Ошибка молодости Глава 33

Глава 33
Мангуки – река на юго-западе Мадагаскара. Трудность пути вдоль русла реки может оценить только преодолевающий его, отважный и закаленный путешественник. Так называемые колючие леса, по хищному восхитительны и экзотичны, но создающие весьма нелегкий переход путникам. Кроваво-красный песок неописуем в своей мощной красоте, но так тревожно ступать по нему, так щемяще тоскливо. Будто пропитанный за многие века страданием, песок остался вечным памятником пролитой крови на Земле, за все существование человечества.

Путь был неблизкий, и отряд корсар, обзаведясь в поселке тремя мулами, медленно двигался к своей цели. Впереди шел Мэт, он неплохо ориентировался и казалось, восторг от всего происходящего влился в молодого барина и сделал его неутомимым и выносливым. За ним следовал Оливер, он с остервенением рубил саблей цепляющиеся за одежду ветки. Алексей Михайлович вел под уздцы крепкого серого мула, на котором, легко перенося всю тяжесть пути, сидела Ксения. Оливер взял с собой часть своей команды с «Изумруда» и пираты упрямо двигались в глубь Мадагаскара, не жалуясь и не задавая лишних вопросов.
До цели их путешествия оставалось около дня пути и моряки решили сделать привал на закате.

Хорошо было сидеть у костра. Искорки, будто рассерженные светлячки, устремлялись вверх в надежде достичь неба, но соприкоснувшись с вечерней прохладой, безнадежно гасли во тьме. Пираты сидели молча, жуя свой скудный ужин. Никто не мог даже предположить, что их ждет завтра. Вскоре все улеглись спать, распределив вахты.

Оливер, пребывал в смятении. Да, он знал о планах, знал, что все, происходящее, игра, но его не покидало унылое чувство. Оливер понимал, что ведет себя как подросток, но ничего не мог с собой поделать. Ему было гадко.
Оливер думал о Грейс. Неукротимая ирландка, подарившая ему страсть, уверенность, силу - теперь предстала для него чужой и незнакомой. Он вспоминал ее грубое, медальное лицо, ее рыжие волосы. В этой женщине, будто материализованной из манускриптов о грозных кельтских воительницах, виделось нечто эпическое. Но Оливер ведал о нежных руках и сладких поцелуях, о ее податливости в лунном свете. Он представлял ее, Амфитритой , входящей в теплое ночное море, ощущал ее объятия и слышал смех. Как и говорил Питер, Оливер не думал о их разнице в возрасте, не думал о ее прошлой жизни. Ведь он понимал, что эта женщина, которую он ласкал в исступлении, познала ни одного мужчину. Оливер просто любил. «Когда любишь, душа словно с Богом разговаривает…» Слова Питера засели у Эшби в голове. Так и есть! Оливер вспомнил как он в страстном неистовстве шептал – люблю – и не слышал ответа!   Сейчас ему захотелось отхлестать эту женщину по щекам. «Бабочек бить - последнее дело!»
 
Оливер посмотрел на Ксению, по-детски трогательно положившую голову на колени Алексея Михайловича. Старый солдат бережно гладил ее волосы, приговаривая: «Спи, дочка!». Чувство, по мерзости своей схожее с обидой и завистью, вдруг прокатилось по его душе. Он пожирал глазами старика и молодую женщину, так по-семейному тепло относящихся друг к другу. Он пытался представить себе своего отца. Сухого, с поджатыми губами, уголки которых всегда смотрели вниз. Никогда Оливер не слышал от него доброго слова.

Как не рисовал себе Оливер идеалистическую картину симпатии старшего Эшби к Грейс, получалось фальшиво и по жестокому комично.

Оливер бросил охапку хвороста в костер, огонь вспыхнул с новой силой. К капитану Эшби подсел Дмитрий Павлович, который вместе с ним нес вахту:
— Завтра будем на месте, — сообщил он. — Если кок ничего не перепутал, — Мэт кивнул на спящего турка.
Оливер ничего не ответил, и Дмитрий Павлович, уловив направление его взгляда, хмыкнул:
— Конфуз выдался, однако, мистер Эшби! Я вроде бы барин Алексея Михайловича, а вот Петр Алексеевич мало того, что вольный, так еще и мне хозяином приходится.
Оливер пожал плечами. Эффекта, которого хотел достичь Мэт не случилось. Оливер привык к русским парадоксам. Питер приучил его ничему не удивляться.
— Ты, мистер Эшби, в думы то не впадай! — вдруг невесело произнес Дмитрий Павлович. — Предоставь все Богу, ему только решать, как с нами быть. Ты, небось, и ведать не ведал два года назад, что с тобой станется. А он, — Мэт кивнул на небо, — все уже расписал.
Оливер засмеялся.
—  Я также когда-то Питера утешал! — он вынул часы из-за широкого кожаного пояса. — Все, Мэт, наша вахта закончена. Буди Тейлора и Дика.

Продолжение следует