Сомнения временны, Путь вечен!

С той поры как любимый ученик настоятеля одного из даосских монастырей, которого звали Хонгки, оставил своего учителя, прошло два года. Мастер Гуанли часто слышал о том, что Хонгки набирает силу и его проповедь о Дао весьма успешна и был весьма доволен этим. В воскресный день, когда солнце уже клонилось к закату, один из монахов доложил Наставнику, что к нему в гости пришёл Мастер Хонгки. Гуанли распорядился, чтобы гостя тот час же проводили к нему.

- Приветствую моего благословенного Наставника. – сказал, Хонгки, входя в комнату где жил его учитель.

Мастер Гуанли встал, подойдя к своему любимому ученику, обнял его и крепко прижал к себе.

- Хонгки, мой дорогой ученик! Мой духовный сын и брат, я очень рад твоему визиту! Садись сюда, – указал Мастер Гуанли на деревянную скамейку, стоявшую перед низким столиком, – Я распорядился, сейчас принесут ужин. Ты ведь наверняка проголодался с дороги?

- Есть такое, – подтвердил Хонгки, – А ещё я бы не отказался от чашки зелёного чая!

- Всё будет, но сначала ужин, а потом чай, который будет способствовать нашей с тобой беседе! – похлопал по плечу бывшего ученика Гуанли.

В эту минуту в комнату вошёл монах, несший в руках поднос на котором была чашка с тушёной чечевицей и рисовая лепёшка.

- Кушай, Хонгки! – сказал Гаунли.

- А как же вы, Мастер?

- Я уже поужинал, не беспокойся. Боджинг, будь добр, принеси нам зелёного чая!

- Будет исполнено, Мастер! – сказал молодой монах и вышел из комнаты.

Хонгки тем временем, принялся за чечевичную похлёбку. Мастер Гуанли смотрел на своего бывшего ученика и слёзы умиления навернулись на глазах у старого монаха. Хонгки довольно быстро управился с ужином. Как раз в тот момент, когда он отправил последний кусок рисовой лепёшки в рот, вернулся Боджинг с другим подносом на котором стоял глиняный чайник и две чашки, а на рисовой бумаге лежали сладости, которые монахи готовили из сушёных фруктов.

После того как Боджинг вышел, Мастер Гуанли сказал:

- Я слышал, что люди хвалят твои проповеди, мне это весьма приятно!

- О, Учитель, бывает всякое, – вздохнул Хонгки, – Иной раз люди слушают о Дао так, что за уши не оттянешь, а иной раз, мне кажется, что кроме меня самого никто того, что я говорю, не понимает! В такие минуты, меня одолевает отчаянье, и возникают сомнения, быть может, вы ошиблись, послав меня в люди проповедовать учение о Пути?

- Не всё сразу, Хонгки, не всё сразу, – улыбнулся Мастер Гуанли, – Надо стоптать не одну пару деревянных сандалий на дорогах мира, прежде чем каждое твоё слово станет подобным драгоценной жемчужине! Мастера древности говорили: «Полируй железный посох, пока он не превратится в швейную иглу!». Это касается каждого, кто изучает Путь и следует учению! Я до сих пор ещё не могу сказать, что превратил свой железный посох в тонкую иголку, и постиг Дао! И у меня есть ощущение, что меня не понимают даже монахи, а что уж говорить о мирянах! Однако, это не повод для того, чтобы сойти с Пути. Сомнения - временны, Дао - вечно!

- «Полировать железный посох, пока он не станет швейной иглой!». Учителя древности говорили так, словно гвозди вбивали в сознание! Наставник, скажите, кто именно из древних произнёс эти слова?

- А какая разница, Хонгки, ведь посох полировать придётся тебе! – ответил Мастер Гуанли, глядя в глаза бывшему ученику.

- Да, действительно! – согласился Хонгки.

На следующий день, после завтрака, Хонгки начал собираться в дорогу.

- Куда ты теперь пойдёшь, Хонгки? – спросил Мастер Гуанли.

- Полировать посох! – поклонился своему Учителю Хонгки.

- Удачи тебе, Мастер Хонгки! – поклонился в ответ Гуанли.

Старый даосский Мастер стоя у ворот монастыря, смотрел в след уходящему. К нему подошёл Боджинг и поклонившись, сказал:

- Мастер Гуанли, требуется ваше присутствие, среди монахов возник спор вокруг одного из утверждений Лао-Цзы! Монахи того и гляди подерутся!

- Идём, Боджинг, разберёмся, что к чему! – сказал Мастер Гуанли направившись в монастырскую библиотеку.