сюзанна. эпизод 5. часть 2

Меня зовут Беладора и я дикая, громилоподобная женщина. С детства меня попрекали за наличие лишних прослоек жира на теле, и я злилась. Злоба выливалась в бешенство и в накатившем на меня неконтролируемом приступе я могла изувечить любого урода, который осмелился меня обозвать. «Разве я виновата, вашу мать, что я люблю сладкое?» - говорила я своим обидчикам и, не давая времени на оправдания, звездила огромными кулаками голубые глазки, крестила сочные рты, вышибая фонтаны крови, отрывая шматки нежной плоти.

Вот это я и есть!

Я была грубой и скорой на расправу, но это не значило, что в моём большом сердце не жила любовь. Я часто влюблялась в мальчиков, которых впоследствии крошила в пыль кулаками-молотами. Ни один мальчик или мужчина, хоть бы и самый занюханный педераст, ни разу не признался мне в чувствах! И от сего факта с каждым годом я превращалась в скалу, а сердце по-прежнему стучало и отбивало мёртвый и равнодушный ритм жизни.

Я поняла одно: если по-хорошему к любви не подступишься, то всегда её можно взять силой. И я начала практиковать свою идею с научным подходом, если таковой мог существовать. Я тягала тяжеленную штангу до тех пор, пока железо не превратилось в пух.

Разразилась война. Я примкнула к женской армии королевы Майи. У нас были свои идеалы и принципы. Мы сражались не за дележи в песочницах мужской власти. Мы сражались за поруганную честь и непонятую красоту, которую надо искать не на морде и сиськах, как принято у большинства, а в глубине души и в сердце. Мы сражались со всеми врагами мужского пола, пока не поняли сути: мужчинки и без нас друг друга истребят! Так мы стали лесной бандой, похищающий мужской материал на тропинках, вытряхивающей его из доспехов и рвавшей в клочья бедолаг на скрипучих железных койках.

Но пришли Мутанты под флагом Безликого. Тёмную армию существ было трудно остановить, и почти все наши бойцы поклонились мертвой земле до пяточек. Немного нас осталось, но мы бьёмся с этими страшенными вурдалаками, не имеющими ни пола, ни красоты, пришедшими, чтобы уничтожить остатки человечества. И многих уничтожили! Но мы им дали отпор.

В итоге Безликий скрылся, а остатки его армии прячутся по лесам и втыкают нож в спины нашему бойцу. Королева Майя с небольшим отрядом уехала добивать ублюдков, а нас восьмерых: меня, шесть баб за столом и красавицу Офелию оставила охранять штаб. Вот мы и охраняем. Заодно подбираем мужской материал, принесённый лихим ветром на нашу тропинку.

Сегодня у меня праздник: в руки попался какой-то юнец! Такие, как он, в далёкие времена моей юности подсмеивались надо мной. Жаль, не могу использовать его тело по полной программе, но я постараюсь, чтобы остальным девонькам досталась чуть поношенная тряпочка.

Тело принца Тьмока отрикошетило от корявых пружин металлической кровати и легко поднялось в воздух, подобно футбольному мячику, который школьник, стоявший в двух шагах от ворот неприятеля, смазал и пробил выше .

Совершив сей акробатический трюк, Тьмок приземлился на пол, да так неудачно, что левая рука от боли на время отнялась. Из красивых глаз хлынули девичьи слёзы, остановить которые принц был не в силах, хотя и прекрасно отдавал себе отчёт, что подобным образом рыдают лишь маленькие бейбисы, отнятые от соска, когда чрево растущего организма не насытилось.

Тьмок увальнем, дико напоминающим мишку-ленивца, сделал жалкую попытку соскрести с пола своё бренное тело. Фокус вроде и удался, хотя при этом многострадальный юноша и походил один в один на барона Мюхгаузена, вытаскивающего себя за волосы из болота, потому как прилива сил не ощущалось, а коленки ходили ходуном. Кроме того, в голове Тьмока зароились нехорошие подозрения, что его джинсики слегка подмокли, вовсе не от пота, а от банального испуга.

Но принц уверял себя, что не должен бояться! Он должен показать, кто здесь хозяин. Герои ничего не боятся! Да и как он может доказать любовь своей Сюзанне, будучи брызжущей соплями, слезами и мочой ? Да, но перед ним бабища… Всем бабищам – бабища! Так что надо размышлять рационально. Она же сожрёт его, как
цыплёнка, вместе с хвалённым геройством и рыцарством, коего он ещё не успел набраться. Ведь он так юн, ему так хочется настоящей любви!

Не той, что он получал до огрызочка, а той, что влилась рекой с молочными водами и кисельными берегами после превращения: после того, как Сюзанна (можно я буду называть тебя Сюзи?) приложилась своими губками к чудовищной пасти Тьмока. Вот тогда-то у принца по-настоящему забилось сердце, как грозный молот в руках комсомольца, гнувшего металл, чтобы сдать железяку за деньги и в итоге накопить на первый в жизни велосипед без моторчика, но зато с педалями и непослушной цепью, имеющей обыкновение слетать в самый неподходящий момент: когда ветер играет в волосах, а скорость считает тебя безумцем.

Беладора выплюнула ряд хищных улыбок, отчего показалось, что она избавляется от противного вкуса во рту. Возможно, съела гнилой помидор или залежавшийся фрукт, мирно доживавший свой век на сучке сухого дерева.

Огромным скачком (метров пять будет, не меньше, если измерять линейкой и карандашом подчёркивать) она накрыла было тело своей жертвы, но Тьмок ужом выскользнул из хищных лап захватчицы и кузнечиком залетел под кровать. Беладора, нашёптывая себе под нос неслышные принцу речи, но вызывающие на её лице усмешку и весёлый блеск глаз, наклонилась и заглянула под остов скрипучего, видавшего виды ложа, где разглядела в дальнем углу свернувшегося в клубок Тьмока.

Приговаривая что-то про малыша малюсенького, которому нечего бояться, ибо она его новая мамка, готовая прижать дитятку к сиське, покормить, понянчить, она попыталась залезть под кровать.

Неожиданный удар в лицо ногой от представителя высшего света и пара покачивающихся в пасти великанши зубов заставили её опешить: «Вот тебе и малыш… Вот тебе и поросёночек! По ходу, и тряпочки от него за такие дела не останется.»

Беладора покачала пальцем хрупкие зубы гнилостного характера, и ярость, как взорвавшаяся переросшая тыква, разлетелась ошмётками по сознанию мадам, покрывая всё вокруг неаппетитной слизью и опутав душу её чёрным полотном, превращая великаншу в неукротимого зверя, что поселился в ней после родной средней школы.

Она, играючи, лёгким движением руки подкидывает кровать к потолку, от сильнейшего соприкосновения с которым останки ложа осыпали пол металлическими кружевами, столбиками, словно новогодним конфетти.

Тьмок мышкой пошуршал в дальний угол, но дикий двухметровый зверь схватил его за куртку, легко оторвал от пола и поднял на уровень глаз, дабы разглядеть, что посмело вести себя подобным образом. Она непонимающим взглядом, погрязшим в туманной мути, изучала свою жертву, но не способна была ничего узреть из-за захлестнувшей её волной злобы.

В этот момент Беладора готова была разорвать болтающееся перед лицом юное тело на миллион кусочков, и никакого секса не изведать. Теперь не до секса - только «полное уничтожение» горит красной лампочкой в очерствевшей душе Беладоры. Тьмок закрыв глаза, начал читать про себя "Отче Наш". Не то, чтобы он был верующим, но так положено, да и вообще на пороге смерти всегда хочется верить в надежду… В Надю, Любу и Веру, в кого угодно, только бы остаться в живых! Хочется, хочется, но...

Металлические решётки на окнах внезапно изогнулись, а стёкла начали дышать. Словно кто-то неведомый вдыхает и выдыхает через стекло.

Тысяча металлических и стеклянных осколков со звоном разлетелись по комнате. Несколько из них впились в плоть озверевшей Беладоры, которая моментально отбросила Тьмока на пол и заревела в открывшийся зев окна. При этом она выдирала куски стекла из плоти и бросала в разные стороны красные острые многоугольники. А из ран брызгали скрещивающимися струйками фонтанчики крови.

Тьмок пополз в дальний угол и замер всем трясущимся существом.

В окно влетели ящероподобные мутанты на двух лапах с кривыми мечами и попытались нашинковать озверевшую бабу, словно капусту. Меч ударил Беладору в плечо, и рука безвольно повисла на сухожилиях, а из раны хлестала, заливая комнату, потоками кровь. Другая рука потянулась к красной кнопке на стене с надписью "SOS". Беладора успела вжать кнопку в стену прежде, чем
другой меч лезвием застрял в черепе великанши.

Лицо её изменило цвет, и великанша из последних звериных сил приняла бой на себя. Она рвала в клочья лезущих, как тараканы мутантов, а мечи кровавыми поцелуями жалили огромное тело её, вышибая из него остатки жизни и энергии.

Казалось, на взгляд простого смертного, должна великанша давно умереть, но она всё рвала и рвала своих жертв. И принц Тьмок в жесточайшем отчаянии понял, сколь много способна вынести женщина.

Лезвие распороло живот Беладоры, и кишки узловатыми червями выпали на землю и болтались под ногами. А Беладора всё сражалась, рвала и метала. Сколько мутантов было разорвано в куски, подсчитать не представлялось возможным, а она всё стояла, всё ещё стояла, не понимая ничего, никого не узнавая, но рвала и не пускала врага к своим сёстрам по банде.

И когда помощь ворвалась запоздалым поездом-товарняком в комнату, Беладора - вечная изгнанница и мученица, испустила последний вздох и упала на пол.

Пока Мутанты бились с подоспевшими сёстрами, Тьмок бочком-бочком потихоньку подобрался к окну. Мимо умершей великанши, мимо ужасной битвы: героизм героизмом, а своя жизнь дороже.

Зажмурившись, он выпрыгнул из окна навстречу неизведанному.

Навстречу зловещей судьбе!
9.02. 2021.р.