Как я снимал фильм по сценарию Виктора Астафьева

     Первую свою встречу с Виктором Петровичем Астафьевым помню довольно смутно.  Это было задолго до моего приезда в Красноярск, это было в Москве зимою 1978 года. Я готовился поступать во ВГИК и ездил частенько на «Мосфильм».  Так как был знаком с Анатолием Дмитриевичем Заболоцким, оператором Шукшина, то он мне заказывал пропуск на «Мосфильм» и я приходил, раздевался в комнате, где Анатолий Дмитриевич и Булат Мансуров готовились к запуску на фильм «Пастух и пастушка». Там на дверях висела табличка с названием фильма, фамилии оператора, режиссера.  Ну вот и ходил я по «Мосфильму»,  заходил в разные павильоны и смотрел как снимается кино. Таким образом, я  попал однажды в самый большой павильон «Мосфильма» где были странные такие декорации - какие-то дюны песчаные, огромная труба с сосульками, какая-то котельная затопленная с телефоном.   Только потом я увидел, что у декораций ходит Андрей Арсеньевич Тарковский, с ведерком с краской, в резиновых болотных сапогах, фактурит декорации. Он на этом фильме был ещё и художником - постановщиком. Я сообразил, что там снимается фильм «Сталкер», по киностудии тогда ходило много разговоров про этот фильм. «Пикник на обочине» я читал, и вот стал ходить регулярно в этот павильон. Меня сначала гнали, потом я видимо примелькался,  гнать перестали и я видел, как снимается фильм и даже удалось поговорить с Тарковским. Но это уже совсем другой рассказ…
       А тогда, в один из моих приездов на «Мосфильм»  вдруг Заболоцкий говорит, что сейчас приедет автор сценария фильма «Пастух и пастушка». Засуетились, поставили чайник. Вижу,  появился в дверях большой такой мужик, в дубленке и шапке. Тогда он ещё не был таким грузным, довольно-таки был стройным.   Я понял, что это писатель Виктор Петрович Астафьев.  К тому времени я уже читал его рассказы, читал и «Пастуха и пастушку». Конечно, я даже побоялся подойти и заговорить с ним.  Фильм, к сожалению, потом закрыли, как позднее сам Виктор Петрович рассказывал  «за пацифизм».  С такой вот формулировкой фильм «Пастух и пастушка» закрыли - «за пацифизм»…А мог бы быть замечательный фильм. Талантливый режиссёр Мансуров, талантливый оператор Заболоцкий.
      Ну а на следующий год я уже поступил во ВГИК, стал учиться, и после ВГИКа распределился в Красноярск, на вновь открытую студию - филиал Свердловской киностудии.   И там я снял в 1986 году фильм «Плотина», с очень такой сложной историей и  судьбой оказался этот фильм. Мне приписали антисоветизм за очернение великих комсомольских строек. Завели дело, предлагали подписать списки тех, кто меня якобы подбил на этот фильм. И одним из тех, кто меня практически спас тогда от тюрьмы, был Виктор Петрович Астафьев, когда они вместе с Валентином Распутиным, с Романом Солнцевым, с Владимиром Крупиным пришли на киностудию, посмотрели фильм и написали письмо Горбачеву в мою защиту. Тогда только  фильм был выпущен  на экраны, тогда началась  его   шествие по экранам многих стран мира, по кинофестивалям.  А мы с Виктором Петровичем вот таким образом познакомились.  Ну и  стали потом общаться. Помню, как он попросил меня  в самом начале нашего знакомства подвезти его от киностудии до дома, до Академгородка. Помню, как у меня дрожали руки, когда я, путаясь,  переключал передачи на моём «Москвиче». Виктор Петрович заметил это, засмеялся, успокоил. 
      Не могу сказать о дружбе, у нас возраст совершенно разный, но  были у нас   хорошие приятельские отношения. Я  часто бывал у Виктора Петровича дома, отмечали дни рождения его и Марии Семёновны, День Победы отмечали и даже Новый год встречали несколько раз вместе с Виктором Петровичем, Марией Семёновной. Очень хорошая была компания - художник Владимир Зеленов, Роман Солнцев, провожали старый - встречали весело Новый год, разговоры задушевные. Я много снимал, у меня сохранилось достаточно большое количество видео плёнок со съемками Виктора Петровича. И однажды Виктор Петрович рассказал, что  есть такой интересный охотник в Енисейске,  как он называл его - Васька.  Васька Сидоркин, мужик, настоящий таежник, и что  хорошо было бы снять про него фильм. Мужик с трагической историей. Работая в охотнадзоре, ловил браконьеров, невзирая на чины. Кончилось тем, что ему саданули нож в сердце. Чудом выжил, дали инвалидность. Решил, чем жить инвалидом, пойти в тайгу и будь что будет. Умрёт, так умрёт. Но физические нагрузки, родная тайга спасли. Выжил и стал удачливым охотником. Меня эта история очень заинтересовала, обсудили, и  Виктор Петрович написал сценарий фильма,   который назывался  «Промысел  - древняя профессия».  Сценарий был небольшой, на нескольких страничках, я его прочитал и загорелся снять об этом фильм. На фоне тогдашних бесконечных рэкитёров, бандитов, людей потерянных, отчаявшихся захотелось рассказать о человеке сильном, смелом. О быте таежного охотника, о том, как он живет в тайге, в избушке,  в одиночестве на протяжении нескольких месяцев. О чём он думает, о чём мечтает, что вспоминает,  находясь в этом  ледяном одиночестве. Когда неделю идёт  путиком от избушки к избушке, добывая соболя, добывая белку.   Какие древние инстинкты просыпаются в человеке, когда он выходит на охоту - захотелось снять такой фильм. Мы сформировали съемочную группу, оператором был приглашён Володя Петухов из Петербурга – огромный, сильный и талантливый оператор, потому что только такой и нужен был, потому что довольно трудно было в тайге снимать. Таскать по глубокому снегу, проваливаясь по пояс  камеру, аккумулятор, кассеты. А Володя Петухов был как раз  из тех людей, которые очень любят тайгу, любят приключения, путешествия.  И я очень рад был тогда, что мы с ним  будем работать.  Мы  как-то очень быстро нашли общий язык,  договорились, что мы снимаем фильм «без нашего присутствия»,  так, как человек  один живёт в тайге. Мы и жили в другой избушке, отдельно от охотника.  Чтобы  не очень ему мешать.  Полетел с нами в тайгу ещё осветитель,  звукооператор и на все руки мастер Вадим Зарубин.  Его, к сожалению, нет в живых сейчас. Съемочная группа у нас была маленькая, трое всего. Вылетали мы из Енисейска на вертолёте 10-го октября 1995 года, лежал снег уже. У иллюминатора  сидел Василий Сидоркин с двумя лайками. Собаки тихо поскуливали. Летели долгих 3 часа, МИ-8 трясло, вертолёт был перегружен. Летели в места глухие, под нами бесконечная тайга, только кое - где речки вились тонкими белыми полосками. И почти никакого жилья.   Вещей в вертолёте было много - съёмочная аппаратура, продукты, охотничье снаряжение, электростанция маленькая. Аккумулятор кинокамеры  постоянно  нужно подзаряжать, мы от неё и заряжали, подключали свет, когда надо было  снимать в избушке. Эта электростанция здорово выручила нас,  мы прожили почти 2 месяца в тайге.   Первых два дня после прилёта в тайгу было холодно,  мы обустраивались в избушке. А потом наступила оттепель, снег растаял, зазеленела трава. Мы жадно снимали, такая красота была в тайге! Через несколько дней опять повалил снег, ударил мороз. Нам всё было интересно – охотничий быт,  сама охота, натаска собак.  Снимали взахлёб.
    Вернувшись из тайги, отправили материал на проявку в Екатеринбург. Отсмотрев  поняли, что в фильме не хватает Виктора Петровича. Мы нашли недалеко от Красноярска избушку, интерьер которой  походил на избушку,  которая была в тайге у охотника, у Василия Сидоркина. Сняли там уже отдельно Виктора Петровича, и при монтаже получилось, что как - будто  он там же с охотником был вместе какое-то время, такой небольшой обман зрителей.  Виктор Петрович фильм посмотрел, одобрил.  Мы придумали финал этому фильму, мы взяли одну из молитв Оптинских старцев, где человек  кается за свои содеянные грехи над природой. Фильм кончается этой молитвой,   просьбой простить за то, что природа послушна тебе, Господи, а человек нет. Фильм участвовал в кинофестивале «Послание к человеку» в Санкт-Петербурге, получил там диплом, поучаствовал в других кинофестивалях.  Сейчас  он у меня на Ютюбе, этот фильм, который больше всего смотрят,  больше ста тысяч просмотров уже у этого фильма. Когда мы уже вернулись из тайги и показывали рабочий материал Виктору Петровичу, то долго разговаривали, обсуждали, как передать  дух одиночества человека, что он вспоминает, что ему снится. Как он бережно относится к природе. Думаю,  с точки зрения этнографии,  рассказа о том, как живет человек в тайге, с этой точки зрения фильм интересен. Плюс ко всему в нём показаны такие приемы охотничьи, которыми владеет далеко не каждый охотник. Пример - как сделать нодью - это такой костер, который горит ровным пламенем всю ночь. Это два бревна, одно из них подвешивается на  жердь,  и между ними горит ровное пламя. А с другой стороны нодьи ставится  экран отражающий из веток, и охотник спокойно может поспать ночью даже в сильный мороз. Нам удалось снять, как делает нодью охотник. Я думаю, что современные охотники далеко не все могут вот так как Василий Сидоркин жить в тайге, охотится, строить.
      После того как фильм был снят, его показали по Красноярскому телевидению.  Это было как раз накануне выборов главы Енисейского района, и фильм сыграл определенную роль  в судьбе Василий Сидоркина, потому что после этого фильма его избрали главой района. Хорошо это или плохо - не знаю. Потому - что дальнейшая судьба Василия Сидоркин оказалась ещё более трагичной. Всё, что  вокруг его ареста -  я не верю в это абсолютно. Потому что я очень хорошо знаю Василия Нестеровича. Я до сих пор убеждён, что Василий невиновен.  Вот такая история создания фильма. С Виктором Петровичем мы общались долго и много, могу сказать что не всегда наше общение было мирным,  во многих вопросах наши взгляды расходились. Но он уважал мои убеждения, я преклонялся перед ним, как перед великим русским писателем. Я очень благодарен судьбе за то, что  она меня свела с этим ярким, удивительным человеком. Помню, как однажды Виктор Петрович попросил меня увезти его куда-нибудь от овсянковской сырости, от холодного Енисея и от надоедливых посетителей, которые мешают ему  работать. Я предложил увезти его на Алтай. Так Виктор Петрович два лета подряд  жил в моей родной деревне, на Алтае, в селе Никольском, у моей сестры Татьяны, и работал над романом «Прокляты и убиты».   А мы в это время снимали фильм «Жизнь на миру» про Виктора Петровича. Туда же, в Никольское, приехал Валентин Курбатов. Да плюс съёмочная группа из пяти человек. Компания подобралась лихая, весёлая, заводная. Виктор Петрович  запирался  в комнатке,  которую ему выделили для работы. Выходил из этой комнаты так, как будто он вышел из боя. Он настолько  погружался в  материал, настолько пропускал это всё через свое сердце, что  выходил с таким взглядом с каким-то отрешенным, неземным. Как будто он побывал там снова, в том же бою, где  однополчанин Пётр Николаенко вынес его раненного на себе, где был контужен, где гибли его друзья. И жутковато было смотреть на него в этот момент. Ну а потом он отходил  сердцем, начинались вечерние деревенские посиделки. Виктор Петрович был в голосе, наши деревенские женщины, подруги моей сестры, певуньи,  приходили. Мы садились на крылечко и пели целый вечер. Это было удивительное замечательное время! Ссылка на фильм.