А если это любовь

               Излюбленным местом знакомства молодежи была центральная улица Советская. Под вечер по ней прогуливалось большое количество юношей и девушек. Это называлось - шлифовать Советскую. На этой улице  были кинотеатры, рестораны, кафе и мелкие "забегаловки". На ней знакомились. Здесь девушки демонстрировали свои наряды. В старые добрые времена с одеждой было трудно. Две-три фабрики страны обшивали население. Поэтому частенько попадали девушки в одинаковых платьях, что убивало их индивидуальность. Со мной этот номер не проходил, так как я сама сочиняла фасон и сама шила. Это выгодно выделяло меня из толпы. Я выписывала через почту недорогие журналы стран содружества. Они были на непонятном мне языке, но важна была идея. Дальше дело техники. Специального швейного образования не было, зато было желание быть единственной и неповторимой. Подруги говорили, что у меня хороший вкус.
                Несложный грим, точнее подводка глаз, дополняли мой наряд. Губы красили в основном дамы за тридцать. Завершала мой образ прическа. Прическе я тоже уделяла много времени. Старалась придумывать что-нибудь оригинальное. Однажды, я поспорила на работе, что всю неделю буду приходить с разными прическами - и выиграла. Конечно, ни одна моя прическа не обходилась без начеса, что укрупняло мою маленькую головку. Начес был в моде. А еще рыжие волосы. Красились в основном рыжей хной. Собраться на прогулку было делом непростым.
                Постоянной моей подругой была Галя Ворохова. Особа достаточно легкомысленная, но с ней всегда было весело. Она смеялась по поводу и без повода, демонстрируя щелочку между передними верхними зубами, что придавало ей своеобразный шарм. Подчеркивали улыбку ямочки на щеках.  Я любила пошутить по поводу проходящих мимо молодых людей, а она весело реагировала на мои шутки, разливаясь закатистым смехом. Таким образом, мы привлекли внимание двух симпатичных молодых людей. Звали их Виктор и Даниил. Они были озабочены поиском девиц на ночь, о чем мы поняли позднее. Мы уже были заранее ими поделены по симпатиям, поэтому выбирать нам не пришлось. Немного "пошлифовав" Советскую, они предложили зайти "на чашку чая". Будучи в то время молодыми и наивными, мы все принимали за чистую монету. Ребята нам понравились, и не хотелось думать не о чем плохом. Идти было недалеко - первый дом на углу Советской и Пушкинской.
                В центре города четырехкомнатная квартира с большими потолками, с ванной и туалетом - впечатляет супротив моего частного деревянного дома с удобствами во дворе на Восточном поселке. Нас провели в большую комнату, усадили в кресла. Пошли какие-то никчемные разговоры. Чаем нас, похоже, никто угощать не собирался. Даня вышел в соседнюю комнату и какое-то время отсутствовал. Чувствовалась какая-то напряженность. Потом Даниил позвал к себе Виктора. Виктор пришел и сообщил, что Даня ждет меня в соседней комнате.
 - Зачем? Что он там делает? - наивно спросила я.
 - Бреется.
Я неуверенной походкой пошла к Дане, обдумывая по дороге не пора  ли "делать ноги". Но как-то это надо сделать деликатно. Мы простые девчонки, и возможно неправильно поняли поступок ребят, так как конкретного разговора не о чем "таком" не было. Но Даниил не дал мне времени для прений, и конкретно приступил к соблазнению. Не скажу, что мне было неприятно, но я же "большая девочка" и понимаю к чему это ведет. Моя девственность мне нужна для мужа, а не для случайного знакомого. Может для него это очередная победа. А для меня это конкретная потеря честности. Я понимаю, когда это безумная любовь и сносит "крышу". А так, еще и в первый раз! Это как-то не вяжется с моими нравственными устоями. Со временем эти понятия устарели. Но тогда для меня это было принципиально. А обо мне кто-нибудь подумал? Какие ждут меня последствия? Как в народе говорят: "мужикам не рожать - сунул, вынул, да бежать!" Началась какая-то бестолковая возня. Я была девушка спортивного склада, и завалить меня было не так-то просто. Устав бороться, он сделал выводы, что я вредная и еще что-то извергал нелестное в мой адрес. Отвернулся и сделал вид, что заснул. Не знаю какие баталии происходили в другой комнате, но нас ни кто не беспокоил. Я просидела у окна, поджав коленки. Подождав до утра, пока пойдут трамваи, я ушла "по-английски", не прощаясь. Дома состоялся неприятный разговор с мамой. Я ее заверила, что ночевала у подруги Нины, так как засиделись до темна. Телефонов не у кого не было.
                Несмотря на несуразное приключение, Даниил мне все-таки понравился. Как говорится запал в душу. Я целыми днями ходила под впечатлением, смакуя каждое слово и движение. Даже написала какие-то глупые стихи: "... а я скучаю днями и ночами, и мне его немного не хватает. Возможно это чувство между нами, и он, как я, вновь встретиться мечтает".
                На этом наше знакомство не закончилось. Прогуливаясь с Галкой очередной раз по Советской, мы опять встретились с Даней. Было впечатление, что мы оба ждали этой встречи. Его трудно было не заметить в красной импортной рубашке с красивым ремнем. Накануне он побывал в Венгрии и "прибарахлился". Даня был очень чем-то озабочен. Отозвав меня в сторону, он рассказал, что с ребятами со своего курса собрались с ночевкой на дачу. В стороне стояли Виктор и Галка и тоже о чем-то договаривались. Даня пригласил меня вместе с ними провести время на природе. Я надеялась, что он осознал свои ошибки и согласилась. Мне надо было переодеться, и мы договорились встретиться через час. Забежав домой, я предупредила маму, что бы не волновалась, одела белые брюки и красивый синий с яркой полосой на груди свитер, привезенный из Прибалтики. Вечером на даче пили водку и пели песни под гитару. Я очень гордилась, что у меня такой красивый, умный и музыкальный друг. Он играл на гитаре и пел песню Высоцкого: "...а на нейтральной полосе цветы необычайной красоты". Я очень любила гитару, что усилило мое чувство к Дане. После выпитого и пропетого было ощущение безграничного счастья. Потом, мы пошли гулять. Много разговаривали и смеялись. Конечно, я чувствовала некую социальную разницу. Но я работала в НИИ, училась в механическом институте. Даня учился на третьем курсе дневного отделения, а я на втором курсе вечернего отделения. Я старалась больше читать зарубежной литературы, занималась спортом, писала стихи, рисовала, но не могла только изменить материальное положение. Меня это тяготило.
                После прогулки мы обнаружили, что все вакантные места в избе уже заняты. Даня проявил свою смекалу и разгреб в чулане плацкарт. Виктор с Галкой попытались составить нам компанию, но Даня твердо дал им понять, что "дружба дружбой, а табачок врозь". Они нашли какие-то тряпки и устроились под яблоней. Ночь была еще смешней, чем предыдущая. Я думала, что Даня изменился по отношению ко мне после той встречи. А он думал, что я сделала соответствующие выводы и готова принять его предложения.  Наши действия опять не совпали. Он на сей раз прихватил презерватив, подумав, что это сделает меня сговорчивей. Но он ошибался. До свадьбы я в такие игры не играю. Опять началась бесполезная возня, выяснение отношений. В результате бессонная ночь, порванные белые брюки и испорченное настроение. Утром мы пытались делать "лицо", чтобы никто не догадался о наших противоречиях. Потом пошли загорать. Я бегала от него, как молодая лань. Мы опять не нашли общего языка, и уже не было сил от всех это скрывать. Обратно в автобусе мы ехали в разных углах. Мне не хватило места, и один из Даниных сокурсников, видя мое смятение, посадил меня к себе на колени.
                Прошло какое-то время. Мы встретились снова. Меня к нему тянуло. Его, судя по поведению, тоже. Как говорится: "и хочется, и колется и мама не велит". Я согласилась пройтись с ним по Пушкинской. Прогуливаясь по центру, он все пытался меня обнять, что обозначало бы в глазах других нашу близость. Мне это не нравилось. Я хотела бы сначала понять серьезность его чувств, но он не пытался как-то объясниться. Тогда нечего и обниматься. Пусть сначала в себе разберется. Мы остановились возле какого-то детского сада. Он опять полез под юбку. А поговорить? Все! Мое терпение кончилось. Это не мой вариант. Нельзя идти на поводу у своих желаний. Для чего тогда голова? Искалечить свою жизнь в самом начале, а потом тащить за собой этот воз. Меня не устраивает "авось не залечу". И вообще, все эти отношения попахивают какой-то "нечистоплотностью". Пусть себе найдет другую дуру и "окучивает" ее сколько захочет. Не скажу, что мне легко далось это расставание. Моя подушка была мокрая от слез. Сердце болело, голова не о чем не могла думать. Я успокаивала себя тем, что он мне не пара. Даже, если бы что-то серьезное и получилось, он всегда бы вел себя высокомерно по отношению ко мне. А в их семействе я бы чувствовала себя девочкой с Восточного поселка. Одно дело сказка про Золушку, а другое дело жизнь. Все! Утираю сопли и слезы и переключаюсь на другую волну. А в душе грустная песня:
                Сердцу очень жаль, что случилось так.
                Гонит осень в даль журавлей косяк.
                Четырем ветрам грусть - печаль раздам.
                Не вернется вновь это лето к нам.
                Отношения закончились. Вскоре я познакомилась в институте, где училась, с хорошим мальчиком Сережей. Я называю его мальчиком, потому что он моложе меня на три года. Ему еще немного не хватало до восемнадцати. Он был высокий и симпатичный. Я начала встречаться с ним, чтобы заглушить предыдущие чувства. Но ничего во мне не шевельнулось даже после того, как он объяснился в любви. Вскоре ему исполнилось восемнадцать и его забрали в армию. Я ему ничего не обещала, кроме дружбы. Понимаю, что это обидно. Но по крайней мере - честно. Иногда издалека видела Даниила. Он делал вид, что не замечает меня. Спустя некоторое время я познакомилась на свадьбе девушки, с которой вместе работала, со своим будущим мужем. Когда Даня узнал, что у нас все серьезно, то попросил друга Виктора, чтобы он организовал нам встречу. Но я отказалась. Все зашло слишком далеко. Мой будущий муж выгодно отличался от Дани. Он не торопил события и аккуратно ухаживал за мной: дарил цветы и водил в кино. Он познакомил меня со своими родителями и говорил о серьезности своих намерений.  К нам домой приходил под видом "репетитора по математике". Так мы с мамой сказали отцу, чтобы не было разборок. Мы ходили на различные мероприятия, много гуляли и разговаривали. Он уже побывал в армии и рассказывал много интересного. Я начала к нему привыкать. Но чувства не приходили: "Я боюсь тебе быть больше друга, я боюсь в ответ давать согласие. Вдруг тебе предложив свою руку, отвернусь от истинного счастья".
                По прошествии года, взвесив "за и против", на третий раз я все-таки дала согласие на брак, и, вопреки здравому смыслу, вышла замуж. Такими парнями не разбрасываются - убеждали меня в моем окружении. Он объяснился мне в любви и не хотел больше ничего откладывать. Мне дал понять, что у него настоящие чувства и серьезные намерения. Я стала к нему привыкать , и мне показалось, что я его почувствовала.
                Видела во сне Даню. Будь-то он умер, а я не успела с ним попрощаться. Я проснулась вся в слезах, и продолжала рыдать в подушку. На душе было очень тяжело. И надо же такое перед самой свадьбой.
                Через год после моего замужества другая моя подруга Люба собралась замуж за Виктора, и пригласила нас на свадьбу. Мой муж оказался патологически "слаб" по части выпивки, и я не взяла его с собой, чтобы не опозориться. На свадьбе нос к носу столкнулась с Даней. За столом мы оказались напротив друг друга. Он, демонстративно поглядывая на меня, ухаживал за своей дамой, с которой пришел на свадьбу. Она была хороша - еврейка с крупными красивыми чертами лица и аккуратной головкой. Я, конечно, не шла с ней не в какое сравнение и осознавала ее превосходство передо мной. Впоследствии она стала его женой. По ходу свадьбы мы исподтишка следили друг за другом. Была я недолго. Дома ждал мой маленький сын. Когда я пошла одеваться, то увидела боковым зрением Даниила, наблюдавшего за мной. Он подошел и спросил : " Уже уходишь? Я ответила, что меня ждут дома".
                Через два года мы опять случайно встретились на улице. После первомайской демонстрации все расходились кто куда. Мне не хотелось продолжения праздника на частной квартире в кругу коллег, и я направилась домой по улице Советской. На мне был красный брючный японский костюм,  купленный в Одесской комиссионке. Тонкую талию подчеркивала блестящая золотистая цепь с кистями. Меня трудно было не заметить. Я шла с гордо поднятой головой от сознания своей неотразимости. Навстречу мне шел Даниил. Как ни в чем не бывало, он поздравил меня с праздником. Сказал, что все про меня знает: как я разошлась с мужем, что моему ребенку два года и у меня никого нет. Как бы между прочим сообщил, что у него родилась дочь и он назвал ее Светой.
 - Поздравляю! Отлично! Тезка, значит" - удивленно  отметила я.
Разговор не клеился. На прощание он записал на бумажке свой телефон.
 - Позвони мне .
Я ничего не ответила. Отошла пять метров, оглянулась и выбросила бумажку в урну, чтобы не было соблазна. У меня опять всколыхнулось все в душе. Какой смысл начинать все сначала. Женатый любовник мне не нужен. Праздник был испорчен. Может быть я зря поторопилась ставить точку в наших отношениях? В молодости никто не знает, как правильно поступить. Но он не оставил мне выбора. Представляю, как бы меня костерил отец, принеси я ему тогда "в подоле". Он любил поговаривать: "Возьму двустволку и от всех кобелей отстреливаться буду". Он имел ввиду не только нашу охотничью собаку. Эти мужицкие шутки мне были очень неприятны.
                Я никогда не забывала Даню. Следила за его карьерным ростом. Мне о нем в основном рассказывала Люба. А ей Виктор. Я стащила у них фотографию, где Даня, Виктор и Игорь, еще совсем юнцы, стоят на фоне колонны во время демонстрации. Вырезала из газетки фотографии и, сравнивая, понимала, как он мужает и активно растет по карьерной лестнице. Иногда его показывали по телевизору, как одного из перспективных молодых директоров предприятия.
                Годы шли. Каждый по своему выживал в перестройку. Виктор с Любой разбежались, и он спивался, так и не защитив диссертацию. Даниил занялся коммерцией, открывал магазины. Мне тоже пришлось туго. Меняла работы и специальности.  У меня и у Дани появились внуки. У Вити во втором браке наконец-то родился сын. Но и этот факт не заставил Витю бросить пить. Жена не выдержала и выгнала его. Я встретила его на базаре. Он был чисто выбрит и в хорошем настроении. Похвалился, что завязал с выпивкой. Я позвонила Любе. Она меня разуверила, рассказав,  что он приходил к ней на работу пьяный и просил денег. После этого я еще пару раз в центре натыкалась на него. Как то раз он зашел в кафе "Отдых", где я работала администратором. Он был небритый и неопрятно одетый. Я тогда подменяла буфетчицу, и, увидев его, не смогла скрыть удивление. Он засмущался, развернулся и вышел. В каком бы он виде не был, он всегда исправно здоровался и приятно улыбался. Человек явно деградировал и пропивал свое здоровье. Он умер в больнице от цирроза печени в возрасте шестидесяти лет. Жаль. Породистый был мужик, но слабый духом. Одним другом стало меньше.
                А через полгода не стало и Даниила. Я прочитала в местной газете информацию о его гибели: "В районе села "Степанова" в воду Воткинского водохранилища упал вертолет. В результате четверо пассажиров и пилот погибли". Погибшими оказались Даниил и еще один депутат, внук Дани и дочь депутата. Я от души поплакала, как будь-то с Даней ушел кусочек и моей жизни, моей молодости, моей любви. Похоронили его на Хохряковском кладбище, где похоронены мои родители. 
                Как-то мне приснился сон, что мы с Даней сидим на деревянной скамеечке во дворике в центре города под раскидистым старым деревом. Оба молодые и влюбленные. Он достал из кармана дорогой перстень с крупным красивым камнем, похоже ручной работы, и примерил мне его на палец. Между делом уточнил, что это фамильная драгоценность. Я пришла в восторг от такой красоты, повертела, повертела, да и вернула обратно. Не смогла я принять столь дорогой подарок. На том и проснулась. Долго еще не могла отойти от видения. Настолько все было реально и четко. Да, поздновато он мне кольцо предложил. А я опять ему отказала. Не готова я еще разделить с ним потусторонний мир. Каждый раз, когда прихожу на кладбище к родственникам,   на обратном пути подхожу к Даниной могиле. Большая красивая мраморная плита, с кувшинчиком для цветов, под которой лежат дед и внук. На плите стоит маленький мраморный мальчик. Это Данин единственный внук. Голова его слегка запрокинута к верху со взглядом, устремленным в небо.