В усадьбе на краю деревни 2

Эпизод №2 «Страус в кедах»

Страус клюнул председателя сельского совета в слабо защищенное место. Пришлось идти на больничный.
Для меня нет банальнее пейзажа на тему о деревне, чем бегающие возле дороги куры, утки, гуси, и придумать-то невозможно. Конечно, согласитесь вы. Вот, если бы, к примеру, рано утречком, по центральной деревенской улице, пробежала б парочка африканских страусов…, вот тогда бы крестьянин, возвращающийся с гулянки домой, возможно, бы и удивился. Хотя и не факт. Наверное, остановился бы посреди дороги, почесал свой затылок, и подумал, что это ему с похмелья привиделась, всякая, что ни на есть чепуха. Ну конечно, привиделось. Плюнул бы и побрел дальше, к жене на расправу.
Ну, парочка, не парочка, а один страус «в кедах» из фермерского хозяйства Алексея Петровича, бывшего колхозного агронома, шороха в селе натворил. Открыл калитку в загоне (заскучав, решил пройтись), перетоптал все цветы на клумбах возле школы, разогнал толпу на автобусной остановке, и что совсем уж глупо, тюкнул клювом деревенское начальство аккурат ниже спины.
Когда фермерский кум, впервой увидел, как грациозно бегает по загону африканская птица с бородавкой на клюве, хохотнул: «Вылитый спортсмен. Ты бы ему еще кеды, для красоты купил». С того дня Алексей Петрович и прозвал питомца «страус в кедах».
Ловило беглеца все мужское население села. Еще бы, фермер обещал литру выставить тому, кто схватит «гада» за горло. Сначала пытались поймать его руками, окружив со всех сторон. Но. Страус гребанул два раза землю своею мощною лапой, щелкнул, как плоскогубцами клювом и… улица мгновенно опустела. Спрятавшись за ближайшим забором, мужики держали военный совет.
– Пристрелить его и баста, – пробурчал Тимофеевич, сроду никакого оружия в руках не державший.
– Я те пристрелю, – ответил хозяин птицы, – Шкуру попортишь. Знаешь, сколько шкура стоит? То-то. Да у него одно его яйцо заменяет 26 куриных? Нет, мужики, стрелять никак нельзя.
– Одно вместо 26. Вот эта да! Не с такими яйцами точно стрелять нельзя, - согласился Тимофеевич. - Тогда давайте сеткой, рыбацкой. Накинуть и спеленать.
– Дело говоришь. Тащи сеть.
– Да откуда у меня сеть, ядрена корень, – ругнулся Тимофеевич. – Я ж не рыбак.
– Трепло, ты, – не вытерпел кто из толпы. – Чего трезвонишь попусту. Не мешай.
– Сетку я дам, – вздохнув, медленно произнес Серега. Когда он говорил, собеседнику казалась, будто Сереге что-то приснилось, и он во сне бормочет. – Только если эта кенгуру сетку порвет, заплатишь, да еще литру поставишь. И за сетку, и за работу и за нерв.
– Сам ты кенгуру, – подпрыгнул Тимофеевич, – страус это, из Африки. Понял?
– Это ты Тимофеевич, из Африки, – медленно пропел Серега. – Прыгаешь как макака, и нос у тебя как банан.
– Тихо, перестаньте. Как дети честное слово, – успокоил мужиков Алексей Петрович. – Дело давайте делать.
Через один час и десять минут, «страус в кедах» был, как карась пойман сетью и водворен на постоянное место жительства. В загон. Калитку фермер обмотал куском проволоки сверху, на всякий случай. А экзотическая птичка, спокойно, как будто ничего особенного не произошло, гуляла, мирно пощипывая травку.
– Еще раз такой фортель выкинешь, вот те крест, пристрелю, – пообещал Алексей Петрович и пошел к председателю улаживать конфликт. Он надеялся, что приключения кончились.
Выйдя через две недели после больничного на работу, председатель сельсовета, случайно, недалеко от конторы, напоролся на страуса в кедах. Имея ниже спины горький опыт, он быстро поднял с землю доску, выпавшую из чьего забора и стал закрываться ею, от мощного птичьего клюва. Недолго думая, чуждая нашей родной природе птичка, пнула председателя в свежее вылеченное место. Пришлось снова идти на больничный.