Полоз

            
(Восточная Сибирь. Иркутская область. п. Витимский Мамско- Чуйского района.)



        Его рождение, как и вся его долгая охотничья собачья жизнь, были на грани возможностей его существования. Мать родила его в сарае на пятидесятиградусном морозе, когда я возвращался с соболиного промысла домой. Но обстоятельства сложились так, что автобус до моего посёлка с якутским названием Согдиондон, выходил с райцентра в шесть утра. Знакомые приютили нас на ночлег. В пять утра я пошел в сарай, что бы покормить свою "даму". В темноте раздался щенячий писк и, под ногой я  почувствовал что то твердое. Это был один из пяти щенков, родившийся первым. Потому мать не могла ему помочь и согреть, рожая одного за другим. Положив его за пазуху, а остальных в коробку, я не почувствовал признаков жизни  у лежавшего за пазухой щенка, холод и только. Уже в пути с коробкой на руках и с сукой под сиденьем автобуса, примерно через час пути щенок, за пазухой у меня, шевельнулся. Я отдал его матери, и было слышно его причмокивание. Сука кормила его и с благодарностью смотрела мне в глаза.Это и был Полоз! Он отличался от своих собратьев с детства. Когда я кормил их всех, он не хлебал жидкое варево, а, погрузив голову до ушей в чашку, выбирал куски мяса и прятал за будкой. Затем вместе со всеми хлебал жидкое! Ну а потом, страшно рыча и отбиваясь от собратьев, доедал спрятанное мясо.
        В этот год я взял его в Тайгу первый раз. Мать его Белку, держал на поводке рядом. Она всё норовила сама обучать его таёжному охотничьему ремеслу. По этому поводу осуждающе смотрела на меня. Мне же важно было знать, как он сам себя проявит в Тайге. Снег после оттепели взялся коркой, и лыжи грохотали по ней на всю Тайгу!. Вскоре Полоз залаял, Белка завизжала, требуя отпустить её на помощь сыну.  С Белкой на поводке я подошел к дереву на котором сидела загнанная Полозом белка. В этом деле важно то, на что годна собака в промысле. Немного расстроившись его интересом к малоценной пушнине, мы двинулись дальше. Я похвалил Полоза, но подумал, а что если только белочник и только.
       Вскоре лай Полоза повторился, потому она и лайка, чтобы лаять и звать хозяина.  С плохими мыслями, что Полоз опять загнал  белку, двинулся с сукой на поводке в направлении лая. Лай приближался, и я остановился, думаю вовремя. В пяти метрах от меня на махах, завернув голову назад на Полоза, промчался молодой медведь. Видимо такой же глупый ещё, как и молодой кобель. Исчезли они в  чернолесье, где лай был уже в одном  месте. Полоз остановил медведя и ждал меня. Это обрадовало, универсальная лайка по соболю и зверю мечта любого охотника!    
            Пусть читатель не судит меня строго, промысел в Тайге тяжелое дело и так как речь идет о семье и детях, которых надо поднимать и оправдывать затраты на заезд в Тайгу, то без добытых соболей возвращаться домой было бы неправильно. Сука вертелась на поводке требуя отпустить. Оружие было у меня на мелкого зверя, и я не рискнул идти с ним на медведя. Через пятнадцать минут Полоз вернулся весёлый и бесстрашный. Мать вылизывала его, как маленького. А он был в полтора года в два раза больше её!  Вспоминал историю летнюю, когда  Белка  уводила их   маленьких ещё щенят, в Тайгу на весь день. Только к вечеру эта едва ползущая от усталости компания возвращалось домой через лаз, который Белка вырыла под забором. Я завалил лаз камнем  килограммов тридцать весом, и стал наблюдать за её действиями. Как обычно она их всех посадила перед собой. Щенки послушно смотрели на неё. То, что она им что то объясняла, нетрудно было догадаться. Своего рода инструктаж,перед выходом! Обнаружив заваленный лаз, сука долго не думала. Упёршись спиной в забор, она лапами медленно вытолкала камень, и компания исчезла по мосту через речку в Тайгу. Смотреть на это всё было смешно и увлекательно.
   
       Уже много лет охотясь с ним, мне посчастливилось неоднократно удивляться в его преданности и бескорыстной любви к человеку, как к богу. Заболевший чумкой, ещё трехмесячный, он умирал на моих руках. Чем только я не пробовал его лечить и выходил себе на радость. Беспомощный, он не хотел пить таблетки, адскую смесь из тетрациклина, пенициллина и парацетамола. А надо было заставить его проглотить. Он хватал мою руку зубами и не отпускал не кусая. Для собаки с её обонянием и другими нечеловеческими функциями  организма, эта горечь была непереносима. Вырос он большим, голова была больше моей, трогать её разрешал только мне. От других плавно уводил её и не позволял дотрагиваться. Вырос, скажу я Вам красавец мужчина, черно-белый, с большой чёрной заплаткой на глазу, высокий в холке, тонкий в талии. И на районном центре выставки охотничьих лаек получил диплом с оценкой "хорошо". Ходить шагом он не умел всегда бегом, чем пугал жителей посёлка. Те принимали его бег как нападение, а он просто пробегал мимо!
        Первого соболя, которого он смог не упустить в каменную россыпь и загнать на кедр, мы добывали с великой радостью. Винтовка моя после изменения температуры воздуха всегда сбивала прицел. Потому после первого выстрела по соболю он замер в ожидании падения зверька. А тот не падал. С осуждением глядя на меня, он  не терял соболя из виду,  показывая мне где он затаился. Таким образом давая мне возможность пристрелять винтовку. Ловил падающего соболя на лету и подавал мне в руки. Как бесценный экземпляр охотничьей универсальной лайки, он занял место в моей жизни на долгие одиннадцать лет. Полоз абсолютно не признавал езду в нарте. На сиденье передо мной, на снегоходе, он быстро понял значение кнопки «СТОП» двигателя. Глушил его. Сначала я думал случайно! Но понял,что нет. 
         И потому его красивый мощный бег рядом с «Бураном» или впереди были для него радостью. Моё желание научить его езде в нарте как то свелось к эксперименту. Полоз как обычно бежал впереди снегохода, не мешая езде. Я решил выжать из снегохода максимальную скорость, он так и не уступил дорогу. Скорость была шестьдесят километров в час. Больше у меня не было желания приучать его к этому. Понял я, что движение для него это радость ощущения жизни!
            
          Напарник взял в этот сезон молодого кобеля. Чёрный как ночь, и кличку получил соответствующую, Черныш. Отцом его был Полоз. Вырос Черныш на редкость драчливым, Сильный, крепкий, как камешек, он кидался в драку на любую собаку без разбора. Как то случилось чудо! Я вел через двор, где жил Черныш, его мать на поводке. Её он не видел со щенячества. Кинулся в драку он незамедлительно. Но подбежав вплотную  осмирел так, что его было не узнать. Понимал, что это его мать. Черныш тащился до моего дома за матерью, и долго ходил за забором,  наблюдая за ней. Я отогнал его.
         А вот теперь в Тайге на промысле он показывал свои бойцовские качества, кидаясь па Полоза. Полоз был на много крупнее Черныша. Который раз он вцеплялся зубами в Полоза, а тот стряхивал его с себя и не вступал в драку. Черныш долго не мог понять, что происходит. Я думаю, Полоз понимал, что это его сын!
      
    Мне пришлось уехать с Витимского, Севера рушились, посёлки закрывались, перестройка оставила многих без работы и будущего. Семья переезжала в Краснодар, но там надо было строить дом. Потому стал вопрос, куда девать Полоза. Мрачные мысли разрешились одноклассником, он с удовольствием забрал собаку для охоты. Полоз знал его и не почуял подвоха.
            
        Сразу скажу, что предательство не перестает им быть в любой форме, даже такой.  Уже в Краснодар пришло письмо от одноклассника, что он неосмотрительно привязал его на цепь. Не учёл его  состояние быть свободным. Перепрыгнув на цепи высокий забор, он не достал земли. Думаю, что в поисках меня. Так и повесился на ней. Чувство вины никогда уже меня не покинет за случившееся. Но как известно жизнь наша состоит не только из правильных поступков, но и из таких. Заканчивая эту повесть о настоящем охотнике, хочу  попросить  тебя дорогой читатель, не быть излишне строгим. Написал как есть, не захотел писать красивую ложь. Наверное и мнимым любителям природы придётся по душе восхваление братьев наших меньших. Я же хотел этим повествованием отдать должное с благодарностью, за его настоящее охотничье сердце, за превозношение человека на пьедестал Бога, и за преданность тому, для чего он был рождён!