След бронзового зеркала

               

                «На острие» (избранное)
                легенда из книги


ISBN 978-5-9708-0718-7

               

          Красивы степные просторы. Они завораживают душу каждого человека, родившегося здесь. Это особое очарование красок, резко меняющихся в течение года: чистый воздух, еле видимая линия горизонта, сказочные восходы и закаты солнца, молнии, озаряющие небеса, необыкновенно яркие цвета радуги и ветра, проносящиеся летом над зарослями ивы, ковыля, камыша, зимой снежные бураны, когда не видно ни зги. Степь всегда притягивала людей и животных: одни жили оседло, другие появлялись на какой-то период времени, чтобы вывести потомство и покинуть ее просторы. В течение миллионов лет происходили глобальные изменения на просторах, где сейчас перед нашим взором раскинулись поля, заливные луга, извилистые русла рек, холмы. С древних времен до сегодняшних дней произошедшие изменения описаны и многим из нас знакомы: кости мамонтов, шерстистых носорогов, пещерных медведей, саблезубых тигров, огромных быков, бродивших по полям несколько тысяч лет назад можно увидеть в краеведческих музеях. Но эти изменения происходят постоянно: исчезают бесследно животные, птицы и растения великой степи.
          В двадцать первом веке редко кому удавалось увидеть дрофу, сайгака, стрепета. Украшением степных равнин в XVII веке была дикая лошадь тарпан. Табуны этих животных, прекрасно приспособившихся к жизни на открытых пространствах, являлись ее символом. Своим существованием они способствовали повышению плодородия почв и сохранению многих видов степных растений, в том числе и всем нам знакомых тюльпанов.
          Косяк тарпанов расположился на заливном лугу. Размахивая хвостами, кобылы сгоняли со спин одолевавших их оводов и с хрустом поедали сочную траву. Жеребята, издавая пронзительное ржание, скакали по разнотравью. Только жеребцы паслись на возвышенностях, часто поднимая голову, и, широко раздувая ноздри, втягивали терпкий воздух, напоенный запахами цветов и растений. Приближался полдень. Жара усиливалась, и тарпаны перемещались к воде. Некоторые стояли под плакучими ивами, другие жадно пили чистую речную воду. Лето было периодом покоя. Хищники нападали редко, корма было предостаточно, родники, мелкие степные речушки, озера, старицы позволяли утолить жажду, не перемещаясь на большие расстояния. Травы уродились в этом году на славу, несмотря на суровую зиму и глубокие снега, падеж был небольшим, погибли наиболее слабые, это происходило каждый год.
          Жеребец Корсак, возглавлявший косяк, хорошо знал окружающую местность и во все времена года находил места для пропитания. Косяк постоянно мигрировал по степным просторам. Зимой с увеличением снежного покрова в долинах тарпаны поднимались на возвышенности, где ветра сдували снег. Иногда приходилось разбивать ледяную корку, чтобы добраться до сухих стеблей растений.
          Корсаку шел седьмой год, он еще был в расцвете сил. Потомство было крепким, и косяк с каждым годом увеличивался. Его потомки, жеребята Рыжий и Белолобый, весело скакали на лугу. Возможно, со временем один из них вместо него будет водить косяк по тем же тропам. К Корсаку приближалась молодая кобылка, она скакала по лугу и, поднявшись на холм, столкнулась с жеребцом. Раздалось угрожающее ржание и она, резко повернув, поскакала к реке.
          Рядом на возвышенности паслось стадо сайгаков. Опустив головы, они поедали под корень стебли растений. Иногда, испугавшись выскочившего из норки сурка, один из сайгаков высоко свечкой подпрыгивал вверх, остальные животные приходили в движение, и весь табун, поднимая тучу пыли, несся по кругу.
          В зарослях высокой травы паслись пугливые косули. Ломая кустарник, прошествовала огромная лосиха с двумя лосятами. Корсак насторожился. Вдалеке появилось облачко пыли, которое стремительно приближалось, увеличиваясь в размерах. Можно было хорошо увидеть бегущих к воде куланов, которые, как и сайгаки, появлялись в этих местах только летом, а зимой откочевывали в более теплые края.
          Вечером с речки потянуло прохладой. Тарпаны переместились на середину луга и с жадностью стали есть сочную траву. На небе зажглись первые звезды. Ночь окутала невидимым покрывалом реку, прибрежные заросли и луг.
          В это время в племени, разбившем стойбище на берегу реки, в семье Нургазы родился мальчик. Молодые родители были рады первенцу. Особенно был рад отец: родился наследник, продолжатель рода знаменитого племени кочевников, пришедших из дальних холодных мест и после длительной вражды породнившихся с местными племенами. Новорожденного назвали Абу в память о великом предке, почитаемом в течение уже многих столетий.
          Абу, как и все дети, рос благодаря постоянной заботе родителей. Дожив до пятилетнего возраста, окреп, превратился в смышленого мальчика, который активно исследовал окружающий мир. За день пробовал поймать шустрых сусликов, но они всегда успевали юркнуть в свои норы, расположенные в зарослях ковыля, схватить за хвост юркую ящерицу и с восторгом рассматривать в руке хвост, залезть руками в муравейник и с воплями бежать жаловаться матери на злобных муравьев, вцепившихся своими челюстями в кожу. Каждый день был для него уроком жизни, который преподавала природа, родители, а иногда и соплеменники, которые словами или затрещиной передавали свой жизненный опыт. Все шло на пользу. Абу научился лихо скакать на молодой кобылке, при этом часто слетал кубарем с ее спины. Немного поревев и получив очередную ссадину или ушиб, он настырно продолжал изучать все то, что его окружает.
          Однажды он попытался добраться до вороньего гнезда, свитого на иве, но, сорвавшись, упал. Сильная боль в ноге не позволяла встать. Превозмогая острую боль, он ползком добрался до юрты. Навстречу ему бросился пес по кличке Ай и начал облизывать лицо. Пес всегда был рад Абу, с ним они носились наперегонки, играли в догонялки и испытывали друг к другу теплые чувства. Один без другого не мог долго обходиться, даже порой, набегавшись, спали на кошме вместе. Но в данный момент обессилевший Абу пробовал отогнать от себя ласкающего Ая. Услышав взвизгивания пса, мать выглянула из юрты и увидела лежащего ничком сына.
Оттолкнув ногой собаку, мать запричитала над лежащим сыном, взяла его на руки и внесла в юрту, положив на войлок. У мальчика начался жар, он бредил, стонал, сбрасывал с себя лоскутное одеяло. Перепугавшись, мать не знала, что и делать. Подбросив дрова в огонь, она стала призывать высшие силы спасти ее сына.
          Наступило утро. На востоке взошло красно-багровое солнце, предвещавшее жаркий день, а пока стояла ночная прохлада. Женщины стойбища занимались своими делами по хозяйству. Абу, намучившись за ночь, уснул, и мать пошла к шаманке Азе попросить ее вылечить сына. Прихватив с собой кусок сушеного мяса, она направилась к юрте, стоявшей в стороне от всех остальных. Откинув полог, она вошла в юрту.
          В юрте был полумрак. Свет наступающего дня попадал через отверстия для выхода дыма. Немного постояв и осмотревшись, женщина увидела Азу, которая крепко спала на войлоке, укрывшись лисьими шкурами. Опустившись на колени, она подползла к жрице, та неожиданно открыла глаза и стала рассматривать ее. Емис, как будто, провалилась в какую-ту бездну. Очнувшись, она увидела сидящую на войлоке Азу. Емис рассказала, что произошло с ее сыном, и попросила пойти вместе с ней. Аза стала собирать магические предметы в кожаный мешочек: гальки, ракушки, пучки сушеных трав, взяла в руки жертвенник, сделанный в форме головы медведя с плоской площадкой наверху и, махнув рукой в сторону выхода из юрты, сказала Емис: «Иди». Емис быстро выползла из юрты.
          Солнце уже осветило всю местность. Согретые теплыми лучами, между юрт бегали дети, женщины варили в медных котлах мясо. Емис повела шаманку в свою юрту. Войдя в жилище, Аза подошла к тлеющим углям в центре и бросила на них сухие травы. Произнеся заклинания, она стала готовиться к проведению обряда. Сухие травы вспыхнули ярким пламенем и осветили все пространство внутри юрты. Жрица увидела спящего мальчика, подошла к нему, сняла с него одеяло. Она увидела худенькое тельце Абу, его большие испуганные глаза, полные слез, и стала ощупывать его тело с головы до ног. Абу вскрикнул, когда она дотронулась до ноги: сильная боль пронзила его. Аза положила свои горячие руки на ногу Абу. Он успокоился и через некоторое время уснул. Аза выбрала из кучи хвороста, лежащего у очага, две ровные палки и, приложив их к ноге с обеих сторон, крепко стянула сыромятной кожей. Повернувшись к Емис, сказала, что до полнолуния на больную ногу Абу не должен наступать. Как только утихнет боль, пусть прыгает на одной ноге, а когда наступит полнолуние, она придет и разрежет кожи и уберет палки, совершит обряд благодарности духам предков, и через некоторое время Абу забудет о своей болезни навсегда. Аза поставила жертвенник, бросила на него гальки и ракушки, провела обряд и вышла из юрты.
          Через несколько дней Абу стал довольно быстро прыгать на одной ноге, опираясь на березовую палку, которую он нашел рядом с юртой. В полнолуние пришла Аза и освободила ногу от сыромятных ремней, стягивающих палки и ногу. Абу стал бегать так же, как и его сверстники.
          Время бежало незаметно. Абу вырос, стал красивым и сильным юношей, хорошо владеющим акинаком и метко стреляющим из лука. Став взрослым, он, как и все мужчины племени Оленя, принимал активное участие в нападениях на другие племена, загонной охоте на стада степных животных.
          Настало время, когда юноши стали выбирать себе девушек в жены. Абу давно засматривался на кареглазую, стройную, как ветка ивы, с длинными косами Айже. Абу долго думал о предстоящей жизни. Сложна жизнь кочевника: всегда надо быть готовым ко всему.
          Однажды, сидя на берегу реки, он смотрел на желтый осиновый лист, плывший по воде. Сначала он плыл медленно недалеко от берега, но подводное течение подхватило его, и он устремился к бурному перекату, где он, то исчезал в пенистом водовороте, то появлялся снова, пока совсем не исчез за поворотом. Абу подумал: так и человек – сначала рождается и, пока не станет взрослым, плывет подобно тому желтому листу, исчезнувшему из виду, а когда станет взрослым, тут и начинается его борьба с окружающей стихией. Только листок просто плывет по течению, а человек сам пытается определить свою судьбу.
          Абу вспомнил Айже, сердце его забилось учащенно, ладони стали влажными, и он опустил руки в речную воду. Теплая вода омыла руки Абу, а мальки, снующие в воде, пытались ущипнуть за пальцы. Юноша подумал, что он выберет Айже в жены, победив на осенних скачках, которые проводятся ежегодно на поле возле могил предков, находящихся на вершине холма.
          Айже в это время сидела в юрте и украшала головной убор перьями, которые ей подарил сын вождя племени Аасат. Он был сильный, часто обижал слабых, но внимание к нему молодых девушек определялось большим количеством лошадей, которые были у его отца, а он был единственным наследником. Ездил он всегда на черном жеребце, на скачках его никто не мог обогнать. Прикрепляя перья, Айже весело напевала про жаворонка, порхающего в безоблачном небе.
          Приближался день скачек. Юноши готовились к предстоящим соревнованиям, в которых принимали участие и другие родственные племена. Лето выдалось удачным. Весенний разлив рек затопил все низины, луга, а теплые летние дожди не дали жаркому солнцу выжечь растительность даже на холмах. Скота было много. Кочевники были сыты. Когда не удавалось добыть дичь, они забивали свой скот, но делали это крайне редко. Большие стада перегонялись вдоль русел степных рек, где травы почти скрывали всадников от посторонних взглядов. Только с вершины холмов можно было увидеть огромные косяки лошадей, отары баранов, жадно поедающих сочную растительность.
          День скачек старейшины племени назначили в полнолуние. Огромная круглая луна появилась на горизонте, освещая окрестности, и сотни кочевников упали на колени, опустив голову к земле в знак благодарности небесному божеству, щедро их одарившему. Утром куда ни глянь, возле берега степной речки Курайлы располагались юрты племен, приехавших принять участие в соревнованиях. Курайла, пересыхая в засушливые годы, сейчас была полноводной. Воды было всем достаточно: и людям, и животным.
         Абу, тренируя своего коня, охотился на сайгаков, косуль, диких лошадей, волков, корсаков, а осенью и на дроф, когда они сбивались в большие стаи. А сейчас он вместе с другими всадниками находился возле веревки, сделанной из шерсти баранов. Никто не смел вплотную, приближаться к ней. Если лошадь перешагнет через веревку, всадник должен будет отдать своего коня и больше никогда не сможет принять участие в скачках. Лежащая веревка была привязана к седлу всадника, который находился за ближайшим холмом. Как только солнечный диск появится над холмом предков, он поскачет по пути, указанному лучами солнца, а всадники помчатся вокруг холма предков, на котором будут сидеть соплеменники и старейшины, которые определят победителя скачек. Абу, как и все наездники, сильно волновался. Он знал, что по традиции победитель скачек имеет право выбрать в жены любую девушку, а та не имеет права отказаться стать женой победителя.
          Абу еле удерживал своего коня, который перебирал ногами и готов был в любую минуту сорваться с места. И тут Абу увидел Айже. Она сидела с девушками из других племен у подножия холма и рассматривала всадников. В это время веревка, лежащая на земле, стрелой исчезла за холмом, и всадники устремились вперед. Некоторые вылетели из седел, часть сгрудилась в середине поля, а те, что находились по краям, вырвались вперед. Земля гудела от ударов тысяч копыт, пыль поднималась столбом, заслоняя солнечный свет. Вот уже часть всадников достигла брода через речку Курайлу и, поднимая изумрудные брызги копытами коней, преодолевала водное препятствие. Некоторые всадники, проехав брод, уже скакали по ковыльной степи. Словно черные стрелы, они прорезали ковыльное поле. Семена ковыля, оторванные от цветущих верхушек, потоками воздуха поднимались вверх и, гонимые ветром, переносились на большие расстояния, а некоторые втыкались в гривы и хвосты лошадей. Всадники любым способом хотели победить и для этого использовали всевозможные методы устрашения соперников. Одни бросали скачущим впереди всадникам в спину отравленные дротики, другие - каменные шары, а некоторые ухитрялись специально заточенными стременами, приблизившись вплотную, нанести выступающим острием удар в бок лошади. С холма было видно, как то один, то другой всадник падал со всего маха на землю, а иногда и вместе с лошадью.
          Вперед вырвались Аасат и Абу. Их кони скакали, широко раздувая ноздри, почти не касаясь земли, как стрелы, пущенные из лука. Но вот конь Аасата попал копытом в сурчиную нору, и наездник на полном скаку вылетел из седла, ударился головой о землю и затих навсегда. Абу вырвался вперед и не заметил, как погиб Аасат. Степь наполнилась солнечным светом, и пение жаворонков буквально вырвало его из реального мира. Удар шара в голову вышиб его из седла.
          Абу очнулся, когда на небе зажглись первые звезды. Лисий малахай с вшитой пластиной из кости спас ему жизнь. При падении ему повезло - он упал в небольшую канаву, промытую весенним ручьем, а иначе всадники, скакавшие за ним, копытами своих лошадей могли его растоптать. Когда Абу очнулся, в голове его все вращалось, потом наступила полная темнота.
          Только утром сознание вернулось, сильно болела голова. Абу попытался подняться, но его сильно замутило, и он затих, думая, как же добраться до своей юрты.
          Нургазы всю ночь искал своего сына. Он уже второй раз ехал по следам, оставленным участниками скачек, но все было бесполезно.
          Конь Абу, потеряв всадника, проскакал еще какое-то расстояние, остановился и стал пастись. Утром, насытившись, конь начал шумно втягивать воздух, широко раздувая ноздри, поворачивая голову в разные стороны, но знакомого с самого рождения запаха хозяина не учуял. Заржав, он направился к Курайле. Пройдя некоторое расстояние, он вдруг учуял знакомый запах Абу, громко заржал, но знакомого свиста, которым звал его хозяин, он так и не услышал. Подняв голову, он двигался, откуда исходил запах Абу.
          Конь нашел своего хозяина в небольшой ложбине, ткнулся губами ему в щеку. Абу застонал и открыл глаза. Он с трудом понял, что это конь нашел его. Уздечка свисала с лошадиной головы и почти касалась земли возле рук. Абу издал губами свистящий звук и конь, подогнув ноги, опустился на землю. Теперь надо было только взобраться в седло. Перевернувшись на бок, Абу долго лежал, пока головокружение не прекратилось, и он снова стал пробовать поднять ногу и перекинуть ее через седло. Это ему удалось. Ухватившись обеими руками за переднюю часть седла, он сумел поднять свое тело и сесть в седло. Слегка дернув поводья, Абу заставил коня встать на ноги. Вставив ноги в стремена, Абу с трудом держался в седле. Все плыло перед глазами. Какое-то время Абу стремился прийти в себя, но силы покидали его. Наклонившись вперед, он обхватил руками шею животного и потерял сознание.
          Конь нашел юрту Нургазы и остановился у входа. К нему с радостным лаем бросился Ай. В юрте услышали громкий лай собаки. Нургазы поспешил к выходу. Выйдя из юрты, он увидел Абу в седле на его любимом коне. Тело Абу сползло со спины коня прямо в руки Нургазы. Отец занес сына в юрту и уложил на войлок. Емис позвала жрицу, которая всю ночь вместе с духами боролась за жизнь Абу. Утром в изнеможении жрица упала возле тлеющих углей очага.
          Прошло несколько дней. Абу выздоровел. Однажды, выйдя вечером из юрты на берег реки, Абу хотел посмотреть на замерзающее русло Курайлы, увидел первые крупные снежинки, падающие с неба, и подставил свои ладони. Вдруг он услышал чьи-то шаги и увидел Айже, идущую за водой. Айже совсем не ожидала увидеть его. Она растерялась, остановилась и не могла решиться: пройти мимо него или вернуться назад, в юрту. Абу подошел к ней. Он знал, что на днях она покинет стойбище и станет женой победителя скачек Бегали.
          Огромная луна медленно поднималась из-за холма и освещала всю местность своим светом. Все вокруг становилось нереальным, призрачным. Абу не смог сдержать чувств и протянул Айже свою руку ладонью вверх. Снежинки стали падать на его ладонь. Абу смотрел на тающие снежинки и понимал, что они уже никогда не смогут стать, какими были – белыми, пушистыми, падающими с бесконечного неба. Так и они с Айже не смогут никогда встретиться на этом берегу во время первого снегопада. Посмотрев Айже в глаза, он произнес: «Айже, у меня нет табунов, лошадей и баранов, я не смог победить на скачках, но я дарю тебе степное богатство – эти снежинки, падающие на землю нашего племени, дающие силы травам, которые питают все живое. Снежинки каждый год будут появляться в твоей жизни, кружиться и падать на черную землю, укрывая ее белым войлоком, кружиться в хороводе от порывов ветра и напоминать тебе обо мне. Они всегда смогут помочь тебе в трудную минуту, надо будет только подставить ладонь». Абу опустил руку, и капельки воды упали на землю, словно слезы о несостоявшейся мечте. Абу пошел к юрте своих родителей, а Айже - к замерзающей реке.
          Абу стал смелым воином. В одном из сражений он добыл трофей – бронзовое зеркало с изображением оленя на тыльной стороне. Он решил подарить зеркало Айже, если когда-нибудь встретит ее.
          Шли годы. Абу постарел, стал вождем племени. Он жил один. Годы давали о себе знать. Все чаще можно было застать Абу одиноко сидящим на берегу и смотрящим на водную гладь. Степь с годами становилась дороже и роднее его сердцу. Она стала источником его жизненных сил.
          Однажды он решил проехать на своем скакуне вдоль русла реки Курайлы, где прошла его юность, подняться на холм предков. Первый легкий морозец обжигал щеки. Кое-где вдоль берегов были видны скованные тонким ледком заросли камыша. Абу наслаждался морозным воздухом, степным безмолвием, галопом своего скакуна, мысленно возвращаясь в свое прошлое. Солнце опустилось за ближайший холм. На небе появилась луна. Ее огромный багровый диск казался совсем рядом, на нем были видны неясные очертания, напоминающее лицо человека.
          Остановившись, он слез на землю, опустился на колени и совершил обряд поклонения великому светилу. Когда он убрал руки от лица, то неожиданно почувствовал тающие снежинки на ладонях. Как будто чьи-то слезы падали с неба. Абу пристально посмотрел в черное небо. Подул северный ветер. Началась степная буря. Все кругом покрылось белой пеленой. Порыв ветра распахнул полы халата. Абу резким движением запахнул халат и задел рукой за перетершийся кожаный ремешок, который удерживал на груди возле сердца бронзовое зеркало с изображением оленя. Ремешок лопнул, зеркало упало на землю. Абу этого не заметил. Повернувшись спиной к ветру, он вскочил на своего скакуна и поскакал в стойбище. Добравшись до юрты, скинув халат, подшитый волчьим мехом, он обнаружил пропажу зеркала. Абу вышел из юрты и увидел белые сугробы, покрывающие все вокруг.
          Прошла зима, наступила весна, с холмов побежали ручьи, наполняя степные реки. Начался ледоход. Талые воды затопили низины. Абу несколько раз выезжал искать зеркало, но так его и не нашел. Прошло лето.
          Наступило время зимней охоты на тарпанов, тебеневавших возле холма предков. Разрывая копытами снег, они поедали сухую растительность, передвигаясь в сторону реки Кумак. Абу собрал на стойбище вождей родов, где было принято решение гнать тарпанов к обрыву на берегу реки Кумак. Утром начали преследование. Снег был неглубоким, и огромный косяк тарпанов, поднимая снежное облако, быстро удалялся от преследователей. Серая масса тарпанов виднелась далеко на линии горизонта. Казалось, погоня будет продолжаться бесконечно. Тарпаны то появлялись, то стремительно исчезали за горизонтом, и только следы от тысяч копыт указывали верное направление. Кочевники меняли лошадей и неумолимо приближались к теряющим силы тарпанам. Впереди уже были видны животные, замедлявшие ход, но продолжавшие двигаться к реке. Вечером тарпаны приблизились к обрыву реки. Преследователи достали и зажгли факелы. Напуганные огнем, криками охотников, дикие лошади прыгали с обрыва, разбивались о камни или замерзший лед реки. Вместе с другими тарпанами разбились Рыжий и Белолобый. Только небольшой части тарпанов удалось уйти от погони по краю обрыва через заросли талов. Охотники спустились с обрыва и всю ночь добивали покалеченных животных. Утром мороз усилился. Охотники, отогнав собравшихся на пиршество волков, вместе с прибывшими сородичами занялись разделкой туш диких лошадей. Охота была на редкость удачной. Она привлекла большое количество хищников: в небе парили беркуты, в зарослях кустарников рыскали стаи голодных волков. Каждый хотел урвать свою часть добычи, чтобы выжить.
          Уставший после охоты Абу решил утром совершить обряд поклонения духам предков. Поднявшись на вершину холма, он достал бронзовый нож, опустился на колени и наклонил к земле голову в малахае, обшитом мехом огненной лисицы, как вдруг был сбит ударом когтей беркута, которые перебили сосуды на шее и прекратили его земной путь. Абу лежал, уткнувшись лицом в подножие кургана великого предка. На его окоченевшем, на морозе теле величественно сидел беркут. Звезда Абу погасла. Его нашли соплеменники и похоронили на вершине холма возле реки Курайлы…