Сказ 11 Экспериментальный

 Как рептилоид Меиррон и Шаровая молния породнились

  Закончив в саду класть летнюю печку для того, чтоб сподручнее было скотине пойло варить, да и самим когда сверить борща или другой еды на свежем воздухе сготовить, Тимофей Ипатович по обыкновению сел на лавку за двором передохнуть и поманил меня, махнув вынутым из кармана кисетом с самосадом.
- Давай доскажу про тот случай с Игнатом Мокиевичем, дедом моим, - сказал он. А то ведь в суете позабудем, а там тоже интересного много есть…
Дед Тимофей достал хустку, вытер лицо, помолчал. - Жарко сегодня, парит, нешто опять гроза надвигается… Так вот.  Вишь, проснулся утром мой дед, глаза протёр, стал сны вспоминать, вроде как и решил, что всё это ему привиделось от усталости-то, за полсуток до своего хутора домчаться, мыслимое ли дело! Да ещё и торбу с глиной и каменюкой приволок, приподнял к сенях, удивился, как такую тяжесть доволок? Ну да чего в жизни не бывает… Спешил, значит. А каменюку разглядывал, никак точно вспомнить не мог — вместе с глиной он её на болотце нашёл или по дороге где-то приметил да поднял? Он-то любитель был каменюки всякие собирать да до дома приносить - в хозяйстве пригождались. То отмоет да на огурцы или капустку в бочку на гнёт положит для весу, то вокруг деревьев сложит, чтобы куры не копались, да мало ли… Вот он тот камень и в печь вделал, когда в хате белили. Уж дюже он ему понравился, а так как он его кажный день носил, пристраивал, то так и здоровья поднабрался, да и бабушка моя ему подмогала, тоже приметила как тот камень силы добавляет. Ну вот они и пристроили его. Ну со временем дед Игнат и совсем подзабыл, что с ним тогда у Калинова мостка приключилось. Кто там у этого моста бывал, ходил, кто у Горнов чего делал, нам не понять... Да вот в его тетради может ещё чего найдёшь, а мне в огород надо пойти глянуть — может полить что надо, ежели дождя не будет. А то будем из колодца воду тягать, если чего потребуется подмогнёшь, баба моя тебя подучит если чего, а колодец у меня тоже интересный, с историей, расскажу как-нибудь...
Дед Тимофей поднялся и направился к своему огороду, раскинувшемуся на окраине хутора Дальнее Каменцово аж до дальнего холма.

Из тетради Игната Мокиевича:

«Завершив доставку деда Игната с торбой глины к его хате, рептилоиды Гервасий и Меиррон, подложив и камень с отпечатком ладони Дормидонта, отправились по своим делам. Гервасий метнулся к галактике Чёрный Глаз в своей любимой капсуле с вечноцветущими фиалками на борту, а Меиррон вернулся в лощину у Калинова моста, чтобы закончить свои исследования. Развернув чертежи в сумерках майского вечера, Четвёртый управляющий  почувствовал, что вокруг него изменилось магнитное поле.
- Привет, разрушительница, - произнёс Меиррон, даже не оглядываясь назад, так как понял, кто или что там появилось.
- Ну вам ли, рептилоидам, не знать, что мы, разрушая, невольно создаём новые жизни, - прошелестела, искря зарядами, Шаровая молния, появившись рядом с рептилоидом. С Меирроном у неё  были хорошие приятельские отношения и даже секретики, которыми они не решились бы делиться с остальными, даже самыми близкими своими сородичами.
Всё началось с того, что однажды Меиррон, проводя испытания, чуть не попал в один из самых опасных процессов рождения первоначальной чёрной дыры и рисковал распасться на отрицательно и положительно заряженные частицы. В этом случае другим рептилоидам пришлось бы собирать их не одну сотню световых лет, восстанавливая его первоначальный облик. Шаровая молния, привлечённая выбросом энергии, подлетела совсем близко, заметив как его начало затягивать в воронку распада времени и протянула ему свою руку-плазмоид. Меиррон, ухватившись за этот мини-протуберанец, благополучно вырвался во внешнее кольцо времени.  Но из-за того, что его материальная сущность уже начинала распадаться, к его частицам добавились и нейтроны Шаровой молнии, передав ему немного её свойств. Если сравнить это с  человеческими организмами, можно сказать, что в рептилоида Меиррона внедрили немного ДНК Шаровой молнии.  С того момента  Меиррон и Шаровая молния стали ощущать себя чем-то вроде родственных созданий. Поняв это, оба  решили никого не посвящать в случившееся, чтобы не рисковать быть подвергнутыми возвратному процессу. И хотя Первому управляющему Дормидонту было вполне под силу отделить частицы Шаровой молнии от материального тела Меиррона, но Четвёртому управляющему очень не хотелось этого. В конце концов, никому никакого ущерба это не наносило, а присутствие в себе частичек плазмоида добавляло Меиррону немного уникальных особенностей.
- Ты же не будешь отрицать, что стал несколько живее, после того, как получил часть моей энергии? - прожужжала Шаровая молния, переливаясь то белым, то сине-розовым светом. - Интересно, будешь ли ты дальше меняться?
Меиррон усмехнулся. - Вряд ли это поймут мои коллеги-рептилоиды, а твоя тайная страсть — Бересень ещё и попробует исследовать меня, чему, я, разумеется, воспротивлюсь. Так что я всегда буду признателен тебе за моё спасение, но лучше нам помалкивать об этом. Лучше скажи, есть новости о том, как повлияли его разработки на людей? Ты быстрее всех нас и первой чувствуешь такие изменения…
 Меиррон оживился и добавил:
- И как поживают потомки Агафона? Сколько в них от человека и сколько от рептильца? Так получилось, что жители этих двух хуторов поселились как раз на том месте, где ближе всего к поверхности Земли выходит электромагнитное излучение — пути, которыми все мы пользуемся для перемещения. Повезло им или нет, сложно понять, но скучно точно не будет…
Шаровая молния задумалась, то ли вспоминая происходившее, то ли подбирая слова.
- Бересень мне сказал, что они перенесли в свою рептильскую конструкцию способности человеческого мозга к получению наслаждения, - ответила она. Те самые дофамины и эндорфины, которые вырабатывает человеческий мозг в определённых ситуациях. Более того, рептильцы теперь полностью контролируют этот процесс у себя и исследуют возможности его контроля над человеческим мозгом.
Шаровая молния поискрила, помолчав немного, добавила:
–  Поскольку в человеческой природе есть общие с древними земными рептилиями ДНК, которые когда-то и создали рептильцы, использовав свои, то возможность скрещивания вполне реальна и они ею воспользовались. Зная рептильцев, думаю, они добавили ещё что-то и этого хватило, чтобы получить такое потомство. Но самое забавное в том, что эти человеческие потомки рептильцев также близки и вам — рептилоидам, поскольку вы две ветви одного рода бессмертных разумных полурептилий, появившихся в результате Большого взрыва. Потом ваши пути разошлись во Вселенной, начали получать свои особенности и теперь снова пересеклись уже как конкурирующие виды. Забавно, - усмехнулась Шаровая молния.
- Забавно так же и то, что я могу, разрушив неживую материю, получить новые живые организмы, это зависит от того места, в которое попадаю я или мои многочисленные соплеменники, от свойств материала. Иногда появляются новые виды одноклеточных организмов, иногда — вирусы, иногда — бактерии. Мне больше всего нравится получать таким способом прообраз растительного мира, но тут уж как повезёт, вернее, как сложатся составляющие процесса. Недавно у меня получились очень интересные прототипы растительности, питающейся метаном, они разовьются только через несколько миллионов лет, но это будет жутко красивое зрелище!
Шаровая молния довольно потёрла маленькие протуберанцы, выпустив их из своей сферы.
- Думаю, нужно продолжать эти эксперименты, соблюдая принцип космического равновесия, в конце концов люди не виноваты, что мы используем ядро Земли как один из аккумуляторов для подпитки энергией своих опытов, - сказал Меиррон. - Но не разглашая наши с тобой обстоятельства. По рукам?
Он протянул Шаровой молнии огромную восьмипалую руку, на ладони которой   светилась спиралевидная линия, уходящая в бесконечность и пожал  искрящийся протуберанец».

Продолжение следует...
 Фото автора.