Дедушка

 Мой дедушка, Давид Матвеевич Бухман, стал для всей нашей семьи самым лучшим дедушкой на свете. Он не был мне дедом по крови, но по духу оказался роднее родных. Женившись на бабе Вале, матери моей мамы, он принял и ее маленькую дочку Люсю. Принял не как отчим, а как родной отец, и все последующие годы очень много ей помогал, опекал и заботился.
Когда я появилась на свет, дедушка Дима уже был в жизни нашей семьи, и мне не приходило в голову проверять истинность нашего с ним родства. Родной дедушка не тот, кто отец твоего родителя, а тот, кто тебя воспитывает и любит.
Я хорошо помню, как дедушка отзывал меня в уголок своей комнаты и тихо расспрашивал, дружно ли живут мои мама с папой. Он знал, что мой папа был с крутым характером и жить с ним было очень непросто. Поэтому мама, отправляя меня к дедушке, всегда просила не рассказывать всех наших семейных драм.
Обязательные расспросы дедушки о погоде в нашем доме были для меня сродни допросам, но теперь я понимаю, сколько же отеческой любви и тревоги вкладывал он в свои слова.
Как жаль, что всё это ты понимаешь позже, когда человека давно нет на свете и уже нет возможности его за всё это поблагодарить.
 
В годы Великой Отечественной войны дедушка Дима, на правах старшего, заменил своему брату Яше и сестре Циле их по погибших родителей. Он вытащил из детского дома маленькую Цилю, пристроил на работу бедового Яшу, да и сам продолжал служить Родине в скромном военном звании.
Служил дедушка Дима в подмосковной части, в Мытищах, и так устроил там рабочие дела, что его солдаты даже после дембеля продолжали писать ему личные письма и присылать гостинцы из своих родных мест.
Встретив нашу бабушку Валю, маму моей мамы, он влюбился в нее без памяти и женился, когда у бабушки Вали уже подрастала моя мама Люся. С тех пор он и Люсю прописал в своё сердце – не как отчим, а как настоящий родной отец.
Пришло время, и дедушка вышел в отставку, но не захотел сидеть дома и устроился в Музей Вооруженных Сил куратором.
Каждый год, в День Победы, я организовывала возле его музея концертные программы, где моя дочь Соня -  уже дедушкина правнучка -  выступала наравне с известными артистами. Она читала патриотические стихи, и ветераны умилялись. После акций мы брали с Соней такси и ехали к дедушке с подарками.
Бабушка Валя к тому времени умерла и дедушка стал вдовцом при помощнице Вере. На большие праздники Вера могла уехать к родным, а радости дня дедушке хотелось. Именно поэтому 9 мая мы всегда к нему приезжали, накрывали ему вкусный стол и уговаривали достать из кладовки его наградной китель и еще раз примерять. С каждым годом китель становился для дедушки всё тяжелее, дед наш на глазах слабел, а потом его вообще разбил инсульт и больше в своем Музее Вооруженных Сил он не появлялся.

Общим семейным советом мы наняли ему сиделку, которую я привела прямо с рынка. Вера торговала там картошкой, но торговала как-то неловко: всегда выбирала для покупателей самые хорошие клубни, а плохие оставляла себе, за что не раз получала от «хозяина» выволочки. Именно за эту ее порядочность я ходила за картошкой только к Вере, утирала ей слезы обид, а потом забрала с рынка к дедушке.
Так, с легкой руки нашей семьи, Вера обрела для себя в Москве квартиру со всеми удобствами и неплохую зарплату.
Вера называла дедушку «папой». Со временем к этому странному обращению привыкли и мы, да и сам дедушка. Главным было то, что у него появилась помощница, которая могла решать на месте все его проблемы.

С годами все старики превращаются в детей. Вот и дедушка Дима, чья интеллигентность и порядочность всегда вызывали общее восхищение, стал часто капризничать и по-стариковски хитрить. Ночами, когда ему не спалось, он не давал спать и Вере. И часто кричал, что умирает.
Врачи, к которым Вера таскала дедушку, говорили, что его жалобы – старческие капризы и простое желание привлечь к себе внимание. Но дедушка продолжал утверждать, что умирает, хотя охотно пил все назначенные ему лекарства.
Страдая рефлюксом, он всегда приоткрывал рот и издавал громкое гортанное: «А-а-а-а!». Это дико пугало мою дочь – тогда еще подростка.
Однажды под Новый Год Вера решила уехать в гости. Чтобы не оставлять дедушку одного, было решено, что мы с дочерью заменим Веру в эту новогоднюю ночь.

«Что мы там будем делать?» - вопила Соня. – «Не хочу так встречать Новый Год! Я боюсь дедушкино «А-а-а-а! Я хочу радости!».
«Живут не для радости, а для совести!» - цитировала я Савву Игнатьевича из «Покровских ворот» и стыдила дочь за эгоизм. 
В ту новогоднюю ночь мы привезли дедушке пакет деликатесов, большую подарочную свечу с логотипом НТВ  и небольшой «сольный концерт» от нашей Сони. Мы решили, что если уж Новый Год, то пусть он будет ярким. Хотя бы для нашего дедушки.

После боя Курантов Соня сбацала танец под хит "Ой, мама, шика дам!". Танец был исполнен в турецком наряде и отдавал детским стриптизом: справляясь со смущением, дедушка часто-часто моргал и вежливо улыбался.
В 00.15 концерт был закончен, мы выключили телевизор и легли спать. У дедушки был строгий режим дня.
Мы расстелили с Соней диван в гостиной. Поболтали немного, посмеялись и стали, наконец, проваливаться в сон.
Ровно в час ночи дедушка вышел босой из своей комнаты и громко заявил: «Танечка, я умираю!». После этого открыл рот и на всю квартиру сделал свое фирменное горловое «А-а-а-а!». Соня в ужасе схватила меня за руку.
«Дедуль, ты чего, все же в порядке!» - робко сказала я, не понимая, что мне делать.
Дедушка стоял и молчал. Он ждал, что я что-нибудь предприму. Например, позвоню в «Скорую помощь». Так я и поступила. Приехавший врач измерил дедушке давление, сделал электрокардиаграму.  Все было по возрасту.
«А я ведь совсем не сплю!» - пожаловался дедушка и, приняв от врача снотворную пилюлю, быстро провалился в сон. Спал он спокойно, как спят дети и люди с чистой совестью.
Во всей стране была бессонная ночь. Спал только дедушка. Лежа на диване, мы с Соней прислушивались к ровному дыханию, доносящемуся из соседней комнаты. Несмотря на хроническую бессонницу, дедушка видел седьмой сон.
От нечего делать мы снова включили телевизор и просмотрели все передачи до 8-ми утра.
В 8:10 вполне отдохнувший дедушка как ни в чем не бывало появился на пороге своей спальни. Он прошаркал мимо нас в туалет, громко там оправился и вернувшись, сказал, что снова не спал целую ночь. Через час уже приехала Вера.

«Ну, как вы тут?» - уютно спросила она, ловко готовя праздничный завтрак из привезенных нами деликатесов.
 «Нормально, - задумчиво ответила Соня, - сегодня ночью дедушка умирать собрался, но, слава Богу, не умер. Мы вызвали «Скорую».
«Так это же у нас обычное дело, папа стабильно, несколько раз в неделю, умирает!» - пошутила Вера и повернулась к дедушке:  «Правда же, папа?».
«Да!» - ответил дедушка и улыбнулся нам своей обезоруживающей детской улыбкой.

2021