Именем Космоса. Часть 2. Глава 26

Глава XXVI

Капитан стоял возле регенерационной камеры госпитальной комнаты, в которой провёл уже больше сорока часов. В группировке стремительно накапливались дела, и разобраться с создавшимся завалом будет непросто. Но оставлять Майрана в госпитале одного Даргол не хотел – у него не было никаких оснований доверять Лайону, да и пираты, большая часть группировки, не остановились бы даже перед убийством медиколога, лишь бы свести счёты с приближённым главаря, пока тот не может защититься.

Будет жить Майран или нет, до сих пор оставалось неясным. Лайон возился у пульта. Выглядел он неважно – его страх перед Капитаном увеличивался с каждым часом. Особенно после того, как глубокой ночью отказали вдруг какие-то приборы жизнеобеспечения. В ответ на невнятные бормотания о последствиях произошедшего для Майрана Капитан вызвал по шлемофону Бена и приказал послать людей и в наиближайшее время доставить в группировку нового медиколога. Через несколько часов Бен вышел на связь и доложил, что приказ выполнен и медиколог скоро будет на Терции.

Неотступно наблюдая за действиями Лайона, Капитан хмурился, и его ладонь недвусмысленно лежала на рукояти бластера. Лайон распрямился, оборачиваясь к Капитану, и вздрогнул. Капитан усмехнулся – пожалуй, таких испуганных глаз он не видел даже в фолкоме.

– Итак? – спросил Капитан.

Лайон переглотнул.

– Пока... не могу сказать ничего определённого, Капитан. Нужно время.

– Сколько?

– Это не от меня зависит! – едва не завопил в истерике Лайон – он тоже услышал появившиеся в коридоре голоса Бена и ещё нескольких человек.

– Ну что ж, – негромко сказал Капитан. – Открой дверь, Лайон.

– Капитан! Я способен спасти его!

– Бена? Он не нуждается в твоём спасении. Ну?

На негнущихся ногах Лайон прошёл к двери и выглянул в коридор. Сказал что-то и придержал дверь, пропуская Бена. Тот переступил порог и вытянулся.

– Ну что? – спросил Капитан.

Бен щёлкнул каблуками.

– Он здесь, Капитан!

– Приведи его, Бен.

– Да, Капитан!

– Капитан! – в ужасе закричал Лайон – его привычный комфортный мирок рушился.

– Замолчи, Лайон, пока я не рассердился.

Медиколог испуганно притих. Бен вышел в коридор и вернулся, держа за плечо и подталкивая бластером в спину рутийца, руки которого были стянуты в запястьях обрезком ремня. Капитан всмотрелся в пленного. Рутиец был высоким и худощавым: тонкое лицо, узкие для его народа плечи и талия – он не производил впечатления большой физической силы. Но взгляд был умным, и особого страха в нём не читалось.

Бен толкнул рутийца вперёд и сам привычно остался у двери. Рутиец пробежал несколько шагов, кое-как сохранив равновесие, и выпрямился. Капитан подошёл к нему.

– Ты медиколог?

– Да, – мгновение поколебавшись, ответил рутиец. На нём был светло-зелёный скафандр – цвет медикологии.

Капитан молча всматривался в него некоторое время.

– Именно медиколог? Не врач, а специалист по всем цивилизациям?

– Да, – тоже пристально изучая внешность Капитана, сказал рутиец. Его взгляд был твёрдым, и это внушило Капитану определённое доверие.

– Где его взяли? – спросил он Бена.

– На медикологическом эртруле, Капитан. Только там гарантированно можно было найти медиколога.

– Хорошо, Бен.

Капитан перевёл взгляд на Лайона.

– Убирайся, – приказал он.

– Я умоляю вас, Капитан! – простонал Лайон.

– Вон, я тебе сказал! Бен, проследи за ним.

– Да, Капитан! – с готовностью ответил Бен и нелюбезно помог медикологу группировки покинуть комнату. Дверь за ними закрылась.

Капитан достал из-за пояса нож. Глядя рутийцу в лицо, взял его за руки, перерезал на запястьях ремень.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он. – Помощь медиколога.

Глаза рутийца сощурились, стали острыми, злыми.

– В самом деле? – довольно взвинченно сказал он. – Так нас обстреляли и захватили потому, что тебе нужна помощь?

– Да.

Лицо медиколога закаменело, стало холодным – он овладел собой.

Даргол указал на регенерационную камеру:

– Спаси мне этого человека.

Рутиец презрительно шевельнул плечом, поднял упрямый взгляд на Капитана:

– И это всё, что тебе надо?

Ничего другого Капитан и не ждал.

– Ты давал клятву Гиппократа, – сказал он негромко, сдерживая ярость, – или как там у вас на Руте это называется?

– Мы не клянёмся спасать тех, кто нас убивает.

– Это ложь. У медикологов есть обязательство помогать каждому, кто в этом нуждается. А человек в этой камере... – голос Даргола дрогнул неожиданно для него самого. – Этот человек никого не убивал. Только его...

– Теперь я тебе скажу, что это ложь.

– Сегодня ночью полетели какие-то приборы – и возможно, его уже нельзя спасти. Но если есть хоть малейшая возможность – сделай это. Время истекает – я чувствую, знаю, что уходят последние часы, а мы стоим с тобой и препираемся. Помоги ему!

Рутиец молчал, отвернувшись и глядя в сторону. Капитан подошёл, взял его за плечо, сказал негромко:

– Ты считаешь, я не могу пытать тебя, чтобы заставить? Убить, если ты откажешься? Но зачем? Зачем, медиколог? Я не принуждаю тебя лечить всю группировку, делать то, что претит твоей совести. Я не обещаю тебе никакой награды – вы презираете её от врага. Но я отпущу тебя – только спаси мне его жизнь!

На несколько мгновений медиколог прикрыл глаза.

– Да, я попрошу у тебя награды! – сказал он вдруг. – Я постараюсь спасти твоего человека – если он ещё жив, значит, это возможно. Но в ответ ты не тронешь никого с моего корабля и не прикоснёшься ни к какому оборудованию и медикаментам эртрула, чтобы мы имели возможность сохранить жизнь своего пациента. Ты дашь уйти нам всем, а не мне одному.

– Так ваш эртрул привели сюда, на Терцию? – переспросил Капитан. – Бен! – сказал он громко.

Бен появился на пороге.

– Да, Капитан!

– Твои парни привезли медиколога вместе с его кораблём?

– Да, Капитан.

– Кто распорядился?

– Я.

Капитан нахмурился, глядя Бену в лицо, но в присутствии постороннего не говоря ни слова. Бен переступил – он понял Капитана. Капитан кивнул.

– Где эртрул сейчас?

– На орбите, Капитан.

– Ладно. Эртрул распорядись охранять, чтобы никто не входил вовнутрь. Иди.

– Да, Капитан.

Бен вышел.

– У вас на борту в момент нападения был пациент?

– Да, – сказал медиколог.

Капитан кивнул:

– Что ж, я принимаю твои условия.

Медиколог подошёл к регенерационной камере, через окошко взглянул Майрану в лицо. Обернулся к Капитану.

– Вам надо спасти его для жизни – или для смерти? О каком эсгебешнике говорили по дороге пираты?

Чёрт бы побрал Бена – вместе с болтливым языком Лайона!

– Спаси его – и плевать мне на эсгебешников.

Ещё мгновение медиколог не сводил взгляда с лица Капитана – и повернулся к пультам аппаратуры.

– Хорошо. Давайте работать.


– Что ты мне скажешь? – спросил Капитан два часа спустя.

Медиколог оставил на несколько минут свой пост у регенерационной камеры, чтобы умыться и напиться из пригоршней воды в углу комнаты, где был умывальник.

– Сложно, – проговорил медиколог из-под прижатого к лицу полотенца. Он принялся вытирать руки и неохотно объяснять, что имел в виду: – Думаю, для вас не имеет значения медицинское название состояния, в котором находится этот ваш человек – состояние смерти, когда можно вернуть к жизни.

– Клиническая смерть?

– Нет. Не важно. Важно, что помощь ему была оказана односторонняя. Не хочу портить репутацию вашему медикологу... Впрочем, вы и сами поняли, какой он специалист. Он не был на специализации лет десять, верно?

– Больше двадцати, если точнее.

– Вот видите. Словом, через полчаса примерно я попробую привести вашего человека в сознание – ткани худо-бедно регенерированы, в целом организм восстановлен. Если этот мальчик исполнен стремления жить – его душа вернётся в такое тело, если нет... Тогда я стану настаивать на отключении приборов жизнеобеспечения.

– Что? – остро сказал Капитан. – То есть, дать ему окончательно умереть?

Медиколог прямо посмотрел Капитану в лицо. Бросил в кресло у окна полотенце.

– Да. Я понимаю, тогда наша договорённость о том, что вы нас отпустите, автоматически теряет силу. Но как медиколог я не имею права дольше принуждать к жизни то, что жить не способно. Мучить? Мой долг прекращать страдания.

– Но на этих машинах его тело ещё функционирует.

– Душа, – напомнил медиколог, – вот что главное.

– Чёрт возьми, но существует же, в конце концов, Антлоита! Или туда не принимают не лечение пиратов?

Медиколог помолчал, нахмурившись.

– Принимают, разумеется. Но везти его туда придётся на нашем эртруле – а у меня не сложилось впечатления, что для этого наш корабль и был приведён на вашу орбиту.

– Но им можно воспользоваться – или придётся отключать от аппаратуры вашего пациента?

– Воспользоваться можно, места есть. Но, надеюсь, вы понимаете, что назад, к вам, после лечения его не выпустят – если он действительно пират.

– Плевать. Он никого не убил. А... – вспомнил Капитан, – того-то, на Земле... плевать. Ты сможешь перевезти его на свой эртрул?

– Да. А вы доверите нам отвезти его – или приставите охранника, который проконтролирует? Уверены вы, что мы не убьём его по дороге?

– Издеваешься? – кажется, не поверил себе Капитан. Он привык уже, что цивилизованные все гуманны.

– Почему нет? – отозвался рутиец. – Если не ошибаюсь, я нахожусь тут у вас не по трудовому соглашению.

В самом деле, почему нет? Довезут они Майрана до Антлоиты или в самом деле убьют – пирата, негодяя, без которого мир станет чище? Не убедишь, не проверишь. Никогда не узнаешь. Впрочем, вариант действительно есть. Лететь с Майраном на эртруле самому. Это окончится Тиргмой – для Капитана в первую очередь. Зато спасёт Майрана, и Капитан уж постарается засвидетельствовать, какими делами занимался Майран на самом деле в группировке. Майрана не засадят на Тиргму, во всяком случае надолго. Рухнет без главаря Терция – и Звёзды с ней, пусть эсгебешники сами разгребают, что из этого получится. Но Фарите... с Аниотой в этом случае действительно будет плохо. Однако же и тут можно постараться что-то сделать. Выйти в эфир, связаться с СГБ и открытым текстом изложить положение Аниоты, которая окажется без прикрытия Терции. Пусть хоть эвакуируют Аифаш с Фарите что ли, а там уж дерутся за неё как сумеют. Главное, чтобы оба они – Майран и Фарите – остались живы. Всё остальное потом.

– Ладно, хватит об Антлоите. Постарайся не аннулировать нашей с тобой договорённости – так будет лучше и тебе, и мне.

Медиколог поднял усталый взгляд.

– Вы имеете полное право не доверять мне, я – вам. И всё-таки я попробую привести в сознание этого вашего... человека.


Майран очнулся с ощущением саднящей боли в груди. И голова – она тоже тупо болела. Некоторое время он лежал не шевелясь, с трудом восстанавливая последние события. Да, двое... нашли «ика», Юф – значит, Юнседа... Удар – неужели нож ещё не убран? Он поднял руку, коснулся груди. Всё в порядке. Отчего же тогда боль?

– Иркмаан, – услышал он незнакомый, тихий голос рутийца. – Вы у пиратов. Вы действительно хотите жить? Если нет – я ещё успею безболезненно вернуть вас в состояние смерти.

– Жить, – выдохнул Майран почти беззвучно.

– Вы уверены? Вы не пленник? Не эсгебешник?

– Жить, – повторил Майран.

– Хорошо, иркмаан.

Рутиец распрямился. Капитан, несмотря на старания медиколога, услышавший их, позволил себе усмехнуться. Огромная, оглушающая радость поднималась в нём, сметая условности, и ему стоило неимоверного труда не проявить этого внешне. Он подошёл. Крышка регенерационной камеры была поднята. Майран был бледен и невероятно худ – но жив.

– Ну что? – скупо улыбнувшись, сказал Даргол. – С возвращением? Поделишься впечатлениями?

Майран подал Дарголу тяжёлую руку.

– Спасибо вам, Капитан!

– Ему, – кивнул Капитан на медиколога. – Он тебя вытащил. Ты действительно жив? Всё помнишь, по-прежнему адекватен?

– Я себя не проэкзаменую, Капитан. Придётся вам.

– Ну, значит, здоров, – усмехнулся Капитан. – «Проэкзаменую»! Ему можно вставать? – обернулся он к медикологу.

Тот невесело согласился:

– Можно. – Какой-то частью своего сознания он до последнего надеялся, что спасает всё-таки не пирата. – Только осторожно, без резких движений и больших усилий. На сердечных мышцах теперь образовался рубец, и неизвестно, насколько надёжный. Следует избегать нагрузок, недоедания, нервного переутомления.

– Почему он выглядит таким истощённым? Будто его снова месяц пытали.

– Именно потому, что действительно истощён. В результате поломки аппаратуры организм недополучил необходимые «строительные» вещества. Где-то же он должен был их взять?

Медиколог склонился к Майрану.

– Вставайте. Посмотрим, что из этого выйдет.

По-прежнему держась за руку Капитана, Майран поднялся. Сердце непривычно застучало, сходя с ритма, усилилась боль. Этого не хватало – здесь, в группировке!

Медиколог взглянул на показания приборов с чуть приметной досадой.

– Послушайте меня, – сказал он, обращаясь в основном к Майрану. – Я попробую сейчас ещё немного вас... подремонтировать – но это мало что даст. Вам надо в самое ближайшее время пройти полноценный курс лечения в медикологическом центре где-то в цивилизации.

– А твой эртрул не подойдёт для этого? – спросил Капитан. Он подал Майрану стопку одежды и кивнул на скафандр на табурете за пультом.

– Эртрул предназначен для поддержания жизнеспособности организма на время транспортировки. Конечно, аппаратура на нём не в пример в лучшем состоянии, чем здесь, но восстановить сердечные мышцы и восполнить запас необходимых веществ... Давайте, мы вас всё-таки увезём, иркмаан?

Майран чуть улыбнулся. Покачал головой. Медиколог снял с его тела датчики контроля, сказал холодно:

– Как хотите. – Он повернулся к Капитану: – Могу я воспользоваться своими медикаментами?

– Послать кого-то на эртрул?

– У меня был с собой кейс – он остался где-то у вашего громилы.

– У Бена?

Капитан вынул из-за пояса и передал Майрану его бластер. Они взглянули друг другу в глаза, но промолчали оба. Капитан вышел из комнаты.

Бен стоял в коридоре, несколько парней чуть поодаль окружали Лайона. При появлении главаря все они вытянулись.

– Бен, Лайона под арест – не в фолком пока, в какое-нибудь из этих помещений. Выдели пару ребят посерьёзней для охраны.

– Да за что же, Капитан?! – вскричал Лайон.

– За сохранность аппаратуры, которую я тебе доверил. Чтобы добыть её для группировки, вот они, – Капитан кивнул на парней Бена, – рискуют своей шкурой. А если кому-то из них случается попасть к тебе на эти аппараты, ты гробишь их и ещё требуешь тебе платить. Ты не на СГБ работаешь, Лайон?

Лайон побледнел и рухнул на колени. Капитан поморщился.

– Убрать, – приказал он, сильным голосом перекрыв вопли впавшего в немилость медиколога.

Того подхватили под руки и втащили в одну из комнат. Послышалась возня, и вопли прекратились.

– Бен, – сказал Капитан. – Где кейс медиколога?

Бен указал на маленький чёрный кейс у стены.

– Давай. И подожди меня здесь. Один.

– Да, Капитан.

Через несколько минут Капитан снова вышел к Бену. Тот успел отослать куда-то остававшихся с ним парней и ждал Капитана, весь подобравшись.

Капитан остановился перед ним, смерил взглядом.

– Итак. Об эртруле, Бен, – сказал он негромко. – В связи с чем ты решил притащить его сюда?

Бен сжал зубы – этого он и ждал.

– Я подумал, Капитан, вдруг, кроме этого медиколога, вам понадобятся другие специалисты или новое медикологическое оборудование?

– Я не люблю самодеятельности, Бен.

– Простите, Капитан, но я... Вы знаете, я не люблю Эсгебешника – хоть горшком он назовётся. Но поскольку он нужен вам – и поскольку Кильрат его ненавидит, я сделаю всё, чтобы он выжил.

– С чего ты взял, что он здесь? До тебя дошли сплетни?

– Я понял сам, без подсказок Лайона.

– Ясно. Слушай меня внимательно, Бен: впредь постарайся более точно выполнять мои инструкции.

Бен зло глянул в сторону.

– Простите, Капитан, но я хотел как лучше для вашего же...

– Что?

– Старпома.

– Ты не понимаешь, Бен? – не повышая голоса, хоть явно сердился, сказал Капитан. – Нападения на эртрулы эсгебешники не прощают, хуже для них только лайнеры. А ты тащишь этот эртрул на орбиту Терции. Ты знаешь, какой хвост из эсгебешников ты за собой привёл? Ты считаешь, у меня нет сейчас других дел, как отражать их глупые нападения?

Кажется, Бену стало не по себе.

– Простите, Капитан, об этом я не подумал.

– Бери своих парней – всех, сколько сможешь собрать, подключай из группировки кого сможешь заставить, и веди на орбиту. Встречай эсгебешников и разбирайся с ними, как знаешь. Ясно?

Бен помрачнел, но возражать не решился – понял, что требование Капитана, как всегда, справедливо.

– Да, Капитан. Я вам больше не понадоблюсь?

Капитан подавил усмешку:

– Сейчас нет.

На самом деле Капитан был благодарен Бену: эртрул, приведённый его парнями, на несколько мгновений не дал Дарголу отчаяться – и это в самое ближайшее время требовало вознаграждения. Только Бен пусть считает, что награждён так щедро за доставленного вовремя медиколога.

Майран, уже в скафандре, сидел на табурете у маленького столика. Раскрытый кейс стоял рядом. Медиколог колдовал за лабораторным аппаратом, делая состав из имевшихся у него в кейсе компонентов.

Всё ещё готовый петь от радости, безмерно благодарный Великому Космосу и этому медикологу за спасение Майрана, Даргол подошёл к ним. Майран улыбнулся ему навстречу. Медиколог извлёк из аппарата несколько картриджей, один вкрутил во впрыскиватель, остальные подал Майрану.

– Это вам укрепляющее на ближайшее время. А одну инъекцию сделаем прямо сейчас – поддержать вас и заодно чтобы ваш... друг убедился, что я не приготовил для вас яд.

Даргол, стараясь по-прежнему скрыть свою радость, спросил с усмешкой:

– А если я буду настаивать, чтобы апробация произошла не на Майране, а на тебе?

Медиколог обернулся к Капитану.

– Для меня этот состав почти наверняка окажется смертельным, – сказал он с плохо скрытым раздражением, – он подбирается индивидуально в соответствии с группой крови, потребностями организма и... с цивилизацией, к которой относится пациент, в конце концов. А впрочем... – он сделал досадливый жест и сказал Майрану решительно: – Давайте руку.

Майран освободил запястье, и медиколог прижал ему повыше кисти впрыскиватель.

– Ни в коем случае не больше одного введения в день, – сказал он. – Вы способны понять, что иначе вас это убьёт?

– Конечно, доктор, – мягко сказал Майран.

– И питайтесь, пожалуйста, грамотно, не одними консервами. Вам надо восстановить силы, и это в вашем состоянии непросто.

Он отдал Майрану впрыскиватель и обернулся к Капитану, который молча всматривался Майрану в лицо.

– Что вы, Капитан? – сказал Майран. Вопрос был скорее риторический – кажется, Майран читал в душе Даргола то, что не могло быть произнесено им вслух.

– Да так, – отозвался Даргол. – Хочу спросить, как самочувствие.

– Вполне приемлемо, Капитан.

– Тебе нужно ещё какое-то лечение?

При всём доверии, какого смог добиться медиколог в его глазах, суждению Майрана он доверял больше.

– Я не думаю, Капитан, что в условиях группировки можно рассчитывать на что-то большее. Примем за истину, что я здоров.

– Меня это не устраивает.

Капитан взглянул на рутийца, но не стал упоминать про Аену, которая смогла восстановить его, Даргола, полностью – сейчас был виноват не этот медиколог, а Лайон, не сохранивший оборудование. Майран словно уловил его мысль.

– Это ведь вотчина Лайона, Капитан – где он сам?

– Под арестом.

– За что?

Капитан промолчал – о состоянии оборудования и качестве помощи Лайона как медиколога уже при Майране было сказано достаточно.

– Но как я понимаю, Капитан, когда я попал сюда, первую помощь мне оказывал он, и значит, жизнью в немалой степени я обязан ему.

– Ты был в анабиозе. Если бы я знал, чем это для тебя обернётся, я дождался бы полновесной помощи этого медиколога.

– А кто погрузил меня в анабиоз? Насколько я понимаю, желающих подойти к мёртвому телу в группировке немного.

– Итрей.

– А... да, – пробормотал Майран, только теперь вспомнив мучительное, неестественное возвращение к жизни на минуту.

– Ты помнишь?

Майран кивнул. Значит, временная смерть не прошла для него бесследно – вспомнить, несмотря на подготовку в Гепарде, самому получалось не всё. Плохо.

– Он накачал меня нормализатором и погрузил в анабиоз?

– И связался со мной, что важно. Откуда у него позывные?

– Я назвал. Где он, Капитан?

– Где-то в группировке, я за ним не следил.

– Я долго тут пролежал?

– Около сорока пяти часов.

– И всё это время, Капитан, вы провели здесь?

Капитан промолчал.

– Понятно. Я попробую походить, доктор?

Медиколог бросил взгляд на часы.

– Ещё две минуты, и можете встать.

Майран всматривался в лицо медиколога. Огромная радость от ощущения жизни заполняла душу, и хотелось отблагодарить этого человека, сделать что-то, что было бы для него так же радостно и значимо. Но это было невозможно, и в распоряжении Майрана оставались только слова.

Майран не знал о том, что на лайнере, где он оказался не так давно вместе с Кильратом, летела взрослая дочь медиколога, и осталась жива благодаря действиям Майрана, так же как сам Майран остался теперь жив благодаря её отцу, не знавшему о роли своего пациента в том ограблении. Они смотрели друг на друга один с благодарностью, другой с холодностью.

– Вставайте. Только опять же без резких движений.

Майран встал. Слегка закружилась голова, но боли уже не было. Отказавшись от руки Капитана, он прошёл по комнате – к окну, к двери, и вернулся к медикологу. Тот взял его за запястье, проверяя пульс. Майран и сам чувствовал, что сердце опять сошло с ритма.

– Вам нужно лечиться, – сказал медиколог. – Не пренебрегайте этим, слышите?

– Я учту это, доктор, – сказал Майран с улыбкой.

– Неужели пиратство вам дороже собственной жизни?

– Пока, к сожалению, да.

Медиколог, не сдержавшись, дёрнул плечом.

– Сядьте. И подождите, я попробую подобрать вам ещё один состав. Но это лечение следствия. Пока остаётся причина... Постарайтесь сами поработать над собой. Убрать рубец можно с помощью некоторых методик самостоятельно, известны вам какие-то из них?

Майран не ответил. Он знал такие методики, как и то, что заниматься по ним в группировке будет непросто.

Капитан не вмешивался в этот разговор. Он понял главное: пройти курс лечения, а тем более не совершать резких движений в группировке невозможно, поэтому Майран должен вернуться в цивилизацию.

Медиколог приготовил ещё какое-то снадобье, отдал картридж Майрану.

– Не раньше, чем через три-четыре часа, – сказал он. – Боюсь, больше я ничем не могу вам помочь. Остальное зависит уже от вас самого.

Майран спрятал полученные от медиколога картриджи и впрыскиватель в нагрудный карман и встал.

– Спасибо вам, доктор.

– Нельзя сказать, что я оказывал вам помощь добровольно.

– И всё равно – спасибо.

Капитан бегло осмотрел комнату, чтобы убедиться, что ничего здесь не оставляет.

– Я надеюсь, доктор, вы не предпримете наивной попытки бежать по дороге. Ничего, кроме неприятностей, вам это не принесёт. – Он открыл дверь. – После вас, доктор.

Рутиец закрыл и забрал со столика свой кейс и пошёл впереди, Майран и Капитан последовали за ним. Пустынным коридором они прошли к следующей двери и оказались на свежем воздухе. Впрочем, для медиколога этот воздух не был свежим. Рутийцы, особенно без привычки, часто испытывали на Терции приступы удушья. Майрану тоже не хватало дыхания, он остановился, стараясь не выдать Капитану своего состояния.

Неподалёку от входа по-прежнему стоял флаер, на котором вчерашним утром Капитан и Итрей привезли тело Майрана. Капитан указал на флаер:

– Майран, ты в штаб.

Майран был рад флаеру.

– Если не возражаете, Капитан, я сначала на «Синь».

– В штаб. Я приду туда же, только отведу медиколога.

Медикологу послышалась в его словах угроза. Он вскинул голову.

Майран не стал спорить.

В обход полян с колючей травой Капитан привёл медиколога на космодром, отпер люк одного из катеров.

– Заходи.

Медиколог поднялся по трапу, Капитан – за ним, в крохотном отсеке управления Капитан указал на одно из двух кресел у пульта, сел в соседнее, пристегнул ремни.

Эртрул он нашёл на орбите довольно быстро. Пространство вокруг Терции было плотно забито боевой техникой – Бен ждал подхода эсгебешников. Всё-таки в некоторых вопросах он проявлял поразительную недогадливость. Капитан вышел с ним на связь.

– Бен, не подпускай эсгебешников к самой орбите – они попытаются прорваться к базе, и тогда ущерб будет ни в пример больше. Пройди им навстречу.

– Есть риск разминуться, Капитан.

– Они уже на подходе.

– Откуда вы знаете?

– Путём нехитрых математических вычислений – сколько времени прошло? Запроси наши посты в районе, где было совершено это ваше нападение, и у них узнай, с какими силами прошли за вами эсгебешники.

– Эй, что за придурок лезет к эртрулу? – вмешался в разговор сильный голос пиола.

– Если не научишься подбирать слова, У'фруп, я найду того, кто тебя научит, – невозмутимо ответил Капитан. – Есть у меня один пиол для этого.

– Капитан! – воскликнул Уфруп. – Я не знал, что это вы на катере!

– Теперь знаешь, и хватит с тебя. До связи, Бен.

– Да, Капитан! – отозвался Бен. – Разрешите вопрос?

– Итак?

– Вы с нами, Капитан?

– Я всегда с вами, – ответил Капитан с усмешкой. – Если понадоблюсь – то через час буду в штабе. И не забудь, что за тобой ещё отчёт за двое суток.

Он подстыковал катер к переходнику эртрула и открыл люки.

– Идём?

Медиколог, видевший на аклете и экранах обзора, как катер приближается и стыкуется с эртрулом, отстегнул ремни безопасности и встал. Капитан тоже поднялся, и они оказались лицом к лицу.

– Вы хотите пройти на борт со мной? – спросил медиколог. – Зачем?

– Познакомиться, – ответил Капитан. Ему надо было убедиться, что пираты действительно не ограбили эртрул и не тронули его экипаж и пациента. – Надеюсь, ты согласишься представить меня экипажу и провести короткую экскурсию?

Глаза рутийца на миг сузились.

– Не доверяете своим людям, Капитан?

– Разумеется.

– Что ж, идёмте.


* * *

В гостиной, за маленьким круглым столиком у окна, Мария угощала Чиля и его мать.

– Я всего несколько раз до сих пор была на Земле, – опуская на столик чашку, на космолингве говорила Нали'э. – И вот так, в семье, мне бывать не случалось. Ваши земные дома, убранство – это ново для меня.

– А я никогда не была на Лаурке, – отвечала Мария. – И как выглядит Лаурк, а тем более ваши жилища, видела только на записях.

– Я с удовольствием приглашаю вас, Мария, – сказала Налиэ Чиль. – Большую часть года мы с мужем живём на Фато'лге в Космосе, но на один-два периода обязательно прилетаем домой. Если бы вы посетили нас в это время, вы доставили бы нам радость.

Мария опустила взгляд. Чиль понял причину её затруднения и хотел вступить в разговор, но Мирии ответила сама:

– Я с удовольствием побываю у вас, Налиэ, тем более что лайнеры с Земли на Лаурк ходят регулярно... Руководство Института, я думаю, охотно меня отпустит – хоть я и вышла из отпуска буквально на днях...

Её голос потерялся для Чиля на мгновение – он ясно понял, что его дух ищет Наставник. С готовностью рванувшись навстречу, Чиль осознал соприкосновение с духом Дариия Нэича.

Ощутив, что её сын ушёл на какое-то краткое время, Налиэ Чиль взглянула на него и улыбнулась – она поняла, что новость, полученная им – добрая.

– Мирии, – сказал Чиль мягко, – я отлучусь буквально на две минуты – мне нужно позвонить.

– Ну конечно, Чиль, – ответила Мария. Она тоже увидела, как вдруг просветлело его лицо. – Видеофон в  соседней комнате.

– У меня есть «пчела», спасибо, Мирии.

Чиль вышел на крыльцо, сел с записной книжкой на колене, составил шифровку, затем убедился, что поблизости никого нет и разговора не услышат, и позвонил одному из инструкторов Гепарда, индивидуально работавшему с курсантами на Земле. У самого Чиля не было с Земли быстрого выхода на Гепард. Инструктор ответил, Чиль передал ему шифровку. Эту информацию расшифруют в Гепарде и в том виде, в каком её передал Чиль, немедленно отправят в ГИЦГ для передачи Мирии. На всё уйдёт час или два. На душе было светло и радостно, Чиль вернулся в дом.

Мать и Мирии разговаривали. Мирии рассказала о своей работе в Институте, мать заинтересовалась, особенно преподаванием у студентов – она сама работала с детьми. Потом начала расспрашивать Мария.

– У нас внесемейная работа с детьми поставлена иначе, – стала рассказывать мать. – Общее образование до специализации берут на себя родители. Они связаны со своим ребёнком достаточно близко, чтобы чувствовать, как преподать ему материал. Ну, и главное, конечно, обучить его правильной речи, умению понимать мир и себя – тому, что называется духовным развитием.

– Развитие речи относится у вас к духовному развитию? – спросила Мария.

– Конечно.

– Наверно, ваш язык очень сложен даже для вас?

– Нашим детям отпущено больше времени, чтобы его освоить. В три года ребёнок только начинает сплетать первые слова в начальной простой форме, к пяти – немного говорит о себе и окружающем, затем его речь начинает понемногу углубляться, в словах появляется простая форма личного отношения. Впрочем, в какой мере вам это интересно, Мария? Рассуждения о языке, с которым не знаком, скучны.

– Это интересно, да и касается больше не языка, а детей. Сколько лет длится детство на Лаурке?

– До полной самостоятельности? Около тридцати-тридцати пяти. Это соответствует примерно вашему восемнадцатилетию.

– И всё это время мать находится рядом?

– Мать и в большинстве случаев отец. Для гармоничного развития ребёнку необходимы оба родителя.

– Насколько же должно почитаться у вас родительство, ведь мать и отец, как я понимаю, не работают на общество всё это время?

– Рождение и воспитание детей – главный вклад в развитие своей цивилизации. Кроме того, родители и дети вместе выполняют общественно-полезную работу.

– Сколько детей бывает у лаурков?

Налиэ Чиль тихо рассмеялась.

– Не более троих. Это обусловлено нашей физиологией и, соответственно, культурой и общественным устройством. Воспитание ребёнка – труд, направленный на будущее общества, он превыше всего прочего. Духовно здоровый человек будет и физически здоровым, а значит, и наиболее полезен окружающим; умение достигать гармонии воспитывается медленно и осторожно. Молодые родители сами ещё не постигли многого, например, радости от помощи людям, и не могут в полной мере обучить этому своих первенцев. Поэтому для первенцев обязательно существуют умудрённые опытом Наставники. Вторым детям в семье Наставник нужен уже скорее как корректор, а третьим, если таковые рождаются, не нужен вовсе – родители уже сами постигли многое.

– Значит, воспитываясь родителями, ребёнок посещает ещё и Наставника? И это заменяет ему детский сад и школу?

– Существуют группы общения для маленьких, более старшие посещают... – Налиэ Чиль запнулась, подбирая в космолингве наиболее точное название, – группы по пробелам, что ли. Это что-то вроде школ, какими они бывают у большинства других цивилизаций. Там детям восполняют знания, по каким-то причинам не донесённые им родителями. Став самостоятельным, молодой человек получает специализацию, точнее... профессию, специальность – обучается тому, чем будет заниматься в дальнейшем. В общем-то, как и на Земле, если я не ошибаюсь, верно?

– В целом, да. Начальное образование дети получают дома или в группах детских садов. Переходя в школу, они распределяются по классам, в каждом из которых объединяются дети, находящиеся на одном уровне подготовки. Часто ребёнок занимается в школе в двух-трёх классах – точнее, с двумя-тремя группами. В одной – общеобразовательные предметы, в другой – будущая специальность, в третьей – интересы, если они идут помимо образования и специальности. Это принцип высшего образования, перенесённый на школу. Таким образом, дети часто покидают школу, уже обученные своей профессии.

– Когда же ваши дети, в таком случае, заканчивают образование, Мария? – заинтересованно спросила Налиэ Чиль. – В пересчёте на ваши, земные, годы?

– По-разному, в зависимости от способностей и возможности определиться со своим будущим. В пятнадцать-шестнадцать лет, в двадцать пять.

– С учётом вашей продолжительности жизни около ста пятидесяти-двухсот лет, это очень юный возраст. А если потом появляется желание сменить специальность? Ведь в юном возрасте бывает трудно правильно понять, чего именно хочешь. Да и жизнь довольно большая.

– Фактически, человек учится всю свою жизнь – до тех пор, пока ему это интересно. Можно и продолжать образование, и переучиваться. Ведь, наверно, это возможно и на Лаурке?

Налиэ Чиль подумала и согласилась:

– Да, такое бывает.

– Налиэ, мне очень интересно понять то, о чём упоминал как-то раз ваш сын. Если в воспитании ребёнка у вас участвуют в равной степени оба родителя, откуда взялось такое почитание женщины на Лаурке?

Налиэ Чиль улыбнулась:

– У нас не бывает в семьях по нескольку детей. Исключительно редко рождается двойня. Если вдруг ребёнок осиротел, только тогда семья может вырастить одновременно двоих детей, своего и приёмного. Понимаете? Пока не вырастишь и не сделаешь самостоятельным одного ребёнка, второго не будет. А трое – предел. Соответственно, население пополняется медленно, ведь ещё приходится, увы, делать скидку на несчастные случаи, когда человек гибнет, не оставив потомства, не дожив до старости. Поэтому с древности, если женщина понесла и ожидалось пополнение племени, будущую мать старались оберегать от любых ситуаций, когда с ней могло случиться что-то плохое; если родилась девочка, это был праздник. Мальчик ­– будущий отец, защитник, охотник, воин; но девочка – продолжение рода. Отсюда и берут начало традиции почитания женщины.

– Это должно было привести к матриархату.

– Нет. Одна женщина не прокормит себя с ребёнком, не защитит от внешних врагов – а их было много, особенно среди соседних племён, которые вовсе не возражали пополнить свою численность уже рождёнными детьми из другого племени. Впрочем, это экскурс в историю. Современное общество придерживается мнения, что гармоничное развитие ребёнка, а значит, его здоровье и выносливость, невозможно без второго родителя.

– Поэтому лауркские семьи не распадаются?

– Распадаются, но крайне редко. Наши браки держатся на глубоком чувстве уважения супругов друг к другу и, конечно, к ребёнку. Впрочем, гармония – это в первую очередь любовь. Любовь ко всему: к жизни, к траве и небу, к людям, к своему супругу или супруге. А достигать гармонии мы учим своих детей с рождения. Гармония – это цель любой жизни, какими бы путями она ни достигалась, и её невозможно достигнуть через насилие.


Примерно через час в соседней комнате засигналил видеофон. Звонил диспетчер из ЦС космодрома.

– Мария Идерс? Ещё раз здравствуйте. У меня новости – не знаю, как вы расцените их, плохие или хорошие. Только что пришло сообщение для вас из ГИЦГа. Там, как видно, постарались связаться с экспедицией после того, как вы разговаривали с ними...

– Так какие же новости, Великий Космос! – взволнованно спросила Мария. Она уже поняла, что в случае гибели Майрана вопрос, плохие или хорошие новости, не ставился бы, и сердце заколотилось в груди от горячей радости.

– Ваш сын, Майран Идерс, был ранен вчера в четыре часа от начала суток, находился в очень тяжёлом состоянии, но сейчас всё позади, хоть ему придётся, конечно, ещё проходить долечивание. Иркмаан...

Мария заплакала, закрыв лицо руками. От невероятного облегчения, от радости, что Майран жив, у неё не хватило сил держать себя в руках.

– Ну вот, – немного испуганно и удивлённо пробормотал диспетчер. – Пока думали, что беда, держались так, что позавидуешь, а как всё в порядке, так расстроились...

Мария покачала головой:

– Что вы, я не расстроилась. Наоборот. Спасибо вам, иркмаан! Спасибо, что позвонили, а то я бы ещё сколько переживала!

– Так мне не трудно же позвонить – вы так волновались

Мария покачала головой:

– Зато теперь я рада. Иркмаан, спасибо!