Переправа на мысе Литт

   Нам вообще повезло с погодой в этом походе: дождь на Кольском полуострове мы видели только в начале пути. Когда вышли, перемахнув через Ловозерские тундры, на Мыс Литт, сырость первых двух ходовых дней почти забылась. На ежедневных сеансах связи с МЧС дежурные радисты предсказывали солнце, безветрие и прочие курортные условия, несвойственные заполярью. Но всё это было впереди. Назавтра у нас была запланирована днёвка на берегу Умбозера. Это значит день отдыха, включающий в себя поздний подъем, ловлю хариуса и форели, сбор грибов в лесу, стирку вещей с мылом и некоторые другие нехитрые радости автономного похода по безлюдной местности. Алкоголь для днёвки мы пять дней несли с собой.

Но всё это было в завтрашних планах. А сейчас, разжаренные июльским солнцем и лесной дорогой, мы вышли на крупный песок Мыса Литт. Оставляя десять пар глубоких, влажных следов, в предвкушении скорого отдыха направились к его западному окончанию - к переправе через узкий ерик между Нижним Чудозером и заливом со сложным названием Чудалухт.

Согласно описанию маршрута эта водная преграда преодолевалась вброд по грудь, что не сулило никаких сложностей. Мокрых переправ по колено и по пояс через небыстрые ручьи, бурные реки и слепневые болота за последние дни мы прошли немало. Так что, когда впереди, в солнечном зное, задрожала голубая нитка протоки, все взбодрились и прибавили шаг.

И вот мы у ерика. Соседний берег в шестидесяти метрах. Вода ломает лучи солнца до самого дна из обкатанных черных камней, не крупных и не мелких, а таких, чтобы обувшись в сандалии перейти комфортно на другую сторону, не подвернув ноги. Слева, на противоположном берегу, четко читается начало песчаной косы, плавным изгибом уходящей под воду и теряющейся в солнечных бликах на гребнях небольших волн. Эту косу описывали участники команды, встреченной нами вчера и прошедшей этим путем несколько дней назад.

Вот он – экватор маршрута! Днёвка! Долгий сон, чистая одежда, сэкономленные силы. А если грибная охота и рыбалка будут удачными, то следующие сутки пройдут с ощущением сытости. И до всех этих приятных явлений всего лишь шестьдесят метров неглубокой, слегка волнующейся прозрачной воды.

Стрелка настроения в группе дрожит у верхнего значения шкалы. Рюкзаки сброшены, раскрыты, и вещи переупаковываются в гермомешки со скоростью горения спички. Радость финиша в каждом движении и действии. Руслан достал фотоаппарат, готовясь запечатлеть главные моменты переправы. А Юра, обычно тихий подполковник в отставке, широко улыбается. Вещи загерметизированы и распределены на ходки.

Мне переправляться первым, разведывать путь. Закидываю на плечи непромокаемый чехол с гитарой и врываюсь в ледяное Умбозеро. Но вода, прогретая всего на четыре градуса, не чувствуется. Противоположный берег близко. Горячка азарта блокирует холод. В двадцати метрах от берега по колено. Осталось сорок. Еще десять - и глубина по пояс; четыре уверенных шага вперед - и вода поднялась до груди. Сквозь ее кристальную чистоту, я вижу выполаживание дна. Продвигаюсь еще на несколько метров - и ноги теряют опору. Герметичный кофр с гитарой выталкивает меня наверх. Нить переправы упущена. Возвращаюсь. Захожу левее. Два шага вперед, и снова плыву в ледяной воде. Холод уже ощущается: я здесь больше полутора минут. Гребок обратно, поворот, и вот он противоположный берег. Кажется, прыгни вперед, протяни руку, и ухватишься за кусты ракиты. Но прыгать нельзя. Ледяная вода не даёт дышать: судороги сдавливают грудь. Хочу зайти справа, но и там не мелко. Близкий берег стал недостижим из-за трех метров глубокой и холодной воды. Волнение размыло песчаную переправу. Я возвращаюсь ни с чем.

Можно попробовать обойти Чудозеро с севера. Но таёжный подлесок здесь густой и прорываться через него много часов, переходя вброд ручьи и заболоченные низины, совсем не хочется. Особенно, когда финиш так близко. Можно пойти на риск и переплыть ерик на герметиках. Но если что-то пойдет не так, переправляющийся участник останется без страховки в ледяной воде.

Этот поход затевался как пеший, а реализовался как горный. А в любом высотном приключении ведущую роль играет веревка. Пятьдесят метров, сбухтованные аккуратными петлями, ждали на дне одного из рюкзаков. Веревкин час настал, единственный раз на этом маршруте.

Привязав меня к берегу и пристегнув карабином к двум плавучим гермоёмкостями с вещами, товарищи снова отправили меня в ледяные воды Умбозера. И я пошел. Но не так уверенно, как с гитарой. С двумя мешками на плечах, как Дед Мороз, только без шубы, без штанов, но с подарками.

Гораздо медленнее, чем в прошлый раз, я прошел сорок метров этого пути. Оттолкнувшись от дна, поплыл. Очень холодно. Каждый гребок даётся с трудом. Но вот нога нащупала дно. Я делаю вдох и выхожу на отмель.

Моё появление на берегу сравнимо с Рождением Венеры Боттичелли - синей от холода, трясущейся и с двумя гермомешками на шее. Восемнадцать градусов тепла на воздухе казались жарой.

Дальнейшая переправа была делом техники: узел-проводник на середине веревки и челноком перетаскиваемое через ерик снаряжение. Иногда вместе со скарбом я выуживал очередного замерзшего, дрожащего, стучащего зубами друга. Вытаскивал на песок. Показывал его сухие вещи. Освобождал герметики и отправлял их обратно.

Последним с Мыса Литт в Хибины уходил Юрий Василич - человек серьезный, храбрый и ответственный. С гордо поднятой головой, он нежно и аккуратно нёс через ледяную протоку предназначенную для завтрашнего отдыха бутылку водки.

Потом были хариус и форель, грибы, пожаренные в крышке котелка. Купания в озере. Ночью песни под гитару и солнце, не опускающееся за горизонт. А на вершинах Хибинских гор сверкал июльский снег, суля приключения еще пяти дней. Днёвка – это только экватор маршрута!