Глава седьмая. Сила и воля

    Прошло несколько часов. Лоутуз и Армастуз всё также неподвижно лежали. Фаррел думал о том, что все происходящее не сон, не бывают сны такими реалистичными, а их герои такими жизненными.

    Я ведь был прав, когда подумал о том, что за этой стеной сарказма прячется куда более доброе создание. Но я не мог и подумать о том, что настолько его душа будет истерзана и мучима. Следующим нашим шагом стало вызволение Воима. Как я понял со слов Лоутуза – олицетворения силы как внутренней, так и внешней. Нога Лоутуза едва ли заметно дёрнулась, а затем прозвучала типичная для него речь.

   — Кхм-кхм, я не мешаю тебе постигать базовые истины того, что камень есть часть природы. – сил у Лоутуза было мало и речь звучала не так явно едко, как обычно, но суть он передал.
   — Знаешь, мне ничто не помешает сейчас навалять тебе, если бы не то, что произошло за последние часы.
   — Как Армастуз, он жив?!
   — Думаю, что да, но в отключке также как и ты, попробуй разбудить его.
Так он и сделал. С трудом привстав, он подошёл к телу брата и аккуратно потрепал его за плечо. Тот едва ли двинулся, но точно был жив, просто обессилен.
   — Он жив, получилось! Так и быть, признаю твой вклад в это, спасибо, что дал заряжающего пинка.
   — Ого, а здесь остальные братья сейчас не появятся сразу, мне кажется, после такого, обязаны.
   — Нет, так это не работает, были бы мозги, ты бы это понимал. Когда Армастуз придёт в себя, мы воспользуемся одним из этих чудных, чёрных как ночь, внушающих тихий ужас, зеркал. Да-да, ты не ослышался, это прекрасный способ перемещения по аду, доставят практически к нужному тебе месту, главное знать, в какое заходить.
   — А ты знаешь?
   — Понятия не имею, от того и веселее, поиграем в рулетку.
   — Ты издеваешься, в рулетку, твой брат только что чуть не погиб, ты чуть не погиб, а ты в рулетку собрался играть?!
   — Успокойся, не буянь. Армастуз сможет помочь с этим, он мастерски разбирается во всём.

    И пока мы ждали момента, когда Армастуз немного восстановится, я решил осмотреться вокруг. Самым сложным было не спотыкнуться о трупы невидимых стражей. Зал, в котором мы находились был, как уже говорилось ранее, круглым. В него не было других входов, кроме как та дверь, через которую мы прошли. Сама комната поделена на два круга, внешний и внутренний. Внешний увешан факелами и странными, крайне нелицеприятно выглядящими статуями, они отдалённо напоминали что-то из сатанинских земных культур, но лишь отдалённо. Земные сатанинские статуи и в подмётки не годятся. Например, здесь была статуя, напоминающая одного из демонов, который выползал из той расщелины в моём видении. Он был не очень большим. Но его рога были поистине огромными, они закручивались в спирали и пентаграммы. Несмотря на то, что передо мной была статуя, я отчётливо помнил, как выглядели его глаза. Крова-красные глазные яблоки с бездонными черными зрачками. Его массивное тело было увешано цепями, огромные копыта со странной символикой на них. Но не более того, больше здесь ничего не было.

    Внутренний круг как я уже говорил, окружали черные как смог зеркала, огромный красный столб со странными символами. Над нами был потолок, выполненные также из черного стекла. Но несмотря на это, все равно можно было увидеть языки пламени, которые ударились об его внешнею сторону.
    — Фаррел, хватит мечтательно бродить, Армастуз проснулся!
    — Брат.
    — Брат… - тяжело, но с долей облегчения произносит Армастуз.
    — А это Фаррел, голова пустая конечно, но зато на действия не скуп.
    — Ну ты, как всегда, в своём репертуаре. Я Армастуз рад нашему  знакомству.
    — И я, как ваше ничего?
   
    Боже, как ваше ничего?! ЧТО?! Как можно было ляпнуть такой бред, провалиться бы прям тут. Как можно сказать «как ваше ничего?» тому, кто только что был практически на том свете, что я ожидаю услышать – «ой, ну знаешь, неплохо, только что на тот свет съездил. Ничего там так, приятно».
   — А-ха-ха, а ты прав, есть в нём что-то – сдавленно посмеялся Армастуз.
   — Ты, наверное, хотел сказать «ничего». Послушай, ты наверняка знаешь в какое из зеркал нам нырнуть. Мы не можем здесь оставаться, после произошедшего, мы так наследили, что нас самый низкий клерк отыщет.
   — Ты прав, нужно идти. Дайте мне пару минут, чтобы собраться с мыслями.
Фаррел и Лоутуз отошли в сторону. Им нужно было кое-что обсудить, кое-что очень важное.
   — Фаррел, послушай. Я видел, что произошло на мосту. Это было невероятно, я давно не видел фамильяров с такой силой. Ты, конечно, может и не Хранитель, но однозначно потенциальный сильный маг.
   — Даже пока вдаваться в подробности не хочу, я действительно начинаю верить в то, что всё происходящее правда, неужели детская мечта становится реальностью.
   — Не хочу слышать твои нюни, потом. – резко оборвал Лоутуз. – главное не лезь на рожон, держись нас. В процессе мы тебя научим азам чаротворения.
   — Хорошо, я постараюсь, но не могу обещать. Ведь как ты знаешь, вместо мозгов у меня пустота. Фаррел похлопал Лоутуза по плечу и пошёл к Армастузу, который уже встал у нужного зеркала.
   — И куда оно ведёт? - Неловко спросил Фаррел.
   — В Фахсал – место, где твои кошмары становятся реальностью и ты теряешь себя, свою силу, во всех смыслах этого слова. То самое место, где обычно подвергают наказанию убийц и прочих подобных им чудовищ. – спокойно ответил Армастуз.
   — Не дрейфь, все будет пучком. Воим не из тех, кого так просто сломать, хотя и у него есть свои скелеты. Наша задача самим не стать жертвой Фахсала. - Воодушевлённо протараторил Лоутуз.
   — Что ж, пора. Ис-хаир-ар-соэм – тихо произнёс Армастуз

   Зеркало покрылось мелкими трещинами, а затем осколки провались куда-то в его пустоту. Мост был открыт. Первым вошёл Лоутуз, за ним Армастуз и после нескольких секунд раздумий Фаррел. Несмотря на то, что здесь он постоянно рискует собой, не понятно выживет ли он и жив ли. Он осознаёт, что он там, где должен быть и с теми, с кем следует быть.

Секундная пустота, мёртвая тишина. А затем другая сторона – Фахсал. Они оказались в небольшой комнате, кромешная темнота окружала их.
    — Я так пониманию это Фахсал? – едва ли слышно задал свой вопрос Фаррел.
    — Да, это он, безмолвный убийца, будьте максимально бдительным, если это место узнает ваши страхи, то незамедлительно воплотит их в жизнь. – Спокойно ответил Армастуз.
    — А-ха-ха, кхм, а если я нечаянно вспомнил об одном маленьком монстре, который меня чуть не убил? – невзначай, за между делом, поинтересовался Лоутуз.
    — Серьёзно, ты решил сейчас вспомнить о битве с воинством мемфисов и конечно же припомнить именно их вожака?!
    — Быва…

     Раздался громогласный рёв, комната, в которой находились эти трое, мгновенно наполнилась этим звуком, словно раздался тот самый сильный гром, от которого каждый вздрагивает даже спустя года будучи взрослым и очень серьёзным.
Два красных глаза мелькнули в дальнем углу комнаты, запахло странным запахом, напоминающим отчаяние. Это был тот самый маленький монстр. Огромная туша, длина тела которого была куда более пятнадцати метров. Свисающие к низу клыки, с которых стекали струйкой слюни. Шерсть цвета алой крови, огромные шрамы на туловище. Кроваво-красные глаза и невероятно огромная пасть, которую украшали целых пять рядов зубов, острых как бритва. \

    В последней из битв за Торнтилт, Лоутуз как раз сражался именно с такой тварью, точнее вожаком целой расы таких тварей. Они в буквальном смысле проглатывали всякое встречное им сопротивление. Попав внутрь, ты медленно умирал, перевариваясь в собственном соку.

     Вожак мемфисов помимо всего прочего мог создавать расщелину в пространстве, сквозь которую в бой врывались очередные пачки чуть более маленьких монстров.
Лоутуз смог одолеть вожака, но не убить. Тот нырнул в одну из своих расщелин.
Тогда же и был утрачен Торнтилт, мемфисы сыграли в нём роль фагоцитов, которые поглотили большую часть вражеских войск, в то время как тёмные аккуратно подобрались к древу жизни Торнтилта и поглотили его силу, тем самым убив его.
     — Ну и, Лоутуз, твои предложения, кашка то твоя?
     — А давай как в старые времена, когда мы были ещё совсем молодыми. Помнишь ту бойню с тёмными?
     — О-о-о да, славно мы тогда надрали им одно место, ох и удобрили же мы землю чистой золой, цвело всё так замечательно. Скажем так, с любовью из Торнтилта.
     - А-ха-ха, ты, как всегда, во всём находишь прекрасное, о, смотри-ка, он подошёл ближе, ну-ка – Лоутуз щёлкнул двумя пальцами и в сторону двух красных точек устремился небольшой сгусток света – вот это размеры конечно, нам нужно время для конвергенции, Фаррел! Лоутуз вскрикнул весьма доходчиво.
     — Ну нет, опять. Знаешь, я, конечно, понимаю, что по твоим меркам я кроме как крышечки скручивать с бутылок ни на что не гожусь, но это же не значит, что можно просто дать меня съесть?
     — Никто тебя не съест, во всяком случае не целиком. Мы не прибегали к такой магии слишком долго, поэтому нам нужно время, ну а ты, ты будешь лакомой закуской, надеюсь, ты неплохо бегаешь.
     — ЛАКОМОЙ ЗАКУСКОЙ?! Ты издеваешься, не-а, не буду, вообще я просто в коме и мне вкололи очередную дозу морфина, поэтому меня так плющит.
     — Команды истерить не было! Все хотят любви и ласки и это чудовище не исключение, просто ему нужна такая любовь, которая поджарит его изнутри и такая ласка, которая развеет его прах по комнатке – с ноткой сарказма заметил Армастуз.
     — А я смотрю это наследственное у вас, моральные извращенцы. Хорошо, сопротивляться нет смысла, что делать?
     — А ничего трудного и непостижимого, выбегаешь сейчас, кричишь что-то в духе «курочка ряба вышла из гнезда», машешь руками как ошалелый и уводишь его от нас подальше.
     — Да, совсем ничего трудного, меня просто могут съесть, уже действительно как курочку рябу. Только постарайтесь побыстрее.
     — Ну уж как получится, может удастся проверить теорию о том, что курица после того, как ей голову отрубают, может ещё какое-то время бегать – съязвил Лоутуз.
     — Мой брат хотел сказать, что мы сделаем все от нас зависящее, тебе пора, он уже совсем рядом, ты справишься!

    Да, я справлюсь, чудовище длиной свыше пятнадцати метров, весом под несколько тон, с полной пастью зубов. Справлюсь. «Эй! Мерзость, курочка вышла погулять, куд-кудах». Всё это я сопроводил движениями полоумного истеричного психа, который решил снять своё нижнее бельё и найти новогодние подарочки под ёлочкой. Реакция не заставила себя ждать. Он в одночасье поймал меня взглядом и стремительно, сотрясая землю, пустился в бег за мной, ну я от него.
    — Ну вот, а то съест-съест, вон как всё хорошо проходит, какая грация.
    — Брат, пора.

    Они встали спиной друг к другу, так, что соприкасались лишь кончики их крыльев. Чары, которые они собирались использовать были столь древним, что трудно понять, когда именно они возникли. Подобного рода заклятие всегда совершается группой магов. В данном случае это были Лоутуз и Армастуз, олицетворение надежды и любви, страшная смесь, если задуматься.
    Они оба стояли с закрытыми глазами, нашёптывая странные слова. Под ними ярко красным, пламенным цветом вспыхнул круг, по внешней стороне которого вырисовывались древние рунические символы. Постепенно языки пламени, вырывающиеся из круга, стали закручиваться вокруг Лоутуза и Армастуза. Они оплетали их, но не соприкасались с ними. Что-то слегка приподняло их над кругом. Крылья обоих вспыхнули голубым огнём, сила их вращения нарастала всё сильнее.

    Чёрт, нельзя как-нибудь фаер-шоу опустить, курочка уже уста-а-а-а-ла, чуть не ухватил, ну и вонь, а ты не пробовал чистить зубы. В ответ меня лишь обрызгали слюнями. Поживее, пожалуйста!
    Фаррел устремился в сторону круга, где уже не было ни Лоутуза, ни Армастуза.
    Вместо этого там был странный, довольно большой пламенный силуэт с огромными пылающими крыльям.

    Вдруг из неоткуда крайне низкого тембра голос, от которого содрогнулись все внутренности Фаррела: опустись вниз, сейчас же!
    Словно бы на автомате, как в лучших фильмах про тайных агентов, Фаррел падает, скользя по полу.
    Невероятной ширины пламенный луч устремился в сторону бегущего за Фаррелом мемфиса, пламя окутало его огромную тушу, затем подняло над поверхностью. Его буквально стало разрывать изнутри пульсация за пульсацией. Треск! За ним ещё один! А затем глухое «бум» Мемфиса закрутило вовнутрь чего-то, после чего растворило в воздухе.
    Ого, ничего себе, если это эти двое устроили, тогда я радостью могу повторить роль «курочки-рябы». Всякий свет вновь померк, а затем он увидел уже двух привычных чудаков, сидящих на полу и дающих друг другу пять.
    — Это было мощно, конечно, спасибо, что не дали меня сожрать.
    — Да, мощно. Тяжеловато с возрастом такое проворачивать, всё-таки древние чары не штуки. Не так ли, Лоутуз?
    — Да, так. Но было очень круто. Я снова почувствовал себя юнцом ещё на заре появления тёмных и светлых созданий.
    — Вы слышите странное пощёлкивание?
    — Ой…
   ¬— Фаррел?! – в один голос вскрикнули Лоутуз и Армастуз.
   ¬— Да я что-то вспомнил, как боюсь того, что меня съедят огромные чёрные тараканы.
    — Пора валить отсюда, бегом!
    Полчища огромных, примерно с ладонь, тараканов двигалась в их сторону. Нужно выбраться из комнаты.
Вдруг перед ними возникла зелёная табличка «выход».
    ¬— Очень вовремя!
    И не раздумывая они прошли через дверь. Их выкинуло на странный пустырь, посреди которого было большое выжженное древо, чем-то напоминающее древо в парке Иркад. Сама земля была давно мёртвой. Никаких криков, тишина. В недоумение только вводили бесконечные могильные плиты.
    — А что это за плиты?
    — Фаррел, стой, не смотри!
Но было поздно, я опустил свой взгляд. Я увидел странную прозрачную стену, наподобие той, что я видел ранее, когда Лоутуз навёл скрывающее заклятие. А под неё нечто, что многократно разрывали на куски, словно бы на повторе. Мне жутко сильно стало плохо. Голова буквально была готова оторваться. И я упал, прямо по ту сторону.
    — Чёрт! Только не туда, не в одну из камер для пыток, нам нужен Воим, мы не вытянем его оттуда, более того, сами туда упадём.
    — У нас мало времени, через несколько минут возвращать будет нечего – немного поникнув, сказал Лоутуз.
Странный треск цепей доносился до ушей обоих. Словно бы кто-то то и дело бил цепью по чему-то металлическому. Присмотревшись, они увидели Воима, который отважно кромсал мелких заблудших на куски.
    — Скорее, за ним!

    Тем временем Фаррел был по ту сторону «тюремной клетки» для душ.
Странное чувство, будто бы я хочу убивать, всех, долго и мучительно. О, иди сюда, кис-кис. Истошный вопль издало животное, последний свой вопль.
Фаррел был в ловушке. Их суть заключалась в том, чтобы превращать душу в ту, которой она никогда бы не стала, запятнать её так, чтобы она больше не могла отчиститься. А затем бесконечно долго разрывать её на куски. После душа бы собиралась в единое целое. И снова бы её разрывали на мелкие куски, постепенно отделяя от неё частицы, которые затем поглощали бы самые ужасные тёмные из тёмных. Обычно в такие клетки сажали тех, чья душа склонна к тьме, чего нельзя была сказать о Фарреле, однако и на него клетка действовала, весьма и весьма изощренно, превращая в убийцу. Потому то у него и было не очень много времени.
Что, что я делаю. Очередная беспомощная животинка испустила последний дух. Это не я, ни мои мысли. Он устремился в сторону «своего дома», где его ждало последнее дело, убийство близких ему людей, его семьи.

    Не торопясь, он отворил дверь, медленно поднялся на верхний этаж, захватив с собой нож из кухни, самый большой и острый, что был в их доме.
Это не я. Как остановить это.
    — Воим!
    — Оставь их в покое, мы всегда знали, что ад для тебя прекрасное место для тренировок, но не сейчас. – переводя дыхание, протараторил Армастуз.
    — Братья, давно не виделись, я как раз шёл по вашем следам, но вы, я смотрю, и сами неплохо справились. Очередной звон большой металлической цепи.
    — Ну нам оказали помощь.
    ¬— Меня и вовсе и с того света вынули, а наш недоспаситель сейчас в одной из ловушек. – Не теряя веры в лучший исход остро съязвил Лоутуз.
    — Дело дрянь, мы не сможем его вынуть, только он сам, мы можем лишь постараться направить, выполнить свою работу.
    — Тогда сейчас ему явно нужны не мы, а сила. Дело за тобой.

    Нет, я не могу их убить. Как можно хотеть убить тех, кто подарил тебе лучшие моменты в жизни, кто дал мне самое главное – возможность стать тем, кто я есть сейчас. Но я так хочу видеть, как они страдают, как захлёбываются своей кровью… Нет же, нет.
    Фаррел яростно стучал себя по голове, он всеми силами старался противиться, но ядовитая магия этого места заставляла его идти все дальше по коридору и всё ближе к искомой комнате.
    — Вот та могила – Лоутуз указывал на старое, покрывшейся сажей, надгробие. На нём не было никаких символов, кроме одного слова «убийца», написанное на древнем языке первородных, но который отменно знали все трое.
    — Дело совсем плохо, едва ли удастся пробиться. Ведь эти надгробия черпают силу не столько из ада, сколько из мира людей, а как известно, люди косят друг друга налево и направо.
Воим прислонил свою ладонь к надгробию. В отличие от своих братьев, он был полностью черного цвета. Его крылья были «украшены» многочисленными шрамами и ранами, которые Воим получил в битвах. Глаза Воима были бордовыми. А на его лбу выточена древняя руна Алхем – символ сокрушительной силы и непобедимого духа.
    — Фаррел, послушай меня. Надеюсь, ты слышишь, сопротивляйся, борись, найди то, за что ты можешь уцепиться, что даст тебе заряд мощи.
    Я не могу, я не хочу. Пусть страдают, пусть ответят за всё!
Фаррел…Кто это? Кто здесь? Фаррел стоял напротив двери в комнату родителей, несколько шагов отделяли его от убийства и падения. Борись…найди то…мощь… Едва ли был слышен голос Воима, в ту самую секунду его откинуло от надгробия на добрые метров двадцать, Лоутуз остался рядом, Армастуз отправился на помощь Воиму.
    — Слишком много проклятых, слишком, мне нужно отдохнуть… Сейчас…
    Воим впал в бессознательное состояние, сила ловушки была слишком несоразмерной. Армастуз дал понять Лоутузу, что всё, всё кончено.
Дверь едва ли слышно скрипнула и Фаррел вошёл в комнату. Он стоял прямо напротив белоснежной кровати родителей, которые несмотря на то, что Фаррел вошёл тихо, проснулись. Их глаза были наполнены ужасом, но и пошевелится они не могли.
Фаррел замахнулся ножом, но не двинулся дальше, словно бы внутренне он боролся с чем-то внутри.
    — Мы хотим этого, убей их и мы обретём силу, мы получим власть над миром, ну же!
    — Иди к черту! Нету никаких мы, убирайся прочь из моей головы!
    — Ты сделаешь это, мы сделаем это.
    Рука Фаррела подрагивала, он проигрывал, а может и нет. В ту же секунду нож упал, комнату охватил сильный ветер, а после Фаррела вытолкнуло наружу, рядом с надгробием, которое дало трещину.
    Он лежал без сознания, едва ли дышал, но выбрался, нашёл заряд.
    — Фаррел! Альруин дери тебя – звонкий шлепок по лицу, за ним ещё один – очнись я тебе говорю, пока я сам лично тебе не прикончил – разъярённо вопил Лоутуз, к ним уже подходил Армастуз, Воим был всё также в отключке.
   — А, что, где я? Мама?!
   — Будь я твоей мамой, я бы сделала так, чтобы я тебя не узнала после сделанного мной, но я не твоя мама, ты как? - Ехидно, но явно волнуюсь, спросил Фаррел.
   — Вроде в норме, жутко болит голова и ломит всё тело. Я слышал голос, он что-то говорил, не помню что. Помню, как почти убил своих родителей.
   — Досталось тебе, это был голос Воима, как видишь, он в глубокой отключке, а ты даже говорить можешь, надо пересмотреть мои взгляды на пустоту в твоей голове, возможно, в ней есть и плюсы, когда тебя говорят не лезь – значит не лезь.
В ответ прозвучала тишина, Фаррел отключился и теперь уже беспробудно.
   — Им нужно время, разведи пока костёр, я наложу небольшое защитное заклятие, чтобы нас не застали врасплох проклятые, иначе, туго нам придётся. – скомандовал Армастуз.
Вокруг них возник едва ли уловимый купол, который скрыл их от глаз всех, кто водился на этой пустоши, почти всех.
   — Нам ведь придётся отправиться по ту сторону древа Смерти, Аусус там, точнее его дух, который нужно вернуть в наш мир.
В руках у Лоутуза была странная маленькая расписанная рунами колбочка, он нервно крутил её в своих руках, усердно о чём-то думая.
   — Да, нас ждёт сложный переход, не менее сложный пути до башни проклятых. Раскидало нас, конечно, Аусусу досталось больше всех.
Языки пламени едва слышно потрескивали, его разбавлял храп Воима и Фаррела.
   — Эк, храпят как, нам тоже следует передохнуть, ведь мы никогда не были в той части нижнего мира, сложно представить, что нас ждёт там.
   — Ты прав, стоит перевести дух, усилю ка я щит, а то не очень хорошее предчувствие у меня.
   Проведя ещё пару махинаций с куполом, Лоутуз и Армастуз облокотились по его разные стороны и впервые за очень долгое время прикрыли глаза. Прежде, чем окончательно уйти в дремоту, оба пытались понять, как Фаррелу удалось выбраться, откуда в нём столько внутренней силы, может он всё-таки тот, кого звал Лоутуз. Эти мысли вертелись ещё какое-то время, после чего потрескивание огня разбавили ещё и звуки храпа Лоутуза и Армастуза, которые были похожи на рёв медведя.