Жан Поль Рихтер. Его литературный период

        Жан Поль Рихтер (настоящее имя Иоганн Пауль Фридрих Рихтер) - немецкий писатель, сентименталист и преромантик, автор сатирических сочинений, эстетик и публицист, принадлежит к числу самых замечательных современников Гёте и Шиллера. Псевдоним (офранцуженную версию собственных имён) взял из преклонения перед Жаном Жаком Руссо. Жан Полю принадлежит ставшее знаменитым выражение «мировая скорбь». Сын деревенского бедного пастора, уроженец Вунзиделя, он провёл юность в лишениях, был студентом в Лейпциге и, не окончив курса, вследствие бедности, жил частными уроками. К литературе он обратился лишь в надежде добыть писательством средства к жизни. Во время студенчества он издал сатирические очерки: «Гренландские процессы», (Берлин, 1783-1784), но ни это произведение, ни «Выдержки из бумаг чёрта», ( Гера, 1789) не имели большого успеха.
        В его произведениях ярко отображены обе стороны противоположности немецкой действительности второй половины 18 века: - это стремление в поднебесные сферы недостижимых идеалов и печальное прозябание в тесной замкнутой обстановке немецкого быта. Он в своих произведениях рисует либо прометеев и фаустов, которым нет места в этом мире, которые не могут успокоиться и остановиться на каких-нибудь реальных задачах, которые стремятся всё выше и выше, за пределы человеческих возможностей, либо обращается к ограниченным, самодовольным, блаженным обитателям провинциальных трущоб, школьным учителям и сельским пасторам, которые, забившись в тёплые углы своих уютных нор, находят полное удовлетворение для исполнения своих неприхотливых желаний в безмятежном круге частного семейного быта.
        Жан Поль то поднимается в высь за облака, откуда ему весь мир представляется, по его собственному выражению, детским садом, то спускается в этот самый садик и свивает себе в нём тёплое гнездо. Это столкновение двух полюсов – общих неопределённых и туманных идеалов, и современной поэту мелкой пошлой действительности, которое приводит его к юмору. Юмор и сатира в целом и составляют одно из отличительных свойств его мировоззрения.
        Много говорили и писали о различии сатирического и юмористического смеха. Происхождением своим как юмор, так и сатира обязаны критическому отношению к той действительности в которой находятся авторы. Юмор обычно называют улыбкой сквозь слёзы. Юморист созерцает действительность, на пример по выражению Гоголя, сквозь видимый миру смех и незримые для него слёзы. Он ощущает разногласие между тем, что существует на самом деле, и идеалами, которые он составил себе о существующем, между тем, что есть, и тем, что должно быть, и глубоко скорбит об этом разногласии. Насмешка сатирика, есть насмешка человека более равнодушного, который спокойно указывает на зло, на недостатки и изъяны жизни и при этом считает себя выше окружающего. Его смех резок, холоден и безучастен. Спокойно изображая, подмечая смешные стороны действительности, он сам держит себя в стороне, особняком, равнодушным зрителем. Это беззвучный хохот Мефистофеля. С другой стороны, юморист вносит в сюжеты, картины свою личность, свои субъективные порывы, свой внутренний мир, свою печаль. Он смеётся как Гамлет в беседах с Офелией или с могильщиками.
        В своей связи с юмором Жан Поль, обращается к литературной форме. Личность поэта, его фантастические порывы, субъективные грёзы и мечты сливаются с его произведениями. Он вплетает в свои рассказы самые разнообразные мысли, которые приходят ему в голову. Когда пишет, он всюду пристёгивает свои затейливые шутки и чувствительные измышления, беседует с образами, советуется, смеётся. Всюду сквозит игра художественным материалом, и не мудрено, что произведениями Жан Поля восторгались романтики, которые видели в них те прихоти и тот произвол фантазии, которые они сами проповедовали. Громкая слава окружает имя писателя сразу после его произведения - Геспер (1795); сочувственное изображение героини романа делает Рихтера кумиром его соотечественниц, к сердцам которых он нашёл подход своей сентиментальностью. Его обычный недостаток — неумение распределять материал, беспорядочный характер, непоследовательность всего произведения — заметен и здесь, но искупается чертами проникновенного юмора, вниманием к мелочам жизни и вдумчивым снисхождением к людским слабостям. Строгой, правильной литературной формы у Жан Поля не было. Он принципиально не владел стихотворным складом и даже, когда однажды к нему пристали с просьбой написать стихи, он прямо отказался и предложил взамен этого прозаический отрывок. Как настоящий представитель немецкого литературного периода, он очень любит писать, ему нравился процесс авторства, но при этом отсутствовала правильная форма в его сочинениях и преобладала присутствие избыточной, необыкновенной вычурности как в изложении, так и в общем построении сюжета. В произведениях романтиков того времени, можно заметить такое разнообразие и такую изысканность стихотворных размеров, они гоняются за оригинальными формами, пишут волшебные сказки и драмы. Главное для них, - это безграничная свобода и полный произвол поэта, художник для них сам себе царь, поэтому он не должен ни в коем случае серьёзно относиться к содержанию, стесняться казённых форм. Его дело - мечтать, бредить, сходить с ума. Жан Поль никогда не доходил до таких огромных столбов романтизма. В нём ещё слишком много серьёзного отношения сравнительно с романтиками, к воспроизводимой реальности жизни.
        Он очень любит писать и поэтизировать. Раз взявшись за перо, он отдаётся течению своих представлений, ассоциации своих грёз и фантазий, и наслаждается своей работой. «Я знаю только одну вещь», писал он, «которая ещё упоительнее, чем писать: это проектировать сочинение». Так наслаждался Жан Поль литературным процессом созидания и проектирования произведения, в которое вносил самые разношёрстные и разнокалиберные элементы и оживлял их игрою своего юмора. В этой погоне за всякой новой оригинальной литературной одеждой, сквозит формализм в этом старательном, преднамеренном отступлении от общепринятой формы. Только в такой период и подобную эпоху литературы для литературы, писанья из любви к писанью, могут появляться такие курьёзные отношения к литературной форме и манерам.
        Написанные романы Жан Полем, можно разложить на два отдела. В одном воплощаются отчаянные и болезненные стремления в части идеалов, которые построены по мотивам Гётевых произведений Вертера и Фауста, другие изображают обыденный, будничный быт в ограниченных рамках частной местной жизни.
         В период с 1797 до 1804 гг. Жан Поль издал ряд научных и художественных произведений: «Jubelsenior», «Kampanerthal oder ;ber die Unsterblichkeit der Seele», «Palingenesien» и другие. Из числа первых главных сочинений, ярче всего выделяется «Титан», изданного в период 1800 - 1803 году. В «Титане» (1800 - 1803, с дополнением «Komischer Anhang zum Titan») излагается история развития немецкого принца, который вырос, не зная, кто он, и должен облагодетельствовать страну, где ему суждено править. Истинный смысл книги - протест против идеалов «Бури и натиска», антититанизм. В «Титане» есть одна очень замечательная личность, которая напоминает нам фигуры тех пресыщенных жизнью развратных героев, наполняющих европейскую литературу начала 19 столетия. Это - Рокайроль, олицетворение самого высокомерного и преступного индивидуума, титанический развратник. После своих преступлений, Рокайроль играет в театре роль самоубийцы и застреливается в самом деле перед всей зрительской публики. Таким образом он даже заканчивает свою жизнь с театральным эффектом. «Герой - здоровый человек; вокруг него больные, которые погибают: эфирная, одухотворённая Лиана, его первая любовь, экстравагантная титаническая женщина Линда, черты для этого образа, автор подчерпнул из реальной жизни, его вторая любовь, титанический развратник Рокайроль, его друг и соперник, гениальный юморист Шоппе, который руководил отчасти его воспитанием и кончил сумасшествием» (Шерер). Рихтер одно время был в очень тесных отношениях с известной в то время титанидой, как её называли, - с Шарлоттой фон Кальб, женщиной, копировавшей выходки бурных гениев и романтиков и пользовавшейся большой популярностью в немецких литературных кружках того времени. В 80-х годах в неё был влюблён сам Шиллер. Шарлотта фон Кальб в высшей степени типичная личность того времени. Жан Поль называет её «женщиной с всемогущим сердцем, с гранитным я». «У неё есть две большие вещи, большие глаза, каких я ещё не видал, и большое сердце. Она говорит точно так, как пишет Гердер в письмах о гуманности» пишет о Шарлотте поэт. Несмотря на некоторые реальные черты, выбор среды, малознакомой автору и несвойственной его «фламандскому» стилю, объясняет неудачные стороны этого произведения.
       Гораздо выше в художественном отношении так называемого второго отдела романов Жан Поля - это его идиллии. Это замечательные колоритные и ярко описанные картинки мелкого немецкого быта. Здесь видны во всей своей силе поэтические способности Жан Поля и его юмор.
        Вообще, бытует мнение, и это не раз подмечали, что в среде немцев отсутствует тот божий дар остроумия, которым так богато наделены французы. Немецкое остроумие обыкновенно тяжела, неповоротлива и может смешить только немца. При этом, для того чтоб постигнуть прелесть шутки, необходимо обладать, во-первых, терпением, затем естественно известной кабинетной учёностью или по крайней мере иметь под руками энциклопедический словарь. Наконец, когда смысл шутки постигнута, уже пропадает всякое желание смеяться. Во французской шутке притягивает именно её понятность, естественность и лёгкая форма подачи. В сочинениях Жан Поля, когда постоянно встречаешься с немецким остроумием, которое довольно быстро утомляет и начинаешь выносить уже с трудом. Его шутки так сложны, запутаны, в них вплетено столько всякой мелочи, учёности, что без  подробного изучения, объяснения, они часто не поддаются пониманию простого смертного немца и не только. Наконец, когда в поте лица ты наконец то понимаешь смысл, и приходишь к выводу, что овчинка не стоила выделки и, что честнее было бы, не утруждая читателя, обойтись без необходимой остроты этой глубокомысленной шутки, которыми наполнены особенно героические романы Рихтера. Но хотелось бы добавить, что подчас шутка ему действительно удаётся и именно, когда он не особенно напрягается, не мудрствует, не силится и не выдавливает из себя, что бы с острить во что бы то ни стало. Таким неподдельным юмором проникнуты его идиллии.
         Жан Поль отличается глубоким сентиментализмом, который находит у него выражение в излюбленной литературной форме сентиментального настроения - в идиллии. Одна из таких идиллий, изданная в 1790 году, описывает жизнь блаженного школьного учителишки Вуца «Leben des vergn;gten Schulmeisterlein Maria Wuz in Auenthal» (Жизнь премного довольного учителишки Мария Вуца из Ауэнталя,). Это уже полная противоположность душевной разрозненности и стремлениям титанов. Вуц всегда был доволен собою и окружающим его миром. Утром радовался он завтраку, после завтрака его утешала мысль об обеде, вечером он радовался ужину. После употребления напитков он гладил себя по животу и приговаривал: «вкусно, Вуц!». Чихнёт ли он – то скажет: «на здоровье, Вуц!». Добавлю: «Слава Богу, что не короновирус!». Шутка. Такие уж времена. Какие времена, такие и болезни…    У Вуца была большая библиотека. Конечно, покупать книги он не был в состоянии, зато все свои книги он собственноручно писал. У него была всего одна печатная книга, это каталог тех сочинений, которые выходили ко времени ежегодной лейпцигской ярмарки. Пастор отмечал ему в каталоге заглавия достопримечательных изданий, и Вуц принимался сочинять эти самые книги. Иногда у школьного учителишки бывало очень много работы. Однажды ему сразу одновременно пришлось сочинять «Критику чистого разума» Канта и «Разбойников» Шиллера. Сын Вуца даже радовался, что отец его за такой страшной работой едва успевал чихать. Так проходил день, а вечером следовало приниматься за описание путешествия Кука к южному полюсу. Как говорил Рихтер, что Вуц никогда не выезжал из своего захолустья, но зато он располагал большим запасом времени, чтоб описывать путешествие.
        Следующее крупное произведение - «Die unsichtbare Loge» (1793), биографический роман, который не был окончен автором, так как во время его создания изменилось направление описываемых им событий.
Повторив в «Жизни Фикслейна», изданный Жан Полем в 1795 году свой излюбленный сюжет, это идиллическое изображение жизни учителя гимназии, который получает место сначала помощника ректора, потом место сельского пастора. Фикслейн - это та же личность Вуца, которого поэт развил и придал ему более яркие и характерные черты. Фикслейн точно также всецело поглощён ограниченным, тесным кругом отношений того закоулка, в котором он прозябает. Он не видит ничего дальше своего носа, то есть того села, своего городка, где он очень хочет стать пастором. Иногда во время длинных осенних вечеров, он читает газеты, которые в действительности прошлогодние. Как-то раз, он раздобыл себе даром газеты, прихватив их при выходе из передней посещая барона. Он пишет и учёные труды, работает между прочим над собранием опечаток в немецких сочинениях. Сравнивает опечатки между собою, указывает на те, которые встречаются чаще и замечает, что это может дать важные результаты.               
       Фикслейн любит вечерком посиживать дома, греться около печи и писать расписание уроков для своей гимназии, считая это самым важным его делом. Особенно ему нравиться, если на дворе мороз и непогода, ощущая уют, сидеть с трубкой во рту в своей тёплой конуре. Он человек смеренный и чувствует благосклонность к высокопоставленным особам. Когда он проходит около замка местного барона, он снимает всегда шляпу, даже если никого рядом нет. При встрече с каким-нибудь бароном никто не кланяется ниже его, не из плебейского смирения, не из-за самоунижения с какой-нибудь корыстной целью, а потому что он так думает: барон всегда остаётся тем, чем он есть. Это меткое психологическое наблюдение, когда ограниченные люди очень склонны к такого рода аксиомам, на которых он всякий раз останавливается, пытаются что-нибудь уяснить себе. Человек спокоен, не находит нужным идти дальше и любуется своей аксиомой, как венцом человеческой премудрости…
        Жан Поль искал душевного успокоения и примирения в той дисгармонии, которую он разглядел в мировоззрении на тот момент в его понимании современного, образованного человека в этих наивных формах патриархального немецкого быта. Сюда не проникала беспокойная критическая мысль, эти люди не знали проблем своего времени и, спокойно наслаждались радостями замкнутой жизни.                Ему и смешно, и грустно: он рисует комические стороны этой жизни и вместе с тем высказывает неподдельное сочувствие её целостности, идиллическому покою и тишине. «Благо тебе, милый Вуц, что над твоею обросшей травою могилою я могу сказать: при жизни он был счастливее всех нас»: - говорит Рихтер. И всё-таки поэт чувствует, что сам он не захотел бы влезть в шкуру Вуца. Этот болезненный, минорный тон звучит во всех произведениях Жан Поля и, смешиваясь с его насмешками, отливается в форму юмора.
        Возрастающая известность Жан Поля обращает на него внимание веймарского кружка. Конечно, как и другие талантливые поэты и писатели, оттуда он получает деньги и приглашение приехать для личного знакомства. Но поездка Рихтера и радушный прием двора не повлекли за собой сближения его с великими поэтами: Гёте и Шиллер были любезны, но холодны с даровитым писателем, который в своем буржуазном отрицании их «Kraftgenialit;t» казался им лишь образцом филистерства. От приглашения заняться воспитанием принцев Гогенлоэ Жан Поль отказался, находя, что посторонние занятия могут вредить его творчеству.
        Немецкое общество, приученное веками к политическому индифферентизму, поддавалась без резкого сопротивления крутым мерам правительственной реакции. Этот новый период начинается с конца 20-х и начала 30-х годов. Сначала слабо, затем сильнее и сильнее обнаруживается стремление к серьёзному сближению назревающих практических вопросов в немецком обществе. И литература выступила как зеркало той действительности, принимая социальную и политическую окраску. Интересы чистого искусства и кабинетной науки начинают слабеть. Время Гёте, Шиллера и романтической школы можно назвать литературным периодом, который во многих отношениях представляет аналогии с эпохой 30-х и 40-х годов 19 века в России. В России середины XIX века творчество Жан Поля было достаточно хорошо известно. В 30-х и 40-х годах «живые» представители русского общества либо взбирались на трибуны, либо пускались в литературу. Литература, и в ней именно поэзия, была в то время интересной почвой, единственной областью, которая сближала российское общество с общечеловеческими вопросами и задачами. Через литературу, через поэтическое отражение действительности в художественном произведении, общество понемногу приучалось распознавать черты той самой действительности и критически к ней относиться.

   Эд.Р.                Таллинн
   11.02.2021.