Повесть О Сером Мире. Глава 15

Глава 15.  Рожденная ярость.

;;;;;;;; Франбург ;;;;;;;;

В Гелорге царило спокойствие. Впервые за столь долгое время, тишина обрушилась на стены столицы. Лимы не могли не довольствоваться тем, что их властитель наконец принял тяжкое решение и вскоре истребит северян, тем самым избавив Франбург от вечных мучений и терзаний жестоких варваров, что не дают покоя на протяжении стольких веков. Геолорг запел новыми красками, о как же того хотел Люксен. Жаль, что он не может увидеть того, насколько здесь хорошо. Не обошлось и без вестей с Огненного кольца. Гонец вошёл в королевский зал, где находилась здешняя королева. Она гордо взирала на посланника своего мужа. Ее прекрасное лицо не выдавало каких-либо эмоций. По правую руку от женщины находился и бастард Люксена, который сплёл пальцы в замок и покорно склонил голову, дабы выслушать указания отца.

— Его величество Люксен Розенталь спешит сообщить о некоторых нововведениях, которые он желает ввести до великой бойни с дикими варварами. Для Алекса. — Начал разодетый в золотистые доспехи гонец, раскрывая подписанный документ властителя Франбурга, поднимая глаза на королеву.

— Продолжай. — Коротко кивнула головой Розенталь, искоса поглядывая на бастарда, который стоял неподвижно. Его посещали различные мысли, что слегка терзали его разум, не позволяя дышать. Волнение осыпало Алекса, настолько сильно, что ноги вовсе не слушались, а губы предательски не могли разомкнуться.

— Незаконнорожденный бастард отныне имеет право носить фамилию династии Розенталь, тем самым став представителем наследия короля Люксена Розенталя. — Он закончил, склонив голову, после чего передал ещё одно запечатанное письмо юноше, словив на себе недоброжелательный взгляд королевы.

— Интересно, с чего бы ему давать свою фамилию жалкому бастарду, который мог поспособствовать бегству моей старшей дочери? — Возмущённо проговорила Резольда, прищуриваясь, вовсе не желая верить в слова посланника. Алекс в свою очередь предался молчанию, многое не осознавая. Он чувствует, как по позвоночнику пробегает холодный ветерок, как руки дрожат, а внутри колеблются эмоции, перерастая в бурю. Алекс не может поверить в то, что отец решился пойти на такое, а посему также, не промолвив и словечка, поднимает обеспокоенные глаза на женщину.

— Этого мне, к сожалению, неизвестно. Предполагать - не могу, это чистое решение Люксена Розенталя, если не веруете, то вот подписанный документ, который по указанию короля, я обязан передать совету. — Посланник указывает на пергамент, а после, поклонившись - спешит к первым лимам королевства, чтобы осведомить и их

— И что теперь? — Грозно рявкнула Резольда, поднимаясь со своего трона и медленными шажками, ненавистно поглядывая на бастарда, подоспела к нему. Алекс выпрямился в спинке, сам того недоумевая, что будет происходить дальше. Он чувствует, как небытие поглощает, до боли растерзывая его душу.

— Моя королева. — Юноша обращается к ней, подрагивающим, неуверенным голоском. — Не знаю, почему вы считаете, что это плохо, но как по мне - это было предначертано.

— Интересно. — Ухмыльнулась женщина, коснувшись кончиками своих пальцев к его щеке, проводя по ней, а после расстегнула верхнюю пуговицу рубашки юнца. — С чего ты взял?

— Вы знаете ответ на этот вопрос. — Алекс тяжело задышал, снова чувствуя ее горячие прикосновения.

— Совсем нет. — Буркнула королева, поглаживая его шею.

— Наследников, конечно же, кроме Форестера - нет. Естественно, я не смогу принять титул короля после того, как умрет мой отец, ведь в приоритете будешь находиться ты. — Он смотрит на нее с некой опаской. В тоже время, юноша ощущает, как в нем возгорается пламя только от одного вида женщины.

— Так или иначе, для меня ты все равно останешься жалким бастардом, который ничего не имеет. И не будет иметь никогда. — Резольда ухватилась за его горло, жадно сжимая своими ноготками. Алекс молча наблюдал за происходящим, пытаясь вдыхать полной грудью, но ничего не мог поделать.

— Перестань так говорить. — Обрезает ее слова Алекс. — Я не могу ничего поделать с решением своего отца, да и не стану. Мне надоело быть бастардом, я выше этого. И ты, тоже должна понять это. — Юноша одернул ее руку, плотно держа женщину за запястье

— Вот оно как. — Резольда сверкнула своим ядовитым взглядом и последовала в свои покои, оставляя Алекса наедине со своими мыслями. Он терзал себя. В первую очередь за то, что королева зажигает в нем чувства. Нет, вовсе не ненависти, а жестокой любви. Любви к жене своего отца.

Буквально через несколько часов, по просьбе королевы, Алекс подоспел к ее покоям. В округе не было никого. Ни одной слуги или стражи, хотя ранее - они просто кишели здесь. Юноша насторожился, сжимая руку в кулак, а после осуществил пару стуков в украшенную золотом дверь. Женщина быстро распахнула ее, завидев перед собой бастарда.

— Заходи. — Резольда кивнула головой, медленно шагая в сторону небольшого столика. Алекс сразу же подметил для себя то, что она прекрасно выглядит. Алое, с глубоким вырезом на груди и спине платье, волосы - расплетенные. Королева коснулась своей ладонью чаши, что была наполнена сладким вином и сделала несколько глотков, загадочным, манящим к себе взглядом посматривая на юнца.

— Что вы хотели? — Произносит он, поджав губы. Женщина ухмыльнулась, шагая в его сторону. Длинным ноготком она провела по его груди, остановившись на солнечном сплетении, а после подняла глаза на него.

— А ты? — Она наклонила голову набок, пригубив чашу. Алекс долгое время молчал, слегка прищуриваясь. Он снова ощутил жар, который волной разнесся по его телу.

— Я... Не понимаю вас, моя королева. — С его уст звучат невнятно произнесённые слова, на которые Розенталь вновь выдавливает ухмылку на лице.

— А мне кажется, все понимаешь. Ты же хочешь меня, разве нет? — Она вылила на него остатки содержимого в чаше и откинула ее в сторону, ухватывая юнца за воротник, после чего ладонью провела по его груди, попутно расстегивая тугие пуговицы белоснежной рубашки. Алекс вытер со своего лица алые капли напитка, тяжело задышав.

— Отвечай. — Вдобавок произносит королева, ослепляя своими ясными глазами.

— Хочу. — Шепчет Алекс. Женщина осторожно приподнялась на носочки, приближаясь своими пухлыми губками к его. Она обжигала юношу своим горячим дыханием, осторожно вовлекая в робкий поцелуй. Алекс покорно отвечал на него, сам того не ведая, как руки уже оказались на ее талии и совсем без страха прижимают к себе. Он беззаботно углубляет поцелуй, покуда Резольда прижимает его к стенке, стягивая кафтан.

— Нет... — Молвит Алекс сквозь поцелуй, но так и не может оторваться от столь желанных губ. — Мы же не можем.

— Заткнись. — Прошептала королева, поворачиваясь к нему спиной, дабы тот развязал узелки на ее платье. Розенталь приспустила со своих плеч лямки и одеяния рухнули на пол, оставляя только корсет. Алекс пихнул ее на мягкое ложе, снова впиваясь в ненасытные губы. Она помогает ему справиться с одеяниями, а он в свою очередь - разрывает грубыми руками корсет. Юноша вошёл в неё, практически сразу - без прелюдий. Вся она прямо полыхала от жара, извиваясь под его руками. Алекс постепенно наращивает свой напор, оплетая ее нижнюю губку своими, покуда девица цепляется своими ноготками в его плечи, оставляя кроваво-красные полосы. Пальчики, будто бы рыскав опору, цепляются за пышные груди, сжимая их. После нескольких мгновений, она оказывается сверху. От такого он содрогается, дыхание становится все тяжелее и тяжелее. Дикий темп приносил им обоим незабываемые ощущения.

Резольда явно чувствовала власть над юношей, ощущение обладания им и даже использования. Королева взяла эту власть над ним, и он её с удовольствием позволил ей сделать это. Юноша старался помогать ей, но ему казалось, что он был беспомощен. Королева все делала сама. Наконец - он закончил. Закончил прямиком в неё. Резольда обессилено рухнула рядом с ним, поглаживая ладонью его грудь.

— Что будет дальше? — Вопрошал Алекс, переводя тяжелое дыхание.

— Я думала, что ты уже все понял. — Произнесла она. — Мы будем править Франбургом. Вместе.

— Интересно, каким образом, ведь мой отец жив. — Хмуря брови, произносит юноша, нежно поглаживая по спине.

— Я уверена, что это ненадолго. — Осведомилась девушка, слабо улыбаясь. Она провела кончиком пальца по его грудям, а после подняла свой невинный взгляд на бастарда, заманивая его в свои крепкие, полные нежности объятия. — Это будет наше новое начало. Франбург будет под нашим контролем и только под нашим. Никто не осмелится помешать ни мне, ни тебе.

— Какой тебе с этого прок? Мне кажется, все это не так важно, ведь для тебя я остаюсь обычным бастардом, который ничего не имеет. Разве нет? — Юноша загадочно посмотрел на нее, слегка прижимая женщину к себе, утопая в ее бесконечно красивых глазах.

—Увидишь. — Она медленно приблизилась к его губам, оставляя горячий поцелуй, а после – поднялась с постели, прикрываясь одеялом. Резольда вновь взглянула на него, притрагиваясь к кувшину, и наполнила бокал алой жидкостью, которую мгновенно пригубила. Алекс чуть привстал, опираясь на локти.

— Чего же ты желаешь на самом деле? — Прищурившись, произносит юноша.

— Я желаю абсолютную власть во всем Франбурге. — Королева присела в кресло, делая еще несколько глотков. — И не только. Ведь еще неизвестно, какой исход предначертала судьба для моего мужа и Кейна Шторма. Какое поражение или победу они принесут в родную обитель. Если все сложится так, как я задумала, то вполне возможно – нас будет ожидать бойня с Астросом. С Флоренцией и отпрысками Ричарда. Наступит тяжкое бремя, в котором и настанет твой час проявить себя как лидера, а я всего-навсего буду рядом с тобой, помогая, наставляя. Вот увидишь, нас ожидает жестокая Серость. Серость всего этого мира, а что настанет после него? Не могу сказать.

— У нас ведь союз между Астросом, мы не можем его нарушить. — Недоумевает Алекс.

— Союз, покуда живы его основатели. Флоренцию не остановить и ты, в своем то возрасте, должен понимать, на чем строится мир. Он строится на бесконечных войнах, на мертвецах, что служит его основой. Нам нужно прекратить эти злостные деяния со стороны королевы Астроса. А она таково замышляет, уж будь в этом уверен. Мы возведем свой собственный Лимскол. — Она пригубила еще немного, допивая последние капли. — Мы будем править вместе.

Форштер - главная крепость лорда Хориса Моргана. Просторные покои с выходом на террасу и дорогой мебелью, вырезанной из красного дуба. Неглубокие раны юного гладиатора залечивала знахарка, выдергивая небольшие осколки. Рядом, смачивая белые полотна спиртом, бегают служанки, а сам лорд сидит в кожаном кресле и, подперев голову, молча смотрит на Чемпиона.

— Сколько тебе лет? — Оборвал молчание Морган, прокручивая в своих старых руках серебреный кубок.

— Честно сказать, я и сам не знаю. Смугло помнится мне мое прошлое, а посему я вовсе не уверен в этом, поэтому точного ответа, к сожалению, дать не могу. — Проговорил Марс, скорчившись от легкой боли в своем плече.

— Неважно. — Буркнул старый лорд. — Просто, какими-то отголосками, ты напоминаешь мне себя самого, тогда я был обычным стюардом, бегающим подле герцога, но после, смог занять его место, а после стать и лордом этого города.

— Интересно, как же? — Изумился гладиатор.

— Убил его. — Коротко кивает Хорис, поднявшись на ноги, делает несколько шагов вперед, вручая кубок одной из девиц.

— Занимательно. — Хмыкнул юноша.

— Меня волнуют твои будущие намерения, чего же ты желаешь на самом деле? — Недоверчиво спрашивает Морган. — Хочешь получить власть? Так уж поверь, она очень развратна, с ней могут совладать немногие.

— И вы один из таких? — После того, как знахарка закончила, гладиатор выпрямляется в спинке, разглядывая полученные увечья.

— Возможно. — Хорис подоспевает к окну, сквозь которое просачиваются золотистые лучики, искоса поглядывая на Чемпиона. — Но ты так и не дал ответ на мой вопрос.

— Я желаю освободить Франбург от беззакония и рабства. — Гладиатор чуть помедлил, наблюдая за действиями лорда. — Избавить навсегда, а не на какой-то промежуток времени.

— Ты же в курсе, что рабы совсем необразованные? — Разворачиваясь лицом к Чемпиону, проговаривает Хорис. — Они ни на что негодные существа, работы они не отыщут и тогда попросту погибнут. Разве этого ты добиваешься?

— Именно поэтому, я отвезу их на Неизведанные острова. Сами понимаете, Франбург возведен на кровавом фундаменте.  Я должен прекратить это все, надеюсь, что найду в вас своего единомышленника, и мы вместе свергнем власть. Как только последний раб – станет свободным, то я покину эти земли, никогда не возвращаясь.

— Хороший ход. — Подметил Хорис. — Тогда, надо с чего-то начать.

— И я знаю с чего. — Марс скрестил руки на груди, не сводя с него пристального взгляда. — Мы должны освободить плененных гладиаторов и уже с их помощью, мы начнем освобождать лимов.

— Ты же знаешь, что воинов – я однозначно дать не смогу, так как это перерастет в мою войну. Войну, которая не просто приведет к множеству гибелей простых жителей, а уничтожит множество городов по всему Франбургу. Я не желаю этого.

— Тогда погибнут сотни, а то и тысячи рабов. — Вдобавок говорит Марс.

— Рабы, это нечто другое. Твой путь – воодушевит сердца лимов, они будут идти за тобой, а многотысячные легионы, внушают только страх, не более. — Осведомился старый лорд, подходя к юнцу вплотную.

— Впрочем, мне и не нужны были твои гвардейцы. Я справлюсь один. Только для этого понадобятся деньги и лошадь – в том числе. — Произносит гладиатор.

— Тогда можешь забирать, когда планируешь отбывать? — Хорис отходит в сторону, доставая из тумбочки мешочек с золотыми червонцами, а после вновь подходит к юноше, вручая его.

— Нельзя медлить, я наслышан о том, что меня рыскают по всему Франбургу, поэтому отправляюсь, сегодня же, под покровом ночи.

Уже к вечеру гладиатор собрался в путь. Он насторожился, понимая, что его сопровождают множество недоверчивых взглядов со стороны гвардейцев Форштера, а также других герцогов, что собрались спровадить повстанца. Лорд Хорис Морган, пристально одарив злостным взглядом своих подчиненных, подоспел к юному Чемпиону, крепко пожав тому руку.

— Удачи, возвращайся поскорее. Нам нельзя растрачивать время на пустые делишки. Люксен может вернуться намного быстрее, нежели мы ожидаем. Нужно быть готовым ко всему. Прошу, никуда не влезай, только спасись, если что вдруг. Ты должен выжить. — На заявление старого лорда, Марс ничего не ответил, лишь взбираясь на седло своего нового жеребца. Он кивнул головой, крепко сжимая кожаный повод. Гладиатор поддал лошади по бокам и галопом поскакал в сторону городских врат. Конечно же, Чемпион попросту не мог не попрощаться с той, которая помогала ему все это непростое время. Он направился к одиноко стоящему дубу за стенами Форштера, где юнца поджидала девица. Марс вновь ощущал, как острые когти царапают его душу. Чувствовал, что совершает ошибку, рассказав служанке о своих планах. Оказавшись на задуманном месте, гладиатор спрыгнул с коня, поднимая суровый взор на девицу, что покорно ожидала под густой листвой старого дуба.

— Красиво здесь. — С улыбкой подмечает Джесс, поднимая глаза на Чемпиона. Он бесшумно огляделся, оценивая обстановку вокруг. Там веяло свежестью и спокойствием, хладный ветерок пробегал по каждому сантиметру напряженного тела, одаривая двух мрачных силуэтов приятным ароматом окончания зимы и наконец – отголосками наступления долгожданного лета.

— И в правду. — Марс попросту не мог не согласиться с ней, замечая серебренную луну, царившую в наполненном яркими звездами ночном небе и пускающую бледные лучи на городок.

— Я так рада, что ты все же не отступаешь от своих прошлых грез. Даже после такого тяжкого поражения, великий гладиатор вовсе не боится, а уверенно шагает дальше. Никогда не отвергайся от этой цели, Марс и тогда, никто и никогда не забудет твое имя. — С некой мольбой произносит девушка, проводя кончиками пальцев по его щеке, а затем отстраняется, делая шаг в сторону, и опускает взгляд под ноги.

— А нужно ли мне это, в самом деле? Чтобы мое имя помнили? — Прикрывая веки, Марс, наконец, ощущает спокойствие. Спокойствие на своей душе. Тишина, такая сладкая и манящая никак не может остановить его. Чемпион тяжело вздыхает, поглощая умиротворяющий аромат своими легкими. Где-то вдали очередную песнь запели совы, он прислушивается к хрусту веток, к тому, как взмывают из-за зеленоватой листвы черные вороны.

— А как же ты справишься с этим бременем иначе? Когда-нибудь, ты поймешь, что это намного важнее и эффективнее, нежели чем умения сражаться, ведь лимы будут шествовать за тобой не потому, что ты искусный воин, а из-за того, что ты вселяешь в них доверие. — Марс ощущает, как девушка становится все ближе и ближе к нему. Он слышит трепетное биение ее сердца, чувствует на себе обжигающее дыхание, доносившееся с уст. Джесс проводит своими маленькими, хрупкими ладошками по мускулистым рукам гладиатора, поднимаясь на носочки. Чемпион мгновенно поднимает веки, застав девушку в миллиметре от своих губ, а затем отворачивается.

— Прости. — Произносит он, поджимая губы. — Я не могу.

— Я все понимаю. — Джесс отдаляется от него, воротив головой. Его дыхание прерывается, мысли пронзают его тело, не давая пошевелиться. Гладиатор сжимает руки в кулак, сам жалея о своих принципах, которые заставляют мучиться от дикого, непостижимого желания.

— Чего стоит мое имя, когда сотни лимов погибнуть и сражаясь за что? За обыкновенного раба, который просто грезит о светлом мире. Марс вновь подходит к своему жеребцу, погладив по мордочке.

— Ты забудешь о моем существовании. Забудешь из-за этой войны, что будет тянуться годами, поэтому я хочу попрощаться. Скорее всего, мы больше не свидимся, Марс и ты скорее всего сам это понимаешь. — Даже не взглянув на Чемпиона, Джесс последовала вниз по холму, скрываясь в дремучей чаще загадочного, манящего к себе – леса. Гладиатор в свою очередь, так и остался стоять на месте, коря себя за свои принципы, что не позволяют спокойно продохнуть. После нескольких мгновений, когда ранее спокойная обстановка от которой не хотелось уходить, сменилась более нагнетающей, гладиатор взобрался на скакуна и направился в долгий, муторный путь. К Вилле старого хозяина – лорда Марзена.

Прошло несколько дней, неподалеку от столицы – слышался ярый шум местных жителей, а также топот копыт. Здесь - попросту невыносимо находится. Различные торговцы со своими огромными, забитыми ненужным хламом, телегами – не давали пройти, повсюду блуждали бедняки, требуя гроши. Все это – роскошь для воришек. Лимы могли попросту не замечать украденного мешочка с заработанными деньгами, лишь обнаруживая пропажу уже далеко от этой улицы. Маленькие домики, находившиеся с краю от брусчатой дорожки, которая поднималась на холм и вела к роскошной вилле лорда. Марс озирался по сторонам, пряча лицо капюшоном, когда замечал патрулирующие отряды городской стражи. За собой – он осторожно вел верного скакуна, который помог Чемпиону добраться до этих земель. Пока гладиатор продолжал шествовать, лорд Марзен находился в большом, украшенном различными дорогими вещицами зале, пересчитывая деньги, которые тот получил от уже узаконенного принца Франбурга. Он намеривался получиться юноши как можно больше выгоды, тем более, учитывая, что Алекс вовсе не настолько опытен и умен, нежели, чем его отец. Изредка, Марс привлекал ненужное внимание со стороны стражи, которая подозрительно наблюдала за ним. Чемпион старался вести себя спокойно и нервничать, продолжая следовать за толпами скопившихся местных жителей, которые вполне возможно, также шли к вилле лорда, но так или иначе – гвардейцы не отступали, по пятам шагая за Чемпионом. Тогда то,  Марс и принял решение вильнуть в сторону таверны, что находилась по правой стороне дороги. Он привязал повод жеребца к деревянному столбу и оборачиваясь, зашел во внутрь.

— Чего желаете? — Вопрошал трактирщик.  Гладиатор подошел к барной стойке, подкинув серебреную монету.

— Налей-ка мне свежего эля. — Марс проследил за мужчиной, который наполнял глиняную кружку напитком и поставил на поверхность столика. Чемпион пригубил, искоса наблюдая за стражником, что быстро приближался к гладиатору и уложил грубую руку на плечо юноши.

— Убери руку. — спокойно сказал он, не оборачиваясь и не показывая своего лица.

— Могу ли я поинтересоваться, кто вы такой? Знаете, сейчас неспокойное время. — Гвардеец сжал его плечо, недоверчиво прищуриваясь. Гладиатор насторожился, уже не было выхода. Протяжно выдохнув, он резко вывернул правую руку стражника и с грохотом прижал его голову к столу. От неожиданности – трактирщик отскочил назад. С порога, в его сторону ринулось еще двое стражников. Марс вытащил кинжал из-за пазухи и всадил в горло гвардейца, высвободив гладий. Гвардеец направил клинок в сторону Чемпиона и осуществил замах, но тот лишь увернулся, сжатой руку в кулак, со всей силы ударяя воина в подбородок, отчего тот бессознательно рухнул на деревянные доски. Второй стражник принялся атаковать, но Марс искусно отбивался, отражая все колющие и рубящие атаки противника, пригнувшись – всадил острие гладия в его живот, пробивая мягкую броню. Гладиатор вновь накинул капюшон на свою голову и покинул таверну, быстро сливаясь с толпой. Наконец, спустя некоторое время, Чемпион все же оказался подле врат в виллу лорда. Перед ним стояли стражники, будто вкопанные, совсем не двигались и не подавали знаков внимание. Казалось, они не узнавали прибывшего гладиатора, что ранее обучался у них. Тогда то, Марс не желал бездействовать, а посему приблизившись к воинам, одарил их недоброжелательным взглядом.

— Я  пришёл к лорду Марзену. — Сказал Марс, но реакции от стражников – не видать. Они попросту молчали, даже не опуская свой взор на незваного гостя. Гладиатор вздохнул, укладывая свою ладонь на гладий – принялся шествовать, но те скрестили свои копья, не позволяя ему осуществить задуманное, пихнув Чемпиона назад.

— Хорошо. — С коротким кивком произносит юный повстанец, блуждая пристальным взглядом в округе. Он встал на одно колено, делая вид, что завязывает шнурки, убеждаясь в отсутствии других лимов, которые могли бы привести городскую стражу к вилле. Марс поднял с земли горстку песка и кинул его в лица неподвижно стоящих воинов, отчего те непроизвольно отошли назад, протирая глаза, громко вскрикивая от жгучей боли. Гладиатор не терял время зря и воспользовался моментом, выхватывая клинок и резко вонзая в самое уязвимое место гвардейца, а именно в бок. Повстанец принялся и за второго, свернув тому шею. Он зашел вовнутрь, протирая лезвие гладия от пролитой крови стражников.

Он прошёлся по владениям своего бывшего хозяина, мгновенно, без лишних разборок - перерезая каждого, кто пытался ему помешать. Проникая в здание, гладиатор осторожно шествовал по коридорам, двигаясь к спиральной лестнице, которая вела вниз, где всегда находились гладиаторы лорда Марзена. Конечно же, он может расправиться и с ним, но тогда точно не успеет закончить начатое дело, а посему принял решение двинуться дальше. На его пути показалась служанка, которая от внезапного появления выронила поднос с обедом.

— Что там такое? — Послышался разъяренный глас лорда. Марс завертел головой, пошевелив губами. Сейчас – могло все обрушиться, но девица, узнав в лице незнакомца недавнего Чемпиона Арены, смолчала, поднимаясь на верхний этаж. Гладиатор облегченно выдохнул и быстро спустился вниз, выхватывая ключи у предварительно убитого сторожа. В помещении, покрытым мраком, он узрел десяток запертых гладиаторов, среди которых находился и его старый наставник Райс и юный, местами наивный Гризман.

— Марс... — Произносит один из гладиаторов, не веруя собственным глазам.

— Когда арена была погребена под руинами, я обещал себе, что спасу вас. Теперь, я выполнил свой долг. — Слабо улыбнувшись, говорит он, отпирая все решетки. Гладиаторы вышли наружу, завороженными глазами наблюдая за спасителем.

— Что нам делать дальше? — Недоумевающе вопрошал Гризман, поднимая с пола булаву.

— Теперь вы на свободе и вам решать, пойти ли со мной в гущу сражения против терзающей власти или же отправиться и залечь на дно, где-то на окраине Франбурга. Все теперь находится в ваших руках. Вы вольны распоряжаться судьбой так, как пожелаете, но для начала нужно выбраться отсюда. — Не распинаясь, начал свой суровый говор Марс.

— Ты попросту не оставил нам другого выбора. Мы обязаны тебе за спасенную жизнь, а посему мы с тобой. Время исполнять грезы, Марс. — Произносит подошедший сбоку гладиатор, похлопывая его по плечу. Каждый из них не мог не подойти к чемпиона, дабы выразить благодарность за то, что он смог подарить им самое желанное - свободу. Марс насчитал двадцать отменных бойцов, готовых поддержать его в любой момент. Он не мог не радоваться такому исходу. Гладиаторы дождались подходящего момента и тут же покинули ненавистную, приносящую столько боли виллу и отправились в дальний путь, следуя за Чемпионом.

Спустя несколько дней беспрерывной скачки, Марс проезжал вместе со своими беглецами и новыми повстанцами в предоставленное лордом Хорисом - укрытие  Форштера, благо тот был совсем недалеко от столицы. Многие устали за пройденный путь, но так или иначе каждый из них заслужил отдых. Чемпион не желал останавливаться, подозревая о том, что за ними могли организовать погоню, правда, сам юный гладиатор не догадывался об истинных намерениях бывшего хозяина. Марзен попросту не мог вновь провиниться перед принцем, которому он давал обещание более не совершать глупых ошибок. Райс разжег небольшой костер, остальные гладиаторы уже давно спали, а те, кто не мог заснуть, предаваясь переживанием и до сих пор не верованием в спасение - сидели в кругу. Марс устроился под одиноким дубом, попивая выкраденное вино из своей фляги. В эту ночь его ничего не заботило. Юноша просто лежал, считая звезды на ночном небе, мечтая о своем возвращении, вновь одаривая свои мысли новыми грезами, в которых, несомненно, есть нечто большее, чем обычная, тоскливая жизнь повстанца. Он желал добавить красок в свою серую жизнь. Желал найти место для любви, но порой, Марс не мог отказаться от принципов, поставленных в далеком прошлом. Райс подсел к освободителю все также возвышая облеченный, радостный взор на ночное небо. Где-то неподалеку слышались разговоры гладиаторов, кто-то рассказывал о прошлой жизни, а кто-то вспоминал свой дом в надежде вернуться туда в скором времени.

— И куда же мы держим путь дальше? —  Устало сказал Райс, укладываясь на мягкую зеленую траву. Ее шелест, подобно нежному голоску матери шептал на ухо свою колыбельную и заставлял проваливаться в глубокий  сон. Наставник гладиаторов прикрыл свои глаза, глубоко вдыхая приятный теплый воздух.

— В поместье одного из лордов Франбурга. — Юноша пригубил последние капли вина и откинул флягу к остальным вещам.

— Ты веришь, что он нас приютит? — Сонным голоском протяжно заявляет Райс, скрестив руки на груди.

— Честно, я не знаю, но что тогда нам делать? Других вариантов нет.  — Отчаянно произнес Марс, запуская руки в свои черные, как тьма волосы, а после сплетает грязные пальцы в крепкий замок.

— Но он же Франбуржец? Что если это обычная уловка? — Не унимался Райс, осыпая юношу вопросами.

— Ты тоже им когда-то был —  Марс дернул бровями, слегка усмехнувшись, он перевернулся на бок, пытаясь уловить тишину и лечь спать. Райс пытался размышлять и вновь задавать ненужные вопросы, но Чемпион просто не обращал на него внимания и быстро задремал. Гладиатор не стал мучить освободителя и тоже заснул. Наконец, Марс почувствовал свою надобность этому миру и теперь, не остановится перед грядущими ужасами. Он пойдет против всего мира, лишь бы достичь задуманной цели. Освободить Франбург от рабства и отплыть на неизведанные острова.

;;;;;;;; Северная душа ;;;;;;;;

Скаггерак озарили лучи серого, до злобы холодного солнца. Жизнь в городе кипит, северяне почувствовали аромат приближения скорого лета, когда морозы отступят и бесконечно жестокие снежные бури отступят на несколько месяцев. Юноша, в чьи молодые годы – уже постиг бразды правления, о которых грезил все свое детство, попросту сидит на отцовском троне, взирая на приготовления к скорой свадьбе. Подле – стоял мастер Вельтон, что пару дней назад вернулся из лачуги Хранителя, но, конечно же – без результата. Кастер чувствовал, как нарастает гнев, протекающий в его жилах. Как злоба охватывает с новой силой, а ярость начинает господствовать в душе юного конунга, ведь наставник вовсе не оправдывает надежды своего властителя, но, конечно же, мысли о скорой свадьбе и рождению наследника – также говорили о себе, отвлекая Хардсейма. Тревога за будущее ребенка, за принцессу, что может быть в сговоре с Франбуржским капитаном, приближающийся к землям Северной души альянс. Все это – попросту навалилось на Кастера, заставляя обдумывать каждый свой шаг.

— У тебя же были дети, Вельт? — Переводя суровый взгляд на наставника, неожиданно спрашивает конунг, обрывая долгое молчание, царившее между ними.

— Были. Двое детей и любящая жена. — С тяжелым вздохом вспоминает мастер, предаваясь отчаянию. — Все погибли при битве пяти конунгов и сейчас преданы земле.

— И почему же спустя столько времени, ты не решился начать все сначала, позабыв о грехах прошлых властителей, которые резали и детей и женщин практически без разбора?  — Вопрошает Кастер, поднимаясь с трона, разминая шею и плечи.

— Не могу. И не собирался. Я слишком любил ее. Любил сыновей, которые не заслуживали смерти, но жестокость этого Серого мира – не знает границ. Она не щадит никого. И да, я рад тому, что вы вскоре обретете такое счастье, как ребенок. — Вельтон поднял рог, наполненный элем, и сделал небольшой глоток, опустив поникший взор на деревянные ступеньки.

— Благодарю тебя, Вельт. — Коротко кивает головой Кастер. — У меня на него особые планы, ведь он станет наследником не только Скаггерака, но и Франбуржского престола.  И если так подумать, то зачем мне Север? С его холодами, неплодородной землей, вечным голодом. Порой, мне кажется, что нити моей судьбы – вряд ли связывают меня здесь. В этих землях. Конечно же, это простые грезы, но и они, как оказалось, умеют сбываться. Мне придется постараться для их воплощения в реальность. Причем, пока что – я не знаю как это сделать, а значит мне нужно остаться здесь, совсем ненадолго.

— Что ты имеешь в виду? — Возмущенно спрашивает Вельтон. — Бросить Северную душу, свой дом, который подарил тебе титул конунга? И кто же будет править здесь? Жалкий Стольгримец? Он же попросту уничтожит все то, что наши предшественники возводили веками? — Мастер забегал глазами, суетливо поднимаясь со своего места.

— Ты многого не понимаешь, Вельт, но когда-нибудь и до тебя дойдет та мысль, что Северная душа уже давно уничтожена. Ничего ее не спасет,  так или иначе, ты задал подходящий вопрос. Кто будет править? Если бы мой старший брат был бы жив, то все упростилось б, но он мертв. Остается Март, который также ни на что не годен, а значит Скаггерак остается на тебе. — Он медленно приближается к фрейлинам, которые тщательно обсуждали подготовку к свадьбе.

— Позовите Эмму, уже пора начинать. — Юный Хардсейм окидывает голубыми глазами наставника, молча кивнув головой. В трапезный зал, вразвалочку – зашел Франбуржский капитан, что уже находился в охмелевшем состоянии. — И ты здесь. — Ухмыляется Секира.

— Как видишь. — С неприязнью произносит Джейсон, продолжая шествовать к деревянным столикам. Кастер дернул бровями, завидев будущую женушку, которая уже вошла в зал и подоспела к властителю Скаггерака. Ее взгляд – потерян, окинут на своего земляка, в надежде отыскать в нем помощь.

— Всего пару мгновений и ты станешь только моей. — Подоспев к принцессе, проговорил юный Хардсейм, проводя кончиками пальцев по нежной, молочной коже девицы.

— Жду не дождусь. — Грустно улыбнувшись, прошептала Эмилия. — Прошу тебя только об одном, позволь мне увидеться со своими сестрами. Молю, Кастер. — Он лишь отмахнулся рукой, отстраняясь от Розенталь.

— Всему свое время, потерпи немного и после свадьбы, я обещаю – проведу тебя к ним. — Конунг отходит в сторону, пристально взирая на Крамсона, который явно подслушивал их разговор.

— Но я хочу сейчас. — Эмилия подоспела к нему, обняв со спины. Юный Хардсейм чувствовал, как злоба подступает к нему, но Кастер не может допустить ей сделать то, о чем она так желает.

— Эй вы, подготовьте свадебное платье моей жены, приоденьте и подготовьте, а после – начинаем. — Отдавая приказ фрейлинам, проговорил он, не обращая на Эмми никакого внимания. Служанки кивнули головой и увели принцессу обратно в покои, а сама Розенталь чувствовала, как теряет контроль над возлюбленным, ощущает, как он холодеет к ней и перестает ставить девицу во что-то в действительности особенное. Розенталь, кажется, что она обычный сосуд из которого высосали все жизненные соки.

Одевшись в праздничное одеяние, Эмма, вместе со служанками проследовала к небольшому возвышению, где уже находился ее будущий муж. Все в округе – приняло странный вид, до неприличия множества собравшихся северян, благословляющих девицу на брак. Множество слов, звучавших с их уст – были ей непонятны, ведь за столь долго пребывание на чужом континенте, Эмма так и не выучила все значения варварского языка. Принцесса прошлась по снежной тропе, что вела к алтарю, за которым находился пугающий своим видом жрец, его лицо – покрыто засохшей, ярко выраженной кровью, в руках меч, с золотистой рукоятью. Эмилия поймала на себе поникший взгляд капитана, что также находился среди ликующей толпы, а после, опустив глаза под ноги – поспела к будущему мужу. Она уложила теплые ладони на животик, с каждым шагом все больше приближаясь к нему. Кастер одарил девицу своим пристальным, отдающим некой серостью – взглядом, осматривая наряд принцессы. Теплая меховая накидка, которая явно скрывала за собой все прелести белого, подобно снежку в округе – платья. Кастер словил себя на мысли, что поскорее хочет примкнуть к ее устам, стянуть одежду и вновь вкусить все прелести пылающего жаром тела.

— Я не знаю, что мне делать дальше. — Тихо прошептала Розенталь, обращаясь к юному конунгу, а также – озираясь по сторонам. — Мне рассказывали фрейлины об странных обрядах, но я так и ничего не запомнила, прости...

— Ничего страшного. — Коротко кивает головой Кастер. — Просто повторяй за мной.

Жрец вознес острие клинка над своей головой, а после озарил таинственным взглядом стоявших перед ним – будущих супругов.

— Я взываю, лик бога Смерти и Зимы, спуститесь же в нашу обитель и примите союз этих двух влюбленных. — Громко воскликнул жрец, обращая свой взор на ночную мглу, после сказанного, он вручил меч в руки конунга. Эмилия же - оценивающе поглядывала на юного Хардсейма, пребывая в недоумении от происходящего. Язык, на котором  слуга Богов, был вовсе непонятен для принцессы, так как вещал на древнейшем говоре первых северян. Кастер перевел взгляд на девицу, которая не могла скрыть жуткое, напутствующее волнение. Посему взялся за маленькую, хрустальную ручку принцессы, которая лежала на выступающем животике, который уже невозможно скрыть от ненужного внимания со стороны жителей Скаггерака. Где-то вдалеке слышан нагнетающий гром. На улице начался первый летний шторм, дождь с новой силой стал бить по крышам деревянных домов, молния стала бить в море, отчего-то запенилось. Ветер сбивал с ног, но благо беседка, под которой находились влюбленные, помогала скрыться от моросящего дождя, который пробивал лежащие сугробы, заставляя их таять.

— Боги уже с нами, мой конунг. — Произнес жрец, оборачиваясь к алтарю. Несколько берсерков вели маленького мальчика, который тщательно сопротивлялся. Его поставили на колени перед великим и ужасным Кастером Хардсеймом.

— Что происходит? — Изумилась принцесса, недоумевая. Кастер смолчал, лишь крепче обхватывая рукоять клинка.

— О, создатель прими наши дары — Воскликнул жрец, принявшись читать древние написанные заветы. Заветы Серого мира. Кастер поглядывал на мальчишку, заведомо зная, какая учесть его ожидает в не совсем далеком будущем. Слуга богов развернулся лицом к властителю Скаггерака, молча кивнув головой. Юный Хардсейм коснулся острием меча к горлу мальчишки. Он рыдал, пытаясь вырваться из оков берсерков, которые не позволяли ему двинуться, задирая голову. Мальчик плакал, моля конунга о помиловании, но тот – хладным выражением лица, напористо пронзил шею пленника, проводя от горловины до обнаженной груди мальчика.

— Нет! — Выкрикнула Эмилия, хватаясь за руку возлюбленного, пытаясь скрыть ужас в своей душе, который постепенно охватывал ее, не давая даже выдохнуть. По лицу покатились горячие слезы горечи, но Хардсейм даже не дрогнул, обогащая клинок и землю багровыми оттенками. Кровавые ручейки стекали ниже, скапливаясь в небольшое озерцо. Мальчик кричал от жуткой, раздирающей боли, но вскоре умолк. Умолк навсегда. Северяне радовались такому событию, насмехаясь над смертью ребенка, восхваляя богов. В тот же час Эмма и поняла, что жила лишь в своих грезах, затуманивая взор влюбленностью в жестокого и беспощадного варвара.

— Так надо, любимая. — Безумно сказал конунг, обращая горящие голубым огнем глаза на принцессу. — Так гласят наши традиции. — Но в ответ – он ничего не услышал, так как напутствующая истерика пронзала Розенталь намного сильнее, нежели чем самый острый клинок. Там же, среди толпы, озаренный негодованием и страхом Джейсон, взирает на принцессу, кусая свои губы, гневаясь от своего же бездействия. Он не мог поверить собственным глазам, что она готова выйти замуж за дикаря, который вовсе не знает милости. В ту же секунду, жрец наполнил два серебреных кубка кровью мальца и поднес их к влюбленным.

— А теперь, испейте кровь слуги бога Смерти и поглотите его силы и благословение. — Произнес он.

— Нет... Нет... Нет... — Судорожно взмолилась Эмилия, пятясь назад, но грубая рука конунга остановила ее.

— Ради меня. — Шепотом сказал Кастер, взявшись за основание чащи, преподнося его к своим алым губам и маленькими глотками, безостановочно опустошает его.  Руки принцессы дрожали она прикрыла глаза, сделав глоток, подступающая рвота чуть не оборвала традицию, но Розенталь сдержалась. Эмилия старалась быстро покончить с этим, поэтому торопливо сглатывала ещё тёплую кровь маленького мальчика, слезы так и стекали по ее милым щекам. Юный Хардсейм был спокоен как никогда, выполнив все требования традиции.

— Эта жертва была во твоё благословение, бог Смерти, все ради счастья этого брака. — По погоде можно было сказать, что Боги был против содеянного союза, но это не волновало никого, кроме Вельтона, что обеспокоенно поглядывал на властителя и Джея, который не мог отпустить любовь всей своей жизни и представлял себя на месте того, кто его пленит. Но Кастер отобрал не только свободу у Джейсона, но и чувства у самого важного для него человека - Эмилии. Обстановка сильно напрягала принцессу, она ухватилась за плечо своего мужа, пытаясь не свалиться с ног.

— А теперь нужно закончить церемонию, проводив молодоженов в конунгское ложе. — Жрец кивнул головой, после чего девушку и парня повели в покои.

Эмма легла на кровать, не отрываясь от страстного поцелуя со своим мужем, который позволил ей позабыть о произошедшим на церемонии. Хардсейм провел горячей ладонью по ее бедрам, вздымая и задирая белоснежное платье. Он не желал отрываться от сладких губ своей возлюбленной, прижимаясь все сильнее и сильнее. Эмилия покорно отвечала на его поцелуй, позволяя конунгу господствовать над ней. Всего на мгновение все проблемы ушли, ведь когда веки девушки поднялись, увидела перед собой облик Джейсона. Она испуганно посмотрела на Хардсейма, упираясь маленькими ручками в его грудь, тем самым легонько оттолкнув. Лик капитана растаял в ночной мгле, но было уже поздно, ведь Кастер предался гневу, резко ударив по тумбе, что находилась подле кровати.

— Что не так?! — Еле сдерживаясь от ярости, выкрикнул Хардсейм, напрягая скулы. Его рука превратилась в кулак, взор залился негодованием и дикой, порывистой злостью.

— Прости, просто... — Девушка резко умолкла, схватившись за живот и закричав.

— Эмилия? — Встревожено сказал конунг, медленно приближаясь к ней.

— Ребёнок...ааай- Эмма стала сильно кричать, жуткая боль и толчки не давали ей сказать своему мужу о том, что отошли воды, но Кастер не был настолько глуп. Он быстро помчался за помощью, призывая различных знахарок и лекарей, беспокоясь за судьбу будущего ребенка. Через несколько минут в покои к конунгу явились все те, кто должны были принимать роды. Эмилия сжимала белую простыню в своих руках, мучаясь от терзающей боли, она кричала так, что было слышно на окраине континента. Кастер не мог наблюдать за происходящем, ведь душа его выла, он не мог сомкнуть глаза, сидя под дверью. Многие часы прошли с тех пор, а крики не утихали. Еще пару стараний и на свет родится ребенок, который также, как и отец – будет воплощать свои цели в реальность. Скрипучая, режущая слух дверца распахнулась и за порог вышла знахарка, держащая в руках младенца. Кастер мгновенно подорвался с места, с неким страхом поглядывая на собственное дитя. Он тяжело задышал, не веруя глазам. Сын, о котором он когда-то мечтал. Мечтал в далеком детстве, желая показать своему отцу, что настанет черед, когда Секира будет намного лучше относиться к своим отпрыскам.

— Мой конунг, у вас родился мальчик. — Она поднесла ребёнка к Хардсейму, он взял своё чадо на руки, поддерживая маленькую головку, которая помещалась в широкой ладони северянина.

— Тебя будут нарекать маленьким конунгом. Маленький Сириус. — Кастер с осторожностью держал своего наследника, рассматривая черты его лица. Он сильно напоминал свою мать, те же золотистые локоны волос, те же глаза. Хардсейм почувствовал искреннюю радость, но и она превратилась в тревогу.

— Моя жена. — Конунг отдал ребёнка в руки фрейлины, охрипшим и неспокойным голосом говорит юноша. Он мгновенно забежал в покои, приближаясь к окровавленной постели, на которой лежала принцесса. Лежала, не подавая признаки жизни. Кастер прикоснулся к ее хладному лбу, не понимая, что ему делать в дальнейшем.

— Эмми? — Произносит он, хватаясь за ладонь девушки. — Что с ней? — Оборачиваясь к лекарям, продолжает Хардсейм.

— Она потеряла слишком много крови. — Ответил лекарь, укладывая руку на плечо своего властителя.

— Что это значит? — Со злобой спрашивает юный Хардсейм, поднимаясь с колен, слету ухватываясь за горло северянина.

— Она может не пережить эту ночь. — Осведомил его лекарь.

— Если она не выживет, я истреблю весь твой род, твои дети и внуки будут гореть на костре, а кости обглоданы волками. — Со страхом и гневом возразил юноша, отпуская её. Лекарь принялся что-то делать, приготовляя отвар. С наступившим рассветом он боролся со смертью, но Создатель был благосклонен, и Эмилия пережила эти мучения.

На следующее утро, площадь кишела множеством жителей и ярлов. На возвышении самолично стоял Кастер Хардсейм, в окружении всей своей свиты. Он наблюдал за всеми, пристально одаривая каждого своим тяжким взором. Даже конунг Нестер стоял позади юнца, сложив руки на груди, не говоря уже о мастере Вельтоне и остальными ярлами, которые с каждым днем примыкают к отрядам Секиры, восхищаясь его упорством и многочисленным знаниям, что вдохновляли их на многие поступки, о которых сам Хардсейм еще не догадывается.

— Мой народ. — Громко воскликнул властитель Скаггерака. — Сегодняшней ночью, моя жена подарила мне наследника. Наследника, который последует по моему пути в грядущем будущем. Я не могу скрыть свою радость, но многие моменты до сих пор заставляют меня беспокоиться. К примеру, голод, который охватывал нас на протяжении всей зимы. Что могу сказать насчет того, что грядет? Я собираюсь захватить весь Франбург, подчинить его нашей воле, дабы мы раз и навсегда расправиться с нашими проблемами, но хочу осведомить вас. Для этого, нам потребуется упорство, благодаря которому я и желаю возвысить наш континент на уровень Астроса и самого Франбурга, но и во имя наших целей, мы обязаны сплотиться вместе. Чтобы избрать нового короля всей Северной души. Того, кто сможет нас повести в этот поход. Выбор будет за другими конунгами и ярлами. И за вами, тоже.

— Кастер наш правитель! — Выкрикнул кто-то из толпы.

— Да здравствует Кастер Хардсейм, король всей Северной души! — Лицо Секиры мгновенно наполнилось радостью. Он переглянулся с Нестером, который загадочно взирал на ликующих жителей, а после ехидно улыбнулся, довольствуясь доверием со стороны народа, ведь грезы о светлом мире – наконец начали обращаться в реальность.