Умная вдовица

Жила в посёлке красавица Антонина. Муж её
и  два  брата  на  войне  погибли,  отец  с  матерью
умерли,  и  осталась  она  одна  с  двумя  сыновьями  в
маленькой хатке развалюхе. Терпела она страшную
нужду. И в хате холодно и в брюхе голодно.
Привлечённые  её  красотой,  приходили  к  ней
по ночам мужики, только она никого не принимала
и  не  открывала  никому  дверь  Соседка  её,  баба
Мася,  слыша  по  ночам  стук  и  мужской  голос:
«Тонька, открой», дала ей совет:
— Что  ты,  дура,  красотой  своей  не
пользуешься  и  верность,  не  известно  кому
хранишь?  Принимай  кобелей  да  дери  с  них  три
шкуры.
Пришла ночь. Стук в дверь:
— Тонька, открой!
— А что ты принёс? — спрашивает Тонька.
— Булку хлеба и бутылку водки.
— Ну, ладно, заходи.
Взяла Тоня хлеб, разломила его пополам:
— Это  детям,  а  это  нам.  Дети  поели,  залезли
на печку и заснули. Василь ушел аж рано утром. А
на следующую ночь Грицько пришёл:
— Антонина,  открой!  Моя  Оксана  к  матери
уехала, а я тебе магарыч принёс.
— Заходи.
Слух  о  том,  что  Тонька  принимает  мужиков,
разнёсся  по  посёлку,  и  клиентура  стала  расти,  а  с
ней росло и благосостояние семьи. Зажила. Тонька
хорошо  детей  одела  и  обула,  себе  платьев  новых
накупила.  Да  и  соседке  за  добрый  совет  немало
перепало. Дети у неё выросли, с отличием окончили
школу  и  поступили  в  мореходное  училище.  Баба
Мася  умерла,  а  свой  крепкий,  добротный  дом
Тоньке завещала. Перебралась Тонька в новый дом,
а  свою  хатку  продала.  А  осенью  замуж  вышла  за
заведующего промбазы.
ГОВОРЯТ В НАРОДЕ: Замуж  —  не напасть-замужем  бы  не  пропасть.  Свадьбу  не  играли,  а
только небольшой вечер сделали. Муж Тоньки был
намного  старше  её,  да  к  тому  же  еврей.  Как
большая  часть  евреев,  он  любил  копить  и  был
страшно  скуп.  Маленького  роста,  слазки-  бусинки
под толстыми стёклами очков, жиденькая бородка.
Когда  Тонька  шла  с  ним  по  улице,  соседи  вослед
шептали:
— Это  надо  же,  такая  красавица  и  такого
урода выбрала.
Тоня  рассчитывала,  что  раз  он  заведует
промбазой,  то  дом  её  будет  полной  чашей,  но  не
тут-то  было.  Тащил  Абрам  Моисеевич,  как  звали
мужа,  со  своей  базы  всё  подряд,  только  всё
продавал  и  скупал  золото.  Золото  он  прятал  в
тайник,  который  находился  на  базе,  а  дома
крупинки в супе считал.
— Что  ты  так  много  масла  на  хлеб
намазываешь, —  делал  он  ей  замечание  за
обедом. —  А  сахару  зачем  три  ложки  в  чай
кладёшь? Хватит и одной.
Тонька  молодая,  сильная,  красивая,  а  рядом
такой  сморчок.  Стали  мужики  меж  собой
совещаться, как еврея извести и опять к Тоньке на
ночь  ходить.  Выпили  хорошо  и  к  Абраму
Моисеевичу  пошли,  с  собой  коньячок  и  закуску
взяли. На халяву и уксус сладкий. Напоили еврея и
ультиматум поставили:
—— Дай  нам  возможность  с  твоей  женой
встречаться,  а  не  то  твою  базу  вместе  с  тобой
спалим.
Испугался Абрам Моисеевич и согласился:
— Только, —  говорит, —  платите  мне  за
удовольствие.
Ударили  по  рукам  и  разошлись.  Стали  к
Тоньке в гости заходить и подарками её одаривать.
Как  придёт  очередной  гость,  Абрам  Моисеевич
смывается, идёт на базу и золото своё считает. Свет
он  не  включал,  чтоб  не  привлекать  внимание,  а
зажигал свечку.
Однажды свечка упала и начался пожар. Пока
пожарные приехали, база уже  догорала. От Абрама
Моисеевича  один  скелет  остался,  но  Тонька  его
похоронила и поминки раскошные сделала, так как
его тайник сумела найти.