Вакула

У евреев есть странный и дикий обычай: если
человек  на  последнем  издыхании  не  отдал  Богу
душу до заката, то ему надо помочь это сделать. А
для  этой  цели  был  в  поселке  Вакула.  Небольшого
роста, но жилистый и сильный. Взгляд бульдожий,
короткая  шея,  морда  —  кирпичом  и  огромные
ручища, которыми он душил умирающих евреев.
Жил  Вакула  в  старом,  покосившимся,
домишке,  одевался  в  рваную  грязную  одежду,  и
был  вечно  пьян  и  голоден.  Работник  он  был
незаменимый и, можно сказать, штатный еврейский
киллер.  За  каждого  задушенного  его  ждала  мзда.
Кто-то, подобрее и побогаче, ему хорошо заплатит
и  напоет  и  накормит  досыта.  Но  однажды
пригласил  его  к  себе  Изя  Рабинович,  чтобы  тот
придушил  его  умирающего  отца.  Вакула  успешно
отправил отца на тот свет и стал требовать расчёт.
Но Изя был скупой, на редкость скупой еврей, и не
дал ему ничего.  Вакула очень рассердился.  Вышел
за ворота и разразился бранью:
— Ах,  вы,  жиды  поганые,  всех  вас  порешу.
Всех передушу.
А  Изя  слушает  и  нож  на  Вакулу  «точит».
Собрал он еврейскую общину и говорит:
— Братья,  евреи!  Нехорошо  про  нас  Вакула
говорит, зазнался он, надо его проучить.
— И что ты предлагаешь, Изя?
— Давайте  самого  сильного  из  нас  объявим
умирающим и пригласим Вакулу. Он и проучит его.
Выбрали  Фроима,  как  самого  сильного,  а
Фроим уперся:
— Платите, иначе не соглашусь.
Делать  нечего,  скинулись  евреи  и  заплатили
ему. Лег Фроим в постель и стонет:
— Ох! Ох! Умираю.
Приходит  Вакула  с  хлорофосом  в  руках  к
нему.
— Да  ты  что-то  на  умирающего  не  похож.
Смотри, какой розовый да справный.
— Нет,  Вакула,  это  только  тебе  так  кажется,
умираю я.
— А  может  в  больницу  тебя  отвести,  да  еще
поживешь?
— Ой,  нет,  Вакула.  Не  доеду  я  до  больницы.
Умру.
Вакула достал из кармана тряпку, обрызгал её
хлорофосом и заткнул Фроиму рот своей огромной
пятерней. Чувствует Фроим, что дело не шуточное.
Сейчас коньки откинет. Вскочил он с постели и дал
Вакуле  кулаком  в  нос.  Что  тут  началось.  Грохот,
маты,  бой  не  на  шутку,  а  на  смерть.  Дом  ходуном
ходит,  а  евреи  стоят  во  дворе  и  слушают.  Видит
Фроим, что Вакула берет над ним  верх, и смерть на
пороге стоит, и заорал:
— Сволочи!  Суки!  Убийцы!  Будьте  вы
прокляты!
— Это  он  до  нас, —  сказал  Изя, —  а  мы  ему
столько золота дали. Неблагодарный.
Шум затих. Открылась дверь, и из неё вышел
Вакула. Весь в крови, под глазом фингал.
— Ну, жиды, за такого еврея надо еще пятерку
добавить и литр самогонки дать.