Судьбе навстречу. 131 глава

   - Мамочка? Нам с Ясиром постелите во дворе, хочу на свежем воздухе поспать. Давно не испытывал такого удовольствия, - сказал Азиз, посмотрев на Ясира.
   - Как во дворе? А в доме места нет? Или кондиционера? - спросил Ясир.
   - А чего ты испугался, брат? Тебе понравится, вот увидишь, - ответил Азиз.
   - Знаешь... вот смотрю на ваш дом... вроде совсем небольшой, ну... если сравнивать с нашими особняками, но... уютно у вас, по - доброму тепло, - произнёс Ясир, задумавшись.
   - Ты дом в Буке не видел, Ясир, тот, в котором родился наш прадед, господин Аль Азиз и вырос в том доме. Если есть желание, можем поехать туда, но сначала я Мумбу дождусь, если он собирался приехать. Но сегодня уже поздно, может завтра с утра и приедет? - произнёс Азиз, с беспокойством.
   - Может дела какие... молодой, чего удивляться. Приедет, не переживай, - ответил Латиф акя.
   - Давайте прогуляемся немного. Ведь наш дом в центре находится, покажу тебе вечерний Ташкент. Сумайя, пойдём и ты с нами, - сказал Азиз, обведя ладонями лицо, как они всегда делали после еды.
   - А можно и мы пойдём с Нигорой? - с надеждой посмотрев на брата, спросила Мархабо.
   - Конечно, родная, пошли, прогуляемся на ночь, - сказал Азиз.
   Сумайя вполне понимала всё, о чём говорили, но скромно молчала. О том, что невестка должна делать всю работу по дому, она понятия не имела. Ведь в её доме работала домработница и когда Малика опа стала убирать со стола, Мархабо и Нигора тут же встали и стали помогать ей.
   - Мамочка? Вы покажите Сумайе, что и как нужно делать, пусть и она поможет, - почувствовав неловкость, сказал Азиз.
   - Ну что ты, сынок? Сумайя гостья, пусть отдыхает, я сама быстро справлюсь. Вот девочки помогают, - улыбнувшись и ласково посмотрев на сына и невестку, ответила Малика опа.
   Но когда они вышли, Азиз наклонился к жене.
   - В узбекских семьях, свекровь должна отдыхать, если в доме есть невестка. Завтра девочки покажут тебе, что и как, маме приятно будет, хорошо? - спросил Азиз.
   - Конечно, господин. Мне бы только знать, что именно делать, - произнесла Сумайя в ответ.
   - Вот и славно. Ну что, пошли погуляем. Ясир, вставай, Сумайя? - встав из-за стола, сказал Азиз. 
   - Мархабо? Нигора? Девочки? Мы уходим! - крикнул Азиз, выходя из дома.
   Когда они выходили за ворота, прибежали и девочки. Пешком, они дошли до большой дороги и перейдя через нее, подошли к кафе "Голубые купола". Аллея вывела их к ЦУМу, но в универмаг они заходить не стали и ещё раз перешли через дорогу. Перед ними открылся театр имени Навои, с действующим фонтаном. Что тут скажешь? Ясира и Сумайю этим было не удивить, Кувейт, с его небоскрёбами и словно зеркало, ровными дорогами, со знаменитыми Кувейтскими башнями, заливом с торговыми судами... они привыкли к их масштабам. Но Азиз... он наслаждался даже родным воздухом. Они сели на скамью.
   - Кеное? Давайте к фонтану подойдём. Там прохладнее, - сказала Мархабо и девочки увели свою любимую кеное к фонтану.
   - У вас что, достопримечательностей нет? - спросил Ясир.
   Азиз внимательно посмотрел на него.
   - Твой Кувейт когда появился, Ясир? В тридцатых годах? - спросил Азиз.
   - Не понял... - растерялся парень.
   - Нашему Ташкенту, более двух с половиной тысяч лет. Города Узбекистана - это и есть исторические достопримечательности. Чего непонятно? Вот этот театр, например. Легендарный памятник зодчества и архитектуры, Ясир. Строительство начали в тысяча девятьсот двадцать девятом году, причём, активное участие в строительстве принимали и пленные японцы, кстати, очевидцы рассказывали, что они строили фундамент, работали с энтузиазмом и на совесть, потому он и смог выдержать землетрясения в тысяча девятьсот пятьдесят втором и шестьдесят шестом годах. Здесь работали мастера по ганчу, это здание - шедевр зодчества и национальная гордость Узбекистана, - говорил с гордостью, Азиз.
   Ясир внимательно его слушал, поражаясь, с какой любовью он говорит об этом.
   - И это только одно здание, Ясир, жаль, не сможем поехать в Хиву, Самарканд и Бухару. Там бы ты увидел настоящие исторические творения великих мастеров, многие постройки которых, считаются достоянием республики и охраняются государством, как памятники архитектуры. Ну что? На сквер пойдём? - поднимаясь со скамьи и проходя к фонтану, где стояли его жена и сёстры, сказал Азиз.
   - Сквер? Это тоже памятник архитектуры? - усмехаясь, спросил Ясир.
   Азиз обернулся на брата.
   - Угадал, брат. У сквера история ещё глубже. Но уроки истории мы давать не будем, просто погуляем. Девочки? Ну что, пошли к скверу. Не устала, милая? - спросил Азиз, взяв жену за руку.
   Мархабо и Нигора, смутившись, отвернулись и Азиз отпустил руку Сумайи.
   - Что Вы, господин... так хорошо тут. Очень красиво! - ответила Сумайя.
   Они дошли до сквера, прошли мимо курантов и кафе "Буратино", затем, вернувшись, прогулялись по Бродвею. Ясиру было интересно смотреть на картины и на художников, которые рисовали с натуры, прямо на улице.
   - Классно! Очень похоже. Может и наши портреты написать? - спросил он, разглядывая готовые портреты.
   - Можешь купить картину или поделки, вон там, видишь, на земле. А позировать, времени нет. Пошли, - сказал Азиз, уводя Сумайю к рядам, где прямо на земле лежали разные поделки в национальном стиле и бижутерии.
   На эту красивую пару с восхищением оглядывались и даже восклицали вслед.
   - Красивые какие! Наверное, муж и жена.
   - А она на узбечку не похожа, да и он тоже... - слышались тихие голоса.
   - Может купить что-нибудь хочешь? - спросил Азиз на арабском языке, чем ещё больше удивил и привлёк внимание.
   - Если можно... вот этого старичка, господин. Будет память о Вашем прекрасном городе, - ответила Сумайя.
   Азиз купил несколько крупных поделок, старик в чапане и чалме, с дойрой (ручной барабан, на котором играют пальцами) в руках, старик с подносом с фруктами, старик с дутаром (музыкальный, струнный инструмент), танцовщица в красочном национальном платье, с сорока косичками за спиной. Сумайя была в восторге, радуясь, словно ребёнок. Ясир купил две картины, где был изображен кишлак, с глиняными домами, позади горы и тополя, перед домами арык и дети, сидя на земле, в пыли, играют в камешки. Вторая картина, пейзаж, с горами и речкой, с деревьями и разными цветами. Ему завернули картины и поблагодарили за покупку. Ясир сносно говорил на узбекском языке, его отец учил не забывать родной язык.
   Домой вернулись заполночь, уставшие от ходьбы, но радостные. Малика опа постелила постель Ясиру и Азизу в беседке, во дворе, Сумайя легла в комнате Азиза, в которой теперь жил Саид, но он перешел в комнату Собира, на время приезда брата, его жены и брата Ясира.
   - Классно - то как! Это что? Лягушки, что ли? - спросил Ясир, лёжа на топчане в беседке, чуть поодаль от Азиза, положив руки под голову.
   - Лягушки... знаешь, даже их кваканье родным кажется, - ответил Азиз, загадочно улыбаясь.
   - А это? Что за звуки? - спросил Ясир.
   - Эх, темнота, - подумал Азиз, а вслух произнёс:
   - Это сверчки. Спать давай, устал я...
   Ранним утром, Латиф акя разбудил Саида и отправил его на базар.
   - Купи хандаляк (ранняя бахча, похожая вкусом на дыню), жаль дынь ещё нет. Черешню возьми и урюк, таких они точно не ели. Да... каймак возьми и горячие лепёшки. Ещё баранины купи, я такой казан кабаб сделаю, ммм... они уехать не захотят. Иди сынок, быстрее возвращайся, - давая сыну деньги, сказал Латиф акя.
   Азиз, проснувшись после него, вышел из беседки и побежал в душ, как он это делал раньше. Встав под прохладный поток воды, он закрыл от удовольствия глаза, даже не ёжась. На мокрое тело, он надел трусы, следом футболку и шорты, которые захватил с собой из беседки. Дом постепенно оживал. Азиз зашёл в свою спальню, где ещё сладко спала Сумайя.
   Девушка, привыкшая, что её баловали и лелеяли, была спокойна, не думая о том, что невестки в узбекских семьях встают раньше всех, когда солнце только- только озаряет небо розовым светом. Встают, чтобы подмести двор и улицу, летом, обильно поливают вокруг, потом готовят для всей семьи завтрак. Да и садилась невестка чуть ли не последней за стол, едва успевая поесть. Потом... целый день... уборка и стирка, нужно обед приготовить, а вечером ужин, ещё посуду помыть, а если и дети есть... в общем, отдыхать почти не приходилось. К ночи так уставала, а тут еще муж, ему ласки хочется, а бедной невестке вовсе и не до ласк, но отказаться не может и полусонная ждёт, когда наконец муж закончит своё дело, чтобы быстро совершить омовение и уже уснуть, как говорится, без задних ног. Хорошо, если есть в доме душ или ванная, а если нет... что ж, зимой ли, летом ли, будь добра, купайся за домом, в лучшем случае, в комнате, в тазике. Ну а если есть ребёнок, тогда отдых лишь снится. Но женщины народ выносливый, они привыкают ко всему.
   Сумайя всего этого, конечно, не знала. Когда Азиз прикрыл дверь и обернулся, он увидел мать.
   - Не буди её, сынок, девочка устала, пусть отдохнёт. А ты выспался? Всегда рано вставал... - спросила Малика опа.
   - Ойижоним мани! Как же я люблю вас всех! Я спал, как младенец, ойижон, - ответил Азиз.
   - Родные стены успокаивают, сынок. Ладно, завтрак готовить надо, - сказала женщина, собираясь уйти.
   - Мумба вчера не приехал. Если до обеда не приедет - поеду в общежитие, переживаю за него, - с волнением, произнёс Азиз.
   - Шалопай. Приедет, куда денется? Он же мне, как сын и люблю его, как сына, - ответила Малика опа.
   - Мамочка? Скажу Вам по секрету... у нас с Сумайей будет ребёнок, представляете? Я скоро отцом стану! - радостно сказал Азиз, обнимая мать.
   - МашаАллах! Радость - то какая! Пошли, не шуми тут, пусть она поспит, - уводя сына в столовую, сказала Малика опа.
   Сумайя проснулась от их голосов, сев на кровати, она сладко потянулась. Но тут же, зажав рот, быстро надела халат поверх белоснежной рубашки и выскочила из комнаты. Она забежала в туалет, тошнота мучила её. Умывшись, она осторожно выглянула за дверь и оказалась лицом к лицу с Азизом.
   - Тебе плохо? - спросил он с тревогой.
   - Всё хорошо, говорят, так и должно быть, - смущённо улыбаясь, ответила Сумайя.
   - Если бы ты перед вылетом сказала, мы бы в госпиталь поехали. Может быть здесь тебе показаться врачу? - спросил Азиз.
   Они говорили на арабском языке и говорили тихо, Азизу не хотелось, чтобы кроме матери, о беременности жены ещё кто-нибудь знал.
   - Нет, господин, не нужно, со мной всё хорошо, - ответила Сумайя.
   - Саид с базара приехал, мама завтрак приготовила, идём в комнату, оденься и вместе завтракать пойдём, - сказал Азиз, уводя жену в свою бывшую спальню.
И когда они вошли, он не смог удержаться, обняв Сумайю, он поцеловал её в губы.
   - Какие же они у тебя сладкие. Но мы не одни... одевайся, я пойду, - сказал Азиз, еле сдерживая себя от возбуждения, которое обычно ранним утром бывает самым неудержным.
   Выйдя за дверь, он глубоко вздохнул и направился в столовую, куда через десять минут зашла и Сумайя.
   - Ассалому алейкум, мамочка... отец... доброе утро, - поздоровалась Сумайя, войдя в столовую.
   - Доброе утро, дочка. Проходи, садись за стол, - ответила Малика опа, указывая на стул.
   Латиф акя кивнул головой.
   - Ва аляйкум ассалом, дочка, - сказал он.
   - Доброе утро, кеное! - вставая из-за стола, поздоровались девочки.
   Сумайя попробовала хандаляк, от удовольствия, закатив глазки. Затем съела черешню и урюк.
   - Никогда не пробовала таких вкусных фруктов. У нас тоже есть черешня и абрикос, и манго, и папайя, но вкус совсем не такой. Какое блаженство... - искренне произнесла Сумайя.
   - Вот и ешьте на здоровье. Таких вкусностей, вы больше нигде не попробуете, - сказал Азиз, с гордостью за свою благодатную землю.
   - Ты прав, я во многих странах был, но такого вкуса не пробовал, это правда, - сказал Ясир, макая очередной кусочек лепёшки в каймак, налитый в пиалки и отправляя в рот.
   - Отец? Что сказал Мумба, когда приезжал в последний раз? Вы сказали, что он должен был приехать ещё вчера... но он не приехал, - спросил Азиз.
   - Ну чего ты разволновался, сынок? Мумба не ребёнок, приедет, - ответил Латиф акя.
   Азиз вспомнил Андрея и Рафаэля, под ложечкой засосало.
   - Инша Алла, отец. До обеда подождём, если не приедет, сам поеду к нему, - ответил Азиз.
   - Азиз? Мы что, дома будем сидеть? Давай план что ли составим, куда поедем, что делать будем. Я больше недели оставаться не смогу, отец один остался, компания не маленькая, твой офис на нём, - сказал Ясир.
   - Да и я не смогу надолго оставаться, сам знаешь, какая ответственность лежит на мне. Господин Аль Джаббар один справляется, но могут проблемы возникнуть. Вот приедет Мумба, поедем в Буку, хочу, чтобы и ты увидел Родину нашего прадеда, господина Аль Азиза. Время ещё есть, мы же только приехали... - ответил Азиз.
   - Хорошо, а потом? - спросил Ясир, думая, что поездка наверняка обещает быть скучной.
   - В субботу поедем на озеро Чарвак, я тебе такие места покажу, у тебя дух захватит, - ответил Азиз.
   - Да ладно! Правда что ли? Хорошо, верю твоему слову, - сказал Ясир.
   Мархабо и Нигора показывали своей кеное дом, затем вышли во двор.
   - А там у нас курятник и сад. Яблоня и черешня, вишня и виноградник, абрикос ранний, уже закончился, - говорила Мархабо Сумайе.
   - Яйца у нас свои, куры каждый день несутся. Нигора, вынеси яйца, вчера мы не заходили с тобой в курятник, - сказала Мархабо сестрёнке.
   Нигора послушно открыла дверцу курятника и пригнувшись, вошла внутрь. Куры, кудахтая, бегали вокруг девочки. Вскоре, она вышла, держа в подоле с десяток яиц.
   - Какая прелесть! - по - детски радостно, воскликнула Сумайя.
   - Хорошо, что в ладоши не захлопала... - подумала Мархабо, с удивлением посмотрев на свою кеное.
   - Мамочка? Мы яйца принесли, - войдя в дом и проходя на кухню, сказала Нигора.
   Малика опа открыла холодильник и по одному, сложила яйца в ячейки. Латиф акя нарезал на куски баранину.
   - А ну-ка, девочки? Картошку мне почистите, - сказал он громко.
   За делами и разговорами, время подходило к обеду, но Мумба пока так и не приехал. Азиз, постоянно оглядываясь, смотрел на ворота, калитка в которых была приоткрыта.