Такая ситуация...

Юля сидела у окна вагона и сосредоточенно смотрела в него, словно мелькающий пейзаж занимал всё её внимание. На самом деле она ничего не видела, так легче было скрыть от посторонних свои переживания.
А переживать было о чём. В пятницу позвонил Игорь, как всегда, очень хотел встретиться. И она с радостью встретилась бы с ним – Игорь являл собой воплощённую мечту о Принце на Белом Коне. Но…  Как раз в пятницу она уезжала на все выходные на экскурсию. Ну, конечно,  звала его с собой, и он с удовольствием поехал бы с нею. Однако перспектива провести выходные в обществе пожилых людей его не прельщала. Дело в том, что Юля работала в мэрии в отделе связей с общественностью и давно уже взяла под свою «опеку» общество ветеранов. Она помогала решать их бытовые проблемы, а также возила любознательных старичков и старушек на экскурсии, на выставки, в театр…  А когда старички, получив дозу впечатлений, отдыхали,она возилась с детьми, лишёнными родительской любви и ласки.
Это занятие отнимало уйму времени и душевных сил, превращало её жизнь в бесконечную карусель, но, как это ни странно, Юле нравилась такая жизнь. Что двигало ею? Стремление быть на виду? Ощущать свою значимость? Желание сделать карьеру? Ни то, ни другое, ни третье. Просто, общаясь с людьми, помогая им, она чувствовала прилив жизненных сил,словно в ней открывались новые и новые «роднички» с целебной водой. Она просто давала напиться всем жаждущим. Это как подать усталому путнику кружку воды. Ну не станешь же ты этим гордиться!
- Слушай, - не верил Игорь, - неужели тебе и вправду интересно проводить выходные в обществе беззубых кавалеров и дам? О чём ты говоришь с ними? О погоде? О собачках? О свойствах золотого уса? О чём?!
- Обо всём и о собачках тоже. Понимаешь, они… особенные, не как мы. Они сохранили способность удивляться и радоваться. Вот ты, Игорь, когда удивлялся в последний раз. По-настоящему?
- Ну, не знаю…  Я вот на тебя постоянно удивляюсь. Иногда мне кажется, я не нужен тебе совсем.
- Ну, что ты говоришь! – Юля укоризненно посмотрела на него. - Я потому и живу, что ты у меня есть.
- Но на выходные всё равно уеду, - угрюмо продолжил её фразу Игорь.
- Игорёчек, я им эту поездку давно обещала, и тут как раз удачно сложилась ситуация… Я приеду в воскресенье часов в девять вечера. И мы встретимся обязательно! Я позвоню! Как приеду – сразу позвоню! – утешала и уговаривала любимого  девушка.
Именно это обещание волновало её сейчас больше всего. Дело в том, что в поездке она очень устала. Две ночи сон в полглаза, много ходьбы пешком на высоких каблуках, бесконечные хлопоты и общение с пожилыми людьми утомили её до крайности. Юле элементарно хотелось спать, так вот упасть лицом в подушку и отключиться хотя бы часика на два. Тогда она смогла бы ещё горы свернуть. Спать днём в вагоне, когда бодрствуют её «подопечные», она не могла – чувствовала себя «на посту» и не хотела, чтобы они догадались об её усталости.
Поезд приближался к станции, а она с ужасом чувствовала  абсолютное бессилие. Желание уснуть вероломно подавляло стремление встретиться с любимым. Что же делать? Позвонить и снова перенести свидание? Игорь умрёт. А встретиться и через пять минут уснуть у него на груди? Это как?
Её печальные раздумья прервал вежливый голос:
- Юленька, солнышко, уже подъезжаем. Давайте, я понесу Вашу сумку.
Юля знала – отказываться нельзя, за право поднести её сумку  старички готовы выдержать любой конкурс.
- Спасибо, Виктор Иванович, - благодарно улыбнулась она и, снова отвернувшись к окну, глубоко зевнула.


Игорь уже десятый раз набирал по мобильнику Юлин номер. Он уже ненавидел бесстрастный голос, без устали повторявший, что «абонент недоступен». Заодно он тихо ненавидел Юлиных подопечных – ему казалось, что они бесцеремонно отбирают у него то, что всецело должно принадлежать только ему. Он бы ещё как-то смирился, если б эти поездки входили в её служебные обязанности. Так нет же! Он не мог понять: зачем ей это нужно?! В его сознании чётко сложился тип женщины-активистки, он полностью совпадал с образом, который создала Людмила Иванова в «Служебном романе». Но Юлька!
Когда он увидел её впервые полгода назад на презентации, даже оторопел. Стройная блондинка, модная и красивая, стояла в окружении мужчин и, ослепительно улыбаясь, рассказывала о чём-то. Игорь подошёл поближе послушать, о чём она говорит, постоял две-три минуты и … ничего больше видеть и слышать не мог. Понял одно: ему придётся приложить максимум усилий, чтобы завоевать эту девушку. Уже потом, узнавая её ближе, он понял, какой клад ему достался. С его точки зрения, всё в ней было совершенно. Физическая красота дополнялась необыкновенным обаянием, женской бескорыстной добротой, живостью ума и характера. Голос соответствовал её облику, говорила она быстрее обычного темпа, но с какими-то весело звенящими нотками, которые придавали звучанию особую мелодичность.
Ему иногда хотелось, чтоб Юля стала маленькой, как  Дюймовочка, тогда бы он держал её всегда при себе, во внутреннем кармане, у сердца, тогда он мог бы опекать её и защищать. А тут попробуй - поопекай её!  И защищать её не от кого – все вокруг готовы за неё в огонь и в воду.
Вздохнув, Игорь посмотрел на часы. Встречать на вокзале она запретила.  Он ещё раз посмотрел на часы и набрал номер её домашнего телефона.


Не успела Юля войти в свою маленькую однокомнатную квартиру, зазвонил телефон. Она ринулась к трубке:
- Игорь?! Я только вошла! – и осеклась, потому что голос в трубке принадлежал Денису, жена которого Оксана была её лучшей подругой.
- Ксюха у тебя? – не здороваясь, спросил он.
- Нет.
- Серьёзно – нет?
- Да нет же! Я только с вокзала. А что случилось?
- Ксюха  пропала. Трое суток дома нет. Никто ничего не знает. Ты… это…  вдруг объявится, позвони мне.
- Конечно, позвоню. Вы что, поругались?
- Вроде того…  Так ты позвони, - и положил трубку.
Даже известие о пропаже подруги не взбодрило  девушку. Почти засыпая, она размышляла: что могло случиться? Ксюха с Денисом, несмотря на разницу в возрасте, жили хорошо, у них рос сын. Денис успешно занимался бизнесом, Ксюха, стройная  и красивая, как Барби, чувствовала себя любимой и ни в чём не нуждалась. Что за муха её укусила? Что значит – пропала?
Надо Игорю позвонить, а потом – спать, спать! А утром заняться поисками подруги.
Размышляя, она раздевалась, оставляя одежду где попало. Только вошла в ванную – в дверь позвонили.
Игорь! Не дождался звонка, приехал! На ходу запахивая халатик, девушка, даже не спрашивая «кто там?», с радостной улыбкой открыла дверь и… отпрянула. Перед нею стояла женщина, которую в первый миг она приняла за «бомжиху»: помятое бесцветное лицо с темными кругами под глазами, растрёпанные волосы, неопрятная одежда… Больше всего её испугал безумный взгляд незнакомки. Женщина стояла, покачиваясь, отводя от Юли затравленный взгляд.
Первое  инстинктивное желание было – захлопнуть дверь. Но… бедняжка позвонила ей, наверное, нуждается в помощи, может, она больна?
- Вам… кого? – преодолев испуг, участливо спросила она.
- Юлька… - еле выдавила женщина.
Голос знакомый,  но… Боже мой! Ксюха?!
Ксюха, это ты?! Что с тобой? – Юлька втащила подругу в кваритиру, усадила в кресло, – ты голодная?
Она метнулась на кухню. Ни есть, ни пить  Оксана не стала, сидеть в кресле тоже не могла. Тогда Юля перетащила её на свою кровать и попыталась уложить спать, уговаривая, как ребёнка.
В ответ на участие подруги  Оксана стала рыдать. Таких нечеловеческих стонов Юлька не слышала никогда. Сжимая маленькие грязные кулачки, она повторяла один и тот же вопрос: «За что? За что? За что мне это?» И снова рыдала.
В это время позвонил Игорь. Услышав её голос в трубке, он радостно сказал:
- Через двадцать минут буду у тебя. Жди! Целую!
- Игорь! – закричала Юлька. Подожди, не клади трубку! Не надо ехать… То есть, я очень хочу, чтобы ты приехал, но… Тут Ксюха. У неё какая-то беда. Она рыдает, а я не знаю, как её успокоить. Просто ужас!
- Ксюха рыдает? А где её муж?
- Не знаю! Что-то у них случилось. Она невменяема!
- И ты её утешаешь. Разумеется. Да. Может, мне тоже зарыдать, чтоб ты и меня пожалела?
- Игорь… Ты же всё понимаешь! Не могу я  в таком состоянии выставить  её за дверь. У неё беда – понимаешь? Видел бы ты её! Игорёчек, я тоже очень соскучилась и очень-очень хочу тебя видеть. Родной мой, ну пойми, такая ситуация…
Игорь молча положил трубку.
Перезвонить ему? Успокоить, сказать самые ласковые слова…  Однако в комнате, где оставалась Оксана, стало подозрительно тихо. Юля метнулась в комнату. Оксана лежала на кровати, бескровное лицо не подавало признаков жизни. Девушка испугалась, стала щупать у неё пульс. Слава Богу, жива. У Юли не было опыта в такого рода делах, но то, что она делала, возвращая подругу из глубокого обморока, было правильно.
Оксана пришла в себя и проговорила слабым, усталым голосом:
- Он… изменяет мне. У него… любовница.
Трудно было в это поверить – семья Кравцовых считалась благополучной во всех смыслах. Денис обожал сына, баловал жену, которая была на пятнадцать лет моложе него, и имел вид человека, вполне довольного жизнью.
- Да, может, это неправда! С чего ты взяла? Зачем ему любовница при такой нежной, красивой жене! – убеждала подругу Юля. – А как он Никитку любит! Да никогда он не променяет  сына ни на кого!
- Променял… Я… сама видела… Случайно…
У Оксаны как-то странно закатились глаза, лицо ещё больше побелело, она снова притихла.
«Скорую» вызвать? Нет, сначала позвоню Денису, пусть срочно приезжает.
Её опередил телефонный звонок. Игорь! – ёкнуло сердце. Звонила тётя из Воронежской области:
Юленька,  жива-здорова? Ну, и слава Богу! Солнышко, тут мой зять в вам в город подался на заработки. Сама знаешь, тут у нас работы нет, а детей на ноги ставить надо. Пусть он у тебя поживёт денька два-три, пока жильё найдёт? Он сегодня в час ночи приезжает. Примешь? Спасибо, родная моя. Дай тебе Бог здоровья за твою доброту.
«Тётин зять. В час ночи. К двум будет здесь. Вовремя, ничего не скажешь. Куда ж мне его положить? Поставлю раскладушку на кухне». Она подошла к Оксане, снова проверила пульс, послушала дыхание – похоже, бедняжка заснула. «Сейчас позвоню Денису и тоже прилягу, хоть на полчаса».
Денис приехал через пятнадцать минут, встревоженный, но обрадованный, что жена нашлась и что она, слава Богу, жива.
- Не надо «скорую», я заберу её домой. Спасибо тебе…  Спасибо.
- Она недавно уснула. Может, не нужно её беспокоить? Похоже, она трое суток не спала и не ела.
- Нет-нет! Заберу! Дома отоспится. Врача вызову.
Они говорили вполголоса, но Оксана, всем существом истерзанной души  почувствовала присутствие неверного мужа. Она проснулась, вскочила и, потрясая маленькими кулачками, стала кричать, как безумная:
- Уходи! У-хо-ди! У-хо-ди-и-и!
Казалось, она забыла все слова и кричала одно - единственное, спасительное, вырывая из себя вместе с ним всю  муку. Потом голос её сорвался, захрипел, а затем и вовсе пропал, а она продолжала повторять это слово, отбиваясь от мужа, который безуспешно пытался успокоить её.
-Тебе лучше уйти, Денис. Пощади её.
-Да, пожалуй, - согласился он, потрясённый состоянием жены. Он даже не мог себе представить, что его нежная, покладистая Барби способна на такие эмоции. Крики жены впивались в него и вызывали чувство, похожее на уколы совести.
Держи меня в курсе… пожалуйста, - он потоптался на месте, - я кашу заварил, а ты расхлёбываешь. Прости.
Денис смотрел виноватыми глазами, его движения были суетливы, руки подрагивали, он весь как-то ссутулился – трудно было узнать в человеке, переминающемся с ноги на ногу в прихожей, респектабельного, красивого, самоуверенного мужчину, каким привыкла видеть его Юля.
Закрыв за ним дверь, она снова подошла к подруге. Та лежала с открытыми глазами, из которых не катились, а лились ручейками слёзы. Её худенькое тело выглядело жалким и… неприятным.
Юля села на кровать и, промокая платочком слёзы подруги, негромко проговорила:
- Мы, женщины, должны, просто обязаны быть сильными, потому что есть  дети.  Они слабее и беспомощнее нас. Без нашей любви они погибнут. Ты же не хочешь, чтобы Никитка рос несчастным?  Предательство любимого – всегда жуткая боль. Но  подумай о сыне. Представляешь, как болит  ЕГО сердечко?  Что  ОН пережил, пока не было тебя? Не плачь.  Тебе есть, для кого жить. Ради детей мы живём, ради детей умираем. Не плачь. Всё образуется.
Её тихий голос, мягкое прикосновение рук успокоили несчастную женщину, она уснула.
Посмотрев на часы, девушка пошла готовить раскладушку для нежданого гостя. Она двигалась, как во сне, еле передвигая отяжелевшее тело. Едва ворочая языком, приняла ночного гостя, уложила спать и, глубоко зевнув, села в кресло, которое тотчас поплыло под нею.

Игорь не спал. Ему не давала уснуть противная внутренняя дрожь. «Она – ненормальная! – твердил он про себя. – Угораздило же  меня влюбится в сумасшедшую! Нет, она маньячка! Что за удовольствие постоянно быть жилеткой для чужих соплей?! Точно – ненормальная!  Она играет мною, как  мячом. Хватит!»
Гордость его была уязвлена. До этих пор и в любовных, и во всех других делах он привык быть хозяином положения, ведущим, а не ведомым.
Игорь знал себя сильным человеком, с твёрдым и независимым характером. Воспитанный интеллигентными родителями, он к тому же был порядочен, открыт и приятен в общении. Он легко влюблялся, но к тридцати двум годам оставался холостым, потому что ни разу не встретил женщину, которая «зацепила» бы его за сердце. А Юлька зацепила, да так крепко, что он дня не мог прожить, не услышав или не увидев её. Он чувствовал себя счастливым и… потерянным. Избранница отвечала ему искренней любовью, но постоянно держала в каком-то непонятном режиме. Он не привык зависеть ни от кого, а тут постоянно зависел от каких-то ситуаций, проблем, событий, которые неожиданно выпирались мечом и ранили его лучшие чувства. Он  злился, потому что чувствовал себя беспомощным и неспособным изменить что-либо. Вот, например, сегодня. Он считал часы и минуты до встречи с нею – и что?! Что он должен был сделать, чтобы любимая была сейчас с ним, а не с  рыдающей подругой?!
«Не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней», – вспомнился ему один из постулатов психологии. «Вот я и изменю отношение, - решительно сказал себе Игорь, - уйду от неё!» При этой мысли сердце сначала сжалось, а потом по нему раскатились горячие уголёчки. «Ум с сердцем не в ладу», - он горько усмехнулся .
- А ты женись на ней, - подсказал ему внутренний голос.
Эта мысль сначала удивила его, а потом показалась  гениальной. Ну, конечно! Как всё просто: нужно изменить статус любимой женщины, и всё станет на свои места.  Появятся новые заботы и обязанности, а Юля – человек в высшей степени обязательный и ответственный. Она станет образцовой женой и матерью. Я - уверен! -  Он мечтательно улыбнулся. Завтра же, не откладывая, сделаю предложение!
Счастливый принятым решением, он всё же не мог уснуть, обдумывая до мелочей завтрашний день и связанные с предстоящей женитьбой дела.

Утром, до работы, он приехал к ней. Во-первых, потому что невероятно соскучился, во-вторых, потому что вчера  невежливо бросил трубку, в-третьих, - не хотел откладывать на вечер такое важное событие.
Когда Юля открыла дверь,  он увидел в её глазах  больше испуга, чем радости.
- Входи, - сказала она, тревожно всматриваясь в него. – Что-нибудь случилось? Ты никогда так рано не приходил.
- Случилось, - ответил он, целуя её  в щёчку и загадочно улыбаясь.
- Хорошее?
- Надо полагать, да. - Он протянул ей цветы.
- Спасибо. Ну, что же мы тут стоим, проходи…
Тут она смутилась. Игорь направился в кухню, но тотчас  вернулся: там стояла раскладушка, на которой спал какой-то мужчина. В комнате же царил непривычный беспорядок и пахло лекарствами. Оксана, с провалившимися глазами, сидела на Юлиной кровати. Игорь растерялся и почувствовал, что выбрал не самое лучшее время для предложения руки и сердца.
Они вышли в прихожую.
- Игорёчек, понимаешь… -  девушка стушевалась совсем.
- Кто это? – спросил он, указывая глазами на кухню.
- Родственник. Из Воронежской области. Как откажешь? Ты же понимаешь: свой своему – поневоле друг. Он ненадолго, - поспешила заверить Юля, - два-три дня – и  уйдёт!
Игорь вздохнул и молча притянул  девушку  к себе. Закрыв глаза, вдыхал аромат её волос и чувствовал, что растворяется в ней. Так хотелось сказать заветные слова, увидеть радость в глазах любимой и услышать её трепетное «да». Сказать? Здесь, в прихожей? В присутствии страдающей подруги и заезжего родственника?
Вдруг Юля встрепенулась в его руках и воскликнула:
- Ты куда?
Он открыл глаза. Оксана, уже одетая, покачиваясь, появилась в прихожей.
- Я… пойду. Спасибо…  Извините… Пойду.
- Куда ты пойдешь?! Подожди, я…
Юля не успела договорить. Оксана, прислонившись к стене, медленно оседала на пол.
Игорь испытал неприятное чувство, словно невольно стал свидетелем чего-то неприличного.
- Игорёчек, ты на машине? Ей нужно в больницу. Срочно!
- Может, лучше «скорую» вызвать?
- «Скорую»  не дождёшься, а её спасать надо. Пожалуйста!

Сидя в приёмном покое городской больницы, Игорь, наблюдая больничную суету, с тоской думал: «Как можно в этом жить? Чужая боль… Чужая грязь… Чужие проблемы…  Как можно жить в этом? Он перевёл взгляд на Юлю, заботливо склонившуюся над подругой, и в третий раз задал себе этот вопрос.

Встретились они только через четыре дня. Маленькая однокомнатная Юлина квартира приобрела свой прежний вид. Она казалась Игорю необыкновенно уютной. Может быть, потому что в интерьере преобладали тёплые абрикосовые тона, а может, потому что сверкала чистотой, а скорее всего потому, что вся была пропитана Юлькиными необыкновенными флюидами. Как бы там ни было, Игорь чувствовал себя совершенно счастливым, когда звал замуж избранницу своего сердца.
Юля не скрывала восторга и буквально повисла у него на шее, благо, что он был на  голову выше.
- Ты - серьёзно? – спрашивала она. – Не передумаешь? А как же мои ветераны? Не смущают тебя больше?
Игорь хитро улыбнулся:
- Не смущают.
- А сироты? Я ведь их не оставлю.
- Не смущают, - подтвердил Игорь. – Ты ведь не будешь бросать ради них собственных детей!
- Детей?! – воскликнула Юля. – И сколько же тебе их нужно для полного счастья?
- Для полного? – Игорь сделал многозначительную паузу. – Троих осилим?
Девушка звонко рассмеялась:
- А я испугалась, думала  на шестерых замахнёшься!
Они смеялись, пили шампанское, целовались и в то же время непринуждённо продолжали плести канву их будущей совместной жизни.
- Ну, так завтра поедем в ЗАГС – чего тянуть?
- Как – завтра? – испугалась невеста. – А платье…
Она была так мила и трогательна в своём испуге, что Игоря переполнили нежность и восторг.
- Заявление подадим. Сначала – заявление!
Юлька рассмеялась опять:
- Это у меня от счастья туман в голове.
- Тебе месяца  хватит замуж собраться?
- Думаю, хватит.
- Ну, вот и хорошо! Ты можешь на завтра взять отгул?
- Без проблем.
  Завтра в десять я заеду за тобой, подадим заявление, а потом… - он снова многозначительно улыбнулся, - сюрприз!

Юля проснулась очень рано. Где-то глубоко внутри, у сердца образовался холодный комочек, который будоражил её, не давая покоя. Зубная щётка выскользнула из рук, стакан опрокинулся, крышка упала… «Да что же я так волнуюсь, ведь всё хорошо! – удивлялась девушка, но так и не смогла унять волнение. Не помог даже теплый душ.
Каждый день, собираясь на работу, она тщательно причёсывалась, хорошо одевалась – положение обязывало. Но сегодня ей хотелось выглядеть как-то по-особенному. Она долго и внимательно осматривала свои наряды, потом неспешно примеряла и придирчиво вглядывалась в зеркало. Наконец, нашла то, что надо. Белый брючный костюм. Ладные брюки и укороченный жакет выгодно подчёркивали линии  фигуры, белый цвет придавал особую свежесть лицу и смотрелся благородно и торжественно.
Так. Теперь причёска. Юля вертела так и этак свои белокурые волосы, наконец решила, что без помощи профессионалов ей не обойтись. Она всё успеет. Салон работает с восьми, до десяти – уйма времени. Кстати, и Люся работает сегодня с утра.
Юля быстро собралась и, даже не выпив кофе, помчалась в парикмахерскую. В лифте вспомнила, что забыла положить в сумочку телефон, но возвращаться не стала.
Люся, узнав о предстоящем событии, превзошла  себя.
- Ты, Люська, художник. Гениальный художник, - сказала вместо «спасибо» довольная невеста и умчалась, потому что часы показывали уже половину десятого.
Чтобы сократить дорогу к дому, она пошла напрямую, через скверик. Сосредоточенная на своих мыслях, ничего не видела вокруг, но машинально отметила впереди женщину, которая неторопливо шла по дорожке и катила детскую коляску. Юле показалась странной походка женщины: она шла, переваливаясь с боку на бок, как утка.
Девушка шла быстро, поэтому очень скоро  догнала  незнакомку. Да она прошла бы мимо, если б женщина вдруг не охнула и не пошла, скорчившись, к ближайшей скамейке.
Внимание Юли переключилось на женщину. Ей стала понятна причина её странной походки. Молодая женщина с искажённым гримасой боли лицом, держа обеими руками огромный живот, почти упала на скамейку. В прогулочной коляске сидел двухлетний малыш и глубокомысленно созерцал всё вокруг. Он с удивлением оглянулся на мать, не понимая причины остановки столь приятной прогулки.
- Вам плохо? – Юля, забыв обо всём, кинулась к беременной женщине.
- Похоже…  схватки…, - еле выдавила та.
Юля остолбенела. Роды принимать ей ещё не приходилось. В первую минуту растерялась, а потом, словно кто-то свыше диктовал, стала решительно действовать.
- Откиньтесь на спинку и глубоко дышите. Не вздумайте кричать – испугаете ребёнка. Глубже, глубже вдох! Как вас зову? Рита? Где вы живёте? Дома кто-нибудь есть?
- В этом доме… - Рита указала на ближайший к скверику дом. – Никого. Муж на работе.
- Бабушки? Дедушки? Подруги? – быстро спрашивала Юля, соображая на ходу, что же делать дальше.
- Никого… мы недавно сюда переехали.
- Вам нужно срочно в роддом. Посидите – я найду машину.
Но Рита буквально вцепилась в Юлю:
- Не уходите! Не оставляйте меня! Пожалуйста! Я боюсь.
Юля даже покраснела от возмущения: как можно так плохо подумать о ней!
- Я не оставлю вас. Как можно?! Не волнуйтесь, - утешала она роженицу, а сама с отчаянием подумала: её ведь действительно нельзя одну оставлять. Хоть бы какой-нибудь прохожий объявился! Ну, хоть бы одна живая душа!
 Живая душа появилась в облике старичка с палочкой, который неторопливо совершал утренний моцион.
Юля бросилась к нему:
- Дядечка, миленький, помогите, пожалуйста! Тут женщина некстати рожать вздумала.
- А я что могу? Я  - не акушер, - спокойно отозвался старичок, но остановился, с любопытством осматривая виновницу переполоха.
- Вы просто посидите рядом, присмотрите за ребёнком, а я сбегаю, машину найду. Ей страшно одной…
- Ваша сестра? – невозмутимо осведомился старик.
- Н-нет… То есть да! – быстро поправилась Юля. - Вышли на прогулку, а тут началось…
Через десять минут девушка прибежала назад и, подхватив стонущую Риту, повела к машине. Ребёнок, почувствовав неладное, громко заплакал. Рита встрепенулась:
- Данилку… Возьмите  Данилку… Я сама… дойду. Позвоните мужу…
Вот когда Юля пожалела, что не вернулась за телефоном! Старичок безуспешно пытался утешить испуганного ребёнка. Юля метнулась назад, взяла на руки малыша, он продолжал кричать, протягивая ручонки к маме.
- У мужа есть мобильный? Номер помните?
- Н-нет…
- Рабочий помните? – она порылась в сумочке. – Диктуйте! В ближайший роддом, - скомандовала водителю.
Данилка кричал всю дорогу, не понимая, почему мама не берёт его на руки и что делают здесь чужие дядя и тётя.

Благополучно доставив Риту в роддом, девушка облегчённо вздохнула, но, как выяснилось, рано. Самое трудное ожидало её впереди.
Рите категорически не позволили оставить при себе ребёнка, даже на время, до приезда мужа.
- Вы что, мамаша?! – строго отчитывали её, не первый раз рожаете, должны бы понимать! За новорождённым смотреть рук не хватает! И потом – у нас всё стерильно. Его некуда здесь пристроить, просто некуда! Понимаете?
Рита отказывалась понимать. Оставить ребёнка доброй, заботливой, но совершенно незнакомой, случайной женщине – было выше её сил. Она вцепилась в сынишку и решительно сказала:
-Я останусь с ним здесь, пока не приедет муж. Звоните ему!
- И рожать здесь, на кушетке будешь? Глупая, напугаешь ребёнка до смерти, - говорила медсестра, набирая номер телефона  Ритиного мужа.
Его на месте не оказалось. Голос в трубке сообщил, что он выехал на объект и будет после трёх, то есть после пятнадцати. Рита сидела молча, прижав к себе ребёнка, слёзы катились из её печальных глаз, она не утирала, а по-детски слизывала их. Они были так похожи, мать и сын: нежные, зарёванные мордашки, обиженный взгляд, припухшие губки…
Юля не выдержала:
- Рита, вот моё удостоверение. Я работаю в нашей мэрии. Вот моя визитная карточка. Поверьте: с малышом ничего не случится, я обязательно передам его вашему мужу.
Рита посмотрела ей в лицо долгим взглядом, как бы запоминая его, и быстро заговорила:
- Только… я умоляю Вас… Я умоляю, умоляю!
У неё снова начались схватки. Врач, возвращая Юле удостоверение, торопливо сказал:
- Уведите ребёнка!
Взяв Данилку на руки, Юля вышла на улицу. Он кричал до хрипоты, прохожие осуждающе оглядывались на них, что, мол, это за мать, которая не может успокоить своего ребёнка.
О том, что нужно бы позвонить Игорю, она не вспомнила. У неё пропало ощущение времени, её собственная жизнь как бы выпала из бытия. Она жила только тем, что волновало её в настоящую минуту. А в настоящую минуту нужно было успокоить орущего малыша, найти машину, привезти его домой, подумать, чем накормить, а потом дожить до того часа, когда объявится его отец.

Игорь сидел на ступеньках лестничного пролёта , подложив газету, которую купил в ближайшем киоске, когда понял, что в ЗАГС они сегодня, вероятнее всего, не попадут. Он тысячу раз набирал по мобильнику её номер – она не отвечала. Недоумение сменилось тревогой, тревога переросла в панику, паника вылилась страхом, страх переродился в тупую головную боль.
Он не мог представить, что могло случиться. Где она? Куда пропала? На работе не появлялась. Передумала? Так зачем прятаться? Нет, вряд ли. Он вспомнил сияющие глаза своей невесты. Поехать, поискать её? У неё десять дорог, у него – одна. Он решил дождаться её во что бы то ни стало, а потому сидел на ступеньках, гнал прочь дурные мысли и не смотрел на часы.
Наконец  невеста появилась,. Остановилась перед дверью квартиры, размышляя, как же открыть её – на руках спал малыш. Очень обрадовалась, увидев жениха:
- Игорёчек, как хорошо, что ты здесь! Помоги мне: открой дверь. Осторожно, он недавно уснул. Думала, с ума сойду от его крика.
Игорь, утратив дар речи, повиновался. Они вошли в квартиру. Юля положила малыша поперёк  кровати. У девушки был усталый и озабоченный вид.
- Игорёчек, сгоняй, пожалуйста, в магазин, купи молока и манки. Он проснётся,  захочет есть, а у меня ничего такого…  детского.
Она вела себя так, словно забыла, почему он здесь и куда они собирались сегодня ехать.
Наконец, у Игоря прорезался голос:
- Чей… ребёнок?! Где ты его взяла? Подкидыш? Почему не сдала в милицию? Это – подсудное дело!
- Игорёчек, не паникуй! При чём тут милиция? После трёх я передам его отцу. Сейчас ты принесёшь молоко и манку, и я тебе всё расскажу. Всё-всё!
- Сейчас я принесу молоко и манку – и ноги моей больше тут не будет, - вскипел Игорь. – Всё! Хватит! Даже в такой день ты умудрилась найти приключение на свою голову. Я для тебя – ничто! Неужели нельзя было позвонить? Предупредить! Я тут…- от негодования он не нашёл слов.
- Любимый мой, пожалуйста, говори потише. Разбудишь Данилку. Я не виновата, правда! Я побежала в салон сделать причёску. Видишь? Тебе нравится? Ну, вот. Бегу домой, а она рожает в сквере.
- Господи! Кто рожает?
- Рита, Данилкина мать.
- А ты откуда её знаешь?
- Да в том-то и дело, что не знаю! – воскликнула Юля, глядя на него широко раскрытыми глазами.
- Ну, всё. Я понял. Опять ситуация. Я пошёл за молоком.
У двери он остановился и, обернувшись, спросил:
- Надеюсь, после трёх мы поедем в ЗАГС?
- Конечно, милый! – И потихоньку добавила, -  если…  успеем.
Игорь в сердцах хлопнул дверью.
Он остановился у ближайшего супермаркета. К поручению  отнёсся очень серьёзно. Кроме молока и манки, по совету продавцов, купил творожок, «Растишку» и ещё что-то в красивой упаковке. Положив пакет с детским питанием на заднее сидение, поспешил домой, то есть к Юле. Обида не совсем улеглась в душе, мысленно он всё ещё переживал случившееся и, остановившись на светофоре, задумался.
Он даже вздрогнул от неожиданности, когда на его капот едва не упал мужчина, довольно жалкого и взволнованного вида.
- Браток! Выручи! Довези в аэропорт. На самолет опаздываю!
- Не могу, - сухо отозвался водитель.
- Пожалуйста! Я заплачу, сколько скажешь!
- Я же сказал – не могу, - раздраженно отозвался Игорь. – Такси возьми.
- Да где ж его взять! – отчаянно воскликнул мужчина. – Пойми: на собственную свадьбу опаздываю! Три года, три года её добивался, наконец согласилась, а я не явлюсь…  Представляешь? Представляешь?!!
Мужчина приоткрыл дверцу машины и умоляюще смотрел на водителя. Небольшого роста, щуплый, с тонкой кадыкастой шеей, бедолага вызвал жалость у Игоря.
Загорелся зелёный. Сзади стали сигналить.
- Браток, если ты любил…  Выручай! Ещё десять минут – и всё! Всё!!! Выручай!
Что-то больно ёкнуло в груди, Игорь даже прикрыл глаза и сказал сквозь зубы:
- Садись!
Не веря счастью, мужчина торопливо уселся рядом с водителем и, устроив сумку под ногами, глубоко выдохнув, откинулся на спинку.
- Гони, браток.  Каждая секунда дорога.
Когда они подъехали к зданию  аэровокзала, до окончания регистрации пассажиров оставалось семь минут.
- Спасибо, браток! Если будет сын – Игорем назову. В честь тебя!
Окрылённый, он влетел в здание аэровокзала  и бегом направился к регистрационной стойке.
Игорь неторопливо вернулся к машине, посмотрел на пакет с детским питанием, достал телефон и позвонил Юле:
- Привет! Данилка проснулся?
- Н-нет. – Потом, узнав голос,  обрадовано воскликнула:
- Игорёчек! Я тут с ума схожу! Что случилось? Ты обиделся? Родной мой! Прости!
- Да нет, что ты! Тут… такая ситуация… Через час приеду, расскажу.
- Значит, ЗАГС отменяется. И сюрприз отменяется, – грустно подытожила Юля.
- Не отменяется! – закричал в трубку Игорь. – Не отменяется, а переносится на субботу! Пе-ре-но-сится! Слышишь?! Я люблю тебя!
- И я тебя очень люблю! Поняла: пе-ре-носится! Целую! Жду!
Юлька положила трубку и, улыбаясь, сказала:
- Я же говорила: если успеем…