Выборы - выборы. Часть 2

Часть 2. Накануне длинного дня

Сразу предупреждаю: не воспринимайте прикреплённую к посту песню слишком буквально. Я не про алкоголь (его не было), а про общее настроение.

Мне глобально не повезло с комиссией: попались прожжённые интриганы, против них плохо работают методы, которыми я владею, а именно честный конструктивный разговор с взаимным уважением или уж размахивание шашкой. Интриговать я, к сожалению, совсем не умею. Максимум на что я способна - в прошлом году я подговорила своего координатора, который работает в ТИКе, приехать днём к нам на участок с проверкой.

Председательша нашей комиссии отжигала ещё в прошлом году. Например, накануне выборов я попросила показать мне документы, касающиеся работы комиссии, а она в ответ начала рассказывать историю в духе мальчика, который опоздал на урок на полчаса, да ещё и не сделал домашнюю работу: документы у секретаря дома, а у секретаря собака умирает, женщина уже сутки торчит в ветклинике - и далее в таком же духе. И непонятно, как на это реагировать: не слишком верится, но и вопрос, есть ли у секретаря собака, прозвучал бы странно. Плюс если бы подобное было один раз, я бы совершенно искренне посочувствовала секретарю и её собаке, и поняла бы, что в такой ситуации не до работы и тем более не до политики.

Ещё у председательши есть милая привычка предупреждать о заседании комиссии примерно за полчаса до его начала - в первой половине рабочего дня, когда я на свою основную работу или еду, или уже пришла.

Надо сказать, что я второй год подряд рвалась в бой, типа я могу в свои выходные подежурить в комиссии - конечно, председательше ничего подобного от меня не было надо.

В субботу 20 июня я зашла на участок - там дежурила одна из прихвостней председательши, она мне не обрадовалась и даже не смогла держать лицо, но хотя бы показала график работы комиссии до референдума.

В холле библиотеки, в которой располагался участок, валялись буклеты с информацией о поправках. Я почитала. Там были упомянуты только позитивные моменты: медицина, образование, ответственное отношение к животным - и ни слова о плохом. Даже ничего нехорошего про геев. Если совсем серьёзно, там была дана неполная информация.

23 июня председательша меня удивила: о заседании, которое планировалось на 24 число, предупредила за сутки.

На заседании всё было бы как обычно, но меня расстроило распределение обязанностей: объявили, что я и ещё одна независимая ЧПРГ будем 1 июля стоять на выдаче средств индивидуальной защиты и мерить температуру избирателям. Пункт выдачи СИЗ был за пределами зала, в котором голосовали. Я сразу всё поняла: меня хотят вообще не пустить в зал.

- А почему весь день только мы будем там стоять? - поинтересовалась я с невинным видом.

Девочка-конфетка лет двадцати на вид, тоже из прихвостней, ответила:
- Так вот, выбрали самых здоровых.

Поймите меня правильно, я не хочу стричь всех молодых людей под одну гребёнку, плюс не вижу смысла отрицать, что сейчас я в целом здорова. Но всё-таки: мне сорок один год, другой упомянутой ЧПРГ под шестьдесят - разумеется, мы здоровее этой пусечки! Самое логичное, блин, предположение в мире!

Нам удалось откреститься от выдачи СИЗ: я напирала на то, что по рекомендациям Роспотребнадзора на этом посту должен стоять не член УИК, а кто-то другой, плюс нечестно рисковать только одному-двоим постоянно, лучше меняться, да и ЧПРГ я или кто, хотелось бы делать работу посерьёзнее. Председательша в итоге решила отправить меня на надомное голосование. Тоже, конечно, работа не в зале, но это было как раз логично: я живу в том же доме, в котором находится участок, дом большой и с довольно сложной архитектурой, его реально никто, кроме меня, в комиссии толком не знает. Да и весь район я знаю лучше всех. Я согласилась: хоть что-то по делу увижу.

Моя приятельница по несчастью потом шептала мне на ушко, что не надо спорить с руководством комиссии, а то мне не заплатят. Понятно, что не заплатить совсем не смогли бы: во всех нужных документах написано, что я работала на этом референдуме. А вот насчитать чего попало - задача не самая сложная. Можете не верить, но в конкретном случае денежный вопрос меня интересовал далеко не в первую очередь. Конечно, если за работу в комиссии денег дают, чего отказываться, но пришла я туда не за этим, да и соотношение энергозатрат и оплаты этого труда в любом случае настолько оскорбительное...

Потом мы подготавливали помещение к референдуму. Обратите внимание на переносной ящик для надомного голосования: пломба на нём выглядит вполне пристойно на первый взгляд. Подвох в том, что приклеивали её на клеящий карандаш. То есть опять понятна степень сложности процесса распломбирования и опломбирования по-новой. Бумажки с печатями в запасе были.

Когда я начинала разговор о том, что хочу посмотреть те или эти документы, провластные члены комиссии меняли тему, резко начинали куда-то спешить, опять сочиняли фантастические истории - в общем, я на этот раз ничего не добилась. Это реально опытные интриганы: у меня, наверно, с ними первыми в моей жизни категорически не работала тактика зануды из анекдота, которому легче дать, чем объяснить, что не хочешь. С забрасыванием их и, в случае необходимости, вышестоящих комиссий официальными бумагами я решила повременить: мало ли, что ещё они могли в ответ придумать против меня.

Я совершенно не боялась за себя, но чувствовала себя на минном поле, потому что одно неосторожное движение - и я реально могла бы вообще ничего связанного с работой комиссии не увидеть, а это не входило в мои планы.