Филателист, милиционер

Хобби обычно считается явлением идиосинкразическим, совершенно индивидуальным. Эксцентричность человека часто выдают его увлечения. Но не всегда. Например, то или иное хобби в городке, где я провёл детство, принимало характер повального увлечения. Моя мама рассказывала, что в пору её молодости девицы коллекционировали фотографии советских артистов. Старшая сестра вспоминала о её страсти к собиранию открыток. Я легко поверил им - антресоли нашей квартиры ломились от альбомов с этим добром.
Без скандалов не обходилось. Однажды подружка сестры покусилась на её коллекцию. Она долго рассматривала открытки, разложенные на столе. Воспользовавшись отлучкой хозяйки, гостья спешно набила ими свои панталоны. Один из знакомых, узнавшем об этом случае, представил себе, как с неё стягивают нижнее бельё, чтоб уличить в краже. На самом же деле сестра сделала вид, что не заметила пропажу. Она даже отвела глаза, чтобы не видеть ставшей неуклюжей походку подружки.      

Я застал время, когда городок объяло повальное увлечение филателией. Угол школы, где собирались мальчишки, напоминал биржу – активно шёл обмен марками, обсуждались новинки. Я не разделял общий ажиотаж и почитал это за достоинство. Марки не собирал и этим обстоятельством бравировал. В городке были свои определившиеся лидеры. Количество было главным критерием, а о качестве коллекций в нашей провинции никто не ведал...

Произошёл случай, и я был близок к тому, чтобы наверстать упущенное.   
По соседству с нами жила семья. Парень по имени Дато был единственным в ней ребёнком. Он отличался крупным телосложением и мягким характером. С детских лет у него долго сохранялась привычка пускать слезу. Однажды я помогал ему с математикой. Она давалась ему с большим трудом. Наконец решена задачка, мучения позади, и он, весёлый, встаёт из-за стола. Собрался в туалет. Но не дошёл. Вдруг вернулся с тихим плачем. «Что ещё?!» - спросил я, утомленный разъяснением задачи. «Ударился головой о косяк двери туалета!» - ответил он.
 
... Дато завёл себе коллекцию марок. Их покупали ему в Тбилиси. В тот день ему привезли очередную партию. Он занёс её ко мне. Марки были яркими, «заграманичными» (заграничными). Я почёл нужным их похвалить, чем обоял Дато.  На радостях тот вдруг махнул рукой и сказал, пусть они будут моими. Комплименты в адрес его достоинств, доброты прозвучали убедительно. Я точно был искренним в тот момент (в отличие от лисы из басни, вымогавшей у вороны сыр). Сияющий и пунцовый, коллекционер удалился и принёс... ещё партию марок. «В подарок!» Мною охватило замешательство. Совсем недавно я не интересовался марками, а теперь их несут и несут. Я сказал Дато, что не встречал такого щедрого человека и, расчувствовавшись, встал на ноги и торжественно пожал ему руку. Оказывается, что сподвиг парня на ещё один поступок. Он рванул с места. На этот раз мне подарили всю коллекцию. Дато стоял довольный, от возбуждения переминался с ноги на ногу. Я разинул рот, не знал что сказать. Но поспела его мать. Она вкрадчиво и многозначительно улыбалась. Я с пониманием отнёсся к её щекотливой миссии – отозвать презент обратно. Я заявил ей, что сам собирался вернуть марки.

Довольно скоро с филателией в городке было покончено. Её сменила битломания. Дато первым из нас стал обладателем дисков этого ансамбля (из Тбилиси привезли). Один из них, правда, был попорчен. Дело в том, что на моего соседа на улице набросилась собака. Под рукой была только эта пластинка. Ею он и отбился от пса.      

После переезда в Тбилиси мы потеряли друг друга. Ограничивались слухами. Дато стал юристом. Его определили в милицию, следователем. Я ещё подумал, что МВД - не место для таких простодушных. Но кто знает, обтесается. После университета я работал журналистом. Мы встретились случайно, при весьма специфических обстоятельствах...

Меня направили в райком партии. Накрапывал дождь. Проходя через сквер, я обратил внимание на мужчину, по виду бомжа, старого пьяницу. Он вёл себя странно, неприкаянно передвигался от куста к кусту. «Прячется от дождя», - подумал я. В райкоме пробыл недолго, возвращался тем же сквером. На его территории кучковалась милиция, люди в гражданской форме. Над лежащим в кустах мужчиной колдовали врачи скорой помощи. Бедняга скончался. Оказалось, того не ведая, я стал свидетелем его агонии.
- Вот судьба! – воскликнул я громко, - минуты пятнадцать назад он был жив. Наверное, ему было плохо!
Тут с украдкой, как из засады на меня спиной надвинулась фигура верзилы в сорочке с короткими рукавами. Он обернулся и хитро-подло посмотрел на меня, будто схватил меня с поличным. Это был Дато. Увидев меня, бывший сосед осёкся, попытался превратить всё в шутку. После дежурных расспросов о близких мы разошлись. По дороге в редакцию я думал, что Дато переигрывал со своим выпадом, мог бы приберечь свои приёмы для другого случая.
 
Через некоторое время я узнал, что его уволили из милиции. Попал под сокращение штатов.
Занимался или занимается он каким-нибудь хобби?