Подожди мгновенье

      За окном, через который просачивались лучи заката, мелькали фигуры школьников. Шум, хохот и обычные беседы предавали жизнь на просторах перепутья. В классе же было пусто. Последний ученик покинул свой кабинет минут пятнадцать назад, однако только за порог кабинета ступила его нога, за громоздкую же дверь его тело не проникло и не растворилось в толпе своих однокашников. Возможно, мысленно он шел по знакомой дороге, переходил дороги и останавливался по пути, чтобы взглянуть на дальний пейзаж лесов и маленьких дач – их хорошо было видно на возвышенности, где жил он и перед уходом на пару мгновений бросал взгляд вдаль. Его не столько завораживали миниатюрные объекты на фоне рассвета или заката, сколько сами солнечные лучи, что плашмя светом падали вниз заигрывая с тенями и отражениями.
      На стенах коридора, где раздавалось неспешное эхо шагов, висели стенды новых и древних чудес света. Все это также освещалось последними солнечными лучами, но скудно и нет красочно, как в запертых кабинетах. В конце коридора и вовсе просыпалась тьма, и в отличие от света ей не хотелось выходить на прогулку из-за своей лени и любопытства. Наблюдая за старшеклассником, она никак не понимала, чего же он не покидал учебные уголки. Чего он ждал? Или кого? В школе еще остались те, малочисленные посетители библиотек и кружков, но на этом – втором – этаже все кабинеты были заперты. Он просто стоял у окна и смотрел во внутреннюю часть школы, будто искав среди оставшихся, может быть по такой же причине,  как и он в этой коробке, учеников некую потерянную частицу. Себя?
      Тени людей росли, с такой же скоростью  с какой и уменьшалось их количество. Время подходило к тому самому концу, когда просторная улица становилась твоим другом, а душные одинокие помещения отторгали из себя последнее живое существо. Ему пора было уходить и для начала нужно было спуститься к гардеробу и забрать легкую куртку, а вместе с ней и вторую обувь которую стоит постараться убрать в переполненный тетрадями и учебниками рюкзак.  Второе отделение было почти свободным, но ему не хотелось тревожить то, что лежало там. 
      Но носить мешок со “сменкой” в руках – крайне неудобно. И, не потому что не хватало свободы – совсем нет. Спрятать ладони в карманы – вот что было по-настоящему для него удобно и в не ком смысле свободно.
      Солнце почти скрылось за городскими пейзажами, а аллея впереди, что несколько минут назад  переполнялась детьми с мамами, обычными зеваками и мимо проходящими горожанами – пустела. Вечерние птицы, то стихали, то вновь начинали напевать знакомую мелодию. Спокойствие вокруг и сумбурность спешащего времени перемешивало пространство. Этот момент будто восхищал и в тоже время подталкивал его. К тому чего он так ждал.
      И вот сзади раздался чей-то далекий смех, возможно со школьной спортивной площадки. Он обернулся. Никого. Повернулся обратно. И увидел одинокий силуэт.
      Рюкзак за спиной мгновенно стал тяжелым, а лямки дискомфортно давили на плечи. Надетая кое-как куртка начала вбирать в себя всю внешнюю прохладу, перемещая ее к телу. А после передавая весь накопившийся холодный воздух к ногам.
      Силуэт приближался и уже подчеркивал свою цветовую оранжевую гамму на слегка зеленом, слегка сером фоне.
      Большая тень школы пала на старшеклассника, выставляя перед приближавшейся фигурой порог. Она остановилась на границе. Все трое остановились. И только веющее возбуждение могло лопнуть посреди всех них.
      На землю тяжело опустился рюкзак. Глухой звук открывающегося замка второго отдела заполнял пространство, надавливая на застывший пузырь. Он не смотрел на то, что доставал – чувствовал. Чувствовал предмет, окружение, границу и главное чувствовал ее улыбку. Добрую, немного задумчивую или может мечтательную, но близкую улыбку.
      Оставив рюкзак, он подошел к границе и протянул руку. К ним тут же прикоснулись ее ладони, нежно перехватывая то, что он так долго хранил. И казалось после продолжительного времени ее отсутствия они, возможно, скоро вновь расстанутся.
      Они оба, не задумываясь, перешагнули свои границы, смотря прямо в глаза и не отпуская ладони от предмета прошлого – альбома, где страницы сменялись с детских рисунках, фотографиями прогулок и походов, школьными проделками и первым поцелуем на больничную койку, цветы, фрукты и то ли закат, то ли восход на заднем фоне солнца.