Фильм, фильм, фильм...

Или записки успевшей наследить )
Часть 3

“Hurry up and wait” (Поторопись и подожди) – так работники съемочной группы
шутливо характеризуют свой рабочий день.
Нестабильный график, пожалуй, самое неудобное.
Выползти из теплой постели в три утра, отключив буравящий мозг ненавистный будильник. Как можно бесшумнее собраться, звякнув ключами, оглянуться на сонно жмурящегося кота, выйти в прохладный тихий рассвет. Выехать на еще пустые дороги, чтобы к пяти быть готовым к бесконечному ожиданию команды «Снимаем». Но все это с лихвой окупается удовольствием, получаемым от самого процесса. Обстановка дружелюбная,щедрые завтраки-обеды-ужины. Кофе, вода, фрукты и легкие закуски доступны в течение всего дня.
Устроившись поудобнее, можно углубиться в чтение, заняться вязанием,
прерванным здоровым сном, знакомиться с американцами-extras и практиковаться в произношении.
Съемки проходили в центре Лос-Анджелеса, в старинном Особняке Доэни с характерными английскими садами начала прошлого века и вечнозелеными пальмами.
Doheny Mansion, некогда принадлежавшее нефтяному магнату поместье, стало ныне исторической достопримечательностью, городским парком, часто используемым в кинопроизводстве.
По сценарию на торжество собирается высшее общество. Мужчины во фраках и бабочках, женщины, поражающие красотой вечерних туалетов, подъезжают к замку на лимузинах. Мне уготована роль жены элегантного седовласого джентльмена. Настолько богатого, что на званый обед мы прибываем на собственном вертолете. Приземлившись на лужайке усадьбы, идем к особняку под якобы затихающие хлопки лопастей, в сопровождении телохранителей.
Пытаюсь капризничать:
- Дорогой, не думаешь ли, что эти бриллианты несколько скромны для этого случая? Вероятно нужно было надеть те, помнишь, дарил на…
- Милая, ты выглядишь великолепно! — склоняется он к моему ушку, нежно ведя под руку.
В этом эпизоде моим сценическим мужем был Том Л, довольно пожилой адвокат-еврей, выходящий на съемки в свободное от юридической практики время. Почему нет, чем дома в кресле-качалке скучать в ожидании звонков от клиентов... Интересный собеседник, поведавший массу веселых жизненных историй в промежутках между дублями.
Приходилось Тому и трупов играть. Его худосочное тело подкрашивали желто-зелено-фиолетово-голубыми пигментами, и мерз он, лежа намедицинском столе обнаженным, очень даже по-настоящему. Именно в костюме Адама дети узнали его на экране телевизора. Смеялись — не скучно живет отец и дедушка!
Убранство банкетного зала с мягким светом шандельер впечатляло. Сверкали хрусталь и позолота, столы ломились от бутафорских кушаний (проверяла — не настоящие). Официанты в белых перчатках разносили вино и шампанское. Звучала живая музыка.
Лишь один момент огорчил в великолепии праздника — молодой армянин исполнял пьяного в хлам россиянина. Болтался между гостями, падал, цепляясь за фраки и платья, требуя на ломаном русском языке: "Водки! Налейте мне еще водки!…"
Широкоплечая охрана, легко подхватив, вывела из замка перебравшего повесу.
Можете представить, как мне было досадно!
К нему претензий нет, сыграл он хорошо, но... Из таких неграмотно сляпанных фильмов складывается неверное представление о русских (сколько пьют американцы, остается за кадром). Замечу попутно, некоторые по-прежнему верят в медведей, шатающихся по заснеженным улицам российских городов. Вот чудаки!
Впрочем, это такие мелочи. Главное, что еще один долгий съемочный день тихо опустился в копилку памяти, чтобы однажды быть рассказанным.