Шестьдесят пять

Шестьдесят пять

Вчера  ехал вечерком.
Медленно. Любовался городом. Красивый город мой. Минск.  Мороз хорошо брался.
Город искрился снежными кристаллами.  На улице, на переходе,  стояли старички. Он и Она. В костюмах спортивных из прошлого.  Шапочках. В руках
Держали лыжи. Те, которые "телеханы"  просмоленные, с номерами и размерами ботинок белой краски на носах , лыжные палки из бамбука с кольцами деревянными.
Костюмы синие.

Всплыло из глубины название - мастерка. И сразу перед глазами учителя физкультуры школьные,  Виктор Никодимович в непременной синей мастерке, весь спортивный в свои шестьдесят, как пружина, с непременной улыбкой чеширского кота. И Маргарита Дмитриевна, быстрая, с идеальной фигурой и повадками пумы. И бомбоубежище в школе , где хранились запасы лыж и ботинок на целый горнострелковый батальон. И запах лыжной мази. И просмоленные "телеханы" и "тисы" стройными рядами уходившими в темноту подземелий. 

Вязаные шапочки с белыми полосками.
Крепление на лыжах с резинками.
Лыжи  цвета дерева под светлым  лаком.
Но вот почему-то лица не запомнил.
Только губы старушки яркой помады и улыбка.

Так захотелось на лыжы. Представил как я стою на лыжне и медленно начинаю движение. Почти как пастор Шлаг. Ведь на лыжах я не стоял лет тридцать пять.

Светофор начинает мигать, старички неспешно переходят улицу. И вместе с ними растворяется мое воспоминание о детстве. Прощайте Крокодилыч и Маргоша. Лыжня жизни зовёт вас в дали дальние.

Мороз уронил градусник до минус двадцати трёх.
Выходные пролетели быстро и незаметно.
Я посмотрел в зеркало.
На меня смотрели глаза уставшего шестидесяти пятилетнего старика.
Шестьдесят пять секунд горит зелёный свет светофора.