Глава 41

41.

Осознав суть происходящего, Флоранс не то, чтобы покраснела. Скорее, она вспыхнула лицом – это было хорошо заметно, невзирая на то, что визуально ее темный, глубинный истинный контур-силуэт все еще главенствовал в визуальном отображении старшей из собеседниц. Высказанное обвинение прозвучало, хотя и намеком, но достаточно жестко, конкретно и даже неотразимо - по-своему, конечно же! Однако девочка вовсе не думала ни уступать собеседнице, ни смягчать удар. Никакой жалости в ее словесной атаке не предполагалось в принципе.

- То, что ты сделала со мной сегодня, можно назвать очень просто, - начала она свою филиппику, полную скрытого гнева - едва ли не ярости! – «Передай добро по кругу!». Это была такая... передача эстафеты. Эстафеты... зла и жестокости! - добавила она, и Флоранс сразу же поникла головой.

Между тем, девочка продолжала свою атаку.
 
- Суть этой эстафеты проста! - сказала она. - Та, кто получил подобное жестокое унижение в детстве и юности, непременно вымещает прошлую свою боль на той, кто видится ей своеобразной наследницей ситуации, в которой сторона, имеющая возможность истязать, сама когда-то была страдающей. И такая жестокосердная дрянь... Она освобождается от этого тяжкого груза собственных былых унижений через унижение той, кто пришла ей на смену! Чтобы эта дрянная традиция продолжалась все дальше и дальше, развиваясь в своей мерзотности, превращаясь в нечто... воистину чудовищное!

- Все так, моя девочка, все так! - прошептала Флоранс.

Эти слова вызвали у Лизы только презрительную усмешку, обращенную к той, кто совсем недавно исповедовалась перед нею, о не самых приятных делах из времен своего былого воплощения. Однако молодая женщина все-таки решилась поднять на девочку свои глаза. Взгляд ее при этом был...

В нем было странное выражение. Не раскаяние, нет. И даже вовсе не огорчение, от того, что она совсем недавно совершила в отношении адресата. Некая смесь сожаления, доверительного уважения, щедро приправленных нотками чего-то очень похожего на сдержанное восхищение юной собеседницей.

Слова же, которые она произнесла, оказались еще более красноречивы.

- Не будет никакой дрянной традиции, - сказала Флоранс. – Ты разорвала этот порочный круг… Порочный во всех возможных смыслах этого слова! Ты разорвала его своим бунтом. Да-да, вовсе не рафинированными утонченными речами с изощренной логикой и аргументацией, а этим твоим вульгарным мордобоем!

[Традиция от traditio – передача чего-либо. Например обычаев – лат.]

Она улыбнулась, эдак ободряюще. Лиза ответила ей взглядом, полным недоверия. Но взрослую собеседницу это вовсе не смутило.

- Ты спасла нас обеих! – продолжила Флоранс. – Впрочем…

Молодая женщина грустно усмехнулась.

- Давай уж начистоту! – сказала она. – Если по-честному, то спасла ты именно меня!

- Интересно чем?

Голос девочки по-прежнему звучал недоверием.

- Я же сказала, мордобоем! – Флоранс попыталась изобразить на лице своем улыбку «повышенной градусности содержания» - не очень удачно, но как уж вышло! – Нет, ты не думай, пожалуйста, будто мне так уж нравится, когда с размаху прилетает кулаком в скулу, да еще не один раз! Просто…

Молодая женщина снова усмехнулась – но так же невесело, скорее, с некой иронической грустью в этом мимическом жесте. А после она повлекла девочку к скамейке. Уселась сама, усадила ее с собою рядом. И прижала к себе, не стесняясь.

Лиза по-прежнему держала себя нервно и настороженно, но не сопротивлялась.

- Спасибо, моя дорогая! – шепнула Флоранс ей над ушком. – Сегодня я получила доказательство того, что ты бесконечно выше меня! Там, где я струсила и не рискнула защитить свою честь, ты совсем не испугалась и смогла, сумела дать по морде той, кого считала своей оскорбительницей – даром, что она скрывается в шкуре женщины, которую ты искренне любишь и уважаешь! Настолько любишь, что ты готова даже пойти на все, лишь бы только последствия ударов на теле твоей Старшей начисто изгладились!

- Ты… преувеличиваешь, - ответила Лиза. – И потом… Мои мотивы вовсе не возвышенного рода… Совсем не такие, какими ты их себе вообразила! Может быть, я всего-то и хотела, избежать обид нашей Элли! А также того наказания, которое она мне устроила бы по этому поводу! Как ты думаешь?

- Я вообще не люблю думать, - как-то небрежно отмахнулась от нее словами взрослая собеседница. – Я предпочитаю знать. И я точно знаю, что ты готова была сделать для этого все, что угодно. Если бы я запросила много больше, чем просто неукоснительное следование букве нашего с тобою договора... Запросила бы у тебя многое, сверх запрета для тебя уклоняться от нашего субботнего общения… Ты бы пошла на все и сразу. Без колебаний и попыток выторговать лично себе какие-то послабления.

- Тебя это… впечатлило, да? – тихо спросила Лиза.

- Разумеется! – ответила Флоранс. – И поэтому… мне придется тебя кое о чем попросить.

Произнеся это, Флоранс отпустила девочку. А после...

Она скользнула чуточку в сторону и вниз. В итоге этого изящного движения, молодая женщина оказалась на коленях перед девочкой, которая осталась на той самой скамейке, на которой совсем недавно...

Именно то самое, болевое и жестокое, Лиза припомнила, когда Флоранс так внезапно сменила свою диспозицию. Девочка не стала подниматься, осталась там, на прежнем месте. И оттуда... Ей было странно наблюдать ту, кто все время над нею господствовала, вовсе иначе, по линии сверху вниз.

Флоранс явно импровизировала по ходу этой... интермедии. Поэтому имело смысл просто выслушать все, что она сейчас выскажет. А выводы делать уже после завершения ее словесного обращения, осмыслив его. Потом, когда получится осознать настоящее значение ее слов и действий. Странных и непонятных... пока что непонятных.

- Лиза! Я признаю, что вела себя с тобою, мягко говоря, странно... неправильно... И, откровенно говоря, жестоко. Я признаю, что была неправа... и с твоей точки зрения, и с точки зрения любого нормального человека. Я признаю, что сегодня превысила меру допустимого, меру ожидаемого тобою. Я вела себя эгоистично и глупо - с твоей точки зрения. Я прошу у тебя прощения за все. За все мои слова и действия, которые причинили тебе боль и обиду. Поверь, сегодня... был особый случай. В дальнейшем, я постараюсь быть хотя бы чуточку более благоразумной. Впредь... я буду заботиться о тебе и не позволю моим желаниям затмить твои интересы. Начиная со следующей субботы, ты будешь уже сама определять степень допустимого в нашем с тобою общении. И главное...

Флоранс сделала короткую паузу и буквально выдохнула нечто совершенно невероятное.

- Пожалуйста, Лиза! Даже если ты не смогла... не сумела меня понять и простить... Не наказывай меня!

- Интересно, как же это я смогу тебя наказать? - удивилась Лиза. - Я ведь пообещала тебе не уклоняться от наших встреч... целый год! Куда я теперь от тебя... денусь?

- Зачем тебе куда-то деваться? - Флоранс ответила ей встречным вопросом и тут же, новым вопросом разъяснила свою мысль:
- Если ты по-прежнему можешь меня прогнать?

- А что, так все еще можно? - уточнила Лиза. - Ну, в свете моих... обещаний?

- Разумеется! - подтвердила коленопреклоненная. - Ты можешь приходить сюда, каждую неделю, в точности так, как и обещала мне. Дожидаться чудного мгновения - когда я появлюсь перед тобою, и... Отправлять меня обратно, восвояси и без малейших намеков на удовлетворение моих... желаний! Так ты сможешь соблюсти все свои обещания и... сумеешь очень сурово меня наказать!

- Зачем ты снова даешь мне такую подсказку? - ошеломленно спросила адресат ее безумных откровений. - Ведь я бы сама... Нипочем бы не догадалась, что так тоже можно сделать! Ну, что так можно... бороться против тебя! 

- Рано или поздно, ты и сама бы сообразила, - ответила Флоранс. - Ну, или же наша Элли, наша милая и добрая Элли... Она бы подсуетилась, подсказала бы тебе такой вариант - просто для того, чтобы защитить тебя от моей жестокости! Уж поверь, ей было бы весьма соблазнительно устроить для меня какие-нибудь обиды и прочее... неприятное! Она ведь меня все еще ненавидит!

- Фло... - Лиза обратилась к ней именно так, и молодая женщина сразу же оживилась лицом своим. - Я не стала бы жаловаться Элли... наверное!

- Вот видишь! - с грустью произнесла Флоранс. - Даже ты в этом не уверена! Что же касается твоих "годичных" обещаний и прочего...

Она взяла девочку за руку и в который раз уже обозначила на ней свой поцелуй - исполнив этот жест с каким-то особенным... отношением... значением... Лиза так и не сумела толком понять всех оттенков смысла, которые, наверняка, хотела передать ее загадочная собеседница. Слишком сильный шок испытала девочка... от того, что было добавлено к этому жесту словами!

- Я возвращаю тебе все твои клятвы и обещания - те, которые ты успела мне дать за сегодняшний день. Давай вернемся к тому, что мы согласовали с тобой в нашем договоре... И даже смягчим ситуацию в твою пользу!

Так сказала Флоранс. И по голосу ее, по ее жестам... да просто изнутри самоё себя, Лиза поняла что все это было высказано ею честно, искренне и безо всякой задней мысли. Она просто почувствовала это.

Однако стоило ли теперь доверять, и своим чувствам, и той, кто эти самые чувства у нее сейчас вызывала - не исключено, что умышленно, с целью очередной своей манипуляции!

Вопрос... И вопрос не менее интересный, чем те, которые девочка задавала ей прежде. Кстати, ответ на них, по существу, так и не был дан. Флоранс поведала ей о своем прошлом... Она откровенно спровоцировала девочку на словесную агрессию, состоящую из претензий, предположений и обвинений - достаточно обоснованных, но не более того! И при этом, темная сущность так толком их и не подтвердила. Впрочем, и не опровергла. Можно сказать, что она всего-навсего дала ей несколько условных намеков, не пойми на что...

Этого было совершенно недостаточно. Следовало, все же, прояснить ситуацию, раз и навсегда, точно и до предела! Однако, прежде имело смысл уточнить озвученное предложение. Каковое представлялось девочке более чем заманчивым!

- Что именно ты предлагаешь мне? - спросила Лиза. Она попробовала убрать из своего голоса нотки недоверия. И собеседница, кажется, ее старания оценила!

- Отныне, после того, как я проявлюсь в теле твоей Старшей, ты обретаешь право сама определять степень моих прав в отношении тебя, - ответила Флоранс. - Каждый раз! - подчеркнула она. - Да-да, каждый раз ты заново будешь определять, как меня поощрить! Я... не дерзну совершать в отношении тебя ничего, что могло бы хоть как-то тебя обеспокоить! Ничего, кроме того, что ты разрешишь мне сама, и каждый раз снова: точно, четко, однозначно, разумно и... словесно! Кивки и прочие жесты не считаются! Ты согласна?

- Интересно... - как-то неопределенно и все же недоверчиво произнесла девочка. - То есть... Давай-ка, мы представим эту картину в лицах!

Она живо вскочила со скамейки и протянула руку Флоранс.

- Поднимайся! - то ли попросила, то ли распорядилась она и молодая женщина охотно исполнила это ее требование.

Девочка отошла обратно ко входу - все еще запертому изнутри. Она жестом указала Флоранс ее предполагаемое место и та послушно встала именно там, у двери, повернувшись лицом своим к юной собеседнице. И замерла в ожидании продолжения.

Она явно прочитала все оттенки мыслей и пожеланий девочки. Впрочем, как обычно!

- Давай представим, что ты... только что снова вошла в тело нашей Элли! - предложила Лиза и Флоранс кивнула в знак согласия. - Ты... представилась мне. Допустим, я кивнула головой... Просто кивнула! Согласно нашему договору, с этого мгновения ты имеешь право мне приказывать. Твои действия?

- Лиза, милая! - прозвучал немедленно голос ее взрослой собеседницы. - Чем ты порадуешь меня сегодня?

Произнеся эти слова, Флоранс вопросительно уставилась на девочку. Дескать, теперь мяч на твоей стороне, действуй так, как ты посчитаешь нужным!

Однако Лиза осталась в недоумении.

- И... что же мне тебе ответить? - спросила она.

- Все, что ты хочешь! - последовало немедленное - и парадоксальное! - разъяснение. - Ты скажешь, что мне дозволено... на этот раз. И мы приступим. В любом случае, неважно, что именно ты мне разрешишь... Я обещаю, что буду вести себя с тобою... как минимум уважительно и корректно! По возможности, ласково! - чуть смущенно добавила она. - Прости, если ты все-таки дозволишь мне поиграть лозой с твоим телом... будет несколько больно... тебе! - произнесла она. И сразу же оговорилась:
- Но ты, при этом, можешь сама определить все конкретные запреты и дозволения, а также их оттенки! Я даже готова принять ту забавную систему приостановления и прекращения болевых воздействий, которую придумала для тебя наша Элли! Только не прогоняй меня, хорошо?

- Ты внезапно решила смягчиться? – поинтересовалась девочка. – С чего бы это?

- Из страха, - ответила ее взрослая собеседница. – Я же говорила, что любовь моя к тебе, это единственное, что у меня осталось! И то, что я рискую потерять твое благорасположение, пугает меня!

- Врешь! - уверенно произнесла Лиза. – Вернее, недоговариваешь!

- Второе, - кивнула Флоранс. – Я же сказала, ты не поняла… многого. Ты распространила на меня ту ситуацию, которая была между тобой и нашей Элли. Помнишь, ты пожелала ей помочь… И ты тогда излечила ее! А сегодня ты решила, что со мной все примерно так же, как и с нею, только применила ко мне отношение со знаком минус. Ты имела на это право, поскольку я, в отличие от твоей Старшей, не извинялась перед тобою полчаса подряд. Я не обговаривала, со слезами на глазах, право хлестать тебя особым образом и, непременно, с твоего согласия. Конечно же, я вела себя жестко и агрессивно. И боль от моих ударов ощущалась тобою много сильнее. Лиза! Я признаю мою вину перед тобой! 

- Тогда…

Лиза взяла ее за руку – особым образом. Правую ладонь собеседницы она положила на левую свою ладонь, правой своей покрыла сверху. То ли взяла ее в некое подобие плена, то ли под покровительство.

- Я хочу услышать, что именно ты о себе недоговорила и оставила в умолчании, - сказала она. - Если я что-то о тебе не поняла до конца - пожалуйста, объясни. Я хочу это знать.

- Я... много думала о том, что же чувствовала та моя хозяйка, которая меня тогда... растлила, - с трудом, с запинкой произнесла Флоранс. - Когда она хлестала меня... перед тем, как...

Она на секунду потупила очи долу, потом подняла глаза на юную свою собеседницу и посмотрела на нее умоляюще.

- Лиза, пойми! - произнесла она. - Ты так похожа на меня... На ту самую девочку, которой я была тогда! Ты оказалась в моей власти и у меня возникла бредовая идея, повторить ситуацию того моего воплощения, только... с другой стороны! Понять, как это происходит. Посмотреть, как это было, прочувствовать все это, будто я твоя госпожа и вправе совершать с тобой... такое!

- Ты хотела... проделать со мною все то же самое? - напряженным голосом произнесла Лиза. - До самого конца? До...

Она не договорила, а ее взрослая собеседница энергично замотала головой, в знак отрицания этого ее предположения - жестокого и, откровенно говоря, в высшей степени обидного для нее.

- Нет! Нет, моя девочка! - воскликнула она. - Я не думала ни о чем подобном! Ни о чем таком... скабрезном, в отношении тебя я даже и помыслить не могла! Я признаю, что у меня возникло неумолимое желание насладиться моей внезапной властью над тобой! Но не в той форме, не так, как ты себе это сейчас представила! Лиза, пожалуйста, не думай обо мне так дурно!

Флоранс нервным жестом прижала свою левую ладонь к тыльной стороне ее ладони, снизу. Получилось так, что их руки теперь обозначали странное единство, эдакую связь слоями. Снизу вверх - Фло и Лиза, Фло и Лиза. Каждая вольна была убрать из нее свою часть. И каждая медлила, не желая того.

- Лиза... Ты мне веришь?

На глазах молодой женщины блеснули слезы.

- Да, я... дрянь! Жестокосердная дрянь! - воскликнула она. - Я и вправду наслаждалась твоими страданиями! Но я... устыдилась этого! Поверь мне! Прочти меня изнутри, ты же знаешь... умеешь это! Молю!

Лиза зажмурилась и... представила то самое зеленовато-голубое, то ли вещество, то ли пространство, которое чуть ранее соединяло их в общем излечении. Его... то ли отголоски, то ли, своего рода, обрывки, кажется, остались - там, у нее, внутри! Да... нашлось, кажется, несколько капель, светящихся именно так, как это было в прошлый раз. Девочка попыталась вглядеться в них своим внутренним зрением. И тогда...

О, чудо! Капельки зелено-голубого сияния внезапно начали расширяться, увеличиваясь в своих условных визуальных размерах! Под ее, Лизы, внутренним взглядом они разрастались и заполняли девочку там, изнутри. Заполняли то самое ее пространство, доступное ее особому восприятию специфических сущностей, магических и ментальных. А заполнив, тут же начали искать выход наружу - вернее, устремились навстречу чему-то однородному с собою, единому с ними по цвету и по сути своей. К тому, что уже заполнило ее собеседницу - к другой волне зеленовато-голубого цвета, рвущейся у нее изнутри.

Эти две волны... Они соприкоснулись между собою, и в этой особой среде, мистической и загадочной, когерентные колебания-волны дали девочке возможность прочесть воспоминания Флоранс о том, что случилось несколько ранее.

Да, в мыслях темной сущности о той, кто оказалась в ее власти, было много... скажем прямо, весьма неоднозначного. Того, что нормальный человек принял бы за нечто недопустимое.

Восхищение, почти что восторг - при виде покорно возлежащей девочки, притянутой путами к скамье и готовой ко всему, о чем мечтала Флоранс. Немыслимое, воистину необоримое вожделение - страстное желание насладиться стонами и криками своей несчастной жертвы. Пик эмоций, по ходу этого наслаждения - жестокого и запретного! И внезапное осознание того, что сделанное ею по ходу этого болевого спектакля, было чрезмерным и неприемлемым. Сожаление и запоздалая нежность с истерзанной девочке. Желание и готовность принять ее, обнять, приласкать и успокоить... в надежде на то, что этим удастся получить у нее хотя бы прощение - если уж понимание смысла того, что она сделала, окажется невозможным.

И... никаких мыслей об унизительных грубостях, интимном насилии и прочих постельных пошлостях! Нет, ничего такого в голове у Флоранс вовсе не было!

Она не лгала. Во всяком случае, в этот раз.

Ну что же... Этого было вполне достаточно для примирения... Хотя бы условного. Имело смысл воспользоваться такой возможностью. 

Лиза максимально аккуратно смягчила контакт изнутри, который сейчас объединял ее с той самой темной сущностью - любящей и жестокой, в одно и то же время! Зеленовато-голубое сияние смягчилось, оно перестало быть таким ярким. Мистическая материя, по ее воле, становилась все более разреженной. Две ее волны... Они постепенно расходились в стороны - каждая к своей владелице, Чтобы, оказавшись внутри, остаться эдаким... связующим звеном между ними - резервным и значимым. В итоге, там, в ее, Лизы, внутреннем пространстве остались несколько зеленовато-голубых капелек, всегда готовых прийти к ним на помощь.

К ним. К двоим. К обеим и вместе.

Просто...

Лиза точно знала о том, что несколько таких вот капелек - мистических следов-последствий их странного общения изнутри самоё себя и друг друга - остались внутри ее собеседницы. И это радовало.

Через некоторое время девочка смогла полностью восстановить свое привычное внутреннее состояние. После этого она, наконец-то, позволила себе открыть глаза.

Кажется, Флоранс сделала то же самое, почти одновременно с нею. И теперь эта темная сущность смотрела на девочку своими странными ярко-серыми глазами, с надеждой на ее, Лизы, понимание и милосердие.

Необходимо было ответить. Немедленно, точно и однозначно.

- Я… хочу уточнить, - сказала девочка, - как ты поступишь, если я молчу, не говорю ни да, ни нет – там, прямо у двери. Ты предлагаешь мне тебя поощрить, а я не отвечаю. Просто молчу. Что будет дальше?

- Я просто буду смотреть на тебя, - тихо откликнулась ее собеседница. – Стоять и смотреть, молча. До тех пор, пока ты не пригласишь меня… к чему-либо иному.

- И ты… не сорвешься? – поинтересовалась Лиза. – Ведь… как там, в договоре?

- По договору… Я приказываю тебе, а ты беспрекословно подчиняешься, - ответила Флоранс. – Мне даже не надо было сегодня обсуждать это с тобою… снова. Но я очень хотела… привести тебя в чувство. Напоминать о том, что все, согласованное раньше, было не лучшей идеей. Гораздо легче было договориться с тобой заново... о том же самом. Кстати, хорошо, что ты теперь вспомнила об этом. Думаю, ты оценила, что я не так уж много с тебя запросила. Хотя, конечно же, все это вовсе не имеет никакого значения. Потому что ты вправе в любое время вышвырнуть меня обратно, в мир воспоминаний нашей Элли.

- Зачем же ты снова напоминаешь мне об этой моей… возможности? – поинтересовалась девочка.

- Так будет честно, - ответила Флоранс.

Лиза кивнула головой, а потом убрала из их «связующего замка» свою правую ладонь – ту, которая была сверху. Ее собеседница убрала свою. Потом они снова проделали то же самое парное последовательное движение, как бы символически отделяющее их друг от друга – Лиза снова действовала первой. Далее Флоранс, неловко раздвинув руки, обозначила свое желание обнять девочку. Молодая женщина замерла, на половине своего жеста, в ожидании встречного движения, с ее стороны.

И дождалась. Лиза придвинулась к ней. И получила – все то, что было обещано ей этим… намеком или же предложением.

И шепот… Шепот, слышимый на ушко - а может быть, звучащий прямо изнутри…

- Я… готова к тому, что ты разрешишь мне… просто стоять перед тобою, - этот голос звучал то ли отчаянием, то ли надеждой. – Если хочешь, я даже встану перед тобою на колени. Ты будешь сидеть на скамейке. А я, коленопреклоненная, буду смотреть на тебя, даже не касаясь тебя рукой. Мне хватит даже этого – чтобы отвлечься от тоски пребывания далеко, в глубине той, кто меня пленила… А если бы еще иметь возможность коснуться, обнять тебя, прижать тебя к себе… Как это было бы здорово, если бы ты мне это позволила! Хотя бы один час в неделю – возможность чувствовать тебя, это прекрасно!

- Я… - голос девочки прервался. Но она совладала с собой и продолжила:
- Я разрешу тебе… это. И другое тоже… наверное…

- Молчи! – слышится голос-шепот в ответ ее слов. – Не обещай мне ничего заранее… Кроме того, что ты придешь сюда через неделю и… не прогонишь меня. Ты можешь мне что-то разрешить… Или запретить… Не важно! Только приди сюда и позволь мне присутствовать рядом с тобою! А дальше… Ты сама решишь, я не стану тебя о чем-то просить и настаивать! Все будет так, как захочешь именно ты!

- Хорошо! – тихо усмехнулась Лиза. И добавила шепотом:
- Ты можешь меня поцеловать. Разрешаю!

Ответом было мягкое касание губ. Флоранс поцеловала ее в висок, в ушко и в щечку, немного ниже скулы. И слова…

- Спасибо… Люблю тебя! 

Произнеся это, Флоранс отстранилась от девочки – мягко и аккуратно – а после легонько провела-коснулась ее лица и шеи. Обеими руками – самыми кончиками пальцев, движением сверху вниз. В результате этого жеста нежности ладони молодой женщины оказались на плечах у Лизы, задавая короткую доверительную дистанцию общения. Примерно так же поступала ее, Лизы, Старшая - в этом смысле, Флоранс оказалась прилежной и смышленой ученицей!

- Я знаю, - сказала Флоранс, - я уже превзошла меру времени, которую мы с тобой согласовали… Да и меру твоего терпения тоже. И все-таки, я прошу у тебя еще одной милости, высокой и значимой. Уповая всецело только на твое благородство.

На секунду она замолчала, собираясь с мыслями. Впрочем, Лиза сразу же поняла, что именно она сейчас услышит. И не ошиблась.

- Я прошу у тебя одного, - произнесла молодая женщина, - прости меня за все, что я сегодня натворила. Я раскаиваюсь и постараюсь все исправить. Кое-что я уже сделала… Я повинилась перед тобой. Ты читала меня изнутри. Ты знаешь, что я была искренней. Лиза, милая, прости меня!

Дальше…

Они смотрели друг на друга. Темная сущность своими ярко-серыми глазами глядела в голубые глаза девочки – по условной линии сверху вниз, но вовсе, при этом, не главенствуя над нею.

Несколько томительных мгновений Флоранс ожидала ее ответа - молчала напряженно, нервно. И, наконец-то, услышала ожидаемое.

- Я прощаю тебя.

Что ей оставалось? Всего лишь опустить голову и пробормотать в ответ одно только слово.

- Спасибо!

Потом они открыли форточку, чтобы проветрить кладовку. И дальше вместе прибирались, собирали с полу ошметки прутьев, засовывая их в пластиковый пакет, который Флоранс достала с какой-то полки – он там лежал, сложенный в несколько раз, в числе прочего такого… хозяйственного. После этого, она взяла ключи - уже с другой полки – и отперла дверь. Лиза сбегала к мусорному ведру, что стояло на кухне, в шкафчике под мойкой и аккуратно пристроила там, внутри, пакет с наглядными доказательствами болевых подробностей их с Флоранс сегодняшнего общения. Пристроила так, чтобы не было видно, прикрыв его сверху какими-то обертками – надеясь на то, что ее Старшая не захочет возиться с проверкой столь специфического места на предмет возможных улик. Потом она вымыла руки – там же, под кухонным краном. Вытерла их полотенцем для посуды и вернулась обратно.

Ее партнерша по всем этим… «играм разума и тела», дожидалась девочку все там же. Кажется, Флоранс запретила себе покидать это помещение - до тех самых пор, пока они не закончат. Ну, или же ей там просто было комфортно - по какой-то неясной причине. Серые глаза Флоранс глядели на девочку с грустью. Лиза кивнула ей в знак понимания.

Отчего-то заслезился правый глаз. Потом левый. Девочка чуть шмыгнула носом и отвернулась. Странно… С чего бы это так… переживать - после всего, что случилось? Но ей, отчего-то, вовсе теперь не хотелось, чтобы Флоранс уходила.

Наверное, то, что их связало – то, что осталось у них, у обеих, внутри! – имело весьма необычные черты и атрибуты. Оно, сущность загадочного и мистического рода - то ли вещество, а то ли пространство - не хотело такого расставания. И потому сие таинственное явление, связавшее их в ментальном смысле, теперь показывало свою особенную грань -  имманентное ему свойство слезопогрустительности.   

Забавное слово, да? Такое... почти точное, почти что отражающее суть и смысл. Но только почти.

Однако... другого почему-то не придумывается. Сорри. 

Впрочем, тягостную миссию заявления декларации о необходимости расставания, Флоранс милосердно взяла на себя.

- Мне пора, - шепнула она. – Говори то, что нужно, не тяни! Вот только…

Она снова сменила диспозицию. Присела на пол, вытянув вперед ноги – примерно так же, как делала это несколько раз сегодня, прежде того. Устроилась в более или менее удобной позе, оперлась спиной о полки. Потом кивнула девочке и прикрыла глаза.
 
- Фло… Флоранс! Твое время истекло! – произнесла Лиза.

Ее голос дрогнул. А спустя какое-то мгновение, вздрогнуло тело… Которое темная сущность использовала для своего временного воплощения. И это означало...