сердце его сжалось, и он понимал: правду про Кассандра все равно придется озвучить. Ива так и не разобрала детскую кроватку, заботливо собранную ее Ингилэйвом. Она так и стояла в комнате соседней, с подушечками, игрушками, и много чем прекрасным. Но там никого не было. И не станет в этой квартире. Ребенок умер. И вытек с кровью. В операционной. Да только при этом Ингилэйв не пришел поддержать - чертил свои чертежи. Пришел его брат. Но теперь Торстейн в гробу гниет. Нету его. Как же хотела Ива кинуться к нему на грудь и выплакаться. Тот бы точно не обманул. Хоть и Темный, но не размазня. А этот набрал как воды в рот, и молчит уже сколько времени. И наплевать, кто там от него рожал или бежал.


     - Ива, можно я отдохну сегодня? Я хочу побыть один. Можешь спать в другой комнате, раз так плохо себя чувствуешь. Я выпишу тебе лекарства, кои приведут твою нервную систему в норму. Будто я не несчастен оттого, что наш сын умер! Да я хоть сейчас бы тебя взял, и сделал второго, но прости, не до чего сейчас и я устал! Автоматы чистил...

     Дальше Ива не помнила, что она орала в закрытую дверь. Потом она рухнула возле детской кроватки и зарыдала, завыла, истошно, в крик. Колотя пушистый ковер с цветами, ничего не понимая. Понимая лишь одно - ВСЕ КОНЧИЛОСЬ. И что - то страшное произошло.

   
               


                ЧЕРЕЗ ТРИ – ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ПОСЛЕ УХОДА
                ИНГИЛЭЙВА

     День пришёл и ушёл... Будто ничего и не было. Она просто тупо лежала на кровати, и со слезами глядела в потолок, проклиная тот день, когда познакомилась с Ингилэйвом. В голове проносились все встречи и та сказка, которую он подарил. Голова словно отключилась, и глаза уже не видели ничего кроме стены слез. Убитая горем Ива просто вспоминала слова Торстейна: "Он бросит тебя, выберет родителей и Свет, но не любимую". И несчастная пожалела очень, что не послушала Тёмного. Но то, что творил он в том кафе, никак не шло ни в какое сравнение с его братом. И Ива поняла: она любит Торстейна. За то, что он был и понял её. Теперь он мёртв. Гниёт в гробу с белыми розами...

     Ничего не предвещало встречи. Она лежала и плакала. И звала его. Горько осознавая: его брат слишком на себе и работе зациклен. И вдруг в тишине раздался голос...

     Сначала женщина решила, - ей это все почудилось, и будто от нервов крыша поехала. От отчаяния и одиночества, несмотря на то, что Гвелд периодически звонил и спрашивал самочувствие. Звонила и Тиль, понимая несчастную. Семейство бессмертных готово было помочь Иве во всем. Но как быть с Ингилэйвом? Ведь сам он оттуда. Да и Кассандр там. Еще грудной, начинающий ползать… Только вот вышло иначе: ползала в бессилии Ива. На дне всего, что было. А теперь тот, кто мог бы ей помочь, - на кладбище.

     Иногда женщина приходила на кладбище к брату Ингилэйва и плакала. Ей хотелось вернуть все назад, чтобы в тот день, день встречи, вложить свою руку в руку Темного и уйти с ним. Никто не знал об этом, даже Энрике. На могиле Властелина Тьмы стоял только памятник, - и Ива принесла как – то букет красных роз,- в знак уважения к тому, кто не кинул в трудный час. Даже Темные не приходили к своему повелителю. Видимо, тот при жизни так правил, что желания никакого не находилось посещать. И это странно. Умри Ингилэйв, – полчища Светлых бы к нему приходили, и могилу завалили букетами.

     Иногда Тор снился, и они гуляли по улицам города, смеялись, а ночью смотрели на звезды - на крыше. Или катались на машине. Теперь этот черный автомобиль стоял в гараже. Никто и не заводил его. Как в память о старшем сыне.

     И как – то раз, вернувшись с кладбища, Ива лежала и плакала, звала любимого. Прекрасно понимая: труп гниет. И останется лишь смириться со своей участью «никто, которую обеспечивают, чтобы не ушла» на многие годы. Лет на двадцать точно. А что потом будет,- никто не знает.

     - Ива… - раздался до боли знакомый голос.
     Поначалу та не обратила внимания на него. Мало ли что может почудиться от нервных срывов и от гормонального дисбаланса. Да еще и от тоски…
     - Ива… - повторил кто – то. – Неужели ты меня не узнала?
     Голос оказался спокойным, ровным, - голосом Торстейна. Он шел откуда – то из угла комнаты, где было темнее всего, слева… Где стоял комод и рядышком столик, на котором светил абажур. Также висела полка с книгами, кои оказались обряжены в кожаные обложки… Красивый угол. Где Инги обожал сидеть в кресле из обычной огромной коряги. Лакированное произведение искусства привлекало внимание женщины. Она с детства обожала такие штуки. И ваза с сухим букетом роз сейчас,- тоже из длинной коряги – с интересными завитушками взирала на единственную хозяйку.
     Наконец, сообразив, - это не галлюцинации и не бред – Ива отпрянула, отползая в сторону, пытаясь прикрываться подушкой. А голос продолжил…
     - Да, я умер. Но Тьма всесильна, и я ее Властелин. Убито лишь тело, но отец забыл одно: Тьму не убить. Никак. Можно уничтожить лишь ее представителя. Ненавижу глупость Светлых и наивность. Какие же они тупые. Думали, что все навсегда кончилось. Я люблю тебя, Ивушка. И потому пришел… – От голоса Тора веяло настоящей Любовью. Ива вытерла глаза и, как завороженная, уставилась в угол. Тела не существовало. – Благодарю, дорогая, за цветы на моей могиле. Никто больше и не приносил. И очень приятно видеть такую заботу. Когда даже свои не придут. Хотя это больше не понадобится. Даже родителям плевать на гроб. Хотя денег туда достаточно – чтобы похоронить – вложили. Я всегда в этой семье был лишним элементом. Отец даже не представляет, НАСКОЛЬКО темные Силы могущественны.
     Голос Властелина Тьмы бархатом шелестел в комнате. Даже после гибели, он любил Ее.
     - Я бы тебя не бросил… Не оставил так, как брат… Он поступил как настояшщая тварь, Ивушка. Выкинул, когда пальцем поманили. Конечно, его эго порушено: собственный сын умер. И уже не вернется. Зато теперь знаю, как поступать. Квартира свободна. Поживем здесь на денежку брата. Несмотря на то, что я уже мертв. Ну точнее, мертво лишь тело. Теперь Властелина Тьмы не убить. Как же мне приятно смотреть на мою кошечку, мою лапочку… Бледную и измученную. Ничего, мы это поправим, Ивушка.
     Теперь сомнений не оставалось: это был именно ТОР. Только невидимый. Он наблюдал за милой. Тихо улыбаясь. Торжествуя: брат ушел куда подальше, и не сможет его увидеть вообще. Поглядел в окно, после на место, где стояла кроватка.
     - Торстейн… Как же так? Почему? – прошептала Ива, вытаращив глаза. И ощущая Тьму из угла. Она набирала мощь, и чувствовалась абсолютно так же, как и в первый день встречи. Но теперь Тьма пришла утешить, да помочь. Все, как и обещал старший сын Энрике. Торстейн услышал свою милую. Любовь не исчезла после Смерти, а только окрепла. Он стоял и любовался возлюбленной. Ее растрепанными волосами, ее одеждой, даже смотрел на стакан воды, который она держала в руке. Пытаясь поверить в произошедшее, несчастная глотала воду только так. И наконец, села на край кровати. Протянула руку. Она просила его прикоснуться. К своей коже. К щекам, рукам, губам, волосам. – Как ты смог вернуться? И как мы увидим друг – друга? Точнее, ты меня видишь сейчас, а я нет. Я так скучала! И я безмерно счастлива, - ты пришел! Но… я не смогу даже чаем напоить. Или вином. Или фруктами угостить. Ведь нет тела.
     Торстейн хмыкнул мягко:
     - Это пока меня не видишь. А я есть здесь, в этой комнате, в углу, и осматриваюсь. Больше никто не посмеет обидеть мою любовь. Больше ты не одна. Помни об этом. Мне не нужен Портал, чтобы прийти сюда, в эту квартиру. Брат оказал на самом деле медвежью услугу. Приведя МЕНЯ. Разве я бы явился так, живи он тут постоянно? Наблюдая из Мира Мертвых за той, коя сразила, как серп колосья. И да ладно, - теперь НИЧТО нас не разлучит. Никогда. Если бы не Трибунал, мы бы были вместе, в это время. Но мое дело не закончено, любимая. Будь я жив, то сразу перевез бы к себе, а Ингилэйв пошел в одно место. Оставить невесту ради ребенка... только из жалости и желания помочь. Поступок тряпки! Я говорил, Ивушка, что братик оставит в самый неподходящий момент... там, в ванной. Когда хотел овладеть тобой по обоюдному согласию. А Ивушка насмерть испугалась и упала в обморок. Для кого – то я страшен, для кого – то красив. А сейчас в этой комнате сидит моя невеста. Которая любит меня. Интересно ляпнул Ингилэйв: вот если бы Торстейн тебя изнасиловал… Додуматься надо! В мыслях даже не было насиловать любимую женщину! Аргумент еще тот… от Светлого дебила. Чистящего свой автомат. – Он снова хмыкнул. Невидимый.
     - Но тебе ведь по фотографии сделали пакость.
     - А какую? А, милая?
     - Лишили бессмертия. Только так получилось убить Властелина Тьмы. А как же капище? Как же все остальное?
     - Я перевел ВСЕ на тебя. Даже счета в банках. Поверь, денег там хватит на несколько веков. И будет дальше пополняться. Я так же, как и при жизни, могу управлять и машиной, и компьютерами, и остальным. Теперь все иначе. А бессмертие – оно вернулось. Я прежний. И не верь в тот Ад, коим пугали в детстве. Его не существует. Только тело несколько другое стало – мы живем в разных Мирах. Более совершенное. Меня могут видеть только те, кому я позволю себя увидеть. Например, тебе, радость моя.
     Ива заплакала. Горько. Все получилось так, как сказал Темный. КАК же он оказался прав! Но заплакала она от неожиданности, от избытка чувств и потому, что Тор - Игорь устроил такой сюрприз. Пришел утешить. Помочь. А может, даже поселиться здесь. Кто знает, что там за Мир Мертвых. Теперь не нужно ходить на кладбище. И тут возник вопрос… Который всегда задавался в пустоту.

     - Почему ты умер, Торстейн...?! Почему?! Мне так нужна поддержка... Ведь Тьму убить невозможно. И как же так: попал в лапы Инквизиции и все. Погиб на эшафоте. Зачем было рушить Инквизицию почти до основания?
     - Когда – то заканчиваются ресурсы в одном Мире. И получается полная жесть. Я переспал с Тильсирвэ, зачав Кассандра, потому как мне не дали возможности быть с тобой… Отдай Энрике тебя мне, - и все остались бы живы в тот роковой день. Да плюс надоел мне тот народ, который постоянно вставлял палки в колеса. Инквизиция получила сполна, особенно мой отец и брат. Нехилая была стрельба в моих Мегаланий. Если пожелаешь, - подарю одну такую. Но зачатие Кассандра, - наследника, - пользы не принесло. Я желаю детей от моей возлюбленной. Инквизиция вынесла приговор за свой разгром и за кровосмешение. Вот так, дорогая. Мы, маги Тьмы, всегда зачинаем сильнейших наследников так, редко случается, когда от простой пары рождается подобный мне. Тьма есть Тьма. Но она помогает. Тому, кто попросит. Я всегда буду с тобой. В других Мирах. Да, отец зарубил меня, но Любовь осталась... Не плачь…
     Брошенная встала, протянула руку. Улыбнулась с любовью и лаской.
     - Покажи мне… Покажи мне себя, какой ты стал после Смерти.
     Она смотрела в тот угол и улыбалась. И вдруг что – то теплое коснулось ее ладони. Словно из ниоткуда, кончики пальцев Тора стали появляться из воздуха, словно магнитные крошки собирались в одно целое. Ива смотрела, как появляется кисть руки любимого, а после этого и рукав рубашки показался, еще несколько секунд, - и старший сын Энрике стоял перед ней, счастливо улыбаясь. Руки его были теплы, как при жизни, губы алые, золото волос, как всегда, сбегало по плечам и спине. Но появилось в его глазах что – то такое… новое. Умудренность человека, который прожил земную жизнь. Несмотря на это, глаза оставались такими же молодыми и яркими, словно два сапфира. Во всем черном, статный, в тумане Тьмы, ее Властелин поцеловал руку милой, а после сделал шаг, и несчастная кинулась к нему на шею, прижавшись.
               
     - Торочка… Торстейн… Любовь моя… - шептала она. – Мне вовсе не страшна Тьма, она прекрасна… Ты такой же, как и все, лишь ДРУГОЙ. Благородный сын Энрике Архимага, - прошептала она с благодарностью, и услышала через его рубашку, как бьется живое сердце. Тело живое, теплое, снова жило своей жизнью. И почувствовала, как губы Темного, ласково и нежно, коснулись ее волос на затылке, как руки скользили по спине, талии, как одна легла ей на грудь. Он обнимал ее, с такой любовью, что позавидовал бы любой Светлый маг. – Прошу, не уходи! Я одна не выдержу долго! Я умру без тебя! Я не переживу утрату… Только не говори, что больше не придешь!
     - Я знал: дождусь взаимности. И вот она. Ты моя лапочка, моя хорошая, моя единственная… Я отсюда не уйду. Могу остаться на несколько дней, потом через день - два опять прийти. Прийти, прижаться к тебе в постели, во всем черном, и заснуть. В волнах темных волос. Видела, как я появился? И так будет всегда. Даже если брат явится, будет пить чай в кухне с тобой,- он меня и не увидит. Увидит лишь возлюбленная. Буду стоять рядом, и смеяться над ним. – Так ответил Властелин Тьмы. – Поверь, если бы до тебя, когда брату было всего девятнадцать – двадцать, его бывшая Карина родила от него ребенка в браке, - а он и не женился, - потому, как я правду ему сказал, и убил ее, - этот хрен с горы бы тебе высерка навязал точно также. Как и Кассандра, - ушел бы к нему. Не подумав о твоих чувствах, мыслях, о последствиях… Это Светлые такие, - им как в голову залезет какая – нибудьхрень, - и носятся с ней, как с писаной торбой. Я не приму никогда чужаков. А лишь твоих детей, от нас.
     Ива не верила своим глазам. Торстейн выглядел как живой. Вернее, он и был живым, Тьма своего Повелителя только усовершенствовала. Он стал красивее, сильнее, могущественнее. Он наклонил голову, и поцеловал ту, кою бросил его брат. Нежно, позволив при этом ласкать себя. Ива крепко обняла его, и принялась гладить длинные, роскошные локоны, которые завивались в волны и кольца в конце. Тяжелые, они всегда нравились всем. Очень нежно, его губы скользнули к подбородку, по шее, а рука игралась с упругой грудью под свитерком. Ива почувствовала, как желает его, и прильнула всем телом. Потом Торстейн страстно впился в ее губы, и подхватил девушку на руки, слегка закружив. Сильные руки заводили почище афродозиаков и масел, ванн…
     - Ингилэйв не самец, Ингилэйв дрищ незрелый с колбасой вместо мозгов… - похихикал Тор, и поставил милую на пол. А после забылся, почувствовав, как Ива входит в раж. Забытые ощущения ласки и блаженства захлестнули брата Лэйва, и он наслаждался ими, также даря радость любимой женщине. – Ах, Ингилэйв, ты ухитрился ВСЕ просрать. А я так давно не ел земные яства. СТОЛЬКО денег на карте Ивы даст нам жить безбедно вместе с ней. А не с тобой, вечный студент… Живи на работе. Зарабатывай свою зарплату, и радуйся. Бабенок там много.
     А после он вновь взял на руки свое сокровище, и положил на кровать. И взял ее… нежно, страстно, слив губы и руки, и тела. Ива вновь почувствовала себя женщиной, чувствуя, как любовь струится из каждой клеточки Темного Властелина. А после он зажег свечи, и продолжил романтику. Розы, кои стояли в вазе из коряги, ожили, налившись соками, и расправили свои лепестки, подняв большие, с пару кулаков, бутоны. Они принялись источать тонкий аромат, - такой бывает лишь в цветочных магазинах. Стебли и листья зазеленели, и даже проклюнулись новые побеги из почек. Красота растительного мира наполнила комнату. Казалось, - еще немного, и колибри начнут летать по комнате в свете свечей.
     - И никакой музыки не надо… - произнес старший сын Энрике, в очередной раз ласково целуя девушку, - Все здесь будет постепенно оживать… Я подарю тебе самое
               
дорогое, - свой Мир. И будешь там моей Королевой Тьмы. Но пока что надо поиграть над братом. И теми, кто покусился на здоровье, репутацию и остальное.
     - Да, любимый… А как же Энрике? – спросила Ива.
     - Ты так переживаешь, как он отреагирует на новость, когда у нас появятся дети когда – нибудь? – улыбнулся Тор, и щелкнул пальцами. Маленький феникс типа колибри начал порхать по комнате, роняя золотую пыльцу на кожу, и присел на кисть возлюбленной Торстейна. Птичка принялась чистить перышки и чирикать. Как же она оказалась красива!!! Перья переливались золотом, серебром, медью и другими цветами, на голове красовался алый хохолок. – Не стоит волноваться даже. Отец будет как раз рад такому повороту. Он сам мне сказал в том кафе по телефону, чтобы я утешал тебя. Если брат обидит. Энрике далеко не дебил. Несмотря на то, что убил меня мечом «Отмщение». Птичка на руке станет браслетом, из золота, меди и серебра. Носи его, любовь моя… Энрике похвалил меня за тот поступок. И осудил нашу тряпку… Вот тебе и красота внешняя, вот тебе и Тьма… Правда, ОЧЕНЬ удивится моему возвращению… Еще и сынку вломит за предательство, поверь.
     Птица вновь принялась летать по комнате, и в конце концов полыхнула пламенем, сгорев, но потом возродившись вновь. Она села на стол, где стояли розы, и принялась вновь чистить перья, с которых слетала светящаяся пыльца.
     - Как и я, - так же, как эта пташечка, вернулся в этот Мир. И буду жить на два Мира. Властелин и Мертвых, и Тьмы. Просто прибавилось работы. Теперь ВСЕ Темные уходят туда. И вернутся, если понадобятся. Естественно, с моего позволения.
     Ива смотрела на Властелина, и счастливо улыбалась. Она не знала о многом, но тот приготовил своей женщине много сюрпризов.
     - А куда после Смерти попадают Светлые? – спросила она, набрасывая халатик на тело, и заплетая волосы. 
     - У них свой Мир. Тоже Мертвых, но это сродне с парком развлечений и остальным. Никогда Светлые не попадают в мои чертоги. Я могу их пустить в Преисподнюю, но дальше они идут своей дорогой. Время там не властно. Потому что неделя твоего отсутствия здесь равна году пребывания у меня. Но когда меня нет, оно идет как в Мире Живых. Есть моря, реки, но они схожи с северными, там и зима, и лето, и осень. Но нет предательств и Зла. Там Любовь и настоящая жизнь. Это тут все думают: раз Властелин Тьмы, то и Тьма страшна, и будто мертвецы из гробов встают, будь то скелет или полуразложившийся труп. Как же люди наивны и неразумны, начитавшиеся книжек сказок… Про вампиров и Дракулу. Так что теперь не стоит ходить на кладбище. Там тело из Прошлого. До которого пока что черви не добрались: жрут древесину. Не говоря о следующем: у Темных теперь НЕТ лидера в Мире Живых. Они сделали полную фигню, и эта фигня пока хранится в секрете. На моих похоронах Гвелд ухитрился срезать пару моих локонов и состричь ногти. Для ДНК теста. Но как говорится, выкидывать остальное, оставшееся, жаль. И правда все равно всплывет.
     Ива похолодела:
     - Он что, оставил врачам все?!
     - Отец понадеялся: в роддоме и генетическом центре работают честные люди. Теперь, из – за поступка Ингилэйва все полетит, - куда подальше. Ведь казнь Властелина Тьмы и рождение Кассандра развязало Темным руки. И сие выйдет ой каким боком. Раньше они подчинялись при жизни мне, а теперь – некому. Кому – то захотелось на моем трупе нехило заработать. Кто – то подумал: а вдруг и характер будет таким же, как и у меня. Да так не бывает. Ни в одной семье нет абсолютно одинаковых по характерам детей. Замороженные эмбрионы – штук тридцать, ждут своего часа. Один – два выживут. Остальные – нет. А Кассандр… уже обречен. Он слишком простой. И плохо закончит в этом Мире. Я вижу его жизнь как на экране. До самой Смерти. Он не придет в мои чертоги. Да и не всегда копирование оригинала приносит результаты ожидаемые. Время оставило метку на определенном дне, куда можно вернуться. И если Ингилэйв доберется туда, совершив очередной выход в Прошлое, коли в Мире настанет Рагнарек… тогда это будет. С глупостью Ингилэйва Мир уже шагнул в никуда…
     - То есть он умрет, несмотря на то, что его родила бессмертная женщина? Так? Ему отрубят голову? – спрашивала девушка, предвкушая, что никогда не увидит сына любимого. Который и заварил всю эту кашу. – Мать убьет или как?
     - Ты не поверишь, но, если верить концовке его жизни, какую я увидел в Мире Мертвых, - он умрет от руки того, кто ему дорог будет больше всего на свете. Не будет выбора, - останется лишь ЭТОТ вариант. Умрет. Как еще НИКТО не умирал НИКОГДА. Проживет на свете лет тридцать с чем – то – и погибнет. Мир уже на тот момент станет СОВСЕМ другим. А мой Мир Мертвых останется прежним. Это единственное место, куда Время не сможет добраться. А Ингилэйв будет сэтим ЖИТЬ. Всегда. Что был когда – то некий Кассандр. Разрушивший его жизнь. И этот Кассандр также помог нам вновь встретиться.
     С этими словами Торстейн пошел в кухню, надев брюки. И открыл красное вино, достав его из холодильника. Чтобы отпраздновать свою победу.
     - Как же ты попал, брат… - усмехнулся он, доставая буравчик из стола… - И это навеки. Властелин Времени… да и только.
    Ива сидела, обдумывая сказанное. Всего лишь тридцать с чем – то лет. А после, - все. Но к тому времени уже станет на все и всех, кто бросил ее, насрать… Она залюбовалась старшим сыном Энрике. И захотелось отправиться вслед. А он любил ее, долго и чувственно, потому что брат решил растить его сына. Даже мертвый, без физического тела, Торстейн добился своего. И Ива таяла в его ласках.

     Торстейн сел в кресло, закинув ногу на ногу, и произнес, попивая спиртное:
     - Во всем есть эстетика. Даже во Тьме. Ты что, думала, будто Лэйв с тобой навеки будет? Я же предупреждал… Да он сам себе башку снесет, когда узнает, ЧТО между нами было. И отец будет на нашей стороне… Скоро лето, и у нас много прекрасного времени в запасе… Да, милая?

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ