Вечер на таёжной реке

       День клонился к концу. Солнце уже искало пристанище для отдыха за Витимскими горами, когда моторная лодка ткнулась носом в берег реки, на котором стоял родной посёлок, под названием Витимский, ставший после десятидневной отлучки еще родней. Рыбалка на хариуса была удачной и Алексей с удовольствием передавал на берег тяжелые короба с рыбой.
       Она подошла к лодке, осторожно ступая по валунам. Её появление заставило искусанных мошкой и комарами мужчин на время забыть о всех тяготах, которые сопровождают человека в тайге. Она попросила отвезти её в соседний посёлок вверх по реке. Говоря это, она смотрела на Алексея, и отказать ей у него не было ни желания, ни возможности. Через минуту лодка неслась по реке, удаляясь от родного поселка всё дальше и дальше. Алексей не сказал ей ни единого слова, просто завел мотор и вот они вдвоем с незнакомой девушкой мчались по реке, оставляя след на воде и в своей памяти на всю оставшуюся жизнь.
         Она сидела на переднем сиденье, освещенная последними теплыми лучами солнца, в легком платьице и казалось, что солнечные лучи освещают не её, а она сама светится изнутри, освещая всё вокруг. Как завороженный Алексей смотрел на это чудо. Он никогда её не встречал ранее. Хрупкое девичье тело и суровая тайга были такой контрастной противоположностью, что создавали ощущение нереальности этого мира и того что происходит. А происходили самые обычные на первый взгляд вещи: тайга, горы, разогретые солнцем кедры и молодость, прекраснее которой нет ничего на свете. И еще солнечный свет, то ли от неё, то ли солнце напоследок подарило этим молодым  бесценный подарок под названием мгновенье, в котором было столько жизни, сколько может вместить человеческое сердце.
       Её поселок был в восьми километрах выше по Витиму. Лодка с разгону врезалась в песчаный берег и, она молча встала и ушла,  оставляя следы на мокром песке. Алексей так и не проронил ни единого слова, заворожено глядя ей в след. Она поднялась по узкой тропинке к виднеющимся домам и исчезла, так не разу и не обернувшись, словно боялась вспугнуть родившееся в них чувство.
         Назад он мчался по реке с опустошенным сердцем, с чувством большой  невосполнимой потери. Это чувство преследовало его всегда, и вспыхивало в сознании тем самым светом, которым светилась она в последних лучах солнца короткого таёжного дня, который оказался длиннее самой длинной человеческой жизни. Он согревал его в самые ненастные дни.
        Поселок ждал его, понимая, что с ним происходит, он знал много таких историй, добавляя в свою память еще одну страницу человеческого бытия. Уставшее солнце освещало вершины гольцов, позволяя сумеркам незаметно овладевать душами и сознанием людей.