Снег идёт

   -Ты куда собираешься на ночь глядя?
Он собирал нехитрый свой скарб в маленькую сумочку. Все вроде положил.
Мазь от душевных травм, примочки от уколов судьбы, карандаш для подведения линии жизни. Что ещё? Шарики-утяжелители для душевного равновесия и волшебной ваты для сердечного спокойствия.
-Так куда ты собрался?
Гавр еще раз услышал вопрос, сосредоточенно  шевеля губами и перебирая в голове содержания аптечки первой душевной помощи. Вопрос был из темноты большой комнаты. Спрашивающего не было видно, но Гавру этого не требовалось.
-Тебе делать нечего!? Ты зачем соглашаешься на сверхсветовые? Ведь без тебя разберутся,… Я смотрел отчет сегодня по НЕЙ. Его вывешивали в верховном зале. Там все понятно. И рекомендации Верховных Семи были - НЕ УЧАСТВОВАТЬ. Ты же видел резолюцию. Там четко написано в нижнем правом: «Участие Белокрылых считается не целесообразным». Слышишь? «НЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ». Ты понимаешь, что сейчас ты делаешь то, что не согласовано с Советом Семи? За это отбирают крылья! Ты можешь стать бескрылым. Тебе нужна такая жизнь!? Прозябать до пришествия, без возможности летать? Посмотри, сколько таких пасётся в саду на заднем дворе?
Голос затих в  бархатной темноте комнаты.
-Я стараюсь не думать об этом.
Гавр уже застегивал маленькую наплечную сумочку, перетянутую тонкими ремешками, у себя посередине груди.
-Я нужен Ей. Глава 53, пункт 3, подпункт 1.1. «Если показатель душевной наполненности ниже критического уровня, разрешаются внеплановые вылеты для инвазивного вмешательства.» Плохо только, что это душевное вмешательство…
Он чуть помолчал, продолжая рассматривать предметы, которые не попали к нему в нагрудную сумку.
-Я этого не люблю. Но только этот пункт позволяет мне к ней лететь.
Гавр посмотрел на лежащий на прикроватной тумбочке потрепанный томик «Рекомендаций по оказанию первой душевной помощи». Зеленая закладка из сплетенных веточек чабреца посередине. Он, помнится, в школе юных Белокрылых лучше всех знал этот предмет. Только благодаря этому он тогда без собеседований и попал в группу оказания первой  душевной помощи. В неё нельзя было попасть, конкурс был лет на сто, а по некоторым странам и доходил до тысячи. Он не стал пользоваться положением своих родителей и согласился на одно из самых неуютных мест на земле. По всем параметрам. Долгая зима, территориальное расположение, предначертанность народа, заселяющего эту землю. Но он согласился, не задумываясь. Очень хотелось попасть вниз. И увидеть все не в картинках со страниц книг из библиотеки Семи, а увидеть своими собственными глазами. Так и дали ему как новенькому, только приступившему к своим обязанностям и прибывшему из верховной академии, совсем хорошую, уравновешенную, счастливую…С ней не было ни хлопот, ни забот. Он по началу часто наведывался к ней домой, но его функционал сводился к банальной констатации факта нормальности происходящих процессов. Он делал пометки в личном журнале судеб. Снимал душевно параметрические точки базисов. Строил диаграмму Пантелеймона и планировал точки перелома. Все было хорошо и шло ровно так, как и преподавали у них на 5-м курсе академии. Точно по учебнику. Легко перешли через 3- летний ,5-летний, 7-летний реперные периоды. Прошли 10-летний рубеж. Все промелькнуло, как минуты…. Когда он ЕЁ упустил??? Непонятно…  Он тогда смалодушничал и не вписал в отчет первые признаки отделения души. Хотя, как потом он смотрел, все было четко… Все двенадцать основных критериев параллельности присутствовали. Такой промах мог ему стоить первой линии в основной когорте Белокрылых. Он тогда струсил. Вот так по-настоящему. Испугался, что его признают духовно не пригодным. Не способным больше разговаривать и влиять. И теперь он, как мог, пытался исправить ошибки. С недавних пор у него с НЕЙ завелась традиция…. Они разговаривали ночью или поздно вечером…Когда шел снег. Глупые люди не знают, что снег это всего лишь маскировка для спускающихся с небес ангелов.  Когда он идет, то спокойно можно долететь до земли без вариантов, что тебя кто-нибудь увидит. Гавру нравилась зима. Зимой можно было прилетать и днем, и ночью. Лишь бы шел снег. Спускаешься легко и незаметно, и даже нет смысла пользоваться сезонным маск.халатом. Лишь бы только в небо не смотрели любопытные. Но какой дурак будет смотреть в небо, когда идет снег!? Он залепляет глаза, лезет в рот, щекочет нос…Как правило, для массового исхода ангелов пользуются плановыми сбросами снега. Имея для каждого случая свой состав снега … Детские ангелы спускаются на легком, невесомом и самом пушистом снеге, для взрослых обычно используют мокрый снег или крупу… Если на пушистом снеге еще можно как-то смотреть в небо… То когда идет мокрый снег с крупой, это совсем невозможно делать… Летом, осенью, весной приходится спускаться в дождь или банально ночью… А вот зимой… Можно спускаться, когда захочешь... Утром, днем, вечером, ночью. Главное, чтобы шел снег.


   Она стояла около окна…  Он увидел её задолго, как долетел до светящихся окон пятого этажа… Она смотрела в окно, в темноту улицы. На падающие снежинки. Гавр спускался сегодня с детским снегом, и пока летел, его вдруг обуяла такая детская радость и непосредственность. Он видел, как вместе с ним спускались другие ангелы. Они шутили, смеялись. Каждый из них летел к своему окну. Гавр заразился общим настроем и встрепенулся лишь тогда, когда увидел близко её силуэт за окном… По её щекам текли слезы…В груди нещадно защемило. Сразу исчезла эта лёгкость и радость, с которыми он спускался с неба. Вот его работа. Вернее, ее отсутствие.
Как он может быть её ангелом? Когда она плачет? После такого надо сдавать крылья. Гавр из приподнятого настроения скатился в минор…Нахмурился. Категорически, для себя процедил 
- Всё. Завтра пойду писать прошение о переводе… Все просто. Напишу прошение, сдам крылья и вечная пахота в садах Эдема.
Так хотелось быть идеальным. Чтобы твой подопечный был всегда весел и беззаботен. Чтобы только улыбка и счастье…Как он мог допустить, чтобы она плакала? Он смахнул снежинки с подоконника. Аккуратно, запорхав чуть сильнее обычного, уселся… Подтянул босые ноги… Зябко. Холодно. Он повернулся к ней. Постарался улыбнуться и максимально настроиться на её внутренний мир… Почувствовать её душу. Он знал, что она его не видит, но он очень хотел, чтобы она его чувствовала. Он постарался весь, всем своим содержанием, перелиться в неё, проникнуть в каждую клеточку. Такого у него еще не было. Он ничего не ощутил в ней… Она была пустая… Гавр тревожно смотрел на её лицо… В ней было совсем мало того, что люди зовут душевным спокойствием. Его не было совсем. Он чувствовал обиду, горесть, печаль, вину…Но не было так хорошо ему знакомых ЕЁ радости, ЕЁ смеха, ЕЁ желаний, ЕЁ стремлений. Как так?! Это невозможно! Он же в прошлый раз оставлял, все ровно по инструкции.
-Две шестых душевного. Треть внутреннего, треть гармонии, пять восьмых желаний…Как же так?
Гавр сам чуть не плакал… Он лихорадочно впотьмах копался в сумке, прикрепленной на груди. Вот ЕЁ духовный журнал… Вот…Тут все отмечено... Он же тогда даже оставил с запасом! Он тогда оставил даже больше, чем нужно! Всего. Вот!
-Две шестых душевного. Треть внутреннего, треть гармонии, пять восьмых желаний…
Он шептал губами, скользя пальцем по записям ЕЁ журнала. А сейчас ничего нет…Куда она все это дела! Кому раздала…Зачем?! Почему она отдает, не беря? Сколько раз он с ней говорил, что нельзя так. Что рано или поздно это плохо кончится. Нельзя отдавать, не забирая. ОНА смеялась, тогда говоря, что это любимым… Он смеялся тогда вместе с ней, рассказывая, как их обучали в академии, что любовь должна быть у двоих. Тогда можно отдавать, зная, что ровно на объем отданного ты получишь замещение…А сейчас она раздала себя всем…Чем ЕЁ заполнять… Он лихорадочно копался в сумке, перебирая кучу ненужного содержимого.
- Мазь от душевных травм, повязка от растяжения совести, инъекция от сердечных колик…Все не то…Где здесь был запас душевного наполнения? Он в таком пакете всегда хранится.
Гавр прекрасно знал его на ощупь. Этот пакет. Он всегда у него был на дне сумочки. Редко, крайне редко им приходилось пользоваться. Поэтому со временем он и оказывался на самом дне аптечки первой душевной помощи. Как правило, наверху всегда были примочки от уколов судьбы. Всё несогласованность небесных департаментов! Установили новую систему обмена информацией, вот она и конфликтует. Информация из департамента Судеб поступает с запаздыванием в Духовный департамент. В результате никто не успевает подготовиться, как следствие, бюджет по допингам и уколам судьбы на следующий световой год увеличен вдвое. Чему их только учат в их ИнИрвАнной академии.
-Сейчас, сейчас…Его не может не быть…Пакетика душевного наполнения…
Его не было… Он разложил все, что было, на подоконнике. Разноцветные пилюли, таблетки, пакетики с порошками. Даже нашлось место жгуту для невыносимых душевных травм…. Пакета с душевным спокойствием не было…
-Ну как так! Я же клал! Я точно помню! Там мелкими буквами ещё: «изготовлено согласно традиционным рецептам. Без вредных примесей и добавок»
Гавр сидел, грустно смотря на неё сквозь оконное стекло.
-Глупо получается. Я прилетел тебе помочь, а у меня нет возможностей это сделать. Мне нечем тебя наполнить.

   Слезы текли по щекам. Она смотрела в окно, в темноту окна. Снег большими крупными хлопьями. Как огромные перья от невиданных птиц. Он падал не спеша, плавно скользил в морозном воздухе, воздушной ватой укладываясь на подоконник.  Фонарь да черепичные крыши домов напротив. Снег в городе. Снег идет везде по-разному.  Очень красиво, когда смотришь, как он ложится на крыши, укутывая их, перекрашивая в белый. От белого цвета становится спокойней. Если бы не мысли, которые не дают покоя. Которые свербят и гложат. Не дают возможности отвлечься. И пусто. Как-то холодно и пусто… Шерстяные носки, теплый свитер. плед… Когда ЕГО нет, то можно сидеть у камина и читать толстую книгу… Не важно какую… Лишь бы не думать. Пусть голову заполняют другие, чужие мысли. Потому что свои, не находят ответа… Да нет ответа, нет ответа, на то что есть. И не у кого спросить. Да и не хочется, совсем не хочется. Хочется быть этим снегом, белым и таким неспешным. Падать так в черную бездну долго и спокойно. И падать так, чтобы спиной вниз, а лицом к небу, широко расставив руки и ноги. Такой большой, белой, пушистой морской звездой…Звезды не бывают пушистыми…Морские звезды… Смешно…Она улыбнулась, представив пушистую морскую звезду. Причем белого цвета…Да, вот такой звездой падать и, главное, чтобы холодно не было…
Когда ОН приходил домой, то она перемещалась от камина к окну. Садилась и смотрела на снег. В пустую черноту окна. ОН рассказывал о новостях за день, результатах на работе, сорил историями… Она односложно отвечала и продолжала смотреть в окно… Она не была с ним… Его это раздражало. То, что она не с ним. Все вроде бы было, как и много лет назад, но не было какой-то связи. Когда она потерялась? Эта связь. Когда она стала вот такой? Нелюдимей? Нелюбимей? Нелюбимей…Все приелось, все привыклось. Нету восторженности и вдохновленности …ОН искал себя в работе. Она искала себя в себе…

  ОН собирался на работу. Ранее утро. Она спала… В камине догоревшие остатки дров. Слышно, как ветер шумит в трубе…, запах несгоревшего, влажного дерева… ОН подошел к окну. На подоконнике пушистый снег. Ровной длинной полоской по всей длине карниза. В одном месте было видно, что снег небольшим холмиком. Как будто что-то лежит на подоконнике. Открыл окно, аккуратно смахивая рукой белый пух… Морозный воздух сразу ворвался в комнату со щебетом и звуками улицы. ОН нащупал под снегом небольшой пакетик… Недоуменно закрыл окно, очищая его от снега. Пакет заиндевел на морозе, в нем чувствовался замёрзший порошок…Гранулы четко проступали через белую оболочку… Перевернул его и на обратной стороне прочел…
-«Душевное спокойствие». Произведено 2-ой фабрикой небесной Хартии.
И еще мелкими буковками в уголке пакета:
-«Расфасовано по заказу верховной канцелярии, Заказчик – департамент Духовности»…
Что за бред? Покрутил пакетик в руке, чувствуя, как порошок начинает оттаивать в его руках.
Достал из ящика стола ножницы. Аккуратно разрезал краешек пакета. Оглянулся, увидев на столе тарелку с фруктами. Ссыпал новогодние мандарины на стол, вперемешку с виноградом и высыпал содержимое пакетика на фарфоровую тарелку… Белые гранулы звонко заударялись, подпрыгивая и вызывая мелодичное звучание. ОН взял щепотку и поднес ближе к глазам, пытаясь рассмотреть. На секунду он задумался и больше инстинктивно, чем познавательно, лизнул…Вкуса у гранул не было… Они мгновенно во рту исчезли…
-Без вкуса и запаха…
Посмотрел на тарелку еще раз и с удивлением увидел, что гранулы исчезают…, тают на глазах…
-Так, может, это снег…Похоже очень на ледяную крупу…



     -Что ты смотришь все время в окно? Там никого же нет? Что ты там все выискиваешь, высматриваешь. Ты со мной? Ты слышишь меня? Я же говорю с тобой…Ты последнее время такая невнимательная. Что тебя тревожит? Ты не хочешь поговорить со мной?
Все вопросы так и остались в воздухе. Она молчала, глядя в окно. На душе было мерзко. От невозможности что-либо сделать. От желания ничего не предпринимать. Желание было одно. Чтобы все куда-нибудь исчезли. Мгновенно… Испарились.. Улетели…Провалились…Но вместо этого она ответила:
-И что ты думаешь?
Она всегда именно так отвечала на вопросы, которые задавались ей, или повествования, которые ей же были адресованы…Так было удобно. Можно не акцентировать внимание и, не сильно погружаясь, вести беседу. Ей не хотелось выходить из мира её книги. Там было уютно. Гораздо уютнее, чем здесь и сейчас. Она слышала, что он начал ей отвечать, что ОН думает про это, приводя доказательства и тезисы. Сейчас будет финальное:
-Ты согласна?
-Да, дорогой. Ты же знаешь, я всегда со всем согласна.
ОН погрузился в почту на своем компьютере, уже не сильно вслушиваясь, что она ему отвечает.
Как просто! И все отношения. Неужели я достойна этого? Наши отношения свелись к простым фразам и физиологии. Страшно, что нет развития. А что развивать? Куда двигаться? Нет целей, совместных целей… Заработать больше денег? Это, безусловно, приятно… Но ставить это целью… Воспитать детей? Так это давно её цель, а не его… У них разные цели…Она вдруг отчетливо это поняла. У них нет единой цели для движения вперед…Нет цели - нет отношений. Ему не интересна её жизнь, а ей, получается, его. Нет, она очень хочет участвовать, ей даже, наверно, все-таки интересно. Но его отношение и передача информации сводит на «нет» все ее участие в этом. Хочется не только быть мусорным ведром для повествований. Хочется принимать участие. ОН отучил её быть нужной в таком контексте. Её мнение было необходимо лишь для того, чтобы была возможность его высмеять, заявив о её некомпетенции. Это со временем стало естественным. И его вопросы:
-Почему ты не интересуешься?
Сводились уже к дежурным ответам. Которые не могли принести уже неприятных ощущений от разговора…Она перестала интересоваться… Нет, разумеется, у неё было свое мнение, более того, оно было взвешенное и интересное, временами альтернативное. Но это мнение она держала при себе. Лишь иногда для себя замечая, в чем она совпала, а в чем не совпала…


       Надо было что-то делать. Взгляд Гавра упал на книгу, которую он машинально сунул в сумку, когда собирался.  А что сказано в рекомендациях? Он открыл оглавление. Палец заскользил по параграфам… Вот! «Оказание первой помощи при невозможности оказать её с использованием АПДП-1» …Было видно, что эта часть рекомендаций редко использовалась. Непотрепанные и совсем свежие страницы…
-Так. Вот… «…В случае невозможности оказания первой душевной помощи на месте, необходимо срочно найти донора…»
Вот тебе и раз…Найти донора. Он однажды был на лекции, где старенький профессор верховной академии, рассказывал истории из его практики по донорской операции душевного состава…Где найти донора? Как его искать…Гавр впервые был в ситуации, когда принятие решения было вне его компетенции и возможностей.
-Донор. Донор. Душевный донор…
Проще, наверно, лететь наверх за «Душевным спокойствием». Он еще раз глянул в окно, суетливо собирая все, что разложил на подоконнике. Снег продолжал идти. Надо попробовать успеть в этот снегопад долететь до верха и вернуться…А если не успею… Тогда что… Он суетливо вспорхнул с подоконника, уже в воздухе застегивая нагрудную сумку. Оглянулся, видя её все также стоящей у окна…И рванул вдоль улицы, вглядываясь в светящиеся окна. Ища хоть кого-нибудь, кто может ему помочь в надежде увидеть любого из Белокрылых…

    -Нет. Ты  с ума сошел?! Это порошки строгой отчетности! Я не советую даже думать в этом направлении.
Гавр сидел на подоконнике с другим ангелом. Тот собирал свою сумку, аккуратно складывая туда содержимое.
-Нет. Даже не проси. И вообще, как так получилось, что у тебя пропал пакет с «Душевным спокойствием»?
Гавр  вздохнул.
- Наверно, выпал, когда я собирался на землю.
-Вот видишь! Т ы даже не знаешь, куда у тебя делся пакет…Как тебя вообще на Пропускном Пункте пропустили? Куда они смотрят? Ты же получается, неукомплектованный вылетел. Это ведь верховный трибунал.
Гавр открыл заложенную веточкой чабреца рекомендацию.
-Здесь еще сказано про возможность донорства…
-Даже не думай! Это вообще только с разрешения. Ты что…Вот молодежь…Чему вас учат, в ваших академиях.
Гавр уныло соскользнул с подоконника. Снег потихоньку заканчивал идти, надо было возвращаться…Он видел, как здесь и там начали подниматься ангелы… Он не успел…Еще раз поглядел туда, вдоль по улице, где знакомый дом с черепичной крышей и светящееся окно.
Она, наверно, все еще стоит. И, наверно, ждет его… Его взгляд упал на ангела, который запутался в ветках деревьев. Гавр подлетел поближе, чтобы помочь. Тот был занят тем, что пытался приладить к себе большой мешок. Гавр поприветствовал его :
-Хорошего Вам  полета.
Ангел повернулся к нему. Не останавливаясь и тревожно глядя на небо.
-И вам вечернего спокойствия.
- Я могу вам помочь?
Гавр внимательно смотрел на большой мешок, который аляповато был перетянут ремешками грудной сумки.
-Вы с ним не поднимитесь… Я могу помочь.
-Правда?
У его побратима загорелись глаза.
-Слушай, брат, давай сейчас раздели  на две части поровну. Тогда точно поднимемся.
-А что у Вас там?
-Да не представляешь! Уже пятый мешок отправляю на верх. Попался мне один наблюдаемый, так он по сто унций в неделю «Душевного подъёма» выдает.
Гавр уже пересыпал горстями белые гранулы в холщовый мешок, входящий в комплект АПДП-1. Когда его побратим произнес эти слова…В его голове сразу мелькнул эпизод из Химии чувств, которая была на втором курсе академии. Профессор уравновешивал на весах две горсточки гранул…
-Запомните. Пропорция «Душевного подъема» к «Духовному спокойствию».  Один к двум. Будьте внимательны! Это вам не какая-нибудь прикладная химия! Не перепутайте!
План возник сам собой. Мгновенно…Он все еще продолжал горстями перекладывать гранулированный порошок, а глаза его уже косились то на небо, то на улицу, на которой стоял такой знакомый его взгляду дом с черепичной крышей.
-Все! Не задерживайся! Я полетел. На пропускном тогда встречаемся! Не потеряй только!
Его товарищ тяжело замахал крыльями и, пробиваясь через хлопья снега, стал подниматься по спирали в темное небо. Гавр дождался, когда он совсем исчез. Не было слышно хлопанья крыльев, лишь только шорох падающих уже редких хлопьев снега на ветки деревьев.
-Быстрее! Успеть!
Он летел по улице, изо всех сил вкладываясь в каждый взмах…Заветное окно... Она читала, сидя около окна. Уже не плакала. А просто читала… На губах её даже была, как показалось Гавру, чуть заметная улыбка. Теплый плед, сумрак комнаты. Уютная лампа. Да треск поленьев в камине в углу квартиры.  Он опустился рядом с ней. Усевшись на письменный стол. Свесил свои босые ноги, поежившись от тепла, которое сразу окутало его.  Развязал мешочек. Засунул туда свою ладонь и вытащил в тусклый свет комнаты горсть белого порошка…


    -Верховный суд семи постановил!
Судья многозначительно обвел взглядом всех присутствующих. В огромном зале главного лектория свободных мест не было. Он был переполнен. Даже в проходах  стояли и сидели ангелы. Были и те, кто сидел на подоконниках, а совсем отчаянные взлетели на балюстрады и парапеты колонн лектория. Все замерли, вслушиваясь в повисшую паузу. Было настолько тихо, что отчетливо было слышно, как скрипит перо секретаря президиума. Было слышно, как он пишет слова и ставит знаки препинания, как обмакивает перо в чернильницу, смахивая на ободок лишние чернила. Судья продолжил срывающимся фальцетом:
-Вопиющее! Вопиющее неуважение к постулатам, к нашим правилам!
Он начал не с приговора, а с комментария к действиям Гавра.
-Такого не было со времен потопа! Недопустимо! Суд постановил! Лишить права  и возможности на перемещения вне Эдема…
Зал выдохнул…Послышались хлопанья крыльев. Возгласы и крики…
-Решение окончательное и обжалованию не подлежит!
Удар молотка, сделанного из ствола вечного дуба, известил собравшихся о конце мероприятия…
Гавр сидел поникший, расстроенный и потерянный. Он потерялся давно в этом приговоре. Еще когда только начали зачитывать приговор. Он уже все понял… И уже тогда как-то сразу стал пытаться свыкнуться с мыслью, что он больше никогда не вернется на землю. К дому с такой приметной и знакомой ему черепичной крышей. Больше не услышит её радостного смеха и не будет грустить с ней вместе рядом, сидя на подоконнике её спальни…Всего этого больше не будет. Максимум, наверно, теперь только ему смогут рассказать, как у неё дела и чем она живет…Тогда… Он, наверно, сделал все правильно. Даже не наверно, а точно все сделал правильно! Он не учел только одного, возвращаясь и наполняя её, он сделал зависимыми совершенно незнакомых людей… Он не знал этого. То, что прямое донорство запрещено небесным законом. Отдавая ей забранный порошок «Душевного подъема» от другого человека, он не знал, что связывает этих незнакомых друг другу людей… Связывает их друг с другом… Связывает духовной связью…Возможно, навсегда… Теперь эти двое будут искать друг друга. Мотаясь по белому свету и ища в каждом то душевное спокойствие, то счастливое времяпровождение, которого им теперь будет так не хватать. Правила Семи запрещают помогать людям в поисках друг друга. Поиски — это осознанный выбор людей. Отношения уже в ведении совета…Он хотел как лучше преследуя только одну, тогда так важную для него, цель. Сделать её чуть счастливей… Он не знал, чем может обернуться такое счастье…

       Одинокий прохожий стоял посреди улицы и смотрел на 5-ый этаж дома. Черепичная крыша, снег на водосточных трубах и карнизах. Таких домов по улице вверх и вниз сотни. Но именно этот дом и именно это окно… Непонятно, что его привело сюда. Помнил только, что шел с работы. Мысли, рассуждения, парки, скверы… Прошел несколько станций метро, не желая заходить внутрь. Каждый раз объясняя это себе текущим настроением и возможностью побыть одному. С каждым новым десятком шагов проблем становилось все меньше, и дышать, и думать становилось все легче и легче… В конце пути уже открыто улыбался прохожим, бегущим ему на встречу. Свежий воздух и выпавший вчера снег. Все это было красиво и так приятно. Хотелось делиться всем этим от переполнявших его чувств, звонить, радоваться, рассказывая какие-нибудь хорошие новости или вспоминая забавные случаи…Хотелось смеяться и жить… Вдруг вспомнил, отчетливо вспомнил, какие чувства вызывал в нем в детстве первый выпавший снег… Эти детские воспоминания имели свои запахи, свои ощущения, свои звуки. И чем старше он становился, тем труднее ему было вспоминать и вызывать эти чувства…Они совсем потерялись со временем. Притупились, поменялись на другие. Более взрослые … Не сказать, что они были хуже… Нет, они были просто другими…А вот сейчас, вдруг почувствовал эти детские воспоминания от снега и морозного воздуха, от слабого солнца сквозь дымку низкого неба… От ощущения безграничного счастья, обусловленного отсутствием каких-либо проблем, и огромной, неизведанной, но такой зовущей жизнью, которая была впереди…

   -Куда ты все время смотришь? Что ты там все выискиваешь, высматриваешь…
ОН подошел к окну и встал за её спиной.
-Кто это?
ОН кивнул на мужчину, стоявшего по середине улицы и смотрящего вроде бы в их окна.
- Я не знаю. Я правда не знаю …
Внизу стоял мужчина. Улыбался и смотрел на их дом. Странно, но это не был их знакомый или сосед. Непонятно было, куда смотрел этот прохожий. Толи на небо, толи на окна. Начинался снегопад, и первые парусники неба кружили, приближаясь к земле, тихо ложась на очищенные улицы, на карнизы окон и водосточные трубы парадных. И если бы внимательно приглядеться, то можно было бы различить Белокрылых, которые спускались со снегопадом к своим окнам…