В гостях у Василия. 5

В гостях у Василия.
Часть 5

Заглянув в комнату к Василию, я обнаружил его сидящим на диване со скрещёнными ногами и смотрящего в стену. Странно, обычно он сидит и смотрит в окно. Мешать ему не хотелось, но любопытно было узнать, чем же он занят, и что он пытается увидеть. Увидеть на стене, в стене или сквозь стену? Узнать об этом можно было двумя способами - спросить у самого Василия или самому сесть так же как он и уставиться в стену, как бы задавая вопрос стене. Наподобие того, как в сказке герой подходил к скале и произносил волшебные слова "Сезам, откройся".

Волшебных слов я не знал, ноги скрещивать в позе "лотоса" не умел, со стенами не разговаривал и проходить сквозь стены не мог, а потому присел на стул у двери, и ждал, когда очнётся Василий и закончит своё занятие. Видимо, я пришёл вовремя, так как ждать мне пришлось недолго, или он почувствовал моё присутствие и решил прерваться. Что-то промычав несколько раз, он сложил руки, поклонился (стене?) и повернулся к ней задом, а ко мне передом. И молча смотрел на меня. Я тоже не спешил с вопросами, не дурак и не тупой, понимаю, что человеку нужно прийти в себя после того, как он из себя выходил. А то что он выходил, явно ощущалось, когда я входил в комнату, так как уловил, что тело человека было здесь, а самого человека, вот той внутренней его сущности, здесь не ощущалось. Поэтому мы молча смотрели друг на друга.

Пока я сидел в ожидании его возвращения из погружения в себя (кой какую терминологию я знаю, книги читал), то рассматривал комнату, обстановку, вещи. Обстановка была спартанская, вещей было немного, но не за тем я пришёл, чтобы об этом рассказывать. Комната как комната. Дверь, окно, с одной стороны у стены шкаф и диван, с другой стороны письменный стол с ноутбуком, полки с книгами, кресло и собственно стул у двери, на котором я и сидел.

Он жестом пригласил меня пересесть в кресло.
- Давно ждёшь? - спросил он.
- Нет, минут пять - семь. Не помешал? - спросил я. Он улыбнулся и поменял положение тела.
- Как ты можешь помешать, если ты автор? Говори и делай, что хочешь.
- А ты? Что будешь делать ты и как будешь отвечать? Мне интересно всё, что связано с тобой.
- Да, тебе интересно, но вряд ли оно тебя сильно волнует. А впрочем. Всё выяснится. Я - голограмма, созданная твоим воображением, собирательный художественный образ, на который ты проецируешь те или иные представления. Я возник из пустоты, нахожусь в пустоте, пустотен внутри, но имею уже мыслеформу и создан из слов. Мне не нужно думать, чувствовать, действовать самостоятельно, у меня нет личной воли, личной силы и желаний. Я - фантом.
- Зачем ты так? Вот так сразу и разрушил интригу повествования, сказав, что ты придуманный персонаж. Можно же было говорить загадками и сохранять тайну.
- Да какая тайна и в чём интрига в твоём случае? Кого ты собрался обмануть и охмурить? Не переживай, загадки будут там, где ты сам не ожидаешь. И сюрпризы будут. А уж тайна куда может деться, если она во всём, всегда и везде? Слова будут секретами и ключиками, а тайна будет между слов, связывая слова и выстраивая их в некую форму, содержащую смысл.
- Василий, ты что, будешь говорить лучшие, вкусные куски текста, а мне оставлять второстепенные и слабые места, выпячивая себя и вытесняя меня? Почему я отдаю тебе лакомые кусочки?
- Наверное потому, что ты уже любишь меня или привязался ко мне, и тебе хочется, чтобы я понравился твоим читателям. Но не будем на этом акцентироваться. Лучше ответь - почему ты здесь, зачем пришёл ко мне? И тогда мы оба поймём - зачем я здесь и чем могу быть тебе полезен.
- Эх, Василий! Ну и вопросы ты задаёшь. Если бы я знал! Если было бы так просто ответить на них.

- Чай, кофе, покрепче? - он уже обувался в тапки. - Пожалуй, что чай.
Через семь минут каждый сидел с чашкой горячего чая в руках. В розетках, выставленных на подносе, было клубничное варенье и мёд, а на тарелке нарезанный сыр.
- Принимаешь как дорогого гостя - попытался я иронизировать.
- Бери выше, принимаю как родного! - ответил он улыбаясь.

- Что это за странное занятие - разглядывание стены? Какова цель, в чём смысл? - поинтересовался я. - Успокаивает? Вряд-ли от этого поумнеешь, или сможешь видеть сквозь стены.
- Ты прав. Первое, это что успокаивает. Переключает ум с подвижного на неподвижное, и ум постепенно замедляется, утихает. Уму тоже нужен отдых. Ведь даже во сне он продолжает функционировать, пусть и на меньших оборотах, порождая сновидения.
Но это только начальная ступень. Цель - успокоить ум, сгармонизировать процессы в теле и уме. А вот смысл... Ты зачем здесь?
- В смысле? - удивился я.
- Вот именно. Ради смысла. Зачем существуешь? Но можно спросить и так - если ты существуешь, то зачем тебе знать "зачем?" Василий нагнетал туман. Я же, как мне казалось, хотел выбраться из тумана в область ясности и прозрачности.
- Человек думает, что при помощи вопросов и ответов, полученных из книг или от других людей, или при помощи действий, усилий, достижений он сможет отыскать смысл существования. Но давно уже люди открыли - пройдя тысячами дорог, обретя знания, умения и опыт - что так можно достичь каких-то целей, но затруднительно и сомнительно постичь смысл жизни. Всё уже неоднократно опробовано, испытано и найдено, всё открыто и познано. И всё есть в открытом доступе как информация, хотя раньше хранилось за семью замками как сокровенное Знание. Проблема лишь в том, что знания необходимы в начале поиска и ведут только до середины пути.
- А что, есть середина у пути? Как её определить? Не слышал такого. Зато слышал, что нет у пути ни начала, ни конца. Василий, не фантазируй. Не повредил ли ты башку, сидя долго у стены?
- Как угодно, думай, что хочешь. Повредить башку можно, если биться ею о стену. Ты имел в виду, не тронулся ли я умом, не сошёл ли с ума незаметно для себя, да?
- Ну да. В словах ведь можно запутаться, заблудиться и потеряться.
- Ну вот. Так кто или что мешает тебе помолчать, побыв без слов? Вот и посиди тихо. Не хочешь смотреть в стену, смотри в себя, вслушивайся, или смотри на пламя свечи, на кончик носа. И так высвободишься из путаницы слов.
- Так ведь крыша может поехать и в молчании. Забыл слова, потерял мысль, не удерживаешь нить беседы, потерялся в безмолвии - вот и признак, что кукуха улетела. И без слов остаться тоже страшно.
- Не будем терять нить беседы, чтобы не сказали, что твой ум откуковал своё. Вернёмся к начальным вопросам. Василий поставил чашку на поднос и снова забрался с ногами на диван.
- Вопрос был прост. Разберёмся со стеной - сказал я. Я тоже почувствовал, что мы в разговоре начали забираться в чащу понятий, уводящих нас с тропинки, проложенной вдоль стены. - Зачем смотреть в стену, почему стена?
- Мне казалось, что я ответил.
- Ответь ещё раз.

Василий был спокоен. - Хорошо. Слушай. Про окно тебе понятно? Зачем окно и почему в него смотрят?
- Вроде да. В практическом смысле да, понятно, но если ты предложишь символический, то я с интересом послушаю.
Опять возникла интрига, на пустом месте, при помощи слов.
- Окно в мир. Из одного мира в другой мир. Из ограниченного пространства в огромное пространство. Но где окно? Оно в стене. Значит, должна быть стена. Окно возникает вместе со стеной. Но бывает, это встречается даже чаще, что стены есть, а окон и дверей нет. Надеюсь, что ты понимаешь, что мы говорим не только о внешнем мире, в котором есть дома из стен, а это символический язык. Итак, уже проговорились, что есть дом, раз уж есть стены. Дом, который находится в мире. И дом выстроен. Мы не воспринимаем дом иначе, как сооружение.
- Извини. А разве может быть иначе?
- Есть другие восприятия и понятия Дома. Это может быть пространство без стен, заборов, но ощущаемое нами как дом. Это может быть энергетическое место, ощущаемое домом. В мире говорят, что, вернувшись на родину, возвращаешься домой. Но у родины нет стен, разве что условные границы. Но иногда и у отечества есть символические стены. Вот Пётр Первый и прорубил окно в Европу, поломав стены в головах у соотечественников, прихватив земель для выхода границ державы к морю да выстроив город Петра.
И мы через окно смотрим в мир. Можно считать окном в мир и книгу, и телевизор, и монитор компьютера.
- Это понятно. Хотя это принимает такие масштабы, что уже пугает. Экраны заменили окна.
- А на экране есть много окон приложений и сайтов. Но и в человеке есть окна - его глаза. Вообще, все органы чувств - это окна.
- Почему же. Это могут быть антенны, щупальца.
- Антенны - те же окна. Но это что касается внешнего мира и связи с ним. Точно так же нужно найти и открыть окно, чтобы посмотреть внутрь себя. Или дверь, чтобы выйти - войти. Оказывается, что мы состоим из стен, из множества помещений, что мы являемся лабиринтом. Какое ещё есть понятие, эквивалентное окну или двери? Портал. Выход, проход. Так вот, нам нужно учиться искать порталы. И когда мы смотрим в стену, мы учимся и тренируемся находить портал. А мистика в том, что портал может возникнуть где угодно, при определённых условиях. Мы можем создавать условия, а портал возникает волшебным образом, в результате того, что прикладываются особые усилия, а потом всё отпускается и происходит расслабление, сдача. Тогда начинаются путешествия. Входишь и выходишь. Это сталкинг.
- Ага! - воскликнул я. - Так вот почему тебя не было здесь, когда я вошёл! Тело твоё оставалось в комнате, но ты вышел из тела. Хмм. И где же ты был?
- Это неважно. В приложении к нашему разговору неважно. А важно, чтобы ты понял, что это возможно. И такое случается не обязательно только во время практик, но и спонтанно, и в некоторых шоковых состояниях, стрессовых ситуациях. Опять же, часто происходит во сне. При наркозе, приёме некоторых психоделиков органического и неорганического происхождения, клинической смерти организма.
- Ну, об этом я и без тебя знал.
Мы оба улыбнулись. - Да, ты знал. И я узнал от тебя об этом. Но ты бы не понял без меня.
Ха! Он прав, чёрт возьми!

- Ну, коль пошла такая пьянка, то неси стаканы!
Нужно было рушить стены и прокладывать проём в неизвестное.
Василий снова отправился на кухню и вернулся с подносом, где стояли две рюмочки и солёные огурчики на блюдце. Понятное дело, что мы были не по "этому" делу и стаканы - это не наш объём. Питие было тоже более символическим, чем практическим опрокидыванием внутрь лошадиных доз алкоголя.
- За расширение границ сознания и разрушение стен там, где нам нужно выйти! - был мой тост.
Чокнулись. Василий выпил молча. Надеюсь, что его молчание было проявлением согласия. Расширение сознания началось с расширения сосудов. Пейоты, мухоморы и аяуаску мы не употребляли, а довольствовались народными целебными средствами на спирту. Повышение градуса беседы требовало повышение градуса принимаемой влаги.
- Вижу просвет, это проём. Иду на свет.
Я встал и шагнул к окну.
- Далеко собрался?
- Вдохну воздуха и простора перед погружением.

Когда я был готов, то обернулся и... И увидел, что ни Василия, ни комнаты не было. Оказывается, я заснул у себя на кровати. То, что я принял за проём окна, был мерцающий свет монитора.
А как же продолжение нашей беседы, она прервалась на самом интересном? Вот всегда так. Но я знал, чувствовал, что продолжение будет. Василий будет у окна. Даже если окном будет стена. Василий, если я попрошу, даже сможет стать для меня окном.