Несказочная Абхазия. Матери на тропе войны 2

"О матерях можно рассказывать бесконечно!"- присоединяюсь я к Максиму Горькому. Но сегодня берут слово сами матери.

Рассказ Тамары К.

Как я любила весну! Весна сопровождала все памятные события моей счастливой жизни. Казалось, сама Природа живёт моими радостями, разделяя ликование молодой жизни!
Весенняя природа -- это особый мир, поражающий невиданным многообразием: солнечные лучи становятся ярче и ближе, журчание  ручейков сообщает о приходе тепла, оживлённый щебет птиц наполняет звуками пространство, водоёмы и просто лужи отражают небесную лазурь , горы покрываются первоцветами , море всё ещё шумит, но песня его уже иная, лирическая. Так пробуждается весной сонное царство Матери-Природы.
Весна-красна! Пора цветения не только в природе, но и в душах!
Мне казалось, что каждая травинка, каждая почка на каждом дереве просыпается для долгой и красивой жизни.
Вне всяких сомнений, мой мир прекрасен, моё существование вечно, великолепно и значимо: у меня родился сын!
Нет большего счастья, чем счастье молодой матери, пробудившей и породившей новую жизнь!

Я носилась вихрем, прислушиваясь в жизни моего сына. Каждый шорох слышала из самых удалённых уголков дома. Детский плач тревожил мою душу и рвал сердце. Стараясь неотступно быть рядом, я лишилась сна и покоя! Теряя вес, приобретала круги под глазами и нервное истощение. Но какое же счастье для молодой матери -- вглядываться в крохотное личико, бережно касаться любимого тельца!
Ты нуждался во мне так же, как и я в тебе! Ты был и остаёшься страной моей души: мои колыбельные звучали для тебя. Ты сосредоточенно всматривался в моё лицо, прислушиваясь к моему голосу. А потом ты впервые узнал меня и одарил осмысленной улыбкой.
Потом подоспело время сказок. Часто сон настигал нас обоих  за чтением, а раннее пробуждение объявляно начало дня и новые хлопоты.
Ты подрастал: вот тебе уже годик и отпуск мой закончился, я вышла на работу. День проходил в разлуке, но вечером нас ожидала радостная встреча. Вот я держу тебя на руках, задыхаясь от счастья, радостно прижимая! Казалось, в моих объятьях -- целый мир, целая вселенная!

Ты обживал каждый уголок нашего дома, замечая каждую мелочь, наполняя комнаты детским голоском! Ты стал главным действующим лицом нашего жилища, хозяином дома.
Я не могла с тобой расстаться более, чем на один день, потому на учёбу в Тбилиси мы ездили вдвоём. Возвращались, успешно одолев сессию, усталые и довольные.
Так минуло три года, а потом ты в одночасье сгорел. Тебя не стало, и я умерла вместе с тобой.
Мой ангелочек, мой Мишаня улетел в небесные дали, к Михаилу Архангелу и самому Господу. А я осталась.А я осиротела и окаменела.

Но, как говорят грузины, время не лечит, время притупляет.
Супруг мой Юра, несмотря на всё произошедшее с нами, сумел собраться и принять решение: поехал в Ростов и взял в детском доме на усыновление трёхлетнего мальчика. Голос этого ребёнка и вернул меня, ослепшую и оглохшую, к жизни!

Так русский мальчик Саша Шевченко стал абхазом, Михаилом Юрьевичем Кация, сыном абхаза.
Сынок мой Мишаня! Сколько мы с тобой пережили! Сначала нас было трое, а потом отец твой погиб на войне, развязанной грузинами, и мы остались вдвоём.
Я дорожила тобой как единственной ценностью, трудилась не покладая рук, недосыпала и недоедала, обустраивая разрушенную войной жизнь, оберегая тебя от бед и неодолимых трудностей. Мы всё преодолели. Но почему в мирное время, когда ты возмужал и стал способен по-мужски возглавить нашу семью, почему ты покинул меня? Проклятая война, она догнала тебя!

Ненаглядный мой сыночек, сын своего отца, который успел своим примером внушить тебе понятие долга, чести и совести! Ты чтил его память, гордился и почитал героев, погибших за независимость Абхазии!
Потеряв отца, ты все три послевоенных года, уходя к друзьям, на самом деле шёл не в гости и не на прогулку! Вы, дети погибших отцов, поклялись закончить их великое дело -- очистить родную землю! Неопытные подростки, отчаянные в своей храбрости, вы "снимали" мины, которыми была напичкана наша земля.
Не сапёры, не опытные бойцы -- пятнадцатилетние мальчишки изо дня в день освобождали метр за метром абхазскую землю от грузинских мин. Это не было развлечением или шалостью... Было это рядовым делом, сыновним долгом перед героическими отцами.

А потом случился взрыв!
Мой сын, Михаил Юрьевич, умер от кровопотери.
Помню, как без памяти неслась в больницу, помню, как упала перед сыном на колени:"Не покидай свою мать, сынок!"
Схватив тебя за руку, я только и успела поцеловать холодеющую   ладонь!
Ты умирал молча, без стонов и слёз! Напоследок, едва слышным голосом, прошептал:" Папа, я иду к тебе!"-- и ушёл.

Сегодня вы вместе, лежите рядышком, в родной земле, отец и сын.
Не знаю, что там на небесах! Встретились ли вы, мои любимые мужчины, так безжалостно ушедшие от меня!

Господи! Не твоё ли попустительство в том, что у этой войны было грузинское лицо -- жадное, злобное, насмешливо-безжалостное, грабительски-наглое и ... И незабываемое!