Влечение

               

   -   Тяга к Мишке возникла внезапно и в неподходящей ситуации. Были поминки о моём отце,- рассказывала нам с Любой полногрудая Муся.
   Мы втроём  сидели на кухне и, ужиная  макаронами по-флотски, говорили о любви,
  -  Поминки проходили на даче,- продолжила Муся, запивая макароны сухим вином, - Потом компания расселась у костра. Миша и я сидели рядом. Я грустила. Миша меня обнял. Это был вроде бы обыкновенный жест, когда баюкают. Но по моему телу разлилась истома. Я просто поплыла, чуть в костёр не упала.
   -   Ты своим воспоминанием словно  соусом макароны поливаешь,- нарочито смачно причмокнув, усмехнулась я,- Продолжай, не останавливайся. 
   -    Когда прошла эта эротическая волна, я ощутила себя с ним, как ребёнок в люльке. Защищена,- продолжила Муся,-   Мы пошли с ним к реке, сели на бережке. Он меня поцеловал. Через кончик языка буквально проник  в меня.  Чувства по мне ходят,  «до желудка» заполняют всю душу.  Встала, голова кружится, ноги дрожат. Стали с ним жить. Страсть была сильнейшая.
  -   Недели две, наверно? -усмехнулась Люба, промокая масляный рот салфеткой.
  -   Да, потом его страсть  поутихла. Как-то елозит  на мне, целует, а я чувствую, что ему вроде как не до меня.  Думаю: «Опять я останусь одна». Слёзы текут. Он этого не видит,  думает о каких-то других вещах. Потом он пропал. Оказалось, жена всё узнала и поставила ультиматум, а Мишка приезжий. Я была вся в соплях и в любви.
   -   И как ты из этого вылезла?- спросила я.
   -   На улице встретила  бывшего одноклассника. Он мне говорит: «Давай выпьем за твой шестой номер. Зашли в кафе. Выпили и водки, и шампанского. Мне захорошело. Жена у него уехала на дачу. Он  говорит: «Поедем ко мне». А мне чего-то стрёмно было так сразу. «У меня критические дни»,- говорю.  А он: «Ну и что?! Мы разве так не можем пообщаться? Вспомним школу, поржём, в конце концов полотенце подстелем».
   Мы с Любой расхохоталась, а Муся продолжила:
  -    После траха, он сказал, что  ничего не чувствует ниже пояса, как будто у него всё отвалилось. Всю энергию на меня угрохал. Короче, повстречалась я с ним, пока жена не вернулась… Сижу  на работе, опять грущу. В столовке подсел ко мне симпатичный мужчина.  Мне показалось, что  у меня с ним могла бы быть длительная связь. У него было такое редкое сочетание красоты и простоты в общении, что это завораживало. Он словно не понимал, какой он красивый. Жена у него посменно работала, я стала к нему домой приезжать. Он такой учтивый,  трахнет, поцелует  и обязательно скажет «спасибо».   А тут настал этот долбанный карантин, жена дома стала работать.
   -  И что после карантина ты его больше не видела?
   -  Нет, не видела. Но после карантина на работе появились новые лица. Сижу в столовке, обедаю. Слышу: «Приятного аппетита»! Стоит незнакомый  мужчина  с подносом, глаза сверкают, играют, он  не скрывает своей «лядской» натуры. Сел ко мне за столик. Представился: «Жора». А я не люблю таких явных «лядунов». Но снова захотелось забыться.
  -  Ну и как, забылась?
  -  Да. Жорка стал меня постепенно распрямлять. Я думала побалует и бросит. А он говорит: «Ты что думаешь, мы с тобой пару раз встретимся и всё?! Мы с тобой надолго». А интонация у него такая назидательная, как будто лекцию читает. Намедни приехала к нему. Села в кресло. У него такой столик на колёсиках с закуской. «Ты такая скованная,- говорит,- Может разденешься»?  Я разделась и села обратно в кресло. Сижу в кресле голая, сжалась, но пирожные кушаю.  Он стал мне стал лекцию читать о сексе, потом  целовать, ну и всякое такое. Потом заснул, обхватив меня за колени. Я его толкаю, встать не могу. Он дрыхнет. Еле вылезла,- рассказала Муся и спросила, - Как вы думаете, может я легкомысленная?   
 Мы с Любой стали смеяться. Муся чуточку обиделась
 -   Ты скорее женственная,- сказала я,-  А женственность- это безоговорочная вместимость. Это мягкость, умение вмещать энергетику другого…
  -   Ты хочешь сказать, что я как более или менее приятного мужика встречу, так  его сразу  и вмещаю?- спросила Муся.
  -   Ты  ищешь того самого,  единственного? –  сказала Люба, и когда Муся ушла после звонка Жорки, продолжила, - Я знаю, почему она такая.  У неё отец военный, она с детства по гарнизонам. А там мужчины типа обезличены, все в одинаковой военной форме, разницы  между ними она не видела. Сослуживцы приходили к отцу, то один конфетку принесёт, то другой. А потом конфетку заменила «пичужка». «Пичужка» есть и ладно.