Моя школа и ее директор

                «Живи, тоску не жалуя. Нытьё и злость - гони.
                А радость, даже малую, как добрый свет, цени».
               
                (Стихи директора нашей школы
                Семена Рувимовича Богуславского)       

                Воспоминания ученика школы   
   
     В октябре 1955 года я пришел в первый класс вновь построенной 483 школы Ждановского района, сейчас – школы имени Маяковского, которая находилась среди новостроек  шинного завода и ЦНИИТМАШа. В одной из них  наша семья: отец, мать и я занимали комнату в трехкомнатной коммунальной квартире.
     В школе было 5 первых классов, в среднем по 40 - 45 человек. Учились в 2 смены. Начальные классы занимались на 5 этаже, каждый в своем классе.
     В пятидесятые годы в образовании происходили серьезные перемены.
1. Была отменена плата за обучение в старших классах и высших учебных заведениях. Как было указано в постановлении от 6 июня 1956 года: «…в целях создания наиболее благоприятных условий для осуществления в стране всеобщего среднего образования  и получения молодежью высшего образования».
2. Прошел только год с отмены раздельного обучения мальчиков и девочек. Раздельно обучались лишь на уроках труда.
3. С 1958 по 1966 год большинство средних школ стали одинадцатилетками с производственным обучением. Оно заключалось в практическом и теоретическом обучении, проводившемся с 9 – 11 классы: «с целью дать выпускникам профессиональную подготовку для работы в народном хозяйстве». Я проходил производственное обучение на электротехническом заводе «Динамо», получил квалификацию слесаря - сборщика 3 разряда, после окончания школы проработал в бригаде полгода, получил очередной, 4 разряд, и заработал 200 рублей в месяц. Напомню, что зарплата рядового инженера с высшим образованием составляла 150 рублей, в зрелые годы я стал механиком высшего - 6 разряда и мог, без труда, прокормить семью. .
  4. Было принято постановление правительства о награждении классного руководителя  орденом Ленина с вручением Звезды Героя Социалистического труда, если все ученики, поступившие в первый класс, успешно завершат школу. Этой программе не суждено было осуществиться.       
     Эпоха перемен завершились  тем, что в  1966 году были выпушены из школы 2 потока учащихся, ВУЗы не смогли принять всех желающих, и многие ребята оказались в армии, а, по сути, потеряли 2 года. Не лучше была судьба девушек.
     Первым директором нашей школы была Мария Александровна Пилипенко, в этой должности она проработала 2 года.         
     В 1957 году директором школы стала Наталья Яковлевна Калашникова, которая до этого была заведующей Ждановским РОНО. Ее и боялись и уважали. Ей было лет 50, на торжественные мероприятия она приходила в строгом платье, «при полном параде» - ордена Ленина, Трудового Красного Знамени, Знака Почета, медали «За доблестный труд», «За трудовое отличие», «За оборону Москвы», "За победу над Германией", «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» и «800 лет Москвы» украшали ее грудь. Не каждый генерал имел столько наград.
     Она, выпускница биологического факультета пединститута, с первых дней войны работала медсестрой в госпитале. Затем началась ее педагогическая и административная деятельность. Несмотря на занятость, она вела биологический кружок, каждый день проверяла качество приготовления пищи, следила за санитарным состоянием школы, соблюдением графиков уборки и проветривания классов. В школе была образцово организована медицинская служба: работал фельдшерский и стоматологический кабинеты,регулярно проводились профилактические осмотры, вакцинации.
      Благодаря ей, сложился великолепный педагогический коллектив.
      Моим первым учителем была  Анна Васильевна Алюшникова.
      С пятого класса русский язык и литературу нам преподавала Зоя Семеновна Евтеева. Она была секретарем партийной организации школы, членом Союза журналистов СССР, в летние каникулы выезжала в длительные творческие командировки, побуждала нас с пониманием относиться к жизни, вникать в суть произведений, как посланий к нам от авторов, засвидетествовавших историю страны в своих книгах.
      Елизавета Ефимовна Вайнштейн вела занятия в других классах, ее организаторские способности были реализованы при создании музея Маяковского, альманаха «Маяк», ВИА «Маяк» и театра - студии.
      Математику нам преподавала Клавдия Кузьминична Викторова - наш классный руководитель.
      Особую роль в нашем воспитании играла преподаватель истории Ариадна Александровна Дужак. Она прекрасно владела материалом, умела в интересной форме рассказать о, казалось бы, обычных вещах. Манеры, дикция были отточены до совершенства. Приходя к ней в кабинет, мы видели перед собой человека, внушающего к себе уважение и доверие.  Вместе с Елизаветой Ефимовной Вайнштейн она организовывала посещение театров, консерватории, Третьяковской галереи, Музея изобразительных искусств имени Пушкина, а, также, художественных выставок, поэтических вечеров. В последний четверг каждого месяца вся школа посещала театр. В этот день занятий в школе не было.
     Нашему музыкальному развитию способствовали занятия  по пению и музыке. С 1 по 4 класс нам преподавали молодые выпускницы хорового отделения музыкального училища имени Иппалитова - Иванова. Одновременно они преподавали в детской музыкальной школе при училище. Ребят с хорошим слухом и голосами они приглашали на «занятия после школы», в актовый зал. Так, незаметно, мы стали учащимися этой школы. Я занимался пением до 5 класса, но, из-за мутации голоса, прекратил занятия.
     Учителем физкультуры был Иван Дмитриевич Арсентьев. Он всю Великую Отечественную войну служил в танковых войсках, был неоднократно ранен, горел, контужен, награжден многими орденами и медалями.  В школе работали секции баскетбола и волейбола, гимнастики, спортивной стрельбы. В зале тренировались учащиеся секции баскетбола детской спортивной школы Пролетарского района,  которую я окончил в 1966 году и, некоторое время, выступал за профессиональную команду «Спартака».
     В 1965 году Наталья Яковлевна Калашникова ушла на пенсию. Директором школы стал замечательный педагог-гуманист Семен Рувимович Богуславский.
     Он родился в Москве в 1926 году. Окончил Московский государственный педагогический   институт.  Вот краткая его характеристика : учитель-словесник,  директор   школы,   кандидат педагогических наук, Заслуженный учитель РФ, участник Великой Отечественной войны, член Союза писателей СССР, издал четыре тома своих стихов:
 1. «Во что мы верим» – М., 1993  2. «Сердце пополам» – М., 1995
 3. «Ракурс»-М., 1997 4. «Предчувствие» – М., 2001,
      Жизнь его была полна невзгод и испытаний.
     Расстреляли его дядю и отца, потом, он прошёл войну, участвовал в разгроме мелитаристской Японии. Учился в одном из лучших педагогических ВУЗов (МГПИ имени Ленина) вместе с основоположниками авторской песни Юрием Визбором, Юрием Ряшенцевым, Юрием Ковалем, Юлием Кимом, будущими режиссером Петром Фоменко и актером Вениамином Смеховым.         
     Остановлюсь более подробно на жизни, трудовой деятельности и творчестве Семена Рувимовича.
     С 1924 года семья жила в Москве на Рождественке. Дядя Семена Рувимовича, родной брат отца, Михаил Богуславский был председателем Малого Совнаркома - комиссии при Совнаркоме по предварительному рассмотрению хозяйственных вопросов, входил в группу демократического централизма и был репрессирован в 1937 году по делу «троцкистов»: Пятакова, Радека. Арестовали и расстреляли по обвинению в связях с троцкистами и  отца Семёна Рувимовича.
Спустя годы он писал:

«Росли мы без отцов. Не вспоминай, не мучай!
 В застенках сталинских расстреливали их.
 Что нас спасло? Слепой и странный случай.
 А, то, и нас давно бы не было в живых».
         
     Семён Рувимович с десяти лет писал стихи, в 1941 году, когда началась война, послал стихотворение в «Пионерскую правду». Первый поэтический опыт Богуславского одобрил Л. Ошанин и благословил юного поэта на дальнейшее творчество.
     Он стал заниматься в литературной студии Дворца пионеров на улице Стопани. Перед ребятами часто выступали А. Гайдар, А. Асеев, Л. Кассиль, К. Паустовский, И. Андроников. Там он подружился с Сергеем Баруздиным, встречал Юрия Трифонова, который занимался в старшей группе. Об этом времени он вспоминал:
«Когда я в школе создавал музей Маяковского и думал об организации клубной работы в нём, у меня уже была перед глазами готовая модель - наша литературная студия».
     Потом началась война. Эвакуация. Торфоразработки. В Оренбурге работал токарем. Ходил в военкомат и выпросил повестку. Воевал на Дальнем Востоке.
     Ещё в армии, С. Богуславский публиковался в армейской фронтовой печати, мечтал о Литературном институте. Но, вместо него, попал в педагогический, и с энтузиазмом окунулся в жизнь факультета и института.
     С первого дня существования газеты МГПИ «Ленинец», с 1951 года, он был её корреспондентом, завотделом культуры и быта. Делал регулярные репортажи о повседневной жизни студентов вместе с Владимиром Дворцовым. Вдвоём они сочиняли детективный роман «Кольцо парашюта». С. Богуславский был активным участником туристического движения МГПИ. Это ясно из названий его первых песен: «В горном походе», «В лыжном походе», «Встречная туристская», «Снова в Турграде» (совместно с Ю. Визбором), «Новогодняя альпинистская» (написана накануне Нового, 1953 года в альплагере на Кавказе). Песню «Спутник» подхватили студенты биофака МГУ, которых С. Богуславский в качестве инструктора водил в поход. Её включил в свой репертуар ансамбль биофака, благодаря чему песня обрела популярность. Её до сих пор поют в МГУ.
    С. Богуславский и его сокурсники были одними из основоположником жанра авторской песни, наряду с Б. Окуджавой, Галичем.
    В 1965 году, на сорок последующих лет, С. Р. Богуславский стал директором школы № 483, затем 79 спецшколы имени Маяковского, лицея и гимназии 1274. Он "построил" её с нуля, школа стала главной темой его жизни и стихов. Всё, чем славится сегодня эта школа - придумано и воплощено в жизнь её директором.
    Он любил творчество Маяковского и желал передать эту любовь ребятам.  В апреле 1966 года в школе, силами учителей и учеников, был организован уникальный музей-клуб В.В. Маяковского. В 1965 году был составлен план экспозиции и начался сбор материалов, в котором активно участвовали Елизавета Ефимовна Вайнштейн, Маргарита Ивановна Леньшина, ученица 10-го класса Ольга Афанасьева и мой друг - Владимир Бодров.  С годами, он стал министром социального обеспечения СССР.
     Я, с друзьями, под руководством учителя рисования и столярного дела Владимира Алексеевича Круглова, оборудовали экспозицию на 3-ем этаже, и 14 апреля 1966 года состоялось его открытие. Значок музея Маяковского в школе 483 получил и я.  Вся школа, во главе с директором, собирала документы и вещи, связанные с  жизнью и творчеством Маяковского. Гордость музея - огромный чемодан поэта, который подарила музею Лилия Брик. Если кто - то скажет, что он нес этот чемодан - не верьте, его, через всю Москву, нес мой друг - Владимир Бодров.          
    Музей Маяковского, поэта то прославляемого, то гонимого, был только началом дерзкого «эксперимента». В условии жесточайшей цензуры, разрешалось преподавать только "по программе". Богуславский создал феномен факультатива,   как возможность чтения и глубокого изучения запрещённых, распространяемых только в «Самиздате» произведений великих наших поэтов: Есенина, Ахматовой, Цветаевой, 
Пастернака…
    Семен Рувимович был человеком без страха и упрека, что почти невероятно в СССР, когда репрессировали не только за дела, но слова и мысли. Он прошел войну, и свой страх оставил на поле битвы. Человек не титульной нации, сын врага народа  доказывал свою правоту, защищал свои взгляды. Этому он учил и нас.
    С 1967 года раз в два года в школе стали проводить вечер вопросов и ответов "Спрашивайте – отвечаем, всё, асолютно» («СОВА»). На нём выступали политики, журналисты, режиссёры, писатели, поэты, актёры – интересные люди, которых Семён Рувимович приглашал в школу. Это был  подарок ребятам, но и гости были  поражены тем, как слушали и горячо реагировали дети. Многие становились друзьями Семёна Рувимовича и, конечно, школы. Понятно, что выпускники МГПИ: Ю. Визбор, Ю. Коваль, В. Дворцов, П. Фоменко, Ю. Ким, Ю. Ряшенцев, А. Ненароков, Л. Мезинов и многие другие – чувствовали здесь себя как дома и были постоянными участниками этого потрясающего шоу. В. Смехов писал о Богуславском и «СОВЕ»: «Он поэт, и поэтому ему удаются такие звонкие, жаркие вечера в актовом зале, где взрослые отвечают на прямые вопросы детей, где нельзя уйти в кусты, заслониться шуткой или авторитетом… Он поэт, и поэтому на таких вечерах никогда не ясно, кто здесь более ребёнок, кто менее солиден – дети Семёна или мы - ответчики…»
    Помимо музея Маяковского, Семён Рувимович организовал в школе много других интересных дел. Мы - слушатели факультатива поэзии, который вел Семен Рувимович  и журналистики, которым руководила Зоя Семеновна Евтеева, учились не только ценить красоту слова, но и сами понемногу начинали писать. Мне помнится поездка в Кузьминский лес,  осенью рано упали листья кленов. Пышный разноцветный ковер завораживал. Нам предложили изложить свои впечатления в стихах. Вот что я увидел:

« Иду я молча, неспеша, по тишине аллей,
А под ногами лист шуршит – посланец летних дней,
Его снежок припорошит и скроет от очей,
Весной увидим вновь его средь молодых ветвей».

     Сейчас много говорят об шестидесятниках, в 1960 году нам было по 12, в 1970 – 22 года. Все это время мы слушали и пели песни Ножкина, Окуджавы, Высоцкого, Визбора Кима и других авторов и исполнителей своих песен. Зал политехнического музея сотрясали стихи Рождественского, Вознесенского, Евтушенко, Друниной,  Казаковой, Ахмадуллиной…
     Хоровая подготовка помогла нам при организации вокально-инструментального ансамбля «Маяк».  Подражать было кому, по миру прокатилась слава «Битлз», «Ролингз Тонз». В каждой республике СССР стали создаваться свои ансамбли. Репертуар был на грани исключения из комсомола, хотя представители райкома с удовольствием слушали «есенинщину» и не всегда патриотичного Высоцкого и Ножкина.
     Немного о театре «Маяк». Театральные кружки не редкость в школах того времени. Но нам повезло. При Дворцах культуры ЗИЛ и ГПЗ были детские театральные студии, руководители этих студий приходили на школьные утренники и вечера, отыскивали таланты и, на профессиональном уровне, обучали их театральному мастерству. Эти ребята и составляли костяк школьной труппы. Играли взахлеб, «с перебором»,  от душу.
     Шефы из ЦНИИТМАШа оборудовали нам радиоузел, и дважды в день на переменах сообщались новости, ребята читали свои стихи, транслировалась музыка. К радиоузлу были подключены радиоточки классов и помещений школы, наиболее важные сообщения транслировались экстренно. Так, мы, в начале третьего урока, 12 апреля 1961 года узнали о полете первого космонавта Юрия Гагарина, занятий в этот день были отменены, вся Москва ликовала.
     Райвоенкомат и ДОСААФ передали  школе грузовик, и ребята старших классов получали навыки вождения и ремонта автомобиля, а, по достижению 18 лет,  права механика – водителя 3 класса.         
     Большое значение имела наглядная агитация, стенная печать. На 2 этаже - постоянная экспозиция, посвященная поэтам и писателям, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны. Вот уж действительно: никто не забыт и ничто не забыто. Первая экспозиция была приурочена к 20 Годовщине Победы в Великой Отечественной войне, когда в Александровском саду возле Кремля, была воздвигнута могила неизвестного солдата. О патриотизме, любви к Родине не говорили, а реализовывали ее в жизнь.
      Вас наверно интересует кем мы стали.
      Я окончил институт народного хозяйства имени Г.В. Плеханова, 6 лет прослужил в одном их управлений Генерального штаба, затем работал на руководящих должностях в народном хозяйстве и правительственных учреждениях. По убеждению, 37 лет посвятил духовному служению.
      Андрей Еремин закончил МИФИ, научную работу совмещал с практической деятельностью, участвовал и пострадал при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции.
      Володя Бодров  закончил свою деловую карьеру начальником Бюро Совета Министров СССР по социальным вопросам.
      Володя Димидов служил в Управлении обслуживания дипломатического корпуса.    
      Саша Киселев возглавлял одно из подразделений КГБ.
      Да, судьба Семёна Рувимовича Богуславского была определена с самого начала. И он принял эту судьбу. «Я фаталист. Считаю, что каждому определён свой путь. Мы суетимся, бросаемся из крайности в крайность, а где-то посередине лежит наша дорога. В детстве я мечтал стать поэтом, а стал учителем. Но и поэтом – тоже».
      Семён Рувимович никогда не раздваивался, в его жизни поэтическая и педагогическая деятельность гармонично сплетались друг с другом.
     Темы поэзии Богуславского, и отношение к главным вопросам бытия у него типично шестидесятнические. Любовь и дружба, жизнь и смерть, смысл человеческого бытия.
    Но главная, фирменная тема стихов С. Богуславского – это, конечно, школьная тема.
«Нет, мне себя не уберечь от детского прикосновенья,
От муки и от озаренья, пока живу, – не уберечь».
   
    О чём пишет директор-поэт? О школьных буднях, общении с начальством – не всегда приятном. И о приятном, всегда, общении с учениками.

«Тружусь. Но все труды мои не для начальства дорогого,
 А для Марины Поляковой,
Ещё для Леночки Барковой,
Ещё для Сашки Королькова и для Кукулина Ильи».

    Сквозь рутину быта, над которой порой грустно посмеивается Богуславский, сквозит бытие с вечными вопросами. На эти вопросы учитель-поэт долго искал и, наконец, нашёл, выстрадал ответы. Раздумья о своём предназначении, о педагогической стезе звучат в строках:

«В пространство детства я вписался,
 Но едва ль смогу себя признать
 без самозванства, творящим это самое пространство».
         
    Школьные будни становятся поводом для философских размышлений. Вот реальный эпизод: украли… школьные ворота! Семён Рувимович  грустно иронизирует над ситуацией и пришел к неожиданному обобщению: "Да ведь вся страна ворует!"

 «Вор, наверное, интеллигентен, ситуации эквивалентен.
 Остроумен и модно одет, ну а совесть? А совести нет.
 Разбудите меня, Бога ради! Мне приснилось, что сам я украден.
 Вор в законе, российский уклад, мне диктует: "Кради всё подряд!
 Не теряйся, и будешь богатым и не больше, чем все, виноватым…
 Не хочу! Ни ворот, ни дверей. Разбудите меня поскорей!"
    
      Так в эпоху пересмотра ценностей, когда многие ровесники Семёна Рувимовича стыдливо объявили юношеские идеалы старомодными и неправильными, шестидесятник Богуславский от своих идеалов не отрёкся. Он утверждал их спокойно и просто, без деклараций и пафоса, с мягкой иронией.
     С. Богуславский – рыцарь гуманной педагогики. И в своей работе, и в стихах он проповедовал уважительно-бережное отношение к ребёнку:

«Я никогда детей не унижал.
Бесился и от ярости дрожал.
Как возмущался! Как негодовал!
Но повода для мести не давал».
         
     Семён Рувимович – счастливый человек, ученики его обожали.
 
«За такую любовь – дорогая плата:
Каждый божий день хожу по канату.
Балансирую, счастливый уменьем,
Замирая, как над стихотвореньем».
         
      Но эта же любовь дала ему право гневно осуждать террор, издевательства над людьми, подлость.
     Однако нет в стихах Богуславского ненависти. Зато постоянно звучит тема любви. Конечно, не только о любви к школе стихи Богуславского. Несмотря на все пришедшиеся на его долю горести: ранняя смерть жены, отъезд дочери с семьёй за границу, годы одиночества – Семён Рувимович любил жизнь.
     Стихи Семёна Рувимовича Богуславского открыли его для меня с новой, совершенно неожиданной стороны.

 «Хожу иногда я в костюме джинсовом,
 Слыву донжуаном и острословом.
 Кто скажет, что мне уже семьдесят лет?
 Враньё! Для влюблённого  - возраста нет».

     Не говоря высоких слов о братстве и взаимовыручке, С. Богуславский демонстрировал это всей своей жизнью. Его школа стала одним из любимых мест, куда слетались на огонёк выпускники МГПИ. Здесь их всегда гостеприимно встречал весь педагогический коллектив, воспитанный директором в духе дружелюбия и открытости. А он, как бы ни был занят или болен, обязательно поддерживал компанию на всех МГПИшных встречах. Дружба для него, истинного шестидесятника, одна из главных жизненных ценностей.

«Не важно то, что друга видишь редко,
 А важно знать, что он на свете есть».
         
      В поэтических строчках С. Богуславского заключена мудрость много повидавшего человека, его размышления о бренности земного бытия и мудрое приятие вечного миропорядка. Физическая старость в мировоззренческой системе С. Богуславского, как и у других шестидесятников, – всего лишь условность, потому что душевная юность неистребима.

«Но ты-то знаешь: век не вечен.
И хоть судьбы не избежать, живи!
Будь весел и беспечен,
Не позволяй себе дрожать!»
      У Семёна Рувимовича много стихов о старости. В них мудрость приятия неизбежного и спокойное бесстрашие:

Пустует моя ниша в колумбарии.
Не вырыта могила. Я борюсь.
Замри, болезнь. Повремени, авария!
Нет мины, на которой подорвусь.

Троллейбус, стой! Не верю катастрофе я.
Мой транспорт, я судьбе не уступлю.
На помощь, дорогая философия
И вера в жизнь. Я так её люблю».

     Стихам Богуславского свойственна лаконичность и афористичность:
«Уменье жить – совсем не в множестве ненужных дел, ненужных встреч
 и не сознанье их ничтожества, а в том, чтоб лишнее отсечь».
     Любовь к людям, мудрое снисхождение к человеческим слабостям и самоирония, благородство, скромность и доброта, философское отношение к ударам судьбы и умение держать эти удары – все эти черты личности С. Богуславского запечатлелись в его стихах.
«Превозмогая боль, усталость,
Тружусь и славлю бытие.
Не знаю, сколько мне осталось.
Но что осталось – всё моё».
         
      Стойкость и оптимизм, умение радоваться каждому дню и с благодарностью принимать его – весь этот светлый настрой стихов Богуславского передаётся читателю:
 
 «Назавтра не откладывай,
 что будет – не загадывай.
 Сегодня чувствуй той последней полнотой.
 Она-то и запомнится, войдёт и в явь, и в сны.
 Тому, что жизнью полнится, нет меры и цены».

      Семён Рувимович Богуславский воплотил в жизнь свою мечту!