И сказал он это хорошо... отрывок

  Паровоз выпустил клуб пара, лязгнул суставами и окончательно остановился. Из последнего вагона легко спрыгнул на горячий перрон господин в сером магазинном костюме, котелке и тяжелой тростью в руке. Не смотря на то, что весь вид его был вполне городским, военная его принадлежность неуловимо вкрадывалась в высокую фигуру. Внимательный взгляд отметил бы его гладко выбритые щеки, ухоженные даже после дороги усики, темные и внимательные почти черные глаза и, конечно, слишком прямую для гражданского лица осанку. Пронзительно оглядев гомонящую толпу, всегда преследующую прибытия и отправления поезда, господин, быстро и непринужденно, напрямик, стал пробираться в двери вокзала. Словно мелкую волну гигант-корабль раздвигал он собой встречающих, провожающих, лоточников, мелких фарцовщиков, мамаш с нарядными детьми, словом, нет смысла описывать перронный народ, если уважаемый читатель бывал на вокзалах. Попав в фойе, он остановился, достал из жилетного кармана посеребренные часики-луковицу, сверил время по местному хронометру и выскочил на пыльную улицу. Здесь господин молниеносно поймал извозчика, не торгуясь, согласился с провинциальными ценами и сел в коляску. Через совсем небольшой промежуток времени, серая в яблоках лошадь вытрясла седока из гомона городка на дорогу. Потянулись хилые домики, звонким эхом отозвался на удары подков дощатый мост, и, разгоняя гусей и ленивых коз, коляска пропылила по бедному проселку. Высадив господина у ветхого, крашенного синей краской дома, извозчик подивился отсутствием у пассажира багажа и укатил прочь. Человек с тростью внимательно огляделся, посмотрел на часы и дерзко толкнул калитку. Пройдя еще с десяток шагов, также смело дернул дверь в сени. А затем стукнул тростью в пол четыре раза. Дверь в комнату отворилась сама собой, и показались за ней крутые ступеньки, убегающие на добрый этаж вниз. Справа и слева ярко до неприятности горели фиолетовые светильники. Сбежав по ступенькам, путешественник обнаружил стальную клепаную дверь с одной массивной ручкой. Как и наверху, она бесшумно отошла, впуская господина внутрь.
Яркий белесый свет лился, казалось, отовсюду. Комната была большой и загроможденной столами, каким-то оборудованием, книжными шкафами, стойками с ящиками. Но не это бросалось в глаза. Стены помещения были выполнены из той же стали, что и массивная дверь, а по размеру клепок, можно было утверждать, что и толщины были невероятной. Помимо этого,  все стены и потолок были затянуты в тонкую медную сеть. А пол был из полированной и покрытой лаком медной плиты. В дальнем углу пылал небольшой камин. Перед ним стояло массивное кресло с высокой спинкой. Человек шагнул вперед, произнес. – Я прибыл. – И замер в ожидании ответа. Кресло бесшумно развернулось. В его глубине прямо сидел худой высокий человек с усами, руками, торчащими из манжет, невероятными синими глазами и тонким носом. Кисти его нервно подергивались, словно перебирали невидимые струны. А пальцы, ладони были в шрамах как от огня.
- Чарльз, - проговорил хозяин комнаты пронзительным голосом, - вы достали то, что я просил?
Господин в котелке легко выдержал взгляд собеседника и ответил, - Несомненно, господин Тесла, достал.
Никола Тесла поднялся из кресла и протянул руку.
- Прошу отдать, - повелительно сказал он.
Чарльз дерзко вскинул подбородок. – А как же мое золото?
Тесла рассмеялся мягко и снисходительно. – Напрасно волнуетесь, господин английский подданный. Я держу свое слово.
Чарльз вздрогнул и провел рукой по карману брюк.
- Сначала мое золото.
Голос прозвучал глухо или эхо не могло разгуляться из-за медной сетки. Тесла шагнул к камину и бесстрашно протянул руку в пламя. Языки оранжевого огня лизнули белые, прозрачные ладони, потянулись к манжетам, отпрянули. На бледном лице изобретателя не отразилось ничего. Тесла продвинул руку глубоко в камин, затем, пошарив немного в глубине, вытащил и небрежно бросил слиток на пол. Потом второй, третий. Когда на медной плите блистала в ярком свете пирамидка из слитков высотой до колена, Тесла выпрямился, встряхнул невредимой рукой и произнес.
- Я считаю, что довольно.
Чарльз тем временем, сдернув с головы котелок, словно не видел ничего кругом. Мысль его лихорадочно металась от шале в альпийских лугах Швейцарии, замка в Каталонии, виллы в Андалусии, до личного острова на лазурных берегах Мальты. Аппетиты росли по мере высоты пирамидки из золота. А руки его без участия разума сами собой перебирали на столе листки с какими-то формулами, сжимали бумагу до складок.
Тесла снова протянул руку и проговорил с ленцой.
- Да хоть два острова, Чарльз. Мне все равно. Только не советую играть со мной. Ваш револьвер в правом брючном кармане огорчает. Все золото будет переправлено в течение часа, куда вам будет угодно. А мне хочется увидеть мой заказ.
С кожи англичанина исчезли краски. Чарльз резко выдернул револьвер из кармана и нажал на курок. К его удивлению, выстрелов не было. С каменным лицом он высыпал патроны в ладонь и с минуту смотрел на вполне обычные пули. Потом швырнул и револьвер, и патроны в угол, где они проскакали с медным звоном по полу, и протянул небольшой пузырек победителю.
Тесла поднес к глазам склянку и удовлетворенно кивнул сам себе.
- Мне стоило больших трудов добыть это вещество на китайском черном рынке, - дерзко начал Чарльз, но оборвал себя от силы взгляда изобретателя. Его голубые глаза буравили собеседника, поднимая с глубины его души первобытный страх.
- Куда переправить золото?
- В королевский банк Англии. – Чарльз не верил, что уйдет живым.
- Через час восемнадцать килограммов будет там. – Тесла указал на дверь посетителю и отвернулся к камину.
Человек в котелке с тростью осторожно выглянул из обшарпанной двери избы наружу. Гуси меланхолично двигались тесной стайкой и щипали траву, круг солнца держал путь к полудню. Тишина, прерываемая типичными деревенскими звуками, обрушилась на изрядно встревоженного господина. Он выскользнул из калитки, отер лоб широким платком и двинулся по пыльной дороге в направлении города. В мокрой ладони он сжимал листок, украденный со стола в стальной комнате Теслы.
 Через час англичанин поймал попутку в лице мужичка и его нервной клячи. А еще через некоторое время, он под именем Джарерда Дикси остановился в местной гостинице «Империал». Номер был самым лучшим, даже с ванной, но это было не важно. Чарльз задернул шторы, запалил лампу, придвинул кресло поближе к столу и расправил мятый лист с формулами на кружевной скатерти. Вязь формул, перемежаемых буквами и  цифрами, пестрела на бумаге. Фиолетовые чернила глубоко врезались пером в страницу. Из всего листа, он смог разобрать только немецкие слова – «машина, экземпляр номер два, рабочий образец».
Через час после регистрации постояльца, к гостинице с разных сторон приблизились около десятка человек. Все они были одеты в разные костюмы, туфли, котелки и шляпы, кто-то был даже в одежде обходчиков железной дороги и куртках мастеровых. Всех их связывал пронзительный взгляд, знающих свое дело людей. Быстро осадив любопытство гостиничных служащих, четверо мужчин поднялись на второй этаж и мягко ступая, приблизились к номеру Чарльза.
В это время англичанин в своем блокноте шифровал донесение для своего правительства о встрече с Теслой и тем, что он смог разобрать в листе. Внезапно на уровне головы взрослого человека, напротив стола возникла некая рябь воздуха. Прозрачность исчезала, уступая место блестящему кругу. Круг становился плотным, как из фольги. Возник звук, что издает электрический разряд, некое низкое гудение, мгновенно прыгающее в различные тональности, изменяющие громкость и интенсивность. Чарльз сильно вздрогнул, уронил блокнот на пол, привстал. В центре круга образовалось лицо Теслы, словно вылитое из серебра. Глаза, лишенные зрачков и всякого выражения уставились на побелевшего англичанина, а рот отворился и произнес, будто изобретатель сам вошел в комнату, так ясно и громко.
- Нехорошо, друг мой, воровать у могущественных людей. Славы тебе это не прибавит, все равно вытерли бы о тебя ноги твои хозяева. Листок сожги. Быстро.
Чарльз судорожно сгреб лист рукой и чиркнул зажигалкой. Он не сводил глаз с серебряного непроницаемого лица Теслы. Пепел упал на скатерть стола.
- Теперь хорошо. За золото не бойся, контракт  тобою соблюден. Но оставлять тебя на свободе пока не могу. Слишком много узнал, можешь помешать.
Чарльз привстал, но пошевелиться не смог. Его ноги проваливались в пол, в серебряную лужу. Через минуту и макушка утонула в ней, а лужа стала уменьшаться и пропала.
Вошедшие через минуту серьезные люди обнаружили лишь блокнот на полу и легкие перья пепла на скатерти.
Небо было голубым и бездонным. Легкие облака на горизонте не могли принести путнику тени и отдохновения от жары. Ноги его увязали в мелком белом песке. Пот пропитал рубашку, пиджак и жилетка давно были брошены, ботинки нещадно натирали ступни, котелок давил обручем на лоб, а трость казалась пудовой. Сзади бесконечная пустыня без единого стебля травы и деревьев, впереди она же, барханы, холмы, горы песка и тоски. Чарльз потерял всю свою военную выправку и уверенность. Уже шесть часов двигался он на север. Почему на север? А какая разница… Провалившись в серебряную лужу, он очутился здесь. А где это здесь, было совсем неизвестно. Мозг анализировал сложившуюся ситуацию. Выходило, что чертов Тесла был гораздо опаснее и могущественнее, чем думал англичанин и его покровители. Тело нещадно требовало глотка воды и покоя. Злясь на него, Чарльз заставлял ноги делать шаги, а желудок сдерживать рвоту и жажду. Душа была низвергнута в темноту. Не было ни единого шанса передать информацию в Лондон. Нужно было хотя бы выжить.
Перевалив за очередной бархан, «путник поневоле», увидел огромный кусок скалы, словно остров в море песка. Солнце было высоко и тени было мало, но она была. Хрипло выдохнув горячий воздух из легких и, заставив себя не бежать, Чарльз тем же темпом дошел до скалы и рухнул в серой полоске тени. Он достал часы и сделал отметку в сознании. Скала расслабляла. Тень ласкала обожженную кожу и приказывала остаться. Но Чарльз был опытным путешественником и дал себе только час. А еще через два, в мареве дрожащего от невыносимой жары воздуха, вдруг почудился неясный силуэт. Не веря своим глазам, англичанин различил острый конус пирамиды. Он был в нескольких километрах от гробницы какого-то фараона. В Египте.
Беспощадное солнце выливало океаны света на все вокруг. Небо казалось белым, раскаленным как противень. Воздух густым студнем проваливался в обожженный рот. Казалось, что выжить нельзя в этом пекле. Но, несмотря на зной, у подножия пирамиды медленно текла своя привычная жизнь. С открытием регулярного железнодорожного сообщения в Гизу хлынул поток европейских и не только искателей приключений. Вот и сейчас, стоя у какой-то матерчатой палатки, двое истинных джентльменов переговаривались с местными бедуинами. Оба были облачены в песочного цвета походные костюмы, пробковые шлемы, вооружены кроме ремингтонов без чехлов двадцатикратными биноклями и великолепным настроением. Периодически прихлебывая из фляжек прохладное вино, европейцы торговались с невозмутимыми бронзовокожими аборигенами о стоимости прогулки на верблюдах. Стоически переживая адскую жару, местные кутались в пыльные бурнусы и почти не улыбались. Рядом сновали мальчишки, играя в только им понятную игру, гомонили на разный лад, махали руками и не обращали внимание на пекло. Поодаль находился колодец, несколько десятков человек выстроились в очередь с кожаными ведрами. Их верблюды лежали на раскаленном песке, отмахиваясь хвостами от насекомых, и жевали жвачку. Как и мальчишкам, им было наплевать на раскаленный металл, лившийся с неба. Вдалеке, куда вела пыльная дорога, по бокам которой бились за жизнь чахлые деревца и кустики, виднелся город. Он раскинулся на берегу широкой реки, по которой сновали небольшие парусные лодки. В мутных струях, лениво текущих  вдоль болотистого берега, множество людей занимались своими делами. Женщины сноровисто полоскали одежду, мужчины набирали воду в различные ведра, бурдюки, фляги. На пристанях рыбаки и грузчики облепили лодки и сортировали улов и товары. От пирамиды до города было довольно далеко. По дороге двигались люди пешком, на верблюдах и в экипажах.  Пальмы росли кучками, давая живительный приют в своей тени египтянам, которые коротали время в разговорах, покуривали трубки, играли в кости. Всюду слышалась арабская речь, прерываемая смехом, покашливанием, лаем собак, криками верблюдов. Невдалеке от пирамиды, целый корпус регулярной английской армии расположился на стоянку. Выцветшие серые шатры, перебежки от тени к тени солдат, дымок трубок и папирос, запахи полевой кухни, дополняли картину, которую любой мог наблюдать в гиззейской долине.
В нескольких десятках метрах от кучки верблюдов, скрытый глубокой тенью, отбрасываемой неровной глыбой камня, сжимая в руках трость, лежал наш путешественник по пустыне. Глаза его лихорадочно блестели, сухие губы были стиснуты. Проведя рекогносцировку на местности, наш неоднозначный господин, сделал единственно верный вывод из сложившейся ситуации. Необходимо дождаться вечера и двигаться в город. Там зачатки цивилизации, там посол Англии, наконец. Пить Чарльзу хотелось невероятно. Глядя на неторопливо глотающих воду из кожаных ведер верблюдов, он сглатывал сухим горлом и планировал дерзкий марш-бросок к живительной влаге. К колодцу, где толпились египтяне, нечего было и думать пробраться незамеченным. А обнаруживать себя так рано, Чарльз не планировал. Оставалось только украсть воду у верблюдов. Возле кораблей пустыни находилось два человека. Пожилой абориген с трясущейся головой и седой бородкой. И молодой парень, важно прохаживающийся вдоль своих подопечных и что-то покрикивающий им в мохнатые уши. Верблюды слушали, тянули морды, иногда кивали в такт шагам погонщика. Чарльз имел много терпения. Выучка, характер, сила воли, много раз выручали его в самых, казалось безвыходных ситуациях. Вот и теперь, он не бросился сразу бежать, сломя голову к желанной цели, а стал выжидать. Через несколько томительных минут, которые провел наш англичанин, он заметил, что погонщик отвлекся от животных и отошел поближе к колодцу. Там мужчины что-то оживленно принялись обсуждать друг с другом. Чарльз аккуратно выполз из укрытия и, пригибаясь к земле, петляя как борзая, подбежал к дальнему верблюду. Горбатый дремал и не обратил никакого внимания на новый раздражитель. Первым делом англичанин аккуратно зачерпнул в ладони прохладную воду из почти пустого ведра. Умывшись и утолив первую жажду, он осмотрелся внимательней. Рядом с животным находились тюки, которые, видимо, были навьючены в пути на верблюда, а теперь, были свалены в кучу рядом. Чарльз подобрался к мешкам и начал копаться в них, оглядываясь по сторонам. Вскоре, им были обнаружены одежда местного образца – тюрбан и бурнус, фляжка из тыквы, бумажные пакеты с табаком и узелок с вялеными финиками. Завладев этим богатством, господин аккуратно пробрался назад, в укрытие, в тень валуна, предварительно набрав во фляжку воду. Там Чарльз, в относительном комфорте, провел несколько часов до стремительного заката.
Солнце прыгнуло в реку, и наступили густые сумерки. Температура резко опустилась, даря прохладу. Пальмы зашуршали жесткими листьями от легкого ветерка. Верблюды спали, подогнув длинные ноги под себя. Рядом с ними устроились и погонщики. Дорога в город опустела. Чарльз неумело облачился в пыльную, пропахшую потом одежду, завернул трость в свою рубашку вместе с остальными вещами, посмотрел в неверном свете на циферблат своего хронометра и двинулся к городу.
Дожидаться рассвета пришлось, не входя в пригород. Уж слишком многочисленны были патрули англичан. Призванные подавлять мелкие восстания оппозиции и устанавливать власть Королевы, солдаты столкнулись с почти полным отсутствием своей работы. Чтобы служивые не заскучали, командиры выгоняли их в дозоры и на бесконечные учения. В небольшой пальмовой рощице, плотно завернувшись в тряпки, полусидел Чарльз. Ночной пустынный холод пробирал до костей. До рассвета было еще несколько часов.
- Что скажете, господа? – Плотный полковник в парадной форме и с шашкой прошелся по своему кабинету. Он только что вернулся от Его Сиятельства, где давал доклад по проблеме, и был раздражен.
- Провалить простейшую операцию. Вляпаться в мистику. Опозорить тайную службу. Подставить меня. – Полковник вдруг остановился посреди кабинета, махнул огорченно рукой и обратил умоляющий взгляд к невзрачному субъекту в мышиного цвета костюме. – Господин Мауль, черт с моим позором, вы хоть объясните что случилось.
Серьезное сухое лицо господина Мауля не выразило ничего. На вид ему было лет сорок, гладко выбритые щеки, опрятный костюм, новенький котелок в тонких пальцах, все было незапоминающимся. Вот увидишь такого, да и пройдешь мимо. Он встал, двинулся  вдоль длинного стола, заложив руки за спину. Видно было, что раболепствовать перед хозяином кабинета, господин не собирался.
- Прошу приватного разговора. – Голос этого человека был невероятно сочным, глубоким и не вязался со всем его видом.
Полковник только зыркнул, все присутствующие, пригибаясь, почти бегом, горохом высыпали в коридор. Полковник плеснул в стакан воды из графина и опустился не в свое глубокое кресло, а на стул. Мауль присел рядом, положил котелок на зеленое сукно, пожевал губами и в упор посмотрел на полковника.
- Английский подданный, называющий себя Чарльзом Блеком, в нашей разработке уже четыре месяца. – Начал доклад Мауль. – Приехал он из Лондона в марте в Москву. Пробыл там недолго, наружное наблюдение приставлено было не сразу. Только после того, как ему пришло письмо и наше ведомство узнало информацию о том, что Блек имел общение с Теслой. Как вам известно, этого перспективного ученого интересует физика, в частности электричество. В письме Тесла требует от Блека выполнения договоренностей. Каких – неизвестно. Вскоре, англичанин в срочном порядке покидает Россию и направляется в Китай. Для наблюдения приставлено четыре сотрудника. Все пропали. Дальше вам известно. Что касается адреса, где предположительно Блек встречался с Теслой, проверку провели сразу. В подвале дома обнаружено убежище. Когда вскрыли бронированную дверь, никого из людей внутри не нашли. Пустые стеллажи, теплый еще камин, патроны и револьвер на полу. Иного входа в убежище нет. Как и выхода.
- Куда делся Блек? – спросил полковник. Вместо ответа Мауль встал,  прошелся по кабинету, покачался на пятках, обернулся и сказал. – Видимо, это известно только Тесле. 
 - А где Тесла? – безнадежно спросил полковник.
- Поиски ведутся лучшими людьми ведомства. Ориентировки разосланы по всему миру. Дневник Блека дешифрован. Там только доклады о выполнении каких-то пунктов задания. Подробностей нет.
Чарльз медленно шел по кривым улицам города. Закутавшись в бурнус, он огибал кучки грязи на пыльной мостовой, снующих мальчишек с большими флягами воды и лоточников с фруктами, пряностями, табаком. Часто попадались бедуины. Они стояли, прислонившись к каменным стенам в тени, курили трубки, тихо переговаривались. Повозки, набитые огромными тюками, неповоротливо, под гортанные крики погонщиков, вливались в плотный поток людей. Улицы переплетались друг с другом, расширялись, сужались, оплетали большие мемориалы, конторы, рынки, текли навстречу большой реке. Чарльз решил не сразу направиться в консульство, а посмотреть на обстановку в городе и продумать подробно планы на будущее. Вариантов было немного. Теоретически, было необходимо в срочном порядке возвращаться в Лондон. Доклад своему руководителю Чарльз в мельчайших подробностях продумал во время своего вояжа по пустыне. Некая мистика в произошедшем,  не смогла бы напугать или заставить с недоверием отнестись к словам шпиона. Теслу разрабатывали уже давно и привыкли к ауре волшебства, окружающей изобретателя. Другое дело, что задуматься заставляла та легкость, с которой Тесла перебросил англичанина за тысячи миль. Вторым вариантом был план затаиться и навести справки о некоторых вещах. Здесь подвох крылся в том, что Чарльз вовсе не походил на местных ни лицом, ни произношением. Долго скрываться было невозможно.
Так и не придя к однозначному решению, англичанин медленно шел к посольству, еще издали, с горки, разглядев британский флаг на светлом каменном фасаде.
Через несколько минут Чарльз подошел к цели своего «вояжа», но оглядевшись, испустил протяжный вздох. Попасть незамеченным в посольство было решительно невозможно. Почти на  самих вытертых ступенях из гранита расположились заклинатели змей. Плотная толпа местных зевак, разбавленная немногочисленными белыми, плотно обступила полукругом импровизированную арену.  Утробные звуки деревянных флейт с шарами на конце вызывали у англичанина зубную боль. Три больших кобры рассуждали также. Они вяло приподнимали свои блестящие головки и нервно вибрировали черными язычками. В плетеной корзинке с откинутым верхом, красовались блестящие монетки и несколько фруктов. Чарльз заметил, что через стекло, за отодвинутой шторкой, с лицом, будто проглотил лимон, какой-то господин брезгливо рассматривал толпу и явно был не в восторге от представления на ступенях. Блек отступил в тень, поводил головой вправо-влево, решительно оттолкнул парочку местных и проворно скользнул за угол посольства. Там он оттолкнулся ногами от земли, повис на руках на карнизе из кирпича, идущего ровно между первым и вторым этажом здания, и оказался висящим у французского окна.  Через легкие занавески был виден кабинет. Массивная деревянная мебель, яркий плотный ковер на полу, картина с парусником на стене и приоткрытая дверь в коридор. Чарльз подтянулся на руках, перенес свое тело за ограждение и мягко проник в комнату. Он сбросил в угол бурнус, отряхнул пыль с брюк и медленно прошел в коридор. Слышались голоса на первом этаже. Мужчины говорили на английском и … на русском!!! Чарльз замер. Все его естество кричало – беги!  Это ловушка, его подставили! Он вернулся в кабинет, аккуратно выглянул из окна и упал на пол. Прямо под окном в переулке стояли двое. Белые. В бурнусах.  Один смотрел на выход из переулка, а другой, аккурат на балкончик.
- Черт, черт, черт! Это за мной! – простонал беззвучно Чарльз. Он поднялся с пола и услышал приглушенный хлопок. Стреляли на первом этаже. А потом англичанин почувствовал удар по голове. Обернувшись, уже угасающим сознанием, он успел понять, что ударил его рукояткой револьвера, один из незнакомцев, стоявших внизу минуту назад.  Они тоже умели быстро и бесшумно лазить по стенам.
Енисей неторопливо катил свои воды сквозь пространство, время и тайгу. В воздухе висело легкое марево. Оно дрожало, размывая перспективу. Высокие сосны обрамляли отвесные серые скалы, вздымаясь к чистым голубым небесам. На непримятую траву опустился лакированный ботинок. Тяжелая трость воткнулась в землю. Тесла вдохнул чистый воздух и удовлетворенно кивнул сам себе.
- Ни единой души. Эксперимент будет чистым. Жаль только, что не сейчас.
На берегу остались только следы от обуви и трости.
Пробуждение после удара было таким же неприятным фактом, как и сам удар. Чарльз разглядел сквозь калейдоскоп цветных мушек, выделывающих коленца, сначала свои ботинки. Потом, с трудом подняв голову, тело с простреленной головой, в луже крови на ковре. – Видимо, это посол, - подумал тоскливо англичанин.
- Очнулся, – Констатировал кто-то на хорошем, но не родном ему английском. – Мы уже заждались.
Говоривший был русым здоровым парнем лет тридцати. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу.
- Я буду задавать вопросы. Ты будешь отвечать. Если заартачишься – убью,– В голосе незнакомца было только равнодушие.
- Как ты оказался здесь?
- Влез через окно, – Чарльза немного тошнило, но это было пустяком, по сравнению с безвыходностью ситуации. – Окно открыто было.
- Забыл предупредить, – Хлесткий удар ладонью заставил простонать Блека. – Не играй со мной. Мне многое известно. Отвечай на вопросы. Как ты оказался в Египте?
- На ковре-самолете прилетел. – Четкое осознание близкой гибели окончательно прочистило мозги, и чувство легкости наполнило голову Чарльза.
Парень помолчал, провел ладонью по волосам и криво усмехнулся.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-моему. – Произнес он стальным голосом.  – Я буду задавать конкретные вопросы.
Чарльз улегся на полу поудобнее. Каждая минута отсроченной гибели была дорога и приятна.
- Что ты передал Тесле? Где он? Кто ты. От правдивых ответов зависит твоя жизнь.
- Вы меня убьете в любом случае. – Произнес Чарльз, устало вздохнув. – Смысл мне помогать вам?
- Хорошо. – Парень вытащил пистолет и направил его в лоб англичанину. – Будет немного сложнее, но мы отыщем ответы на свои вопросы и без тебя.
Чарльз закрыл глаза. Только в книгах герои не боятся смотреть в черное дуло смерти. Было страшно.
Хлопка не последовало. Открыв глаза, англичанин увидел несколько серебряных луж на полу, и ему стало совсем тоскливо. Он как можно быстрее вскочил и бросился в коридор, перешагнув через тело посла. Дверь на улицу оказалась не заперта, и неоднозначный господин рывком распахнул ее. Заклинателей отпугнула стрельба, крыльцо было пустым. Чарльз быстро побежал в сторону причала, избегая больших улиц. В небольшом переулке он наткнулся на блестящее марево и остановился. Из невесомой занавеси проступил силуэт мужчины с тростью. Через секунду силуэт превратился в осязаемое тело, принадлежащее Тесле.
- Хватит бегать, ты мне нужен. – Произнес Никола и, махнув рукой, обернулся, шагнув в дрожащее марево. Делать было нечего, Чарльз зажмурился и шагнул следом.
***
Вопреки ожиданиям Мауля, все посланные агенты не только не принесли никакой информации, а еще и сами сгинули. Поиски Теслы и Блека затянулись на неопределенный срок. Назревал конфликт с англичанами в связи с загадочной смертью посла в Египте. Китайский след истаял без следа, слишком непрочной была агентурная сеть в древнем государстве. Что делать дальше было абсолютно неясно.
Мауль прошелся по своему кабинету, присел за простой стол, поднял трубку телефонного аппарата и произнес.
- Немедленно готовьте экипаж и распорядитесь на вокзале. Еду в Египет лично.
***
Чарльз шагнул вслед за Теслой сквозь марево и оказался на берегу большой реки. Трава густым ковром опутала пыльные ботинки англичанина. Ветер принес запахи воды и каких-то трав. Тесла отошел на несколько шагов, развернулся и произнес.
- Ты должен подождать меня пару часов здесь. Если захочешь сбежать, я все равно найду тебя. Кстати, до ближайших населенных пунктов несколько дней пути. – Он улыбнулся одним ртом и шагнул назад, провалившись в серебряное марево. Чарльз остался наедине с тучей мелких мошек. Он сел на траву, сил просто не осталось. Зачем он понадобился изобретателю, что будет дальше – тайна покрытая мраком.