Митя Метёлкин в Стране Синих Роз

Эта весёлая приключенческая повесть-сказка в жанре фэнтези была издана в 1988-и и 2018 году. Я писал её при участии группы умных шестилеток детского сада. При каждой встрече рассказывал им очередную, еще не написанную главу и следил за их реакцией. Пока глаза светились живым интересом, я знал, что иду верным путём. Едва начинали скучнеть, я спрашивал ребят: «А как бы вы хотели?» и поворачивал сюжетную линию согласно их пожеланиям. Потом они рисовали что-то из услышанного, а наутро я раскладывал эти рисунки и, заварив крепкий кофе, переносил главу на бумагу.

Очень трудоёмкий метод, зато он позволяет мне утверждать, что глаза детей горели от начала до конца каждой главы. А одна хорошая писательница, прочитав «Митю Метёлкина», сказала: «Спасибо вам, что дали мне возможность вновь ощутить себя ребёнком».

Итак, добро пожаловать в Удивляндию — Страну Синих Роз!



СОДЕРЖАНИЕ

Тетрадь по геомудрии
Приключения на жвачковозе
Митя попадает к пиратам
Гибель «Акулы»
Побег из пещеры
Водолаз ищет Митю
Робот читает удивляндскую газету
Митя на Дереве Добрых Дел
Паровозик Чип-Чип
Лес загадочных звуков
Ловушка Цветовода
Встреча с лентяйской полицией
Бой в Посудных горах
Принцесса Неумея
Митю лечат тёплыми картинками
Заговор против Сталевара
Машина с железным хоботом
Очень строгий штраф
Как Сплюхин стал пожарником
Тянучка пугается первый раз в жизни
Тянучка знакомится с Часовщиком
Засада на каланче
Автоинспектор гонится за пиратами
Тянучка с друзьями едет в Лентяйск
Король Баклуш проснулся
Пираты обыскивают робота
Праздничный обед у Баклуша
Хитрости королевского мудреца
Кроты-парашютисты
Последний фокус Кошупа
Пираты ищут чёрную пуговицу
Трамвай исполняет «желание» короля
Два разноцветных слова   
 


   ТЕТРАДЬ ПО ГЕОМУДРИИ

Познакомьтесь — это Митя Метёлкин! Вы поняли, почему он так удивлён? Он только что вошёл в комнату своего старшего брата Пети поискать бумагу для рисования и вдруг услышал глухой таинственный голос:

— Эй, дядя!..

Дома никого не было, и Митя сначала немножко испугался. Он даже подумал: убегу быстро в ванную и спрячусь за стиральной машиной! Но убегать ни¬куда не стал, потому что был уже большой. И потом, очень хотелось узнать, кто же это говорит.

Митя внимательно осмотрелся. На столе брата Пети лежал хвостатый паяльник. Этот не умел разговаривать, а лишь тихонько потрескивал, когда его чёрный хвост вставляли в розетку. Блестящий будильник на подокон¬нике знал всего два слова: «Дзинь!» и «Тик-так!», а пузатые гантели могли выговорить только: «Бум! Бум!», да и то если уронить их на пол.

— Я тут, дядя, я тут! — опять прозвучал таинственный голос. Он доно-сился — теперь уже было ясно — из нового шкафа в углу.

Митя попятился к двери и храбро крикнул:
— Это кто там сидит в шкафу?!
— Я не сижу, а стою! — сказал голос. — И мне это уже надоело! Отопри, пожалуйста, дверцу — я выйду!
— Сначала отвечай, кто ты такой! — потребовал Митя.
— Я — Кибрик. Я хорошо тебя вижу. Я умею смотреть сквозь стены.
— Вот это да! — удивился Митя. — А меня научишь?
— Попробую.
— Ура-а!..

Митя в два прыжка очутился возле шкафа и повернул ключ в замке. Дверца распахнулась. За ней стоял робот с ярко-зелёными глазами. Он при¬ветливо кивнул усиками антенны и, плавно переставляя ноги, двинулся по паркету.

«Высо-окий! — подумал Митя. — Выше папы!»

Робот Кибрик замер лицом к стене. Его глаза вспыхнули, как два зелё-ных прожектора.

— Вижу за стеной беспорядок, — сказал он грустно. — Всё не убрано, всё разбросано. Наверное, там, в соседней комнате, живёт ужасный неряха. Ты его знаешь?
— Знаю, — покраснел Митя. — Там я живу...

     Кибрик вздохнул. Вздох был такой могучий, что с книжной полки сорвалась старая Петина тетрадь и закружилась по комнате. Митя поймал её и прочитал на обложке: «Тетрадь по геомудрии».

— К сожалению, — сказал робот, — учиться смотреть сквозь стены тебе ещё рано. Сначала я научу тебя убирать. Подожди меня здесь две с половиной минуты.

Кибрик развернулся и деловито пошагал в Митину комнату, а опечаленный Метёлкин открыл тетрадь по геомудрии и стал искать, где в ней можно порисовать.

— Иди сюда! — громко позвал его Кибрик. — Готово! Я навёл у тебя идеальный порядок.

Митя взглянул — и не поверил своим глазам. Все вещи в комнате были аккуратно разложены на кучки. В первой кучке лежали авторучка, автобус и апельсин. Во второй — блюдце, бублик, бинокль, брызгалка. В следующую кучку робот сложил всё, что начиналось на букву «В»: винтики, верёвочку, ватрушку...

— Учись, как надо убирать! —  гордо сказал Кибрик. — Я разложил твои вещи по алфавиту. Это очень удобно.
— Ты так думаешь? — неуверенно спросил Митя.
— Что за вопрос! Теперь ты легко найдёшь всё, что тебе нужно. Напри-мер, тебе понадобилась...
— ...жвачка! — подсказал Митя.
— Будь по-твоему — жвачка так жвачка. Раньше ты искал бы её целый час — сначала сам, потом вместе с мамой. А теперь ты твёрдо знаешь, что она там!
И Кибрик указал на кучку, где лежали железка, журнал, жвачка и дох-лый жук.
— Здорово! — сказал Митя. — Ты замечательно наводишь порядок. А рисовать ты умеешь?
— Нет, — вздохнул Кибрик. Он вздохнул совсем легонько, но золо-тистые занавески на окне затрепетали, как от ветра.
— Разве родители не рисуют с тобой? — спросил Митя.
— Мои родители, — сказал робот, — юные техники. Они построили меня и обучили разным профессиям. Я работал сварщиком, пожарником, пова¬ром, сталеваром...
— Ого! — удивился Митя.
— Я умею водить корабль, трактор, самолёт и автомобиль...
— Ого-го! — удивился Митя.
— Я очень быстро считаю, — продолжал Кибрик. — Могу сосчитать все звёзды на небе и все песчинки на пляже. Делаю чертежи, фотографирую, а вот рисовать не умею. Родители считают, что это мне ни к чему.
— Это неправильно! — воскликнул Митя. — Человек должен ри¬совать!
    —  Но я же робот, — сказал Кибрик. — Сам я не могу научиться, а они меня не учат... Вчера один из моих родителей, Петя Метёлкин, показал в Клубе юных техников твои рисунки. Мне они так понравились, что я решил с тобой познакомиться. Петя ушёл из клуба последним, и я незаметно двинулся за ним. Я не знал, как попасть в квартиру, но мне повезло: вам как раз привезли новую мебель. Я тайком забрался в шкаф, который стоял возле парадного, и грузчики потащили меня наверх. «Тяжело, ёлки-палки! – говорили они. — Откуда взялся такой шкафище на нашу голову?..». Всю ночь я простоял в шкафу, а утром, когда Петя ушёл в школу, хотел выйти. Но дверца была заперта. Ломать её я не хотел: жалко! И вдруг вижу сквозь дверцу: входишь ты, мой дядя.

     — Я твой дядя? — удивился Митя.
 — Конечно, дядя! Ведь ты брат моего папы Пети Метёлкина.
     — Ага, понятно… Ладно, дядя так дядя. Давай дружить? Я научу тебя рисовать. Это нетрудно, вот увидишь!

     Он порылся в кучке «Ф». В неё попали замечательные вещи: фантики, фонарик, флажок, пустой флакон и футболка с крокодилом. Под футболкой Митя нашёл – угадайте-ка, что? Ну конечно, фломастеры! Правда, их оставалось только два — синий и чёрный.

     Митя открыл Петину тетрадь и нарисовал чёрным фломастером Кибрика. А чтобы картинка была веселее, пририсовал ему  к ладони букет синих роз.

 — Ну как, нравится? — спросил он робота.
    — Красиво! — похвалил Кибрик. — Но почему розы синие? Таких не бывает.
     — А по-моему, — сказал Митя, —  есть на свете синие розы. Они растут в одной удивительной стране… В Удивляндии!

     Робот задумался, в голове у него что-то защёлкало, а железная рука, обнимавшая Митю за плечи, стала нагреваться, как утюг.

     — Что с тобой? Ты заболел? — забеспокоился Митя.    
     — Нет, я здоров, — ответил Кибрик. — Просто я сильно думаю. Объясни мне, что такое «удивительный». Я не нашёл это слово у себя в голове.
     — Удивительный, — начал Митя, — это значит… Ну, я не знаю, как сказать. Лучше я нарисую.    
    — Опять меня? — обрадовался Кибрик.
— Нет, Удивительного Капитана! Он плавает в Удивляндию, Страну Синих Роз!

¬¬Митя отыскал в тетради ещё одно свободное местечко, и через минуту капитан был готов. Его ноги в замечательных флотских ботинках стояли на вершине треугольника. Митя немного подумал и сделал из треугольника скалу. Фуражка капитана упиралась в какое-то непонятное слово. «Ме-ди-а-на», — не без труда прочёл Метёлкин и решил: пусть капитана зовут Медиан.

— Теперь ты понял, что значит — удивительный? — спросил Митя ро-бота.
    —  Нет, — печально ответил Кибрик.
— А ты нарисуй его сам — может, тогда поймешь?
— Твой капитан — выдумка, и Удивляндия — тоже, — сказал робот. — Я не смогу нарисовать то, чего нет на свете.

Он вздохнул, и тетрадь с Медианом взлетела, будто её подхватил ураган. Она бешено завертелась посреди комнаты, и из этого верчения возник вы¬сокий человек в капитанской форме.

     — Ха-ха! Это меня нет на свете?! — вскричал он так громко, что зазве-нели оконные стёкла. — В заливе стоит мой корабль. Немедленно ступайте за мной! Я приглашаю вас в Удивляндию!..



    ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ЖВАЧКОВОЗЕ

Корабль капитана Медиана назывался «Карась», но пахло на нём не рыбой, а мандаринами. Это был корабль-жвачковоз: он возил в Удивляндию мандариновую жевательную резинку. И сейчас он тоже её вёз — целых четыре ящика. Митины ноги сами пошли по палубе к этим пахучим ящикам с оранжевыми наклейками.

—  Стоп! — остановил Митю капитан и нахлобучил ему на голову бес-козырку.
— С этой минуты, — сказал он торжественно, — ты не просто мальчик, ты — юнга!

Кибрик тоже получил бескозырку, но сразу надеть её не сумел. Сначала пришлось проколоть в ней две дырочки для антенны. Взгляните, как идёт ему матросская шапочка. Правда, хорош? Такому смело можно доверить штурвал.

— Юнга, отдай концы! — скомандовал капитан.

     «Какие ещё концы?» — не понял Митя и ответил:
— А я их у вас не брал...
— Концы, — подсказал ему Кибрик, — это по-морскому канаты. Отдать концы — значит отвязать корабль от берега.
— Ага, понятно! — сказал Митя и отвязал «Карась».

— Малый вперёд! — приказал Кибрику Медиан. На морском языке это значит, что корабль должен идти малым ходом. А Метёлкин подумал, что капитан обращается к нему: беги, малый, вперёд! И побежал. Добежал до самого носа корабля — и остановился растерянный...

— Юнга Метёлкин, надраить палубу! — прогремел громкоговоритель. Митя догадался, что это говорит капитан.

Драить — значит мыть и чистить. Это слово Митя знал. «Давай-ка на кухне пол надраим», — говорил ему по воскресеньям папа.

Митя нашёл пустое ведро с верёвкой. А водопроводного крана не увидел нигде и решил зачерпнуть воду из моря.

Ведро запрыгало на волнах, потом хлебнуло воды. Верёвка сразу сильно натянулась. Митя хотел поднять ведро и потащил его изо всех сил, а оно изо всех сил потащило Митю.

— Мама! — закричал юнга Метёлкин, вываливаясь за борт. Но в этот миг кто-то крепко ухватил его за пятку.
— Раз-два, взяли! — скомандовал сам себе капитан Медиан и вытянул Митю вместе с ведром на палубу.
    — Какое-то несчастное ведро пересилило моего юнгу! — сказал он сердито. — Наверно, мало каши ел!

И он послал робота на камбуз — варить манную кашу. Пока Кибрик варил, Митя был рулевым. Он стоял у красивого деревян¬ного штурвала. Покрутишь его направо — и «Карась» плывет направо. По¬крутишь налево — и «Карась» налево. Но рулевой Метёлкин старался не крутить без разрешения — боялся, что корабль налетит на скалу, А скал во¬круг было мно-ого! Острых, очень похожих на треугольники из Петиной тетради по геомудрии.

— Что такое геомудрия? — спросил Митя капитана.
— Как ты сказал? — удивился Медиан. — А ну-ка, повтори!
— Геомудрия! — повторил Метёлкин. — Так было написано на тетради, в которой я вас нарисовал.
— Не «геомудрия», а геометрия! — расхохотался капитан. — Ты ошибся, когда читал. Ха-ха-ха! Но ты — хэ-хэ-хэ! — замечательно ошибся. Геомет¬рия действительно очень мудрая наука — хо-хо-хо-хо!..

От смеха у капитана потекли слёзы, он стал утирать их большим платком и не увидел страшную опасность. А Метёлкин смотрел на него и тоже не заметил, что «Карась» плывет прямо на скалу.

«Трах-тарарах!» — раздался грохот; это железный нос корабля ударил¬ся под водой о каменный выступ. От сильного толчка Медиан с Митей упали на палубу.

— Кораблекрушение! В носу пробоина! — крикнул, вставая, капитан. Рулевой Метёлкин тоже встал и стал щупать шишку на голове. В это время на палубу вышел Кибрик. Он нёс полное ведро манной каши с вареньем.

— Приятного аппетита! — сказал робот. — Займусь ремонтом.

Он перенёс ящики со жвачкой на корму. От тяжести она просела в воду, а нос «Карася» задрался, как у хвастунишки. Дыра-пробоина поднялась вместе с носом. Теперь она была над водой.

— Остаётся её заварить, — сказал Кибрик. — Я ведь, между прочим, электросварщик.

«Щёлк!» — на животе у робота открылась дверца. За ней капитан с Митей увидели шкафчик, в котором лежали и висели разные инструменты. Киб¬рик вынул оттуда сварочный пистолет. Потом достал большие ножницы, вырезал из железного листа заплату и накрыл ею дыру-пробоину.

— Заплату из материи пришивают иголкой, — сказал он Мите, — а эту я пришью сварочным пистолетом. Включи его в розетку у меня на спине — он ведь работает на электричестве.

Кибрик поднёс пистолет к заплате и сказал: «Начали!». Из пистолета стала бить в железо маленькая голубая молния. Она так ослепительно сияла, что Митя с Медианом зажмурились. А робот смотрел на электри-ческую молнию зелёными глазами и аккуратно вёл её вдоль края заплаты.

— Готово! — сказал робот. — Заплата приварена.
— А не отвалится она от удара волны? — спросил капитан. — В море бывают таки-ие волны! Выше слона!
— Моя заплата не боится никаких слонов, — обиделся Кибрик. — Её можно только отпилить железной пилой, но это очень трудно.
— Спасибо, Кубрик! — сказал капитан.
— Я не Кубрик, а Кибрик, — поправил робот.
— Неважно, — сказал Медиан. — Мне привычнее говорить «Кубрик». Ведь это хорошее морское слово.
— Хорошее, — согласился робот, — но меня зовут Кибрик. Правда, дядя Митя?
— Юнга — твой дядя? — удивился капитан.
— Да, Он брат моего папы Пети Метёлкина.
— Ха! — воскликнул Медиан. — А сколько же этому дяде лет?
     —  Было пять, а будет семь! — с гордостью ответил Митя. Он хотел добавить, что скоро пойдёт в школу, но в животе у него громко заурчало.
— Это сигнал к обеду! — сказал капитан. — Мы совсем забыли про ведро с манной кашей.
— И клубничным вареньем! — добавил Митя, глотая слюнки. Никогда ещё у него не было такого аппетита.

— Где твоя миска, Кубрик? — спросил капитан.
— Я не Кубрик, а Кибрик, — сказал робот. — Миска мне не нужна. Я работаю не на каше, а на электричестве.
—  Оно вкусное? — заинтересовался Митя.

Кибрик не ответил. Его глаза, направленные на соседнюю скалу, ярко вспыхнули.

— Вижу за скалой большой корабль под чёрными парусами. Называется «Акула».
— Пираты! — воскликнул Медиан. — Этого только не хватало! Заводи, Кубрик, мотор — и полный вперёд!
— Я не Кубрик, а Кибрик, — поправил робот.
— Ладно, потом будешь спорить! Заводи!

     Но мотор не заводился —  в нём что-то поломалось.

— Юнга Метёлкин! — скомандовал капитан. — Ступай вниз, чини мотор. А мы с Кубриком будем защищаться!

И он поднял над «Карасём» три разноцветных флажка, которые по-морскому значат «УРА!».

     МИТЯ ПОПАДАЕТ К ПИРАТАМ

Но Митя и не подумал спускаться в машинное отделение. Он забежал на камбуз и схватил длинную вилку. Вместо щита он взял крышку от каст¬рюли. Захватил и спички: кто знает, а вдруг пригодятся в бою?

Вооружившись, Митя поднялся на палубу и спрятался за ящиками: он боялся, что капитан его прогонит. А пиратское судно «Акула» уже выплыло из-за скалы. На его мачтах раздувались паруса, чёрные от грязи.

У штурвала «Акулы» стоял атаман Горлохват. На плече у него сидела чёрная ворона и курила папиросу. Остальные пираты, голые до пояса, за¬горали на куче тюфяков. Увидев «Карася», они лениво встали и начали зе¬вать и чесаться.

Ворона Крук выплюнула окурок и хрипло крикнула капитану Медиану:
— Дай закур-рыть!
— Не курю! — ответил Медиан, смело глядя на чёрную ворону.
— Пираты, вы слышали?! — заорал Горлохват. — Этот длинный обижает нашу птичку! Не даёт ей закурить!
— У-у-у-у! — хором завыли пираты и замахали кривыми саблями. — Отдавай жвачку, пока живой!
— Вы разбойники и хулиганы! — отвечал Медиан. — Ничего вы у меня не получите, кроме хороших затрещин.
— Ух ты, кар-рась! — выругалась ворона Крук. — Кр-рой его из ор-рудия!
    — Заряжай, братцы! — завопил Горлохват. — Всыплем этому храбрецу!
 
    Но ленивые пираты не спешили заряжать пушку. Никому из них не хоте¬лось поднимать тяжелое ядро.

— Заряжай, Нахалюга! — приказал Горлохват толстому пирату.
    — Не могу, у меня живот болит! — плаксивым голосом ответил тот.
    — Тогда ты, Дурошлёп! — обратился атаман к хилому низенькому                разбойнику.
— А чего это я?! — поднял крик Дурошлёп. — Я что, хуже всех? Лобо-тряс пускай заряжает! Или Разгильдяй!..
— Провалиться мне на этом месте! — разозлился Горлохват. — Свиньи вы ленивые, а не пираты!
— Кр-рокодилы! — добавила ворона Крук. — Кр-рэвэтки!
— Все тут лодыри поганые, кроме меня! — орал Горлохват и топал ногами.
— И кр-роме меня! — взмахнула крыльями ворона Крук. — Я кр-руглые сутки кр-ружу над мор-рэм! Я р-развэдывательная вор-рона!
— Хотите вы жвачку или нет, я вас спрашиваю?! — крикнул Горлохват.
— Хоти-и-и-им!..— страшно завопили пираты и снова замахали саблями.
— Тогда впер-ред! — гаркнул Горлохват, поворачивая штурвал «Аку-лы».

Капитан Медиан стоял возле рубки «Карася» и гневно смотрел на приближающихся пиратов. В руке он держал ведро с манной кашей. Вы спросите: почему ведро? Да потому, что на мирном жвачковозе не было ни-ка-кого оружия.

— Эй, ты, железное чучело! — крикнул Кибрику Горлохват. — Присло-ни своего капитана к стенке, а то он сейчас упадёт от страха!

В голове у робота защёлкало: он искал там слово «чучело».

— Гы-гы-гы!..— заржали пираты. Они были уже совсем рядом — вот-вот перепрыгнут со своей «Акулы» на жвачковоз!

Капитан Медиан быстро залез с ведром на крышу рубки, привязал к нему верёвку и сильно рас¬крутил вокруг себя. Ведро со свистом пролетало над самыми головами пиратов. От испуга они присели на корточки.

— Кар-раул! — вскрикнула ворона Крук. Один лишь Горлохват не рас-терялся: он подбежал на четвереньках к пушке и стал заталкивать в неё ядро.

Митя понял, что надо спасать капитана. «Что, если устроить у пиратов пожар? — подумал он. — Тогда Горлохват не успеет выстрелить!». И юнга Метёлкин прыгнул на палубу «Акулы», чтобы поджечь громадную кучу тюфяков и подушек.

А робот Кибрик в эту секунду отыскал у себя в голове слово «чучело». Слово было очень обидное. Кибрик тяжело вздохнул. От этого вздоха поднялся ураганный ветер, он налетел на чёрные пиратские паруса и унёс «Акулу» далеко в море.

Медиан и Кибрик не заметили, что вместе с пиратами унесло Митю. Они думали, что юнга чинит мотор «Карася».


    ГИБЕЛЬ «АКУЛЫ»

    — Ё-моё! Куда нас несёт?! — испуганно вопили пираты. Прежде чем они пришли в себя, Митя успел спрятаться под тюфяками.
— Пр-ровалиться мне на этом месте! — услышал он свирепый голос Горлохвата. — Испугались какого-то несчастного ведра с манной кашей!
— Не пир-раты вы, а мокр-рые кур-рыцы! — крикнула разведывательная ворона.

     Митя осторожно отогнул край тюфяка и увидел пиратов. Они сидели на борту «Акулы», как на заборе, почесывались, курили и сплевывали на палубу. Перед ними, весь красный от злости, расхаживал Горлохват, потря¬сая волосатыми кулачищами.

— Четыре ящика жвачки! — орал он. — Да нам бы её хватило на целый месяц!..               
— Кр-роме жвачки «Кар-рась» везёт чэр-рвонцы! — крикнула ворона.

   Пираты разинули рты.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Разгильдяй.
    — Двэр-рца! На животе у р-робота двэр-рца! — ответила ворона Крук.
 
     Атаман звонко хлопнул себя по лбу:

— Как это я сам не додумался! В животе железного чучела спрятано богатство! Золото, червонцы!
       — Золотце! Червончики! — загалдели пираты. — За железной дверцей богатство!..
— Лети и найди жвачковоз! — приказал Горлохват разведывательной вороне. — Скоро стемнеет. Мы нападём на него ночью, и тогда — провалиться мне на этом месте! — все деньги и жвачка будут наши!
— Наши! Наши!..— радостно повторяли пираты, потирая от жадности руки.

     Ворона улетела.

— А ужин сегодня будет? — спросил толстый Нахалюга.
— Ты же говорил, у тебя живот болит! — напомнил с улыбочкой Раз-гильдяй.
— Он болит от голода, — сказал толстяк. — Вари, Дурошлёп, ужин, пока светло!
— Я что, хуже всех? — завизжал низенький Дурошлёп.
— Вари, а то получишь! — замахнулся на него Нахалюга.
 — Пр-рекр-ратить! — зарычал Горлохват. — Станьте в кружок и посчитаемся. На кого выпадет, тот и будет варить!

Пираты обступили Горлохвата и начали считаться, Митя запомнил эту считалку слово в слово. Вот она:

     ПЕРВАЯ ПИРАТСКАЯ СЧИТАЛКА
     Аты-баты, мы – пираты,
     Волосаты и усаты.
      Подавайте нам дукаты,
      И червонцы, и рубли!
       Наше дело — кверху брюхом
       Загорать, чесать за ухом,
       А когда в желудке сухо —
       Нападать на ко-ра-бли!

Варить выпало мрачному пирату по прозвищу Лоботряс.
— Эх, до чего ж не везёт! — проворчал он и поплелся на камбуз. Остальные пираты пошли следом, чтобы подгонять его и торопить.

Митя тоже был голодный, но совсем про это забыл. Он думал, как спасти своих друзей от ночного пиратского нападения. Можно вилкой проковырять дно «Акулы», чтобы она потонула, а самому прыгнуть в море и поплыть. Хорошо придумано! Вот если бы ещё уметь плавать...

Пока он раздумывал, как помочь своим, стало совсем темно. В темноте захлопали крылья: это вернулась разведывательная ворона.

— На сэвэр-р! На сэвэр-р! — крикнула она пиратам. — Вокр-руг мр-рак! Кар-рашо подкр-радёмся!

И тут Митя додумался: надо испортить компас «Акулы», чтобы разбой-ники не знали, где север.

Он выбрался из-под тюфяков и на цыпочках побежал к штурвалу. Возле штурвала светился компас величиной с тарелку. Митя поднёс к нему вил¬ку — и стрелка живо повернулась к вилке. Поднёс металлическую пуговицу от курточки — стрелка заинтересовалась и этой железкой. Тогда Митя оторвал одну за другой все свои красивые блестящие пуговицы и подсунул их под компас. Стрелка повернулась к ним, будто принюхивалась. Она по¬казывала теперь не на север, а на юг!

«Молодец!» — похвалил себя Митя. С таким компасом пираты не найдут жвачковоз. А он, юнга Метёлкин, спустит сейчас на воду пиратскую шлюп¬ку и погребет к своим друзьям.

Митя не боялся заблудиться в море. Он знал от брата Пети одну очень важную вещь: на небе есть Полярная звезда, — она всегда на севере. Так вот, ночью эта звёздочка заменяет компас всем, у кого компаса нет!

Шлюпка висела за бортом «Акулы» на канате. Чтобы её спус¬тить, надо было покрутить вал лебедки, похожий на деревянный вал колод¬ца. Митя взялся за рукоятку, крутнул — и тут лебедка, которую никогда не смазывали, громко заскрипела.

В это время пираты, развалясь на тюфяках, обгладывали сваренные Ло¬ботрясом кости. Они ели так жадно, что за ушами трещало, и поэтому ни¬чего не услышали. А ворона Крук сидела на мачте. Она украла на камбузе здоровенную костомаху и раздумывала, куда бы её спрятать. Ворона услы¬хала скрип лебедки, увидела Митю.

     — Р-руки ввэр-рх, кр-рошка! — злобно выкрикнула она с мачты.

     Кость выпала из вороньего клюва и хватила Горлохвата по голове с такой силой, что из глаз у него посыпались горячие искры. От этих искр загоре¬лись тюфяки, набитые соломой. Пираты мигом повскакивали и завопили:

— Пожар!
— Дэр-ржи его! — кричала ворона. Она кричала про Митю, но пираты этого не знали и подумали, что ворона от испуга сошла с ума.

А юнга Метёлкин спустил шлюпку, соскользнул в неё по канату и от-толкнулся от пиратского корабля. Он уже взялся за весла, как вдруг на него набросилась ворона Крук.

Вот где пригодились вилка с крышкой! Митя сумел отбиться ими от свирепой разбойницы.

А пожар всё разгорался. Пираты не знали, как с ним бороться. Они умели бороться только с людьми, да и то с безоруж¬ными.

— «Бабах!!!» — взорвалась бочка с порохом. Загорелись паруса и мачты.
— Спасайся, кто может! — крикнул Горлохват и, схватив единственный спасательный круг, прыгнул в море.
— Дэр-ржи кр-руг кр-рэпче! — закаркала ворона, садясь на голову сво¬ему хозяину.
— А как же я?.. А как же я?! Спасите меня!..— подняли крик остальные пираты.
— Эй, мальчик! Возьми меня в лодочку! — плаксиво закричал Нахалюга. — Я дам тебе за это шоколадку!
— Возьми лучше меня! — перебил его Разгильдяй. — Я подарю тебе са-бельку!
— Спасёшь меня — получишь пушку! — пообещал Лоботряс.
— Опять я хуже всех?! — завизжал Дурошлёп. — Ой, у меня, кажется, штаны горят!..

     Мите стало жалко пиратов:

— Не нужны мне ваши подарки! Я спасу вас задаром, если дадите честное слово, что перестанете разбойничать.
— Даю два честных слова! — подпрыгнул Дурошлёп. 
— Даю четыре! — перебил его Разгильдяй.
— Восемь! — крикнул Лоботряс.
    — А я — целых двенадцать! — зарыдал Нахалюга, размазывая по щекам жирные слёзы. — Даю двенадцать честных слов, что перестану разбойни¬чать! Я буду продавать мороженое!..
— Очень хорошо, — сказал Митя и подгрёб к «Акуле». Пираты, отталки¬вая друг друга, стали прыгать в шлюпку.

— И нас возьми, мальчик! — закричал Горлохват, который болтался вместе с вороной в спасательном круге. — Провалиться мне на этом месте, если мы обидим хотя бы муху!
— Чэр-рвячка! — каркнула ворона.
— Отлично, — сказал юнга Метёлкин и подобрал их тоже.

— Какой хороший мальчик! — сказал Горлохват, подмигивая пиратам.
— Какой добрый! — подхватил Лоботряс и оскалил зубы.
— Какой бескорыстный! — прогнусавил Нахалюга. — Дай мы тебя за это обнимем!
— Не надо меня обнимать, — смутился Митя.
— Пираты, вы слышали?! — вскричал Горлохват. — Этот дрянной маль¬чишка не желает, чтобы мы его обнимали!
— У-у-у-у! —завыли пираты.
— Он нас обидел, — продолжал Горлохват, — и за это мы можем вы-швырнуть его из шлюпки, как котёнка. Но мы сделаем иначе: возьмем его в заложники. Запрем в нашей пещере и не выпустим, пока железное чучело не отдаст нам своё богатство!
— Золото! Червончики! — загалдели пираты, жадно сверкая глазами.
— А честное слово? — воскликнул Митя. — Вы же дали честное слово!
— Ха-ха, нашёл кому верить! — заржали пираты. — Мы же негодяи!
И Митя понял: честное слово негодяя не годится. Ни-ку-да не годится! И верить негодяйскому слову нельзя.


     ПОБЕГ ИЗ ПЕЩЕРЫ

На рассвете шлюпка подплыла к берегу. На берегу стояла огромная Ржа¬вая Скала, в которую с грохотом ударяли волны. Они подхватили шлюпку и понесли к чёрной дыре. Это был вход в пиратскую пещеру.

— Приехали! — сказал атаман, зажигая факел.
— Добро пожаловать, пленничек! — прогнусавил Нахалюга, выталкивая Митю из шлюпки. — Сейчас мы тебе пока-а-ажем — гы-гы! — как мы живем!

Крутая лестница, вырубленная в скале, вела в пещерный зал. С его потолка свисали большущие камен¬ные сосульки — сталактиты. Под стенами стояли пузатые сундуки, — в них пираты хранили награбленное добро.

     — Так и быть, поработаю за вас, бездельников, разведу костёр! — пробурчал Горлохват и поджёг факелом жирные тряпки, сваленные посреди зала. Пи¬раты сразу разлеглись вокруг огня на шкурах и матрацах.

— Мы будем греться и лопать колбасу, — сказал атаман Ми¬те. — А тебя, кар-рась, посадим в самое холодное, самое страшное место пещеры!
— За что?!
— За то, что из-за тебя сгорела моя «Акула»! — проревел Горлохват и потащил Митю к маленькой железной двери в дальнем углу зала. «Гржыр-рж!» — со скрежетом повернулся ключ в ржавом замке, и бедный пленник очутился один в темной норе, в глубине которой раздавались страшные шорохи.

     Пираты ждали, что Метёлкин начнёт стучать в дверь и громко рыдать. Они думали, Митя станет кричать: «Выпустите меня отсюда! Я буду слу-шаться!». Но юнга Метёлкин не кричал. Он крепко зажал себе ладонью рот. Нет, не такой он человек, чтобы просить у негодяев пощады!

— Ишь ты, молчит! — удивился Разгильдяй.
— Скор-ро закр-рычыт! —пообещала ворона.
      — Да! — сказал Горлохват. — И тогда он согласится делать всё, что мы прикажем. Он поможет нам завладеть богатством железного чучела!

А Митя вспомнил, что в кармане его курточки лежат спички. Он зажёг одну, вторую — и увидел летучих мышей. Это они шуршали в глубине норы.      
      .
Встретить в темноте летучую мышь не очень-то приятно, но это гораздо приятнее, чем встретить в солнечный день пирата. Митя немного успокоил¬ся, сказал мышам: «Брысь!» — и стал смотреть сквозь щёлочку в двери на разбойников.

     Они пили вино и пожирали колбасу.

— Ух, крепкое пойло! — крякнул Горлохват, высосав через горлышко всю бутылку. Его глаза и нос налились кровью, язык стал заплетаться. Остальные пираты тоже быстро пьянели. Вид у них был самый дурацкий.

— Ты меня уваж-жаешь? — приставал ко всем Дурошлёп. Разгильдяй развлекал компанию: ходил на четвереньках и острым носом катал по полу пустую бутылку.
— Кончай валять дурака! —  заорал на Разгильдяя атаман. — Ты пи-рат, а не клоун!
    — Какие мы теперь пираты! — махнул рукой Лоботряс. — Всё наше оружие потонуло... И пу-пу-пушка! И пи-пистолеты!
— Скоро у нас будет новое оружие! — рявкнул Горлохват. — Не верите? Тогда я открою вам этот самый... как он называется?
— Сэкр-рэт! — подсказала ворона Крук.
— Сначала скаж-жи, ты меня уваж-жаешь? — полез к нему Дурошлёп, но Горлохват с размаху надел ему на голову глиняный кувшин.
— Открою вам секрет! — продолжал Горлохват. — Баклуш Четвёртый Лежебок, король всех лентяев, зовёт нас на службу в лентяйскую полицию. Он даст нам оружие, вы меня поняли?
— По-оняли! По-оняли!..— загудел Дурошлёп внутри кувшина.
— Он даст нам оружие, а мы за это поможем ему покорить трудолюбов. И тогда они будут на нас... на нас...
— Р-работать! — подсказала ворона Крук.
    — Вот именно, работать, — кивнул Горлохват. — Совсем забыл это слово... И тогда трудолюбы будут работать на нас и на остальных лентяев!
— Ox, здорово!.. Заживем — просто блеск!.. — зашумели пираты.

 — Выпустите меня! Здесь душно и темно! — прозвучал жалобный голос.
 — Ага, я же говорил, что этот мальчишка с «Карася» попросит поща-ды! — обрадовался Горлохват.
— Причём тут мальчишка? Это я прошу! — раздался тот же голос. Он доносился из кувшина, надетого на голову Дурошлёпа.
— Тьфу ты! — выругался Горлохват и ударил кулаком по кувшину. Кувшин разлетелся вдребезги.
— А вот и я! — с глупой улыбкой сказал Дурошлёп и упал, потеряв сознание.

А Митя думал: надо предупредить трудолюбов, что лентяи хотят их покорить. Лишь бы как-то выбраться из этой страшной пещеры!

Он снова зажёг спичку. Нора уходила в глубь скалы. Двигаться по ней можно было только ползком. И Митя пополз.

Нора повернула налево, потом направо и круто пошла вверх. Митя расцарапал о каменные выступы локти и колени, но не обращал на это внимания. Каждую минуту он зажигал новую спичку и смотрел, куда ползти даль¬ше. Он и не заметил, как коробок опустел — осталась одна-единственная спичка...

Ему стало жутко. Позади пираты, впереди — чёрный мрак... И вдруг оттуда прозвучал тоненький голосок:
— Маль-чик-чик!

Голосок был нежный, и Митя не испугался.
— Маль-чик-чирик! — услышал он опять.

Митя зажёг последнюю спичку — и кого же, вы думаете, он увидел? Воробья! Воробушка!

Чирикая, серый шарик поскакал от Мити, будто приглашая его за собой. Когда Митя отставал, он останавливался и звонко повторял своё: «Маль-чик-чирик!».

А лаз поднимался, поворачивая в разные стороны. Вот ещё один пово-рот — и в глаза ударил дневной свет! Он проникал сквозь широкую расщелину в Ржавой Скале.

Митя выскочил наружу вслед за Воробушком. Выскочил — и ахнул от неожиданности: он стоял на каменном уступе над пропастью. Далеко внизу пенились волны, они набегали на берег, усеянный чёрными досками, но туда было страшно даже глянуть.

С трех сторон скала, с четвёртой — пропасть... В трудное положение попал юнга Метёлкин!

— Эх ты, серый! — грустно сказал он Воробушку. — Зря ты чик-чирикал!

И тут он увидел в небе связку воздушных шариков. Разноцветная связка быстро приближалась. Её тянул за собой белый аист. «Красиво! — подумал Митя. — Вот бы нарисовать!». Он думал, что аист летит куда-то на праздник.

Но белый Аист сел на каменный уступ рядом с Митей и протянул ему в красном клюве конец верёвки. На другом её конце трепыхались воздуш-ные шарики — синие, розовые, зелёные...

— Привет! — поздоровался Аист.
— Привет! — ответил Митя.
— Это посылка, — сказал Аист. — Я почтальон.

Он сунул клюв в сумку, которая висела у него под крылом, и вынул оттуда почтовую открытку. Митя по слогам прочитал адрес:

    Ржавая Скала
    Уступ над пропастью
    Мальчику в бескозырке

— Значит, это мне? — спросил Митя.
— Тебе, — подтвердил Аист.
— «Сме-ло пры-гай, не те-ряй ни монеты!» — прочёл Метёлкин на обороте открытки.
— «Ни минуты!» — поправил его Аист.

Внизу была подпись: «Бабуля Грибуля».

Митя глянул на камни у подножья скалы, на узкий берег с чёрными дос¬ками, и голова у него закружилась. Легко этой Бабуле писать: «Прыгай!». Сама бы попробовала прыгнуть с такой высоты!

— Прошло полминуты, — напомнил Аист. — Поторопись.

— У-у-у-у! — раздался страшный вой за спиной, в пещере. Митя понял: за ним погоня. Надо прыгать. Другого выхода нет! Он по¬крепче ухватился за верёвку и шагнул в пропасть…

Шарики не дали Мите разбиться. Они были надуты горячим воздухом. А горячий воздух очень лёгкий, он всегда рвётся к небу, — вот шарики и тянули Митю ввысь. Будь связка побольше, она, наверно, утянула бы его под самые облака. Но шариков в ней было ровно столько, чтобы Митя не падал, а плавно, как на парашюте, опускался к подножью скалы.

— Не уйдёшь, поганый мальчишка! — орали с каменного уступа пира-ты. — Сейчас наша птичка тебе покажет! Сейчас тебе тако-ое будет!..
— ...пр-росто кошмар-р! — каркнула ворона Крук и с налёта проклюну-ла синий шарик. Взлетела — и снова метнулась вниз, проклюнула зелёный. Если лопнут ещё несколько шариков, Мите конец!

— Чиррик-чик-чик! — звонко выкрикнул Воробушек. По-воробьино¬му это значит «Все на помощь!».
— Чиррик-чик-чик! — повторило горное эхо, и отовсюду примчались тысячи воробьёв. Они сбились в плотную стаю, похожую на зонт, и при-крыли шарики с Митей. А белый Аист настиг ворону и ударил её широкой грудью.

— Я р-ранена, скор-рэй «скор-рую»! —закричала Крук, удирая наверх, к пиратам.

Митя плавно приземлился под скалой на берегу, где валялись чёрные доски. Это были остатки разбитых бурями кораблей. Несколько досок были сложены вплотную у самой воды. По ним деловито расхаживал большой пёстрый дятел и клювом забивал гвозди.

— Это плотник. Строит плот, — сказал Аист.

Митя с уважением посмотрел на Дятла.

Тот крепко-накрепко сколотил чёрные доски и постучал по ним клювом, буд¬то кого-то звал. На этот стук из воды высунула свой длинный зубчатый нос Рыба-пила. Она ровненько отпилила края досок там, где указывал ей Дятел.

— Плот готов, — сказал Аист и вынул из почтовой сумки под крылом что-то завёрнутое в газету.
— Что это? — спросил Митя.
— Ещё одна посылка от Бабули Грибули, — ответил Аист.
— Пончики-чик-чики! — прочирикали воробьи.

     Только тут Митя вспомнил, что со вчерашнего утра ничего не ел.

— Спасибо вам с Бабулей! — сказал Митя. — И тебе, Аист. И тебе, Дятел. И Рыбе-пиле, если она меня слышит!..

    — Подул попутный ветер, — строго произнёс Аист. — Быстрее в путь!

     Юнга Метёлкин снял курточку и прикрепил её к мачте плота как парус. Аист длинным клювом сильно оттолкнул плот от берега.

— А кто такая Бабуля Грибуля? — крикнул Митя. — И где живут трудо-любы?

     Он подумал немного и прокричал третий вопрос:

— Куда я приплыву?

Но ветер дул со стороны берега, быстро унося плот в море, и Аист не услышал Митиных вопросов.


     ВОДОЛАЗ ИЩЕТ МИТЮ

     А теперь вернёмся на жвачковоз «Карась», который стоит всё на том же месте, возле Треугольных скал, где был бой с пиратами. Там капитан Медиан и робот Кибрик ищут пропавшего без вести юнгу Метёлкина. Они ведь не заметили, как Митя перепрыгнул на пиратский корабль.

Сначала они подумали, что Митя играет с ними в прятки. Они обшарили весь жвачковоз, заглянули даже в мотор и в ведро с манной кашей, но ни¬кого не нашли.

    Тогда капитан Медиан решил перехитрить Митю. Он стал посреди палубы и громко крикнул:

    — Эй, юнга, выходи, я тебя вижу!

     Но Митя не вышел.

 — Да куда же он запропастился?! — воскликнул капитан.
 — Наверно, упал в воду, — печальным голосом сказал робот. — Наверно, он упал в воду и... и... и...

Какое-то страшное слово застряло у Кибрика в горле. Медиан хлопнул робота по спине, чтобы оно выскочило наружу.

— ...и утонул, — договорил робот, снимая с головы бескозырку. Из его зелёных глаз, как слёзы, закапало машинное масло.
 — Не плачь! — сказал Медиан. — Я отличный водолаз. Мы поднимем юнгу со дна и оживим. Быстрее помоги мне одеться!

Робот принялся надевать на капитана водолазный костюм. Сперва он натянул на него до самого подбородка резиновый комбинезон. Потом по-ложил ему на плечи медную накидку, похожую на круглый широкий воротник. Надел на голову шлем и крепко-накрепко привинтил его болтами к медному воротнику. Но это ещё не всё! Чтобы вода не вытолкнула нашего водолаза, как пробку, робот повесил ему на грудь тяжелые свинцовые тарелки, а на ноги надел водолазные гало¬ши с толстыми свинцовыми подошвами.

С трудом переставляя ноги, водолаз Медиан спустился по верёвочной лесенке с ко¬рабля и скрылся под водой. За ним тянулся длинный шланг вроде тех, из которых поливают газоны. По такому шлангу водолазу подают воздух, чтобы дышать на глубине. А телефонный провод ря¬дом со шлангом позволяет разговаривать со своим кораблём.

Медиан опустился на дно и стал смотреть по сторонам сквозь круглое оконце в шле¬ме. Он видел серые лбы камней, зелёные водоросли. Медленно и важно проплыли две морские звезды. Промелькнул шустрый морской конёк, очень похожий на шахматного коня.

 — Ну как, нашёл дядю Митю? — раздался в наушниках голос робота.
     — Пока не видно, — ответил Медиан. — Но я буду искать.

      Он ходил по дну вокруг «Карася» и осматривал каждый камень, каждую ямку в песке. Когда стемнело, включил фонарь. На яркий свет подплывали любо¬пытные рыбы.

 — Не видели моего юнгу? — спрашивал их Медиан, но рыбы таращили глаза и молчали.

 Наступило утро. Усталый водолаз всё ещё искал Митю на дне моря. А юнга плыл в это время на плоту, который построил Дятел, и уплетал Бабулины пончики с повидлом.

 Ветер весело надувал курточку-парус и принёс Митин плот прямо к жвачковозу. Представляете, как обрадовался юнга Метёлкин, увидав свой корабль? А с «Карася» Митю не заметили. Медиан только что вылез из моря на палубу, и робот Кибрик помогал ему снять водолазный костюм.

 Митя хотел крикнуть: «Доброе утро!», но передумал. Он решил удивить своих друзей. По железной цепи от якоря он взобрался на палубу и спря¬тался за ящиками с мандариновой жвачкой.

 — Клянусь геометрией, — говорил Кибрику Медиан, — я сделал всё, что мог! Я разделил морское дно на квадраты и обшарил каждый из них. Я ходил вокруг «Карася» по окружности. Но всё напрасно — юнги нигде нет. Можно подумать, что он растворился в воде, как сахар!
 — Мой дядя не сахарный, — обиделся Кибрик.
     — Это правда, — сказал Медиан. — Но куда же он всё-таки подевался?

     Робот печально наклонил голову. Усики его антенны повисли, как ветки плакучей ивы.

 — Какой хороший был дядя Митя! — сказал он. — Какой добрый! Обе-щал, что научит меня рисовать...
 — А какой любознательный! — вздохнул Медиан. — Хотел узнать, что такое геометрия, а я ему так и не объяснил...
 — Эх! — добавил капитан. — Если б только юнга нашёлся, я бы позволил ему рулить до самой Удивляндии!
 — Ура-а! Я буду рулевым! — закричал Митя и выскочил из укрытия.
 — Клянусь геометрией, это он! — воскликнул капитан Медиан и бро-сился к Мите.

На радостях они с Кибриком тискали его в объятиях, крепко хлопали по спине и тянули за уши. «Прямо как в день рождения, — подумал Метёл¬кин, — только подарков нет». Потом он ещё чуть-чуть подумал и решил, что встреча с верными друзьями — самый лучший подарок.


    РОБОТ ЧИТАЕТ УДИВЛЯНДСКУЮ ГАЗЕТУ

Наконец капитан и робот выпустили Митю из объятий, и он рассказал им о своих приключениях. Рассказал и то, что услышал в пещере: король лентяев Баклуш Четвёртый со своей пиратской полицией хочет покорить трудолюбов.

— Ты знаешь, где живут трудолюбы? — спросил он капитана.
— В Удивляндии, — сказал Медиан. — К ним-то и плывет наш «Карась».
— Тогда давайте плыть очень быстро, — попросил Митя. — Иначе лентяи нападут на них раньше, чем мы приплывем!
— А мотор ты починил? — хитро спросил Медиан.
— Нет, — признался Митя. — Я всё равно бы не сумел.
— «Не сумел, не сумел!» — передразнил его капитан. — Учись у Кубри-ка — он всё умеет! Пока я был на дне моря, Кубрик починил наш мотор. Он починил его быстрее, чем жарят яичницу.
— Я не Кубрик, а Кибрик, — поправил робот, но капитан его не слушал. Он уже громко командовал:
— Все по местам! Якорь поднять!..

Митя стал к штурвалу, — ведь капитан разрешил ему рулить до самой Удивляндии. Теперь он, рулевой Метёлкин, будет смотреть в оба. Не беспо¬койтесь, он больше не врежется ни в какую скалу!

«Карась» шёл полным ходом. Капитан командовал. Митя рулил. Один только Кибрик скучал без работы. Он попросил у Мити газету, в которую Бабуля Грибуля завернула пончики с повидлом.

     — «Удивляндские новости», — прочитал он вслух её название.
     —  Вот видишь, а ты не верил, что есть Удивляндия! — весело сказал Митя.

— «Вчера трудолюбы построили новую железную дорогу, — читал ро-бот. — Она соединила Бамбаламск с Деревом Добрых Дел. По новой дороге ездит паровозик Чип-Чип, который давно дружит с Бабулей Грибулей и с её внучкой Тянучкой».

— Ничего не понимаю! — растерянно сказал Кибрик. В голове у него защёлкало.
— Не напрягайся зря, — посоветовал ему капитан. — Читай дальше. Что будет непонятно — я потом объясню.

Робот стал читать вторую страницу. Вот что было там напечатано:

 ПОЗДРАВЛЯЕМ!
Сегодня у Сталевара день рождения. Трудолюбы подарили ему охапку синих роз, а Желательный Трамвай исполнил его желание: закалил всех детей Удивляндии, чтобы они были крепкими, как сталь, и никогда не кашляли.

— Мне кажется, я схожу с ума, — встревожился робот. — Где это вида-но, чтобы трамвай исполнял желания? Он должен возить пассажиров, а не волшебничать!
— Ну, как ты не понимаешь! — воскликнул Митя. — Это же у-див-ляндский трамвай!
— Бессмыслица, бессмыслица! — твердил Кибрик упрямо. — А от бес-смыслиц я могу перегореть. Если я перегорю, замените, пожалуйста, у меня под мышкой предохранитель.

Третью страницу робот читал молча. Давайте заглянем через его плечо и почитаем вместе:

     К НАМ ПЛЫВЕТ ЖВАЧКОВОЗ «КАРАСЬ» С МАНДАРИНОВОЙ ЖЕВАТЕЛЬНОЙ РЕЗИНКОЙ! Все дети Удивляндии с нетерпением его ждут. Вчера вечером возле Треугольных скал на жвачковоз напали ПИРАТЫ из королевства Лентяев. Мальчик с «Карася» попал к ним в плен! Бабуля Грибуля, сидя на Дереве Добрых Дел, увидела это в подзорную трубу. Сегодня утром она послала на помощь бедному мальчику Аиста, Воробушка и Дятла с Рыбой-пилой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭТОЙ ВОЛНУЮЩЕЙ ИСТОРИИ ЧИТАЙТЕ В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ НАШЕЙ ГАЗЕТЫ!

— Ну и страна! — пробормотал робот. — Бабуля лазит по деревьям! Она должна сидеть не на ветке, а на скамейке возле дома и делать непослушным ребятам замечания...

Он взглянул на последнюю страницу:

  ОБЪЯВЛЕНИЯ

   СНИМУ
   голову вместе с шеей Кролику,
   объедающему мои грядки,
   Огородник Корнеплод.

   ПРОДАЁТСЯ
   сладкий вишнёвый кисель в бутылках и на разлив.
   Деньги за кисель слать по адресу:
   Королевство лентяев, Его Величеству
   Баклушу Четвёртому Лежебоку (лично!)

— Так-так, — произнёс Кибрик. — Интересно, кто выпускает эту газету? Ага, вот и фамилия редактора: Сорока-Белобока.
     — Это не фамилия, — сказал капитан Медиан. — Газету выпускает на-стоящая сорока. Она лучше всех знает удивляндские новости.

     Из ушей робота пошёл дым.

— Птица не может выпускать газету, — заговорил он, мигая зелёными глазами. — Это бессмыслица, ерунда и глупости. Предупреждаю: ещё не-много — и я перегорю.
— Привыкай, Кубрик! — сказал капитан. — В Удивляндии ещё не то увидишь!

И он стал рассказывать про Страну Синих Роз.

Митя запомнил этот рассказ и позже записал его. Вот что получилось:

«Когда-то, очень давно, в Удивляндии был только один город. Жили в нём трудолюбы и бездельники. Трудолюбы пахали землю, выращивали хлеб и кормили лентяев-бездельников. Удобрять землю тогда ещё не умели, а без удобрений она быстро теряла силу и начинала родить вместо хлеба пустынные колючки. Поэтому трудолюбы уходили всё дальше от города — туда, где земля была ещё плодородной.

В конце концов трудолюбы построили собственный город. В нём с утра до вечера стучат кузнечные молоты: «Бам-балам!»  В честь этого дружного стука трудолюбы назвали свой город Бамбаламском. А город бездельников стал называться Лентяйск. Вы думаете, без трудо¬любов лентяи погибли от голода? Нет, на их счастье в Лентяйске есть Ки¬сельное озеро. И вот уже много-много лет лентяи едят вишнёвый кисель. Исключительно кисель! Три раза в день! Вы представляете, как он им надоел? Некоторые лентяи стали даже пиратами, лишь бы его не есть.

Ну, а кто же такая Бабуля Грибуля? Многие считают её доброй волшеб-ницей. Но сама она называет себя иначе: «Заведующая Деревом Добрых Дел». Живёт Бабуля вместе с Внучкой Тянучкой в дупле большого старого дуба. В хорошую погоду она сидит на ветке, вяжет для Тянучки чулки и платья и поглядывает в длинную подзорную трубу: кому бы сделать доброе дело?».

— Мне она сделала целых три! — воскликнул юнга Метёлкин. — Спасла из пещеры, накормила пончиками и помогла вернуться на жвачковоз!
— Скоро ты с ней познакомишься, — сказал Медиан и дал Мите би-нокль. — Видишь на берегу высокий дуб? Это и есть Дерево Добрых Дел.
— А что там за оранжевые пятнышки в листве? — спросил Митя.
    — Мандарины, — объяснил капитан. — А жёлуди у этого дуба шоко-ладные...

«Бум-м!» — раздался грохот: это бедный Кибрик рухнул на палубу. Его предохранитель не выдержал стольких ужасных бессмыслиц.


   МИТЯ НА ДЕРЕВЕ ДОБРЫХ ДЕЛ

Капитан Медиан заменил роботу предохранитель, и путешест¬венники сошли с «Карася» на берег. Посреди синей от роз поляны росло Дерево Добрых Дел. Митя сразу побежал к нему.

     — С приездом! — сказали с Дерева. — Эй, мальчик, открой рот!

     Митя открыл — и в рот ему влетел шоколадный жёлудь.

    — Ну что, метко я бросаю? — спросили с Дерева.

     Р-раз! — и с верхушки дуба съехала по верёвке, будто циркачка, лохма¬тая загорелая девчонка с весёлыми глазами.

     — Привет! — сказала она, одёргивая рыжее вязаное платье. — Меня зо¬вут Тянучка. А как тебя?
 —Никак! — ответил Митя, потому что вдруг застеснялся.
 — Интересное имя, — похвалила Тянучка. — Послушай, Никак, а по де¬ревьям ты лазить умеешь?
 — Ещё как! — сказал юнга Метёлкин.
 — Ну, тогда полезли ко мне в гости! Вообще-то у нас с Бабулей есть лифт, но без него гораздо интереснее.

Р-раз! — и она исчезла в листве дуба. Митя, как мог, полез за ней, громко сопя и расталкивая носом мандарины.

Наверно, Тянучка зацепилась за сучок своим платьем, потому что за ней тянулась рыжая шерстяная нить. Эта нить привела Митю к боль¬шому дуплу, в котором лохматая Внучка жила со своей Бабулей. Слева от входа висел голубой почтовый ящик, а справа стоял на толстых ветвях хо¬лодильник с нарисованным на дверце белым медведем.

Тянучка сидела на пороге дупла, болтая длинными ногами.

— Бабуля в Бамбаламске, — сказала она. — Скоро вернётся. Хочешь мороженого?

Открыла дверцу холодильника — и Митя ахнул от удивления. Какого только мороженого в нём не было! В пачках! В трубочках! В стаканчиках! Шоколадное, мармеладное, виноградное!.. Митя зажмурился и взял наугад «Удивляндское банановое с земляничным кремом».

Мороженое было у-ди-вительно вкусное! Митя съел его в два счёта и по¬смотрел на Тянучку: не предложит ли вторую порцию? Но она сказала:
— Полезли выше! Осталось пять минут. В восемь вечера я должна сде-лать доброе дело.
— Какое? — спросил Митя.
— Увидишь!
И девчонка исчезла, — только рыжее платье мелькнуло в зелёной листве.

Митя, пыхтя, стал карабкаться следом. Он никогда ещё не лазил по таким огромным деревьям, но не мог же он показать этой самой Внучке, что боится высоты.

Вот юнга Метёлкин долез почти до вершины дуба. Выше было только гнездо Аиста-почтальона. Тянучка сидела в гамаке между ветками и, болтая ногами, глядела в подзорную трубу, которая висела на верёвочке, как ёлоч¬ная игрушка.

— Скорее сюда! Осталась одна минута! — нетерпеливо позвала она юнгу Метёлкина.

Но Митя будто прилип к стволу. До гамака нужно было пройти по ветке целых три шага.

— Да ты не бойся, — сказала Внучка. — Бабуля ходит здесь каждый день!
—  Я не боюсь, я отдыхаю, — смутился юнга Метёлкин.
— Ладно, отгадай пока загадку, — предложила Тянучка. — Без лапок, без ушей, а зайчик. Ну?..
 Митя так удивился, что забыл о своём страхе и легко дошёл по ветке до гамака.

— Осталось полминуты, — сказала Тянучка. — Ну что, сдаёшься?
Она достала из кармана зеркальце и стала ловить им солнечный луч.

— Отгадал! — обрадовался Митя. — Без лапок, без ушей — это же сол-нечный зайчик!
А зайчик выпрыгнул из девчонкиной ладони и поскакал через удивляндский лес, отражаясь от надетых на ёлки зеркальных верхушек. С последней ёлки он прыгнул в озеро и отскочил от зеркального карпа, который под¬жидал его, плавая на боку. В подзорную трубу было видно, как зайчик ве¬село запрыгал по Бамбаламску, оттолкнулся от витрины универмага, от фары башенного крана и влетел в открытое окно на пятнадцатом этаже. В комнате спал Пекарь. Зайчик сел ему на переносицу, и Пекарь сразу про¬снулся. Он улыбнулся, вышел на балкон и помахал Тянучке рукой, а потом стал старательно делать вечернюю зарядку.

— Вот и сделали доброе дело, — сказала Тянучка. — Разбудили Пекаря, ему ведь на работу пора.
— Разве он работает вечером? — удивился Митя.
     — Да. И вечером, и ночью, чтобы утром в магазине был свежий хлеб.

     «Чип-чип! Чип-чип!..» — запыхтело вдали. Над лесом плыло в сторону Дерева Добрых Дел кудрявое белое облако.

— Паровозик! Бабуля едет! — радостно закричала Внучка. Она ухватилась за верёвку и — р-раз! — соскользнула на поляну. А Митя остался в гамаке. Не умел он так — и всё!..
— Эй, Никак! Поторопись! — позвала Тянучка.
— Я никакой не Никак! — ответил юнга Метёлкин. — Меня зовут Митя...
     — Наконец-то представился! — фыркнула Внучка. ;. Ну, ладно, сиди, я пришлю тебе лифт.

     Она пронзительно свистнула — и над головой Метёлкина завертелась ветка, накручивая на себя цепь. К цепи был привязан Крокодил. Поднима¬ясь, он бормотал:
— Не бойся, я добрый! Я только возьму тебя зубами за шиворот и до-ставлю вниз!
— Не надо! Я сам, без лифта! — воскликнул юнга Метёлкин и мигом съехал по верёвке наземь.
— Вот так бы сразу! — сказала Тянучка.

Они побежали на край поляны — к домику с вывеской «Станция Бабулино-Грибулино». Посреди платформы сидели на ящиках с жевательной ре¬зинкой капитан Медиан и робот. Увидев Тянучку, оба встали, и капитан отдал ей честь.

«Чип-чип! Чип-чип!..». Из леса выехал паровозик с четырьмя разноцвет¬ными вагонами. Из вагонов с весёлым гамом высыпали дети, а вслед за ними на платформу выпрыгнула Бабуля Грибуля. Румяная, толстенькая, в боль¬шой круглой шляпе, она в самом деле была похожа на гриб. Последним вылез удивляндский поэт — Осёл Ипполит. На голове у него тоже красо¬валась шляпа, только соломенная.

— Всем построиться! — кричала с крыши домика Сорока-Белобока. — Я сфотографирую вас для своей газеты. Гости с Бабулей — в центре! Маль¬чик, поправь бескозырку! Все радостно смотрят на Осла Ипполита, читаю¬щего гостям свои новые стихи!..

Осёл Ипполит встал на задние ноги, ударил себя копытом в грудь и тор¬жественно продекламировал:

   Друзья, ваш славный жвачковоз
   Приплыл в страну эх, синих роз!
   На сердце ногу положа,
   Я вам скажу: «Добро пожа!»

— Браво! — крикнула Сорока, щёлкая фотоаппаратом. — А теперь по-хлопаем!

     Митя захлопал в ладоши громче всех.

— Что такое «добро пожа»? — спросил он Тянучку.
— Это значит «добро пожаловать», — объяснила она. — Осёл Ипполит ужасно рассеянный и часто теряет концы слов.

Капитан Медиан раздал всем, кто был на поляне, мандариновую жвач-ку — целый ящик. Остальные ящики робот погрузил в поезд, чтобы Паро-возик отвёз их в Бамбаламск.

Одна только Бабуля Грибуля отказалась от угощения. Она пригласила всех к Дереву Добрых Дел, ловко взобралась на его нижнюю ветку и ровно в половине девятого, когда в Митином городе по телевизору идёт вечерняя сказка, начала рассказы¬вать вечернюю быль...

       
ПАРОВОЗИК ЧИП-ЧИП
(Первая вечерняя 6ыль)   
 
Жил-был маленький паровоз Чип-Чип. Он возил по звонким рельсам                поезда. Да-да! И пел в пути весёлую песенку:               
  На полянке белый гриб,
  Чипу-чипу-чипу-чип!
  А зимою — белый пух,
  Чипу-чипу-чух-чух-чух!
  На кусте ворона: «Кар-р!»,
  Я пускаю белый пар, —
  Чипу-чипу-тра-тата —
   Ни вороны, ни куста!

Однажды Чип-Чип стоял на станции и обедал — ел хрустящий уголь и запивал холодной водой. Только он проглотил последний уголёк, как подошла девочка с книжкой в руке.
— Ты любишь загадки? — спросила она.
— Ух-чух-чух! — ответил Чип-Чип, что значит на паровозьем языке: «Очень люблю!».
— «Зимой и летом — одним цветом», — сказала девочка. — Что это такое?
— Это, наверное, мой пар, —  отвечал Чип-Чип. — Он всегда белый — и летом, и зимой. 
 — Нет, — сказала девочка, — ты ошибся. Подумай хорошенько.

    Чип-Чип думал-думал, пыхтел-пыхтел, но так ничего и не придумал. Он так сильно думал, что у него разболелась голова. И он попросил девочку позвать ему доктора.

     Доктор надел белый халат, постучал Чип-Чипа молоточком и сказал:
    Это, наверно,
    У вас от нервов.
    Я вам в масёенку
    Налью зелёнку.
   Пейте её перед каждой едой, —
   Я сам её пил, когда был молодой.
   И не возите тяжёлые грузы —
   Только конфеты, ситро и арбузы!
   Больше гуляйте на свежем лугу.
   Я больше ничем вам помочь не могу.

— Ну вот, — сказала девочка, — это я во всём виновата. Если бы я не задала тебе загадку, ты бы не заболел.
— Да, — прошептал Паровозик, — я совсем больной. У меня, кажется, повысилось давление и температура.
— Ничего, — сказала девочка, — я тебя сейчас вылечу. Зимой и летом одним цветом — это ёлка! И не надо тебе пить никакую зелёнку. И гулять по лугу тоже не надо, ты же не корова!
     — Ёлка! — обрадовался Чип-Чип. — Как это я сразу не додумался!

     Тут на светофоре зажёгся зелёный сигнал, и Паровозик тронулся в путь.
— Хочешь, я тебе тоже задам загадку? — крикнул он на прощанье де-вочке. — «Маленький, удаленький, сквозь землю прошёл» — что это такое?
— Гриб, — сказала девочка.
   — Нет, — засмеялся Чип-Чип, — это я! Это я проехал сквозь туннель!

   Он быстро тянул за собой длинный тяжёлый поезд и громко, весело пел:

Разве я похож на гриб,   
   Чипу-чипу-чип-чип-чип?
   Это просто чепуха,
   Чипу-чипу-ха-ха-ха!

    
     ЛЕС ЗАГАДОЧНЫХ ЗВУКОВ

 Бабуля Грибуля закончила свою вечернюю быль и сказала весело и строго:
— А теперь, озорники-проказники, я послушаю вас. Какие добрые дела сделали вы сегодня?

     Ребята закричали наперебой:
— Я маме кашу сварил!..
— Я поливала деревья!..
— А я громко пел с балкона, чтобы всем было приятно!
— В следующий раз пой потише, — попросила Бабуля. — Ты испугал бе¬гемота в зоопарке.

Она подозвала ребят ближе к дереву и метко бросила каждому в руки — что бы вы думали? Шоколадный жёлудь! За ним пачку мороженого! А за ней — мандарин.

— Уфф! Уфф! — запыхтел на станции Бабулино-Грибулино Паро¬возик. На паровозьем языке это значит: «Пора в путь!»

Мальчишки и девчонки побежали к разноцветным вагонам. На свето-форе зажёгся зелёный свет. Поезд тронулся. Он возвращался в Бамбаламск.

— Спасибо! До завтра! — кричали Бабуле ребята и махали из вагонов руками. Вдогонку за поездом помчался со страшным топотом отставший пасажир — Осёл Ипполит.      
               
— А теперь — спать, дорогие гости! — приказала Бабуля. — Завтра рано вставать. Лично я, как только выглянет солнце, должна разбудить Поли¬вальщика улиц.
И она свистнула в два пальца, вызывая Крокодила-Лифтёра.

— Спокойной ночи! — сказали Митя с капитаном и пошли на жвачковоз. Робот Кибрик шагал за ними молча и медленно.
     Возле трапа робот остановился.
— Дядя Митя! — позвал он негромко. — Ты совершенно забыл о том, что... о том, что... о том, что...
Его голос делался всё тише, зелёные глаза угасали, а железные ноги начали заплетаться.
— Клянусь геометрией, он сейчас упадет в обморок! — встревожился капитан Медиан. — Что с ним такое, ёлки-палки?
— Акку... Акку...— еле слышно проговорил Кибрик.
 — Акула! — догадался капитан. — Его, наверное, укусила акула!
 — На поляне — акула? — удивился Митя. 
     — А почему бы нет? — сказал Медиан. — В Удивляндии всё может быть!
     — Так почему мы её не видели?
Капитан на секунду задумался.
— А потому, — ответил он решительно, — что это была акула-невидимка!

— Акку... — прошептал Кибрик и затих.
— Аккумулятор! — вдруг понял юнга Метёлкин. — «Акку» — это зна-чит «аккумулятор», а не «акула»! У Кибрика разрядился аккумулятор, — да-да! — мне его показывал Петя. Это такая электрическая батарея, на ко¬торой работают роботы.
     — Гм-м! — кашлянул Медиан. — Я, кажется, немного ошибся. Но это, клянусь геометрией, последняя ошибка в моей жизни.   

      Кибрика подключили длинным шнуром к электрической розет¬ке корабля.
— К утру оживёт, — сказал Медиан и ударил в медный колокол. Это был сигнал: «Всем спать!». Но Мите спать ничуточки не хотелось. Он лежал в кубрике на узкой койке и вспоминал слова робота: «Ты совершенно забыл о том, что... о том, что...»

 О чём же Митя забыл? Он думал изо всех сил, но догадка ускользала от него, как ртутный шарик. Попробуй-ка поймай её в голове, набитой удивитель¬ными приключениями!

 И всё же Митя поймал. Он вскочил с койки и бросился будить капитана.
— Вставайте, вставайте! — тряс он его за плечо. — Мы забыли!.. Мы совсем забыли!..
— Хр-р-р! — храпел Медиан, как три мотора. Чтобы его разбудить, надо было выстрелить из пушки, а где её взять?
 
 Тогда юнга Метёлкин сбежал по трапу и помчался к Дереву Добрых Дел.
     — Подними меня к Тянучке! — попросил он сонного Крокодила. — Это очень важно!
— Лифт не работает, — зевнул Крокодил. — Приходи утром. И грозно добавил:
— А будешь ещё шуметь — я тебя съем.

Тут по Митиной щеке скользнула шерстяная нить. «Снова вытянулась из Тянучкиного платья!» — догадался Митя. Как вы думаете, что он сделал? А? Ну конечно же, подёргал за эту нить! И Тянучка, которой не спалось, съехала по верёвке на поляну.
— Привет! Что случилось?                .
— Король всех лентяев, — сказал Митя, — собирается покорить трудо¬любов. Я узнал об этом в пиратской пещере.
— Так что же ты молчал?!
— Забыл, — виновато вздохнул Митя. — Помнил, помнил — и вдруг забыл...
— Эх ты! — сказала Тянучка. — Стой здесь.

     Через минуту она вернулась с роликовыми коньками:
— Быстрее надеваем — и в Бамбаламск. Надо предупредить трудо-любов.

Коньки были особенные — чтобы ездить по рельсам. Тянучка ехала впереди. Рельсы тихо звенели.

Взошла луна, её лимонный свет отразили зеркальные верхушки де-ревьев — и Митя заметил на шпалах оранжевую наклейку от ящика с ман-дариновой жвачкой. Её, наверно, выронили из поезда. «Красивая», — подумал Митя и подобрал наклейку.

Лес был полон загадочных звуков. Треск, шорохи, скрип... Вот в чаще вспыхнули чьи-то жёлтые глаза... Вот кто-то сонно забормотал в папорот¬никах...

У Мити душа ушла в пятки, но лохматая Внучка уверенно ехала вперёд, и Митина душа потихоньку вернулась на место.

Проехали небольшую платформу с названием «Станция Лепестки». И вдруг из-за поворота выскочил чёрный зверь. Он бросился к Внучке, но девчонка не испугалась. Присела на корточки, стала гладить страшного зверя, приговаривая:
— Пушок... Пушок... Ну что у тебя стряслось?

После этих слов зверь показался Мите не таким уж большим. Можно сказать, даже маленьким. Это был Кролик, которому Цветовод Корнеплод обещал снять голову вместе с шеей.

    ЛОВУШКА ЦВЕТОВОДА

Что же случилось с Кроликом? Чтобы это понять, нам нужно сперва познакомиться с Цветоводом Корнеплодом.

Вот он осторожно ступает между цветочными грядками — маленький, лысый, в очках. В руке у него серебристая лейка, штаны закатаны до колен, а на загорелой макушке сидит пчела. Вы думаете, она его ужалит? Как бы не так! Пчёлы дружат с Корнеплодом, — ведь он выращивает цветы, из душистого сока которых получается отличный мёд.

Он не просто цветовод, а ещё и селекционер — человек, который выводит новые, небывалые растения. Это он вывел удивительные синие розы, и теперь они растут по всей Удивляндии, кроме Королевства Лен-тяев. Не любят розы лентяев, да и вообще — кто их любит?

Корнеплод живёт не в городе, а в лесу, недалеко от станции Лепестки. Интересная у него работа. Но вот беда: Кролик Пушок повадился объедать у него по ночам цветы на грядках.

Посадил Корнеплод прекрасный ТЮЛЬПАН. Кролик съел заднюю поло-вину — и от тюльпана остался ТЮЛЬ. Тюль, конечно, полезная вещь для занавесок, но Корнеплод очень рассердился:
— Я цветовод, а не занавесковод!

Следующей ночью чёрный Кролик объел КОЛОКОЛЬЧИК. Он не тронул только первые три буквы. Утром Корнеплод вышел поливать цветы и ахнул: на месте нежно-голубого колокольчика торчал из земли корявый КОЛ...

Кто-нибудь другой схватил бы этот кол и бросился искать воришку, но Корнеплод был очень добрый человек.
«Хе-хе! — подумал он, — Кролик ещё глупый и не понимает, что так делать стыдно. А значит, я должен ему это объяснить».

Вечером он посадил специально для Кролика вкусный ароматный цветок под названием ФИАЛКА. Когда стемнело, из-за деревьев вынырнул Пушок и с аппетитом съел последние четыре буквы. Осталось ФИ, а слово «фи» на всех языках мира означает: «Как тебе не стыдно!»

Кролику действительно стало стыдно. Он убежал в лес и стал искать чего бы ещё поесть. И тут на глаза ему попался толстый белый гриб — БОРОВИК.

«Вот хорошо! — обрадовался Пушок. — Как раз хватит на ужин. Буду теперь питаться только боровиками и перестану объедать цветы».
Он откусил от боровика две последние буквы — и сразу стал громко икать:
— ИК!.. ИК!..
А из остальных букв получился толстенный БОРОВ. Кролик ужаснулся и пустился наутёк. А боров тоже струхнул и, не разбирая дороги, помчался в другую сторону. Он пробежал мимо домика Корнеплода и вытоптал целую грядку цветов. Долго ещё в лесу раздавался треск — это живая гора сала ломилась сквозь кусты.

На следующий день Корнеплод ходил мрачный, как туча: он решил, что грядку вытоптал Кролик.
— Это не Пушок, а настоящий хулиган! — бормотал он себе под нос. — Всё, конец, моё терпение лопнуло! Теперь я ему такое устрою!..

За домиком был небольшой пруд, в котором рос прекрасный водяной цветок ЛОТОС. Пушок давно облизывался на него, когда пробегал мимо, но достать из воды не мог. Корнеплод взял гвозди, молоток, пилу и стал делать деревянные мостки.

«Значит, так, — рассуждал он. — Пушок подойдёт по мосткам к самому лотосу и вот что получится: ЛОТОСПУШОК. Потом он — хрум-хрум! — начнет кушать. Съест С, слопает О, проглотит букву Т. И что же тогда получится? ЛОПУШОК. Бедный Пушок, мне его жалко: ночью он превратится в лопушок...»

— Ах! — сказал Корнеплод, забивая последний гвоздь. — Какая ужасная ловушка! Надо напугать Кролика, чтобы сюда больше не бегал.

И он попросил Сороку напечатать в газете объявление пострашней. По¬мните, робот читал его на «Карасе»?

   СНИМУ
   голову вместе с шеей
   Кролику, объедающему мои грядки.

Очень страшное получилось объявление! Но Пушок был малограмотный кролик и не читал газет.

Поздно вечером, когда Корнеплод уснул, он снова прискакал к его до-мику. Он был очень голоден и всё ещё икал после вчерашнего боровика. Пушок заметил деревянные мостки, подкрался по ним к лотосу и — хрум! — съел букву С. Получилось: ЛОТОПУШОК. Он разинул рот, чтобы слопать О, и вдруг ему сделалось очень стыдно — ещё стыднее, чем вчера.

«Такой красивый цветок, — подумал Кролик, — а я его испортил. И Цве¬товода жалко: пропала его работа...»

— Буду честным кроликом! — сказал Пушок решительно и не стал гло-тать букву О. Он ускакал в лес, а на месте цветка ЛОТОС, потерявшего по¬следнюю букву, осталась в утешение Корнеплоду замечательная игра ЛОТО.

И всё было бы прекрасно, если бы честный, но голодный Кролик не ухва¬тил на бегу какой-то ЛИСТОК. Он раскусил его пополам. Ох, напрасно он это сделал! Из безобидного листка получились ЛИС и ТОК. ТОК ударил Кролика спереди, ЛИС бросился на него сзади — и конец бы длинноухому, если бы не Внучка с Митей, которые ехали в Бамбаламск по рельсам на ро¬ликовых коньках.

Теперь вы понимаете, почему чёрный Кролик так быстро мчался им навстречу?


   ВСТРЕЧА С ЛЕНТЯЙСКОЙ ПОЛИЦИЕЙ

Кролик Пушок быстро-быстро рассказывал Внучке с Митей о своих при¬ключениях и всё время оглядывался: не гонится ли кто?
— Не дрожи так, — сказала Тянучка. — Мы поедем дальше, а ты беги рядом, и никто тебя не тронет.
— Не могу бежать, — печально ответил Кролик. — Я должен сначала поесть, иначе я умру.
— Сейчас что-нибудь придумаем! — сказала Тянучка — Вон растет СЫРОЕЖКА. Она вкусная. Ешь, не бойся, Только не очень спеши! Из неё получится что-то интересное.
— Не страшное? — спросил Кролик.
— Ни капельки не страшное. Приятного аппетита!

Кролик жадно набросился на сыроежку, проглотил букву А, потом К, Ж, Е, О — и получился... СЫР. Большой кусок золотистого сыра!
Тянучка дала его Мите:
  — Спрячь за пазуху, будет на завтрак. А теперь за мной! В Бамбаламск!
«Сильно командовать любит», — подумал Митя, но ничего не сказал, потому что лохматая девчонка уже неслась на коньках по рельсам. Рядом с ней бежал чёрный Кролик.
— Догоняй! — крикнули они юнге Метёлкину.

Следующая станция называлась Большой Каштан. Перед ней стоял свето¬фор, мигал жёлтым глазом и уныло твердил человеческим голосом:
— Осторожно, каштанопад! Осторожно, каштанопад!..

Внучка с Кроликом остановились.
— Что, каштанчиков испугались? — засмеялся Митя. — Ну-ка дайте дорогу!
Вдруг впереди что-то бахнуло с громким треском, будто с крыши урони¬ли арбуз.
— Что это? — удивился Митя.
 — Каштанчик упал, — сказала Тянучка.
«Ничего себе каштанчики! — подумал Метёлкин. — Такой как даст по голове!»

Они осторожно проехали под большим каштаном и увидели на поляне странные горы. Каменные — не каменные, снежные — не снежные...
— Это Посудные горы, — объяснила Тянучка. — Горы немытой посуды. Таких нет больше ни в одной стране.
— Ух ты! — удивился Митя. — А откуда они взялись?
— Понимаешь, тут рядом живёт одна принцесса, она никогда не моет посуду. Поела — и выбрасывает.
— Она что, ненормальная? — спросил Метёлкин.
— Т-с-с! — перебил его чёрный Кролик. — Сюда кто-то идёт!..

— Пр-ровалиться мне на этом месте! — раздался за деревьями грубый крик. «Горлохват!» — узнал Митя голос атамана пиратов.
— Крадитесь быстрее! — орал Горлохват. — Полицейские вы или дохлые черепахи?!
Тянучка схватила Митю за руку, а кролика за длинное ухо, и они со всех ног побежали к Посудным горам.


     БОЙ В ПОСУДНЫХ ГОРАХ

Едва наши путешественники спрятались за горами, как из леса гуськом вышли пираты. Они были в серых мундирах лентяйской полиции и в вы-соких скрипучих сапогах.
Впереди крался Горлохват, за ним — свирепый Лоботряс, за Лоботрясом, отдуваясь, тащился жирный Нахалюга. А кто там четвёртый — хитрый, с острым носом? Да это Разгильдяй! За ним, повизгивая колесом, едет пустая тачка, которую толкает низенький Дурошлёп.

— Стой! — скомандовал атаман. — Здесь будет наша засада. Все поняли, что нам приказало Его Величество Король?
— А как же! — ответил Дурошлёп.
— Тогда скажи, что ты понял, — потребовал атаман.
     — Не могу, — сморщился Дурошлёп, — мне сапоги жмут.

     Горлохват разозлился:
— Гром и молния! Придётся рассказать всё сначала. Но предупреждаю: если опять не запомните, я продырявлю ваши ленивые шкуры!
И он помахал перед носом каждого большим чёрным пистолетом.

— Значит, так, — продолжал Горлохват. — Видите тропинку под кашта-ном? По ней вот-вот будет возвращаться с поля Тракторист. Он с утра делал это самое... как оно называется? Пахал землю. Мы нападём на него, свяжем и отвезём на тачке в Лентяйск, в Тюремную башню Его Королевского Вели¬чества.
— А кто тачку повезёт? Снова я? — заныл Дурошлёп. — Нет уж, нет уж, нетушки!
— Цыц! — прикрикнул на него Горлохват. — Ты бы лучше спросил: а почему Его Лентяйское Величество решило напасть на Тракториста?
— Ясное дело почему! — вмешался Нахалюга. — Наверно, Тракторист самый слабый из трудолюбов.
— Самый слабый? Ха-ха! — оскалил зубы атаман. — Да его силы хватит на четверых! Просто у него, провалиться мне на этом месте, самая важная профессия. Так сказал королевский мудрец Мерзавио.
— Чего же в ней такого важного? — мрачно спросил Лоботряс. — Ка-тается себе по полю на тракторе...
— Ых-хы-хы! — заржал Горлохват. — Ну и дурак же ты! Тракторист не катается, а пахает и посевает... Тьфу ты! Пашет и сеет. Он пашет землю и сеет хлеб. Так сказал королевский мудрец.
— Ну и что? — спросил Нахалюга, ковыряя в носу.
— А вот что: мы захватим Тракториста — и трудолюбы останутся без хлеба, без муки, без крупы. У них исчезнут каша, блинчики, лепёшки...
— И пирожные! — облизнулся Разгильдяй.
— Да, — сказал Горлохват, — и пирожные! В Бамбаламске начнётся го¬лод. Трудолюбы станут слабыми, как одуванчики. Вот тогда, говорит Мер¬завио, мы и покорим их всех одним пальцем.   
     — Мизинчиком! — радостно крикнул Дурошлёп. — О-ля-ля!

      Атаман похлопал его по плечу:               
      — Ты, я вижу, храбрец!
      — Да, я такой, — ответил Дурошлёп, выпячивая хилую грудь.
— Это хорошо, — продолжал Горлохват. — Бери палку и садись под каш¬тан. Когда появится Тракторист, кричи «улю-лю!» и швыряй палку в листву. Каштаны посыплются на него градом, он упадёт без сознания, и ты его кр-репко свяжешь.
— Всё я да я! — взвизгнул Дурошлёп. — А вы что будете делать?
— А у нас, — сказал Горлохват, — есть ещё одно важное дельце. Наша разведывательная птичка, наша глазастая вороночка высмотрела, что же¬лезное чучело стоит на берегу без присмотра. Мы прогуляемся к нему, взло¬маем дверцу на животе и вернёмся с полным мешком золота!
— Ур-я-я! — крикнули Нахалюга, Лоботряс и Разгильдяй.
— И я, и я с вами! — захныкал Дурошлёп. — Мне будет скучно одному в засаде.
— У тебя же сапоги жмут, — хитро напомнил Разгильдяй. — Так что сиди и помалкивай.
     — Кончай разговор-ры! — гаркнул Горлохват. — Объявляю Дурошлёпу королевский приказ: услышав шаги, пусть кричит «улю-лю!» и швыряет палку в каштан. Все остальные, стр-ройся-а! Мешок для золота взяли? К же¬лезному чучелу — чтоб его замучило — шагом марш!..

— Эх, что же нам делать? — прошептал Митя Тянучке. — Мне б сейчас какое-нибудь оружие!               
Он сунул руку в карман, но никакого оружия не нашёл. Там лежала только оранжевая наклейка от ящика с мандариновой жвачкой.
— А посуда что, не оружие? — крикнула Тянучка, взбегая на Посудные горы.
— Бей пиратов! — завопила она и метнула грязную тарелку в Горлохвата.
— «Дзинь!» — зазвенела от удара голова атамана. «Бум!! Бом-м!!!» — это попали ему в лоб салатница и чугунная сковородка.

     Атаман зашатался, выронил пистолет.
— Наших бьют! — взвизгнул Дурошлёп и упал, оглушённый эмалиро-ванной кастрюлей.
«Это не Тянучка, — подумал Митя, — а настоящий посудомёт!». Они с Кроликом еле успевали подавать ей «метательные снаряды». Что ни бро-сок — то в цель! Пираты бросились врассыпную.

— Тр-русы! —  заорал Горлохват. —  Кого испугались? Это же девчо...
Он не договорил слово «девчонка», потому что в рот ему влетела пова¬рёшка. Атаман выпучил глаза и с поварёшкой во рту побежал на четве¬реньках за остальными.
— Ура! — закричали Митя и Кролик.
    — Ну как, метко я? — гордо спросила Тянучка.

    Пираты, отбежав за деревья, стали совещаться. Внучка тоже устроила военный совет.
— Мы должны взять их в плен, — сказала она.
— Правильно! — пискнул Кролик.
— Но это не так-то просто, — продолжала Тянучка.      
— Совсем непросто! — вздохнул Кролик.
— Я придумала военную хитрость, — сказала Тянучка.
— Не ты одна такая умная! — шмыгнул носом юнга Метёлкин и вынул из кармана оранжевую наклейку.
Митя стал шептать свою хитрость в левое ухо Кролика, а Внучка зашеп¬тала в правое. У бедного Пушка голова закружилась. Он кивнул, взял у Мити наклейку и юркнул в кусты.

А пираты со страшным рёвом пошли в атаку. Перед собой они катили посудонепробиваемую тачку с хворостом.
— Сдавайся, такая-сякая! — орал Горлохват. — Ух, сейчас мы тебе за-дадим!               
Тянучка дёрнула Митю за рукав:         
— Бежим!
И они побежали по шпалам в обратную сторону. Пробежали под Боль-шим Каштаном, потом под светофором, который твердил: «Осторожно, каштанопад!».  Позади грохотали сапоги — погоня.
— Стой, стрелять будем! — вопили пираты.

Вот тут-то и пригодились обе военные хитрости. Кролик Пушок си¬дел за кустом, в зубах у него была НАКЛЕЙКА. Он пропустил Митю с Тя-нучкой, бросился под ноги разбойникам и мигом объел у наклейки две пер¬вые и две последние буквы. Получился КЛЕЙ. Целая лужа превосходного клея! Пираты вбежали в неё и прилипли. А Кролик скрылся в кустах.

Он сорвал большой ЛОПУХ и, как научила его Тянучка, съел три первые буквы.
— УХ! — раздался такой оглушительный крик, что у Кролика чуть серд¬це не лопнуло. Но Пушок не струсил. Он бегал вокруг прилипших разбой¬ников и быстро объедал один ЛОПУХ за другим.
— УХ!.. УХ!.. УХ!.. — неслось со всех сторон.
— Вы окружены! — крикнули пиратам ребята. — Берём вас в плен!
 И расцеловали Кролика: Митя в левую щечку, а Внучка в правую.

     Как пираты ни дёргались, чтобы освободиться, всё было напрасно: их сапоги приклеились крепко-накрепко.
     — Пропала моя головушка, — заскулили Разгильдяй и Нахалюга.
     — Пришёл мне конец, — зарыдал Лоботряс.
     — Рано плачете, дурачьё! — рявкнул Горлохват.— Делайте, как я!
     Он выпрыгнул из сапог и стал удирать к Большому Каштану.

     А под Каштаном в эту минуту очнулся Дурошлёп, сбитый с ног эмали-рованной кастрюлей. Он услышал топот бегущих пиратов и подумал, что это Тракторист.
     — Улю-лю! — заорал он и, швырнув палку в листву, быстренько на-крылся кастрюлей. Вокруг забухало, затрещало...

     Когда всё стихло, под деревом лежали четыре оглушённых пирата. Э-э, а где же Дурошлёп? Из земли торчит только кастрюля, которая была у него на голове. Оказывается, по кастрюле ударил тяжеленный каштан и вогнал Дурошлёпа в землю.

Митя снял кастрюлю с головы пирата, взял его за уши, но выдернуть из земли не смог. Тогда, как в сказке про репку, стали тянуть втроём: Митя за Дурошлёпа, Внучка за Митю, Кролик за Внучку. Бес-по-лезно!.. Но тут послышалась весёлая песенка — с поля шагал Тракторист. Он увидел прибитых каштанами пиратов и начал делать им искусственное дыхание.

— Это негодяи! — сказал ему Митя. — Они хотят покорить трудолюбов!
— Да! — подтвердила Тянучка. — Они хотели посадить вас в тюрьму, чтобы трудолюбы стали слабыми, как одуванчики!
— Вот как? — удивился Тракторист. Он сложил четверых пиратов на тачку, а Дурошлёпа выдернул из земли и взял под мышку.
— Отвезу в больницу, — сказал он ребятам. — Пусть их сначала вылечат, а там посмотрим.

   
    ПРИНЦЕССА НЕУМЕЯ

— Мы победили, ту-ру-ру! — запела Тянучка, прыгая на одной ножке. — Скажу Бабуле, пусть наградит вас шоколадными медалями.
— Мне бы лучше орден, — сказал Кролик. — Шоколадно-морковный с изюмом!
И тут он вдруг почуял запах слёз.

Кто может плакать в лесу ночью? Наверное, кто-то заблудился? Нет, это плакала в своём лесном тереме принцесса Неумея — та самая, которая выбра¬сывала немытую посуду.
Вы спросите: почему она её не мыла? Да потому, что не умела! Она не умела даже вскипятить молоко, которое привозил ей каждое утро паро-возик Чип-Чип. Молоко убегало у неё из кастрюли и текло горячими ручья¬ми во двор, где вечно стояла большая белая лужа.

У Неумеи было двенадцать котов — двенадцать рыжих усатых лодырей. Они то спали, то пили из молочной лужи, а на охоту ходить и не думали. Неудивительно, что мышей в доме развелось видимо-невидимо. Принцесса ужасно их боялась и, как только вечерело, пряталась под хрустальный колпак.

Мыши так обнаглели, что стали водить вокруг колпака хороводы и строить Неумее рожицы. Она не могла теперь выйти даже днём. Так и осталась бы Неумея навсегда под колпаком, если бы не Кролик. После боя с пиратами он задрал от гордости нос и унюхал её горькие слёзы.
— Там кто-то плачет, — шепнул Пушок ребятам и лапкой показал на терем принцессы.
— Это Неумея, — сказала Тянучка. — Интересно, чего это она ревёт?
— Пойдём-ка посмотрим, — предложил Митя. — Может, на неё тоже на-пали лентяи?
— Не нападут! — махнула рукой Тянучка. — Она же их дальняя род-ственница: троюродная племянница лентяйского короля!
— Всё равно надо узнать, что случилось, — решительно сказал Митя.
— Ох, не люблю белоручек! — вздохнула Тянучка. — Ну да ладно, пойдём...

Они обошли Посудные горы и молочную лужу. Кролик храбро скакал рядом с Внучкой: надеялся заработать ещё одну награду. Вдруг под ногами раздался визг — да такой дикий и свире¬пый, что юнга Метёлкин высоко подпрыгнул, а Кролик дал стрекача в кусты.
— Спокойно, мальчики, это кот, — сказала Тянучка. — Он спал, а вы ему на хвост наступили…

Осторожно вошли в терем и заглянули в зал, залитый лун¬ным светом. В центре зала  под хрустальным колпаком сидела, закрыв лицо ладонями, Неумея. Она дрожала и обливалась слезами, а вокруг...
— Ой! — пискнул Кролик и попятился к выходу.
— Ой! —прошептала Внучка и тоже попятилась.
А у Мити от удивления широко открылся рот.

Вокруг колпака маршировали на задних лапках мыши. Они шагали строем по сорок мышей в ряду. Их было, наверное, семь тысяч, и все они пели пугательную песню. Кто храбрый, может её послушать. Вот она:

   ПУГАТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ МЫШЕЙ

  Здесь хозяйничают мыши
  От подвала и до крыши.
  Всё съедим тут, а потом
  Сварим суп с котом!
  Плачь, принцесса Неумея,
  Мы тебя не пожалеем!
  На беспомощных нерях
  Нагоняем страх!

Парадом командовал мышиный главарь по имени Мышьяк. Он стоял на верхушке хрустального колпака и махал спичкой, как дирижер палоч¬кой. Вдруг он повернулся в Митину сторону и зашевелил усами, приню-хиваясь.
— Сыр! — вскричал он пронзительно.

— Сыр! — крикнуло жадным хором мышиное войско.
— Сыр! — сказала Тянучка, хватая Митю за руку. — Брось им скорее наш сыр, а не то они тебя слопают!
— Э, нет! — ответил юнга Метёлкин. — Стану я бояться каких-то мы-шей…
— Вперёд! — скомандовал Мышьяк.

Митя выбежал на крыльцо. Мыши за ним.
Митя бросился к железной дороге. Мыши — следом.
Митя мигом надел роликовые коньки и помчался в сторону Бамбаламска. Мыши неслись вдогонку, словно серая волна.
«Впереди должно быть озеро, — вспомнил Митя. — Вскочу в лодку и по¬плыву, а они утонут... Ох, кажется, догоняют! Вот подлые — семь тысяч на одного!»

А вот и озеро. Пляж. И, как назло, ни лодочки! Одни только деревянные грибки да белый ящик на колёсиках с надписью «Мороженое».
«Пропал!» — подумал юнга Метёлкин, швыряя в мышей роликовые коньки. А ноги сами несли его к ящику.
 Митя поднял крышку. Ящик был пустой. Может, залезть внутрь? Нет, надо сделать иначе… Он выхватил из-за пазухи кусок сыра и бросил в ящик.
— Сыр! — взвизгнул Мышьяк.
— Сыр!! — подхватили хором семь тысяч мышей и ринулись вслед за сыром. Как только в ящик юркнула последняя мышь, Митя захлопнул железную крышку и побежал назад. Тянучка с Кроликом нетерпеливо ждали его возле терема принцессы.

— Смотри-ка, живой и невредимый! — обрадовалась Тянучка. — Только спотыкается почему-то.
— Я спотыкаюсь от усталости, — ответил Митя. — За мной всё время кто-то гонится — то пираты, то мыши…

А Неумея всё ещё сидела под колпаком. Спасибо, хоть плакать пере-стала.
— Эй, принцесса, выходи! — крикнула Тянучка. — Мышей уже нет, а работы много.
— Ка-кой ра-боты? — пролепетала Неумея.
— Обыкновенной. Будешь сейчас мыть свою посуду.   
— Я не у-мею...               
— Ничего, научим, — сказала Внучка.         
 — У меня платье зо-ло-тое. Я его запачкаю...               
     — Наденешь передник — и не запачкаешь, — успокоила Тянучка.

     Она взяла большую тряпку и показала Неумее, как нужно мыть.
     Митя с Кроликом взяли лопаты и засыпали молочную лужу песком.
     Двенадцать голодных котов проснулись, не увидели ни молока, ни объедков и, грозно мяукая, пошли искать мышей...


     МИТЮ ЛЕЧАТ ТЁПЛЫМИ КАРТИНКАМИ

Наутро Бабуля наградила Кролика орденом Морковки, а юнге Метёлкину ска¬зала:
— Лезь на Дерево, герой. Кушай всё, что понравится, только не лопни!

Сначала Мите понравились мандарины. Он ел их, пока не устал обдирать кожуру. Потом ему понравились шоколадные жёлуди. Митя решил съесть ровно сто штук, но всё время ошибался в счёте и начинал сначала. Кряхтя, он долез до холодильника с белым медведем на дверце.
     — Эй мишка, — спросил, — какое тут у тебя мороженое самое лучшее?
     — Я скажу от души: все сорта хороши, — заговорил нарисованный медведь. — Есть новинка: арбузное, удивительно вкусное!.. Эскимо из винограда — детям радость и награда!..

Не успевал Митя доесть одно мороженое, как белый мишка начинал расхваливать другое, — и юнга Метёлкин без остановки ел порцию за пор¬цией. Он и не заметил, как весь покрылся инеем.
— Ананасное — прекрасное!.. Клубничное — отличное!..— продолжал угощать медведь.

К счастью, появилась Тянучка. Сначала она не узнала Митю — поду-мала, что это Дед Мороз. Потом ахнула, три раза оглушительно свистну¬ла — и на этот свист прилетел розовый вертолёт.
— Человек замерзает! Быстрее в больницу! — сказала Тянучка Пилоту.
— Ежевичное — очень приличное!.. — неслось им вдогонку: щедрый мишка не мог остановиться.

Вертолёт приземлился на большом крыльце бамбаламской больницы. Подъехала Самоходная Кровать на колёсиках, Пилот с Тянучкой положили на неё Митю, и Кровать покатила по длинному коридору в двенадцатую палату.
     — А тебе, девочка, нельзя! — строго сказала она Тянучке, которая бе-жала следом. — Больница — это тебе не шуточки!

     В палате их встретила Медсестра.
— Скажи «а-а-а»! — попросила она Митю.
— А-а-а!.. — хрипло запел Митя, распахнув рот. 
Тут вошёл толстый Доктор, глянул в Митино горло и произнёс:
— Так-так... С больным всё ясно: ангина, и опасная! Обжорство винова¬то! Компресс ему из ваты, три горьких аспиринки и тёплые картинки!

Медсестра дала Мите три таблетки, ловко укутала его ватой и взяла цветные мелки:
— Сейчас я буду рисовать тебе тёплые картинки.
— Что-что? — не понял Митя.
— Согревающие рисунки, — объяснила Медсестра. — Они у нас вместо горчичников.
     И нарисовала прямо на стене шагающего по пустыне верблюда.
— Ну как? Согревает? — спросила она, но Митя не успел ответить: в палату вошли робот Кибрик и капитан Медиан.

— Посторонним вход воспрещён! — сердито проскрипела Кровать.
— Хо-хо! — воскликнул капитан. — Это мы, что ли, посторонние? Я при¬шёл к своему юнге!
— А я — к своему дяде, — сказал Кибрик. — Здравствуйте, уважаемая Медсестра!
— Последний раз говорю вам: освободите помещение! — потребовала Кровать.
— Замолчи, — сказала Медсестра, — как тебе не стыдно! Это хорошо, что к больному пришли друзья: они нарисуют ему согревающие картинки. Рисунки друзей — самые тёплые. Да-да!
— Ерун-да! — проворчала Кровать.

Капитан Медиан взглянул на нарисованного Медсестрой верблюда, прищурился и сказал:
— Хорош! Я ездил на таком же, когда был в Египте. Бери, Кубрик, ме-лок и рисуй дальше.
— Я не Кубрик, а Кибрик, — печально произнёс робот. — И я не умею рисовать.
— Сейчас научишься, — пообещал капитан. — Что на свете самое горячее?
— Солнце, — ответил Кибрик.
     — Вот и начерти его вверху. Круг, а от него лучи во все стороны.
     Кибрик начертил.
     — Как настоящее! — похвалил Медиан. — Теперь начерти пирамиду.
     Кибрик начертил.
— Точно такую пирамиду я трогал руками в Египте, — сказал Ме¬диан. — Она из камня и раскаляется на солнцепёке — ух-х!.. Клянусь гео-метрией, юнга, тебе уже жарко! А теперь, Кубрик, начерти своего дядю верхом на верблюде.
 Робот расхрабрился: нарисовал голову-кружок, нос-треугольник, туло¬вище-овал...

— Спасибо, Кибрик, — сказал Митя. — Вот ты и научился рисо¬вать.
— Я очень старался, — ответил робот. — Ведь это твоё лекарство.
— Тоже мне, врач нашёлся! — проскрипела Кровать. — Уходите оба по-хорошему, а мне с больным на прогулку пора!

     ЗАГОВОР ПРОТИВ СТАЛЕВАРА

Пираты, которых доставил в больницу Тракторист, лежали в тринадца-той палате. Они долго не приходили в себя: каштаны здорово их при-шибли. Медсестра мазала их зелёнкой, делала уколы, компрессы — и утром пираты выздоровели, но решили притворяться больными.

— Будем говорить, что у нас болит сердце! — предложил Нахалюга.
— Ых-хы-хы! — засмеялся Горлохват — Кто же нам поверит? Ведь всем известно, что мы — бессердечные!
— Гланды! — придумал Разгильдяй. — Будем жаловаться на гланды!
— А что это такое и с чем его едят? — спросил Лоботряс, но тут пришли Доктор с Медсестрой.

— Ла-ла-ла! Как дела? — весело пропел толстый Доктор.
— Гла-а-анды...— жалобно застонали пираты, — Гла-анды болят!
— Скажите «а-а-а!» — велела Медсестра.
— А-а-а-а!..— завыли пираты, широко разинув рты.

Доктор стал заглядывать им в горло, но оттуда так несло табачищем, что бедняга не выдержал и упал в обморок. Горлохват дыхнул на Медсестру — и она тоже потеряла сознание.
— Под стол их, братцы! — рявкнул Горлохват. — Пока они очухаются, мы успеем выполнить второй приказ Его Лентяйского Величества.
— А оно ещё чего-то приказало? — спросил Дурошлёп.
— Да, — сказал Горлохват. — Оно умное и дальновидное, не то что ты, куриная голова! Оно предвидело, что из-за тебя, безмозглого Дурошлёпа, мы не захватим в плен Тракториста. И приказало нам в случае неудачи напасть на другого Очень Важного Трудолюба.
— Так это же Доктор с Медсестрой! — обрадовался Разгильдяй. — Мы на них уже напали! Отвезём их в Лентяйск — и все трудолюбы станут бо-леть, чихать, кашлять...
— Ых-х-х! — скривился атаман. — Газету надо читать! Тогда бы ты знал, что в день рождения Сталевара Желательный Трамвай исполнил его же¬лание...

     Он вынул из-под подушки обрывок газеты и прочёл вслух:
     — «...исполнил его желание: закалил всех детей Удивляндии, чтобы они были крепкими, как сталь, и никогда не кашляли». Понятно тебе? А из детей вырастают взрослые. И значит, врачи в Удивляндии скоро будут не нужны. Теперь угадайте, гром и молния: а кто же нужен? Очень нужен? Оч-чень и оч-чень?
— Повар! — облизнулся Нахалюга. — Я есть хочу.
— Сапожник! — сказал Дурошлёп. — Мне сапоги жмут.
— Портной! — перебил его Лоботряс. — Мой полицейский мундир вчера ночью лопнул по швам!
— Прекратить!!! — заорал Горлохват так, что дрогнули стены.
Пираты умолкли.
— Провалиться мне на этом месте, — продолжал атаман, — каждый из вас прав. Нужен и Повар, и Портной, и Сапожник — куда от них денешься? Но у Повара не было бы стальных котлов, у Портного — стальных ножниц, а у Сапожника — стального молотка, если бы не Сталевар! Так сказал коро¬левский мудрец Мерзавио.
— Значит, будем брать Сталевара? — догадался Разгильдяй.
  — Да, — сказал Горлохват. — Запрём голубчика-сталеварчика в Тюрем¬ной башне. Без него в Бамбаламске не смогут делать стальные инструменты, стальные машины, и вся работа скоро замр-рёт! Остановятся — ых-хы-хы! — заводики, заржавеют железные дороженьки. Поломается трактор — а нового нет. Начнётся уж-жасный голод, трудолюбы станут сла-а-абень-кими, как бабочки, и тогда мы их всех...
     — ...в сачок! — гаркнули хором пираты.
 — Слушайте, что придумал Мерзавио, — продолжал атаман. — Один из нас соберёт мелатомол... нет, металомел... Тьфу ты! Короче, старые желе¬зяки. Он отвезёт их на тачке Сталевару и скажет: «Научи меня, как сварить из них сталь». Сталевар обрадуется, даст ему большую лопату...
 — Почему вы все на меня смотрите? — нервно спросил Дурошлёп.
 — А просто так. Ых-хы-хы! Даст Сталевар ему лопату, покажет кой-чего, и тут появимся мы четверо в белых халатах. Я скажу Сталевару: «У вас опаснейшая болезнь — дикая свинка. Ложитесь в тачку, мы должны отвезти вас в изолятор». «А кто же будет сталь варить?» — спросит он. «Ваш уче¬ник, — скажу я.— Вот этот, с лопатой». И если Сталевар будет спорить, Дурошлёп оглушит его лопатой, и всё.
— Я так и знал! — заскулил Дурошлёп. — Снова я! Не хочу я никакую лопату! И железяки собирать не хочу!..
— Цыц, умолкни! — сказал Горлохват. — Ложитесь все в кружок, будем считаться. На кого выпадет, тот и пойдёт за металомылом выполнять коро¬левский приказ.

     ВТОРАЯ ПИРАТСКАЯ СЧИТАЛКА
     Аты-баты, мы — пираты
     Из тринадцатой палаты.
     Нас укутывают ватой,
     Смотрят в горло нам и в рот.
    Нас тут кормят, нас тут лечат,
      Проявляют чело-веч-ность! —
      Ну а мы людей калечим,
      Мы врачи наоборот!

     Собирать металлолом выпало Нахалюге. Он вылез из ватного компресса и, тяжело вздыхая, по¬плёлся к двери.

    
     МАШИНА С ЖЕЛЕЗНЫМ ХОБОТОМ

Самоходная Кровать не спеша везла Митю по больничному парку. На клумбах благоухали синие розы, над ними летал Медицинский Шмель. За¬метив больного, он подлетал к нему и жужжал:
— Ж-ж-желаю ж-желез-з-зного з-здоровья!

В узкой аллее Кровать чуть не столкнулась с тачкой, которую катил Нахалюга. Он был в больничной пижаме и в тапочках, но Митя сразу его узнал. А Нахалюга узнал юнгу Метёлкина, потому что у него на макушке поверх ватного компресса красовалась бескозырка с золотыми буквами: «КАРАСЬ».

— Какая встре-е-еча! — хитро прищурился Нахалюга и протянул Мите пятерню. Но Митя не захотел её пожать, — он спрятал свою ладонь за спину.

— Чего это ты такой невежливый? — спросил пират.
— Так ты же негодяй, — ответил юнга Метёлкин. — А негодяям руку не подают.

     Пират даже присвистнул от удивления:
— Ну ты даёшь!
     Но тут же спохватился и сказал со вздохом:
— Хотя ты прав. Я в самом деле был таким, но сейчас я перепи... перепо... ну-ка, подскажи! Пере-воспи-тался!
— Ж-жуткий ж-ж-жулик! — прожужжал из кустов Медицинский Шмель.

— Разве ты не видишь, — продолжал Нахалюга, — что я собираю метал¬лолом? А знаешь для чего? Я решил стать учеником Сталевара!
— Учеником Сталевара?! — воскликнул Митя. — Вот это да! Я бы тоже хотел.
— Так в чём же дело?! — обрадовался Нахалюга. — Сдадим твою койку в металлолом — и Сталевар возьмёт нас обоих!
— Караул! — испуганно взвизгнула Кровать и рванула наутёк. Митя шлепнулся наземь, а когда встал на ноги, её уже и след простыл.

— А ну её, ненормальную, — махнул рукой Нахалюга. — У Сталевара, наверно, своих железяк хватает.
Он сдёрнул с Мити вату, расстелил её на дне тачки и спросил:
— Хочешь быть сильным?
— Конечно, хочу! — ответил Митя.
— Тогда вези меня, развивай мускулы, — сказал Нахалюга, усаживаясь на вату. — Поехали!

Митя покатил тачку и скоро увидел голубую стрелу, на которой было написано: «К СТАЛЕВАРУ».

Сталевар варил сталь в мартеновской печи. Митя глянул издали на её окна — и зажмурился от жаркого блеска.

    Пол вокруг печи был железный. Он весело гудел под ногами загорелого Сталевара. Митя подёргал его за рукав брезентовой куртки:
— Дядя, научите нас, пожалуйста, сталь варить!
— Да, научите, это наша мечта, — пробурчал толстый Нахалюга. — Ну и жарища у вас! Дайте мне газированной воды.
     — Вон там, в углу, автомат, — сказал Сталевар. — Наливает бесплатно.
     И Нахалюга, обливаясь потом, поспешил на водопой.

— Ты юнга? — спросил Сталевар Митю. — Это хорошо: моряки не боят-ся никакой работы. Но бескозырку пока сними.
И он дал Мите кепку с прикреплёнными к козырьку голубыми очками, чтобы пламя не слепило глаза.

— Будешь моим помощником, — улыбнулся Сталевар. — Ну-ка, вспом-ни: что мама бросает в кастрюлю, когда варит кашу?
— Крупу, — ответил Митя.
    — Верно. А я бросаю в свой мартен стальной и чугунный лом.

     Он сел за руль необыкновенной машины: четыре колеса, длинный же-лезный хобот, а на конце хобота здоровенный совок — и подъехал к боль¬шой груде металлолома. Чего в ней только не было! Ржавая гусеница от трактора, кусок водопроводной трубы, негодные шарикоподшипники, ста¬рые сковородки... Завалочная машина набирала их в свой совок и просовы¬вала хоботом в окно мартена.

— Эй, почему вода без сиропа? — крикнул из угла Нахалюга, но Стале-вар его не услышал.
     Тогда пират позвал Митю:
— Мальчик! Сбегай быстренько в магазин и принеси мне лимонад.
— Сам беги, бездельник, — гордо ответил Помощник Сталевара Метёлкин.
     — Что ты сказал? А ну повтори! — зарычал Нахалюга и, грозно растопырив пальцы, направился к Мите.

     Но тут Сталевар скомандовал:
— Начинаем плавку! Помощник, повернуть красный кран!
     Митя повернул. В печи вспыхнул факел. Он рвался к металлолому сбоку, как цепной пес, и дышал так жарко, что даже Сталевар с Помощни¬ком отошли на пару шагов. А пират Нахалюга не выдержал — удрал к автомату с газировкой и оттуда, свирепо гримасничая, грозил Мите кулаком.

Злющий факел набрасывался на металлолом то слева, то справа, раска¬лил его докрасна, потом добела. А потом, к Митиному удивлению, в печи не стало ни тракторной гусеницы, ни сковородок, ни подшипников, — они расплавились, превратились в огненную жидкость.

Жидкая сталь закипела, как манная каша. Митина мама взяла бы ложкой пробу: не добавить ли соли, сахарку? И Сталевар тоже просунул в печь длинную, как копьё, ложку. Он зачерпнул ею сталь и вылил тонкой струй¬кой на железный пол возле мартена.
— Густовата ещё, — сказал. — И цвет пока не тот, что надо. Бери, По-мощник, лопату — добавим кой-чего!
— Сахарку или соли? — спросил Митя.
— Хорошо шутишь! — засмеялся Сталевар. — Вон лежат серые камеш-ки — бросай их в печь! Сталь без них как недосоленная каша...

— Провалиться мне на этом месте! — раздался громкий крик. — У них опаснейшая болезнь — дикая свинка, а они работают! Эй, Сталевар, и ты, мальчик, — ложитесь в тачку, да побыстрей!

Это кричал Горлохват. Он переоделся врачом. За ним шагали трое пира¬тов, переодетые санитарами.      
               
     — Вы что, оглохли? Мы — «скорая помощь». Мы отвезём вас в тюрь... Тьфу ты! В изолятор!
— А кто же будет сталь варить? — спросил Сталевар.
— Ваш ученик, — ответил Горлохват и показал на Нахалюгу.
— Уж он наварит! — засмеялся Сталевар. — Послушайте, нет у нас ни-какой дикой свинки. И даже насморка нет. Кто варит сталь — никогда не болеет, разве вы не знали? А ещё врачи!..

— Это не врачи! — крикнул Митя и открыл красный кран до конца. Фа-кел в печи так и взвился, обдал пиратов лютым жаром, и они отступили. Нахалюга окатил их водой из ведра.
— Бегите в атаку! — заорал он. — Пока вы мокрые, вам не страшна жара. Вперёд!

Пираты так обалдели от этого холодного душа, что даже не стали спо-рить. Они выхватили из-под белых халатов большие ножи и побежали в атаку.
— Бросьте вон туда, в вагонетку, — махнул им рукой Сталевар. Он ре-шил, что эти странные люди хотят сдать ножи в металлолом.

     Сперва Митя растерялся: что же делать? Но через секунду он надел бескозырку, вскочил в завалочную машину и повёл её навстречу врагам. Железный хобот вытянулся, подцепил совком Дурошлёпа. Остальные пираты стали в ужасе удирать.

Они побежали вниз по лестнице. Машина катилась по пятам. Они помчались по переулку. Завалочная машина не отставала.  Они припустили по главной улице. Машина неслась за ними, грозно размахивая совком, в котором вопил и дрыгал ногами перепуганный на-смерть Дурошлёп.

А в Бамбаламске был спортивный праздник. Все, кто хотел, бежали по городу наперегонки. На главной улице натянули финишную ленточку, рядом стояли судьи с секундомерами и прохаживался взволнованный Осёл Ипполит — он сочинял новые стихи.

Пираты от страха мчались так быстро, что обогнали лучших бегунов. Болельщики на тротуарах дружно хлопали и бросали им синие розы. Все думали, что это команда медиков, — не зря же на них медицинские хала-ты. Сорока-Белобока носилась над ними с фотоаппаратом и кричала:
— Где улыбочка? Сделайте улыбочку — и я сниму вас для своей газеты!

Когда пираты подбегали к финишу, Осёл Ипполит встал на задние ноги, передними прижал к груди соломенную шляпу и начал декламировать:
    Вы победили! Оля-ля!
    Я вас душевно поздравля!
    Команде медиков — ура!
    Но почему вы удира?

    От удивления Ипполит выронил шляпу, да и как было не удивиться: «команда медиков» не остановилась на финише, а побежала дальше.
— Чу-де-са! — сказал Осёл, поднял шляпу и тут же выронил её опять: мимо него пронеслась завалочная машина с Дурошлёпом в совке.

Пираты бежали из последних сил. Вопли Дурошлёпа раздавались уже совсем близко.
— Не уйдёте! — шептал Помощник Сталевара Метёлкин.
Он не знал, что его догоняет на мотоцикле Автоинспектор и тоже шепчет:               
     — Не уйдёшь!..               


     ОЧЕНЬ СТРОГИЙ ШТРАФ

На главной площади Бамбаламска стоит здание пожарной команды с вы¬сокой наблюдательной башней — каланчой. Раньше на каланче днём и ночью расхаживал Пожарник и внимательно смотрел: не загорелся ли какой-нибудь дом? Но когда появились телефоны, усатый наблюдатель на каланче стал не нужен. Теперь, чуть только запахнет дымом, бамбаламцы звонят по телефону 01:
— Горит! Запишите скорее адрес!..
И красная машина с храбрыми пожарниками мчится воевать с огнём.

Но старинная каланча всё равно нужна — на ней находятся главные часы города. Они видны отовсюду и показывают точное бамбаламское время. А ещё с неё открывается чудесный вид на Бамбаламск и окрестности. Прав¬да, сейчас наверх не пускают: идёт ремонт.

Смотрите-ка: башенный кран начал поднимать на каланчу новые сталь¬ные перила. Завтра утром придёт Сварщик и приварит их на место старых. Машинист крана залюбовался из кабины своим красивым зелёным городом и не заметил, что к перилам прицепились пираты, удирающие от юнги Метёлкина.

Почему же Митя их не догнал? Да потому что услышал приказ Авто-инспектора:
     — Водитель машины с хоботом, немедленно остановитесь!
     Пришлось нажать на тормоз. Четверо разбойников улепетнули. Пятый, Дурошлёп, выпал из совка и тоже дал стрекача.

     Автоинспектор слез с мотоцикла и произнёс:
— Здравствуйте! Почему нарушаете? Вы ехали на красный свет, пре-вышали дозволенную скорость и везли в совке пассажира, не пристёгнутого ремнём безопасности.
— Ой! — испугался Митя.
— За всё это, — сказал Автоинспектор, — полагаются два штрафа: Стро¬гий и Очень Строгий.
— Ой-ё-ёй! — пролепетал Митя.
— Я хотел подарить вам шоколадный торт, а теперь не подарю. Это Строгий Штраф.
— Ещё какой строгий! — прошептал Митя, глотая слюнки.
— А Очень Строгий Штраф будет такой, — продолжал Автоинспек¬тор. — Вы пойдёте сейчас к пожарным, попросите у них бумагу с каранда¬шом и семь раз напишете такие стихи:

   Даже кошка и корова,
   Даже пёс и курица
   Знать должны четыре слова,
   Выходя на улицу:
   ПРАВИЛА ДВИЖЕНИЯ
   ЛЮБЯТ УВАЖЕНИЕ!

— Не надо этого штрафа! — взмолился Митя. — Лучше не дарите мне целых четыре шоколадных торта!
Но Автоинспектор отдал честь, сел на мотоцикл и уехал. И Мите не оста¬валось ничего другого, как идти за карандашом и бумагой.

На площади, у входа на каланчу, стояла пожарная машина. Она сияла, как новенькая игрушка, — даже глазам было больно смотреть. За рулём сидел пожар¬ник по фамилии Сплюхин и мужественно глядел прямо перед собой. Осталь¬ные бойцы пожарного отряда тренировались внутри здания: лазили в проти¬вогазах по канату и подтягивались на турнике.

     — Дядя, — сказал Митя Сплюхину, — у вас карандашика не найдётся?
     Сплюхин, не поворачивая головы, дал Мите карандашик.
— Но бумажки-то у вас, наверно, нет? —  с надеждой спросил Метёлкин.
     — Есть, — ответил Сплюхин. — У пожарника всё есть!
     И дал бумажку.

 Митя завздыхал, примостился на ступеньке пожарной машины и стал выводить на бумажке печатными буквами:
     ДАЖЕ КОШКА И КАРОВА...
     Он вывел одну строчку и выбился из сил. А написать надо было семь раз по шесть строчек!
«Так я и до завтра не кончу, — подумал Митя. — А завтра, между про-чим, мой день рождения. Ничего себе подарочек...»
«Кап!» — это из Митиного правого глаза выкатилась слезинка и упала на букву А в слове КАРОВА.

Вдруг что-то зазвенело, загромыхало, и на площадь въехал зелёный трамвай с буквой «Ж» вместо номера. Над ним вились пчёлы, будто он был сахарный.
— 3-з-загадай з-заветное ж-ж-желание! — прожужжал кто-то Мите прямо в ухо. Это жужжал Медицинский Шмель, прилетевший вместе с пчё¬лами.
— Моё самое заветное, самое большое желание, — произнёс юнга Ме-тёлкин, — это чтобы стихи, которые мне дал Автоинспектор, сами написались на бумажке семь раз.
Не успел он закрыть рот, как желание исполнилось: стихи написались ровно семь раз. А к слову КАРОВА подкатила буква «О», вытолкнула букву «А» со слезинкой и стала на её место.

   Это мой тебе подарок —
   Без ошибок, без помарок,
   Нет таких зверей — кАров.
   Поздравляю! Будь здоров! —
звонко пропел зелёный трамвай. Он сделал круг по площади и скрылся в переулке. И только тогда до Мити дошло, что это был Желательный Трамвай.

Ну скажите — разве не обидно потратить единственное желание на штраф? Ведь можно было заказать Трамваю всё что угодно! Например, по¬жарную машину — как у Сплюхина. Или розовый вертолёт. Или...

«Бам!.. Бам!.. Бам-балам!..» — начали бить на каланче главные часы го¬рода.  Сплюхин быстро включил радиоприёмник.
— Бамбаламское время — двадцать часов! — объявил диктор. — Слу-шайте вечернюю быль Бабули Грибули...


     КАК СПЛЮХИН СТАЛ ПОЖАРНИКОМ
     (Вторая вечерняя быль)

В городе Бамбаламске на улице Садовой жил человек по фамилии Сплю¬хин. В его квартире было три комнаты: спальня, зевальня и дремальня. Окна всех комнат были плотно закрыты, и на них висели чёрные шторы, чтобы с улицы не влетел солнечный зайчик.

Вам уже, наверное, понятно, что больше всего на свете Сплюхин любил спать? Он умел спать сладко-сладко и долго-долго. Иногда он всё-таки про¬сыпался и говорил себе так:
— Пойду-ка я погуляю!
Или так:
— А не отправиться ли мне в путешествие?
И, надев любимый халат, переходил из спальни в дремальню или даже в далёкую зевальню. А там снова валился на мягкий диван.

Часто по Садовой с весёлым звоном пробегал разрисованный ромаш-ками зелёный трамвай. Следом за ним всегда летели пчёлы, потому что ромашки были как живые. Вы знаете, что трамвай этот не простой, а вол-шебный. Он приезжает к каждому имениннику и исполняет любое его же-лание. И к Сплюхину он тоже приехал. А Сплюхин — вы не поверите! — спал даже в день своего рождения и не услышал, что за дверью звонит Волшебный Трамвай. Тогда гость аккуратно вытер колёса о коврик и въехал в квартиру сквозь замочную скважину (для волшебника это пу-стяк!)

 — Динди-линди, дин-дилень,
 Как не стыдно спать весь день? —
стал дразнить он Сплюхина. А потом рассердился и крикнул:
— Ваш билет!!!
     И только после этого Сплюхин проснулся.

    Гость откашлялся, взял гармошку (вы, может быть, видели такую между трамвайными вагонами) и запел приятным металлическим голосом:
 
   — Я Желательный Трамвай,
   Мне желанье задавай!
   Пожелай ведро компота
   И живого бегемота —
   И получишь, я волшебник,
   Я ни капли не шучу!
   Хочешь быть большого роста?
   Прыгать с мОста? Или просто
   Я тебя три остановки
   Без билета прокачу!

А у Сплюхина было одно-единственное желание — поспать. Но спать он мог и без Волшебного Трамвая. Поэтому он долго не знал, что сказать, зевал, чесался и наконец произнёс:
— Желаю всем бамбаламцам счастья! Пусть они спят круглые сутки и видят приятные сны!

Не успел он закрыть рот, как все жители города крепко уснули. А Сплюхин сказал трамваю «До свиданья» и снова залез под одеяло, очень доволь¬ный своим хорошим поступком. Он так сладко засопел носом, что пчёлы, прилетевшие за Волшебным Трамваем, стали садиться на этот самый нос, — они ведь всегда садятся на сладкое!

—  Ой, мамочки! — закричал ужаленный Сплюхин, у которого сразу пропал всякий сон. Он распахнул окна, сорвал с них чёрные шторы и стал выгонять ими пчёл из квартиры. А потом побежал к телефону и позвонил в «Скорую помощь»:
— Спасите! Мне очень больно! У меня пухнет нос!!!
Но врач и санитары спокойно спали в машине с красным крестом, и никто не поехал спасать Сплюхина.

Бедный Сплюхин бросился к крану, чтобы смочить нос холодной водой. «Кап-кап», — сказал кран и замолчал, потому что на водопроводной стан¬ции, которая гонит воду по трубам, все рабочие спали глубоким сном.

Что, вы думаете, сделал Сплюхин? Да, он сел и заплакал! А потом помчался в аптеку, чтобы купить для распухшего носа какое-нибудь лекарство.

Он выскочил на улицу и вдруг увидел дым: это горела крыша высоко¬го дома. Возле дома стоял красный автомобиль, в котором дружно храпели усатые пожарники в касках.
— Что я наделал! — испугался Сплюхин. — Надо немедленно их раз-будить!

Он схватил огнетушитель — и шипящая струя оттуда брызнула Главному Пожарнику прямо в усы. Но Главный Пожарник не проснулся, а только стал пускать губами пузыри. И Сплюхин понял, что тушить пожар придётся ему самому.

Он надел для храбрости медную каску и, теряя шлёпанцы, полез по пожарной лестнице на горящую крышу. Ему было очень страшно, но в доме спали люди, и надо было, пока не поздно, выручить их из беды.

— У-у-у!.. — завыл огонь и протянул к Сплюхину свои жаркие языки.
— Вот я тебя! — крикнул Сплюхин, снимая свой длинный халат. Он стал хлопать по злым языкам халатом, пока не прихлопнул их все до одного. А потом заплясал от радости прямо на крыше, позабыв про ужаленный нос.

В это время из-за угла выехал Волшебный Трамвай. Он очень скучал без своих друзей-именинников.
   — Это Сплюхин или нет? Или это снится мне?! — удивился он, взглянув на крышу.
— Послушай! — закричал ему Сплюхин. — Я хочу поменять своё жела-ние! Пусть бамбаламцы спят только ночью, а дети — ещё немного после обеда! Ну, а я совсем не буду спать, я хочу быть пожарником!

Не успел он это сказать, как очутился в пожарной машине. И на нём теперь был не дырявый халат, а красивая форма с широким кожаным поясом.

— Что за чудеса, пожар сам погас! — сказал, проснувшись, Главный Пожарник. Потом потрогал свои мокрые усы и удивился ещё больше.
А Сплюхин молчал, будто он тут ни при чём. Он сидел у окна пожарной машины и махал прохожим рукой. И солнце весело сияло на его медной каске.

    
    ТЯНУЧКА ПУГАЕТСЯ ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ

Быстро день пролетел! Вот уже и вечер. Бабуля Грибуля рассказывает по радио свою быль, юнга Метёлкин, пожарник Сплюхин и все бамбаламские ребята слушают...  А где же Внучка Тянучка? Давненько мы её не ви¬дели — с тех самых пор, как Самоходная Кровать не пустила её к Мите в больницу.

     Вы думаете, Тянучка вернулась тогда домой? Не-ет, она залезла на дере¬во возле больницы и стала зеркальцем пускать в окно палаты на втором этаже солнечных зайчиков. Внучка хотела развеселить Митю. Но подлетел Медицинский Шмель и прожужжал:
— 3-за проказ-зы уж-ж-жалю. Слез-зай! Ж-живо!

Какие там проказы — она человека лечит! Но спорить с Медицинским Шмелём бесполезно, он строгий и упрямый. Тянучка спрыгнула на землю и показала Шмелю язык. «Нельзя на дерево — так на Митин балкон зале-зу!» — подумала она.

Очутившись на балконе, Тянучка снова вынула зеркальце. Солнечный зайчик прыгнул на потолок палаты, а оттуда на кончик верблюжьего носа.
— Ап-чхи! — оглушительно чихнул нарисованный на стене верблюд.
— Будь здоров! — крикнула с балкона Тянучка.
— Спасибо, — вежливо сказал верблюд.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тянучка. Она думала, что гово¬рит с Митей, у которого из-за простуды изменился голос.
     — Нормально, — ответил верблюд. — Только копыта не подкованы.
     — Чьи копыта?! 
— Как это — чьи? — сказал верблюд. — Мои!
— Ну и шуточки у тебя, Митя! — фыркнула Тянучка и вошла с балкона в палату. А юнги Метёлкина там не было. Самоходная Кровать увезла его на прогулку, но Внучка этого не знала.
— Эй! — крикнула она. — Ты где?      
— Я тут, — ответил верблюд со стены.
— А где Митя?
— Едет на мне верхом. Разве не похож?

Тянучка взглянула на человечка, которого нарисовал робот, и первый раз в жизни испугалась. Она решила, что какой-то злой волшебник по просьбе пи¬ратов превратил Митю в картинку.
— Бабуля! Только Бабуля может помочь! Надо дать ей телеграмму, пусть приедет...

Тянучка спрыгнула с балкона и помчалась на телеграф.

   
   ТЯНУЧКА ЗНАКОМИТСЯ С ЧАСОВЩИКОМ

Помните Дятла-плотника, который построил Мите плот? Так вот, теле-графистом в Бамбаламске работает его брат — тоже, как вы понимаете, Дятел. Когда прибежала Тянучка, он как раз ужинал: долбил кусок дубовой коры со сладкими козявками. Но телеграмма — дело срочное. Дятел взял листок бумаги, который протянула ему в окошко Тянучка, и клювом стал считать слова:

ДЕРЕВО ДОБРЫХ ДЕЛ БАБУЛЕ ГРИБУЛЕ
МИТЯ СТАЛ КАРТИНКОЙ НА ВЕРБЛЮДЕ ПРИЕЗЖАЙ СРОЧНО ЦЕЛУЮ ТВОЯ ВНУЧКА

Если расставить знаки препинания, то Внучкино сообщение выглядело бы так: «Митя стал картинкой на верблюде. Приезжай срочно. Целую, твоя Внучка». Но Тянучка написала без точек и запятых, поэтому, получив теле¬грамму, Бабуля прочла её по-другому:
МИТЯ СТАЛ КАРТИНКОЙ. НА ВЕРБЛЮДЕ ПРИЕЗЖАЙ. СРОЧНО ЦЕЛУЮ. ТВОЯ ВНУЧКА

— Митя стал картинкой! — выкрикнула Бабуля так громко, что с Дерева посыпались шоколадные жёлуди. — Стал картинкой — значит, выздоровел и прекрасно выглядит. Ух, как я рада! Надо навестить его. Но почему эта сумасбродная девчонка хочет, чтобы я приехала на верблюде? И почему она целует меня срочно? Ветер у неё в голове!

Через минуту Дятел вручил Тянучке ответную телеграмму:

   БАМБАЛАМСК ТЯНУЧКЕ
ОЧЕНЬ РАДА ЗА МИТЮ ТЧК ВЫЕДУ В 20 ЧАСОВ 30 МИНУТ НА ПАРОВОЗИКЕ ТЧК НА ВЕРБЛЮДЕ БУДЕШЬ ЕЗДИТЬ САМА ЗПТ ЕСЛИ НРАВИТСЯ ТЧК ТВОЯ БАБУЛЯ
— Ничего не понимаю! — сказала Тянучка Дятлу. — Ерунда какая-то! Почему это Бабуля рада за Митю, которого превратили в картинку?
Но Дятел вместо ответа повесил над окошком табличку:
   ПРОШУ ИЗВИНИТЬ — Я ЗАНЯТ!
   И снова стал лакомиться козявками.

— Ладно, не ломай зря голову, — сказала себе Тянучка. — Бабуля всё объяснит. Поскорей бы только приехала.

Она взглянула на свои часики, поднесла их к уху — стоят. Завела — стоят. Потрясла — стоят.
«Отнесу их пока что к Часовщику», — решила Тянучка.

     Бамбаламский Часовщик работает в Часовом переулке неподалёку от главной площади. Весь переулок до самых крыш наполнен звуками из его мастерской: «Бим-бом!.. Тик-так!.. Ку-ку!..».  И даже «Кукареку!», потому что в Удивляндии есть часы с петухом. А у входа в мастерскую то и дело звучит громкое «Иго-го!» — это ржёт лошадь по имени Минутка, запря¬жённая в старинную карету. Представляете, какой получается концерт?

 Вы спросите: почему Часовщик ездит в карете, а не в автомобиле? Да потому, что чинит много старинных часов и любит всё старинное. В этой карете ездил ещё его прадедушка, он тоже был часовім мастером и установил на пожарной каланче главные часы города.

— Ну и времена! — воскликнул Часовщик, как только девочка пере-ступила порог. — Вы читали сегодняшнюю газету?

И он протянул Тянучке «Удивляндские новости». Вот что там было на-печатано:

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВОЗЛЕ СТАНЦИИ БОЛЬШОЙ КАШТАН ДЕВОЧКА ТЯНУЧКА НАПАЛА НА ПЯТЕРЫХ ВООРУЖЁННЫХ ПОЛИЦЕЙСКИХ ЛЕНТЯЙСКОГО КОРО¬ЛЯ И ЗАБРОСАЛА ИХ НЕМЫТОЙ ПОСУДОЙ. ПОЛИЦЕЙСКИЕ В ТЯЖЁЛОМ СОСТОЯНИИ ДОСТАВЛЕНЫ В БАМБАЛАМСКУЮ БОЛЬНИЦУ.                СОРОКА-БЕЛОБОКА
     — Эта Сорока всё перепутала! — топнула ногой Тянучка. — Получается, что разбойница я, а не они! И потом, я была не одна...
    Но Часовщик её не слушал.
     — До чего дожили! — горестно восклицал он. — Девочка сражается с полицией! Ну скажите сами, разве это нормально? Вы должны танцевать, рисовать, вышивать...
     — Танцевать я тоже умею, — перебила Тянучка. — Вот смотрите!
     Она запела: «Парам-пам-пам», завертелась как юла, а потом сделала сальто и прошлась по мастерской на руках.
    — Ну и танцы! — вздохнул Часовщик. — Давайте сюда ваши часики...

     Он разобрал Тянучкины часы.
     — Так я и знал. От ваших сражений перекосился камень. Его надо выровнять.
     — Разве в часах бывают камни? — удивилась Тянучка.
     — А как же! — сказал Часовщик и показал ей крохотный рубиновый камешек с узкой, как волосок, дырочкой посредине.
     — В эту дырочку вставляется ось часового колёсика, чтобы оно враща¬лось ровненько, не шаталось и не болталось. Камни в часах — всё равно что подшипники в машине... Но зачем я вам это объясняю? Ведь вы же девочка. Вас должны интересовать танцы, наряды...
     — Ку-куклы! Ку-кудри! — пронзительно прокричала часовая кукушка.
     — Тильки-так! Тильки-так! — важно кивали маятниками старинные часы.
     — Иго-го-о!..— заржала за дверью лошадь Минутка.

     И вдруг всё смолкло. В мастерской сделалось так тихо, что было слышно, как за портретом прадедушки плетёт паутину паучок.
     Часовщик от изумления выронил пинцет и вскочил со стула.
     — Девочка! — проговорил он, страшно волнуясь. — Вам не кажется, что все часы... все часы... что все часы вдруг...
     — Остановились, — подсказала Тянучка. — Это не кажется, это так и есть.
— И вы спокойно об этом говорите! — вскричал Часовщик. — Да знаете ли вы, какие несчастья начнутся в нашем городе, если исчезнет точное время?! Подождите меня, я проверю, идут ли часы на каланче.

Он схватил старинную высокую шляпу — цилиндр — и трусцой по-бежал по переулку на главную площадь.


    ЗАСАДА НА КАЛАНЧЕ

Послушайте, а ведь мы совсем забыли о пиратах! Они удрали от зава-лочной машины и прицепились к новым перилам, которые поднимал на ка¬ланчу башенный кран. Так что теперь пираты на каланче, но об этом пока никто, кроме нас, не знает.

Вот смотрите: лежат и стонут. Кто схватился за живот, кто за ногу, кто за грудь. Всё у них болит — бегать-то не привыкли!

— Прокля... прокля...— хрипит Горлохват. Он хочет сказать про Митю: «Проклятый мальчишка», но не может.

 Наконец пираты отдышались.
 — Ну попадётся мне в лапы этот кар-расик! — прошипел Разгильдяй.
— Зажар-рю в сметане! — прорычал Лоботряс.
— Съем и косточки выплюну! — пообещал Нахалюга. — А Дурошлёп их закопает.
 — Эй, Дурошлёп! — позвали пираты. — Ты куда это уставился?
— Вижу внизу железное чучело, — ответил Дурошлёп. — Оно вышло из магазина «Игрушки».
— Иы-х-х! — прохрипел Горлохват. — Я ж говорил, что в животе у него богатство! Гляньте, сколько игрушек накупило!..

По улице действительно шагал робот Кибрик, обвешанный коробками с игрушками. Он думал, что Митя всё ещё в больнице, и хотел ему туда их от¬нести. Робот купил по одной игрушке на каждую букву алфавита: Авто¬мобиль, Бычка, Волка и так далее. И только на букву «Ы» он ничего не купил. А почему — вы и сами догадаетесь.

Капитан Медиан тоже искал Мите гостинцы. Он пошёл в магазин «Фрук¬ты-ягоды» и вот что заказал Продавцу: абрикосы, бананы, вишни, груши, дыню, ежевику — опять, как видите, всё по алфавиту. Робот Кибрик дока¬зал ему, что это очень удобно: так будет легче навести у Мити в палате идеальный порядок.
Капитан и робот договорились встретиться возле каланчи в 20 часов 30 минут, чтобы вместе отправиться в больницу к юнге Метёлкину.

— Ых-х! — злобно выпучил глаза Горлохват. — Тратят деньги на игру-шечки, на ягодки!  А у нас на водку не хватает. Надо ограбить их в укром¬ном местечке.
— Правильно! Все вниз! Грабить! — загалдели пираты и стали спускать¬ся по узкой каменной лестнице.

Вдруг сзади кто-то крикнул:
— Кр-ругом!..
Перепуганные пираты подняли руки вверх. Но это была их старая приятельница, разведывательная ворона Крук. Она только что прилетела из Лентяйска.
     — Сэкр-рэтный пр-рыказ кар-роля! —важно прокричала ворона и дала атаману пакет с тремя сургучными печатями.

     В пакете лежа¬ли письмо и брызгалка со снотворной жидкостью. Атаман понюхал брызгалку:
— Классный запах... А ну, уберите лапы! Стоять смир-рно! Чи¬таю письмо Его Величества. «Мы, Баклуш Четвёртый Лежебок, Король Всех Лентяев, приказываем нашей полиции поломать главные часы Бамбаламска, а Часовщика усыпить снотворной жидкостью и доставить в Лентяйск. Кто хорошо выполнит этот приказ, получит от нас медаль и ведро вина».
— Кр-рыкнем кар-ролю ур-ря! — предложила ворона.
— Ур-ря! — рявкнули пираты.

...В 20 часов 20 минут главные часы на каланче остановились. А вместе с ними остановились и умолкли все часы Бамбаламска, как умолкает без дирижера оркестр. По радио в эту минуту Бабуля Грибуля закончила рассказывать вечер¬нюю быль. Её герой — Сплюхин — сидел в пожарной машине и гордился, а Митя незаметно трогал у машины интересные кнопочки.

— Стоят! Стоят! — услышал он горестный возглас, — это на площадь вы¬бежал Часовщик.
— Какая беда! Какой позор! — восклицал Часовщик, обмахиваясь на бегу цилиндром. — Что сказал бы мой прадедушка?!

Он открыл старинным ключом дверь каланчи и поспешил вверх по лестнице. Митя, конечно, увязался следом —посмотреть, что будет дальше.

А пираты с брызгалкой прятались наверху — возле часов, которые они поломали. Они обрызгали снотворной жидкостью Часовщика, потом юнгу Метёлкина — и те моментально уснули.

— Хор-рош ул-лов! — оскалил зубы Горлохват. — Ждали одного, а сца¬пали двоих! Где наша тачка?
— Пропала! — радостно сообщил Дурошлёп. — Осталась у Сталевара!
— Обойдемся без неё, — сплюнул атаман. — Довезём пленных на машине. Завтра у Его Лентяйского Величества день рождения, — так подарим ему пожарную машиночку, ых-хы-хы!..

Через минуту к пожарнику Сплюхину подошли незнакомые люди в ме-дицинских халатах. Они несли на деревянных строительных носилках Ча-совщика и Митю Метёлкина.
— У них заразнейшая болезнь — дикая свинка! — сказал глав¬ный. — Вези нас, храбрый пожарник, в больницу, да побыстрей!

Вы, конечно, поняли, что это были пираты. А Сплюхину такое и в голову не пришло. Он завёл мотор, включил сирену и помчался в сторону боль¬ницы.
— Этот мальчик брал у меня карандашик, — сказал он Горлохвату. — Брал карандашик, а потом вернул. Скажите, я не мог заразиться от него через карандашик?
— Ещё как мог! — ответил Горлохват. — Дикая свинка оч-чень любит пожарников.
— Что же мне делать? — испугался Сплюхин.
— Пока не умер, беги к толстому Доктору!

     И Сплюхин, как только подъехали к больнице, побежал.
— Дорогой Доктор, помогите! — крикнул он с порога. — У меня дикая свинка!
— Какая-какая? — удивлённо переспросил Доктор.
— Дикая!

Доктор любил говорить стихами, но после того как пираты дыхнули на него табаком, стихи у него перестали получаться. Поэтому он спросил по-простому:
— Вы случайно не сумасшедший?
— Нет, — ответил Сплюхин. — Я пожарник! У ворот стоит моя пожарная машина!

     Доктор выглянул в окно: никакой машины не было.
     «Я был прав, — подумал Доктор. — Бедняга спятил...»


    АВТОИНСПЕКТОР ГОНИТСЯ ЗА ПИРАТАМИ

Пираты не умели управлять пожарной машиной. Куда же она делась? Стояла у ворот больницы — и вдруг исчезла, как мыльный пузырь. Похоже на чудо, правда? Но всё было очень просто. Когда Сплюхин убежал к Докто¬ру, пираты развернули брезент (он всегда есть у пожарника) и подняли его как парус. Ветер дул, куда им было надо, — в сторону Лентяйска. Машина под парусом быстро покатила по улице, удивляя прохожих.

Вскоре она была уже за городом. Ветер гнал её по шоссе вдоль озера. А на пляже стоял на колёсиках ящик для мороженого — тот самый, куда Митя загнал ночью семь тысяч мышей. Пираты ничего про мышей не знали. Они думали, что в ящике в самом деле мороженое.
     — Возьмем его на буксир! — сказал Горлохват. — Подарим Его Лентяйскому Величеству!..

     В Бамбаламске в это время творилась ужасная неразбериха. Не отправлялись поезда, в школах не звенел звонок, в печи у Пекаря сгорели булки, которые он не вынул в срок, — и всё потому, что никто не знал времени. А завтра утром будет ещё хуже: все опоздают на работу. Проспят учителя и ученики, рабочие, продавцы… Даже радио проспит. Вся жизнь в Бамбаламске разболтается, как старое велосипедное колесо. А лентяи только этого и ждут: им тогда легко будет покорить трудолюбов!

     Встревоженные бамбаламцы собрались на главной площади. Из окон пекарни валил дым от сгоревших булок.
     — Где наша машина с брандспойтом? — удивлялись пожарники.
     Все остальные спрашивали друг друга:
     — Где Часовщик?

     Решили глянуть с каланчи. Послали туда самых зорких: Тянучку и капитана Медиана.
     — Клянусь геометрией! — воскликнул капитан. — Вижу пожарную машину под парусом!
     — На ней пираты! — закричала Тянучка. — Они увозят Митю с Часовщиком!
     — Не уйдут! — сказал Автоинспектор, вскакивая на мотоцикл. Он надвинул свой розовый шлем на самые брови и помчался вдогонку за пиратами.
     — Нарушаю, — шептал он, краснея от стыда. — Превышаю дозволенную скорость. За это я себя оштрафую — хотел купить себе мандариновую жвачку, а теперь не куплю…

     — За кормой ынспэктор-р! — крикнула ворона Крук. Она сидела на выдвижной пожарной лестнице, которую пираты поставили вместо мачты.
     — Догоняет! — забеспокоились пираты. — А пушки-то у нас нет…
     — Полный вперёд! — приказал Горлохват. —  Дуйте все в парус!
     — Ф-ф-фу!.. Ф-ф-фу!.. — задули разбойники, но это им не помогло.

     Тогда Горлохват схватил огнетушитель и полил из него дорогу перед Автоинспектором. Дорога покрылась пузырями, похожими на мыльную пену. Мотоцикл поскользнулся на них и съехал в озеро.
     — Искупался, голубчик! — захохотал Горлохват. — Провалиться мне на этом месте, теперь он нас не догонит!..

     Пока Автоинспектор гонялся за пиратами, робот Кибрик разобрал часы на каланче и вынес на площадь поломанные зубчатые колёса.
     — Нужно выковать новые, — сказал он кузнецам. — Давайте я вам помогу.               
— Мы бы и сами справились, — ответили кузнецы. — Но для часовых ко¬лёс нужна особенная сталь — твёрдая-претвёрдая.
— Я сварил бы вам такую сталь, — сказал Сталевар. — Но для моей мар¬теновской печи нужно топливо — мазут.
— Я привёз бы Сталевару тридцать три цистерны мазута, — промолвил паровозик Чип-Чип, — но за ним нужно ехать к нефтяникам.
— Так поезжай быстрее! — попросили бамбаламцы.
— Не могу! — вздохнул Паровозик. — Нельзя ездить по железной доро¬ге, если не знаешь, который час.
— Клянусь геометрией, я вас выручу! — воскликнул капитан Меди¬ан. — Я сделаю солнечные часы!

Он велел всем расступиться, взял у пожарников лопату и установил посреди площади, как мачту, длинную ровную палку. Потом попросил школьников принести кусок мела и провёл вокруг палки окружность прямо на мостовой.

— Это циферблат солнечных часов, — гордо сказал капитан. — А тень от палки заменяет часовую стрелку.
— А где же цифры? Где чёрточки? — спросили бамбаламцы.
— Их мы нарисуем завтра, — отвечал Медиан. — Когда солнце подни-мется в самую высь, будет ровно двенадцать часов, и тень от палки укажет нам, где нарисовать цифру 12...
— А если не будет солнца? — заволновались бамбаламцы. 
— Будет! — уверенно пообещал Синоптик. — Я предсказал на завтра солнечную погоду без осадков.
— Ура, мы спасены! — обрадовался Диктор. — Я буду смотреть на сол-нечные часы и объявлять время по радио!
— Вот тогда я смогу отправиться в пу-у-уть! — бодро загудел Чип-Чип.
— Паровозик привезёт мне от нефтяников топливо для мартена, и я сва¬рю твёрдую-претвёрдую сталь, — сказал Сталевар.
 — Мы выкуем из неё зубчатые колёса! — хором сказали кузнецы.
— А мы с Часовщиком возьмём их и починим часы на каланче, — за-кончил робот. — Но где Часовщик? И где мой дядя Митя? Почему их до сих пор нет?
— Не беспокойся, — ответили бамбаламцы. — Скоро будут. Эй, Тянучка! Что там видно с каланчи? Победил уже Автоинспектор пиратов?

Но Тянучка, как ни всматривалась, ничего не разглядела, потому что солнце село за лес.

На площади зажглись фонари, но никто не уходил домой. Все ждали Автоинспектора, чтобы поздравить его с победой.
— Он борец, храбрец и молодец! — говорили бамбаламцы. — Он побо-рет пиратов одной левой!..

     Вдруг над каланчой захлопали крылья и раздался пронзительный крик:
— Всем построиться! Музыканты, вперёд!
Это, конечно, была Сорока.
— Автоинспектор возвращается с поля боя! Все машут ему цветами!..

Бамбаламцы замахали гвоздиками и синими розами, пожарники заигра¬ли на медных трубах марш, — и вдруг все замерли от изумления. На пло¬щадь, высоко задрав голову, вступил верблюд. На нём сидели Бабуля Грибуля и мокрый Автоинспектор, а за верблюдом медленно катился привязанный к нему мотоцикл.

— Добрый вечер! — крикнула Бабуля. — Паровозик Чип-Чип не при-ехал, поэтому я отправилась в путь верхом. И мне это, представьте, очень понравилось! Теперь буду ездить только на верблюде.
— А почему Автоинспектор весь мокрый? — спросили мальчишки.
— Потому что въехал в озеро, — смущённо ответил Автоинспектор. — Вода попала в мотор, и он заглох. Мотоцикл не заводится, а то я показал бы этим пиратам!..
— Он очень старался, — сказала Бабуля. — Он сделал всё, что мог. А те¬перь давайте думать, что нам делать дальше.


   ТЯНУЧКА С ДРУЗЬЯМИ ЕДЕТ В ЛЕНТЯЙСК

Как спасти Часовщика и Митю? Бамбаламцы думали об этом, пока на площади не погасли фонари. А погасли они потому, что на электростанции кончился уголь. А уголь кончился потому, что паровозик Чип-Чип всё ещё не знал, который час, и не мог поехать к шахтёрам.

— Утро вечера мудренее, — громко сказала в темноте Бабуля. — На рассвете придумаем, что нам делать, а сейчас — всем спать!      
И она привязала к фонарю и к верблюду гамак для себя и для Внучки.

Усталые бамбаламцы разошлись по домам и крепко уснули. Они про-спали бы рассвет, но чёрный Кролик Пушок забежал в город по своим кроличьим делам и увидел на мостовой гвоздику.
— Свежая! — облизнулся Кролик и проглотил влажную от росы букву А. ГВОЗДИКА сразу же превратилась в ГВОЗДИК!  И очень больно уколол Кролика в нос.
— Вай-вай-вай! — запищал Пушок.

     От этого писка проснулась Тянучка.      
     Тянучка разбудила Диктора.
     Диктор включил радиостанцию и разбудил всех.
— Доброе утро, дорогие радиослушатели! — бодро заговорил он. — Бамбаламское время... Ох, извините, его никто не знает. Делайте зарядку, умывайтесь, а я буду рассказывать вам новости. У короля Баклуша сегодня день рожде¬ния. Он устраивает в своём дворце маскарад. Приедут гости и артисты из разных стран, но мы, трудолюбы, не поздравим коварного короля. Мы должны спасти из лентяйского плена Часовщика и мальчика Митю... Девоч¬ка, не вырывай у меня микрофон! Девочка, я Бабуле пожалуюсь!

— Это важно! Это срочно! — услышали бамбаламцы голос Тянучки. — Я придумала, как можно их спасти! Вот послушайте — и если понравится, хлопните в ладоши…

Тянучка быстро рассказала свой план. В ответ раздался такой дружный хлопок, будто выстрелили из пушки.
     — Ого-го! — удивилась в Часовом переулке лошадь Минутка.

     В то же утро из Бамбаламска выехала разукрашенная флажками карета Часовщика. В ней сидели Тянучка, капитан Медиан и Автоинспектор. Гляньте на картинку: их трудно узнать! Автоинспектор нарядился цирковым борцом, а Тянучка и Медиан — акробатами. На руках у Тянуч¬ки — какой-то фокусник. Ва-ажный, уса-атый! На нём белая высокая шля¬па, галстук-бабочка и очки. Он держит афишу, на которой написано: ЗНАМЕНИТЫЙ ФОКУСНИК КОШУП.
Только нас не проведёшь! Прочитаем КОШУП справа налево — и узнаем его настоящее имя.

Каретой правит робот Кибрик. Для него не нашлось подходящего костю¬ма, поэтому бамбаламский Маляр просто его раскрасил. Теперь Кибрик похож на клоуна, и пираты, будем надеяться, не догадаются, кто он такой.

Рядом с Кибриком стоит серебряная кастрюлька. Интересно, что там внутри? Никогда не угадаете! Большая румяная свиная... котлета. Для чего она нужна нашим героям — пока секрет.

— Иго-го-о-о!..— кричит лошадь Минутка.
«Цок-цок-цок» — стучат копыта по мостовой.
«Рип-рип-рип», — скрипит старинная карета. Вот она проехала мимо озера, мимо вспаханных Трактористом полей. Видите покосившийся погра¬ничный камень на краю дороги? «ЗЕЛВ», — нацарапано на нём. Это значит, отсюда начинается Земля Его Лентяйского Величества.

     — Впереди густой лес, — произнёс робот Кибрик. Но он ошибся: это не лес, а высокие, как деревья, бурьяны и крапива. Кто ходил туда за грибами, возвращался израненный колючками, искусанный комарами, а в лукошке приносил одни поганки. Знаете, как называются эти места? Страшные За¬росли Комаров!

— Вижу впереди развалины, — объявил Кибрик и снова ошибся: это был город Лентяйск. Дома в нём имели самый плачевный вид: ведь лентяи ни¬когда ничего не ремонтируют.

Карета подъехала к городским воротам, от которых осталась только одна половинка, да и та перекошенная. У ворот, в холодке, на груде засаленных подушек дремал стражник с алебардой.
— Кто такие и зачем приехали? — спросил он, открывая один глаз.
— Мы цирковые артисты! — ответил капитан из окна кареты. — При-ехали на день рождения короля Баклуша.
Стражник открыл второй глаз:
— А что это у вас так вкусно пахнет?
— Котлета, — ответил капитан.
— Что-что? Котлета?! — Стражник так и впился глазами в кастрюльку. — Давайте сюда вашу котлету! Я буду её хранить. Она будет надёжно хра¬ниться в моём желудке!
— Хо-хо! — засмеялся капитан. — Не дадим! Это наш пода¬рок его величеству.
— Так подарите ему просто кастрюльку! — предложил стражник, роняя слюнки. — А за котлету я вам дам вишнёвый кисель. Целый котелок!
— Пей его сам, — сказал Медиан. — Кубрик, полный вперёд!
И карета затарахтела по грязным улицам Лентяйска.


     КОРОЛЬ БАКЛУШ ПРОСНУЛСЯ

В это утро король Баклуш Четвёртый спал и видел хороший сон: будто придворная курочка снесла наконец яичко. Король велел своему повару немедленно его сварить. «Слушаюсь, Ваше Величество!» — поклонился по¬вар и вдруг — тррах! — уронил яичко...

Баклуш проснулся очень злой.
— Отрубить повару голову, — приказал он мудрецу Мерзавио, который держал на золотом подносе королевские шлёпанцы.
— Отрубить повару голову! — крикнул Мерзавио пиратам, ожидавшим за дверью спальни.
— Отрубить повару голову!! — передали пираты приказ короля слугам, а слуги — страж¬никам.
Стражники схватили повара и поволокли в Тюремную башню, чтобы казнить.

— Нам приснилось, — сказал Баклуш, зевая, — что он разбил яичко.
— Каков злодей! — возмутился Мерзавио. — А интересно, где он его взял?
— Курочка снесла, — сказал король. — Курочку наградить.
— Наградить курочку! — крикнул Мерзавио пиратам.
— Наградить курочку!! Курочку наградить!!! — понеслось по дворцу. И курочке повесили на шею медаль с портретом Его Лентяйского Вели-чества.

— Какой у нас сегодня день? — спросил Баклуш, зевая во весь рот. — Спятница или беззабота?
— Ничегонедельник! — поклонился мудрец. — День рождения Вашего Лентяйского Величества.
— А где подарки? — нетерпеливо воскликнул король.
— Под окном вашей спальни, — сказал Мерзавио, надевая королю шлёпанцы. — Настоящая пожарная машина и ящик мороженого!
— Мороженое — это вкусно, — повеселел Баклуш. — А что Моё Вели-чество будет делать с пожарной машиной?
— Бибикать! — сказал мудрец.

Король Баклуш потянулся, поправил на голове корону и крикнул: «Эй!».  В спальню вошли пираты. Они вели Часовщика и юнгу Метёлкина.
— Мы выполнили приказ Вашего Лентяйского Величества! — доложил Горлохват. — Часы трудолюбов навсегда остановились, а Часовщик — вот он, перед вами.
— А это что за мальчик? — спросил король.
— Это наш главный враг, — наперебой заговорили пираты. — Он сжёг наш корабль. Он удрал из нашей пещеры в Ржавой Скале. Он гнался за нами на машине с большим совком и чуть не сгрёб нас, как мусор!..
— И тебе, мальчик, не стыдно? — поинтересовался Баклуш.
— Ни капельки! — ответил юнга Метёлкин.
— Значит, ты совсем бесстыжий, — с отвращением сказал Мерзавио. — Тебя надо обязательно казнить, и Часовщика тоже. Но сегодня Его Вели-чество добрый. Подпишите ма-аленькое письмецо, и король вас отпустит.
— Какое такое письмецо? — спросил Митя.
    — А, ерунда. Всего несколько слов. Вот послушайте.
    И Мерзавио прочитал жалобным голосом:
— ДОРОГИЕ ТРУДОЛЮБЫ! ПОКОРИТЕСЬ КОРОЛЮ БАКЛУШУ, ИНА¬ЧЕ ОН НАС КАЗНИТ.

— Вот и всё! —ласково сказал король. — Совсем крохотное письмецо. Нужны только ваши подписи.
— Я вам даже ручку макну в чернила! — предложил Мерзавио.
— Он даже марку сам наклеит, — пообещал Баклуш.
— Ну и заботливые же вы! — сказал Часовщик. — Только зря старае-тесь. Если бы я подписал эту гадость, мой прадедушка назвал бы меня тру¬сом и предателем.
— С тобой всё ясно, — вздохнул король. — Тебе жить надоело. Ну, а мальчик подпишет письмецо. Правда, мальчик?
— Я плохо пишу, — буркнул Митя. — Я лучше нарисую.
    — Рисуй, — согласился король. — Какая нам разница!

     Мудрец усадил Митю за столик, дал письмо без подписи, ручку и чернильницу.
— Только не подглядывайте! — потребовал юнга Метёлкин и что-то быстро нарисовал.
     — Вот моя подпись, — сказал он.

     Мерзавио глянул — и весь затрясся.
— Ва... Ва... Ва... Ваваше Величество, — выговорил, заикаясь, мудрец. — Тут нарисованы Вы...
— Ну и что? — сказал Баклуш. — Я люблю, когда Моё Величество ри-суют.
— Но он ещё нарисовал куку... куку... кукузнеца...
— Ага, понятно! — сказал король, любуясь собой в зеркальце. — Кузнец, наверное, целует нашу руку.
— Никак нет! — взвизгнул Мерзавио, дрожа от злости. — Кукузнец уда¬ряет Ваваше Величество молотом ниже спины...
— Кукуда? — переспросил король.
— В то самое место, — ответил Мерзавио, — которым Вы изволите сидеть на троне...

     «Дзинь!» — это Баклуш выронил зеркальце.
«Трах!» — это он запустил в Митю чернильницей, но попал в муд¬реца.
— Наглый мальчишка! Дрянной! Палача сюда! — закричал король и за-топал ногами.
— Палач занят, Ваше Величество, — сказал Мерзавио, подавая королю рюмку с успокоительными каплями. — Палач очень занят: он точит топор, чтобы отрубить голову вашему повару.
— Повара пока выпустить, — приказал король. — Пусть готовит празд-ничный обед. А этих двоих после маскарада казнить!
— Ых-хы-хы, — заржал атаман пиратов, хватая Митю за шиворот. — Дорисовался, голубчик!

Остальные пираты набросились на Часовщика и заломили ему руки за спину.
— Посадите их в Тюремное подземелье, — сказал Баклуш. — В самый дальний его конец, чтобы не сбежали.
— Провалиться мне на этом месте, не сбегут! — прорычал Горлохват.

   
   ПИРАТЫ ОБЫСКИВАЮТ РОБОТА

Баклуш Четвёртый Лежебок съел на завтрак тарелку вишнёвого киселя с горчицей и хреном. Не удивляйтесь! Кисель обычный, сладкий смертельно ему надоел.

После завтрака король устроил себе тихий час, но вдруг в испуге вско-чил с кровати: ему приснился кузнец, ударяющий его ниже спины.
— Проклятый мальчишка! Даже спать перехотелось! — проворчал Бак-луш. — Ладно, займёмся государственными делами — примерим новый наряд.

В спальню торжественно вошёл королевский портной. Он нёс на дере-вянных плечиках праздничную ночную рубаху, которую шил целый год ко дню рождения короля. Баклуш надел её: левый рукав был намного длиннее правого.
— Такова нынче заморская мода, — произнёс портной, низко кланяясь.
— А почему сбоку дырка? — спросил Баклуш.
— Это отверстие для вентиляции, — объяснил портной. — Чтобы тело Вашего Величества проветривалось...

Затем Баклуш позвал своего цирюльника, — это значит, парикмахера. Цирюльник усадил короля в кресло и спросил шёлковым голосом:
— Какую причёску желаете в этом году — лентяечку или баклушечку?
— Баклушечку, — сказал Баклуш. — Спереди чубчик, а сзади кудри.

 Цирюльник засопел, защёлкал тупыми ножницами и через три часа остриг короля наголо.
— Что ты наделал? — закричал король, увидев себя в зеркале. — Что это за причёска?
— Лентяечка, — почтительно прошептал парикмахер. — Очень удобная: Вашему Лентяйскому Величеству не надо будет причёсываться.
— Не причёсываться — это хорошо, — сказал Баклуш. — Но Моё Вели-чество желало кудри и чубчик.
— Вырастут, — пообещал парикмахер, — Всему своё время. И вообще под короной причёску не видно.

Король надел на праздничную ночную рубаху золотой ремень и отпра-вился во двор бибикать. Возле пожарной машины возился Мерзавио — он с¬ливал на землю бензин.
— Обратите внимание на эту красивую лужу воды, — хитро сказал мудрец. — В честь дня рождения Вашего Величества она стала разноцветной, как радуга!
— Хорошо говоришь, — похвалил король. — Прикажем тебя наградить. Когда нам снова приснится, что королевская курочка снесла яичко, ты его получишь!

 А во дворец уже прибывали артисты, приглашённые на маскарад. При-ехал Дрессировщик Червяков. Явился Глотатель Водопроводных Труб. При¬скакал Человек-Кузнечик, умеющий подпрыгивать до потолка.

Вот к парадному крыльцу подъехала карета, которой правил железный клоун. Это был раскрашенный робот Кибрик. Узнают ли его пираты? Ох, боюсь, что узнают! Разгильдяй нацелил на него свой острый нос.
— Кого-то он мне напоминает. — сказал Разгильдяй — Уж не железное ли это чучело?
— Оно самое! — обрадовался Нахалюга. — Смотрите, на животе — дверца!
— А за ней — богатство! Золото, червончики! — жадно загалдели пираты и окружили карету.
— Кто вы такие? — спросил приехавших Горлохват.
    — Я знаменитый фокусник Кошуп! — пропищал Кролик и показал афи-шу. — А это мои друзья: два акробата, борец и клоун.
    — Эй, клоун! —сказал атаман Кибрику. — Что там у тебя в животе? Богатство?
— Богатство, — честно признался робот.
— Богатство!!— радостно взвыли пираты, хватаясь за оружие.
     — А ну, открой дверцу! — потребовал Горлохват.
     «Щёлк!» — дверца открылась.
— Провалиться мне на этом месте! — зарычал атаман. — Никакого богатства здесь нет!
— Тут одни железяки, — плаксиво сказал Нахалюга.
— Молоток, отвёртка и другая ерунда, — подтвердил Разгильдяй.
— Они гроша ломаного не стоят! — простонал Дурошлёп.
А мрачный Лоботряс только плюнул с досады.
— Ых-х! — сказал Горлохват. — Отпустите его. Мы ошиблись, это не железное чучело.
И пираты, чертыхаясь, поплелись в королевскую столовую, где начи-нался праздник.


   ПРАЗДНИЧНЫЙ ОБЕД У БАКЛУША

Робот поставил украшенную флажками карету возле Тюремной башни. Тянучка и остальные пассажиры кареты направились во дворец, а Кибрик стал кормить лошадь Минутку. Он кормил её травкой и внимательно смо-трел сквозь толстые стены башни. Увидел палача, который точил топор, но Часовщика с Митей не обнаружил.
Потом Кибрик увидел за железной дверью закрученную, как штопор, лестницу. Она вела в подземелье. Кибрик стал прогуливаться вокруг башни, глядя зелёными глазами сквозь землю. Со стороны было похоже, будто он ищет потерянную монетку.

— Эй, клоун, что тебе тут надо? — спросили стражники.
— Ищу своего дядю, — правдиво ответил Кибрик.
Стражники захохотали: они подумали, что клоун пошутил.

А робот высмотрел наконец дядю Митю — глубоко-глубоко! Дядя и Часовщик сидели спиной к спине, связанные толстой верёвкой; Кибрик вернулся к карете и поменял разноцветные флажки над ней. Эти флажки были не простые, а сигнальные. Получилось важное известие.
«ДЯДЯ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ», — прочитали капитан и Внучка, увидев флажки из окна дворца. 
     «ДЯДЯ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ», — прочла в подзорную трубу Бабуля Грибуля.
— Пошлём на помощь десант! — крикнула она и вызвала розо¬вый вертолёт.

 А в это время король Баклуш в праздничной ночной рубахе отмечал день своего рождения. Он си¬дел в замусоренной столовой на расшатанном троне, принимая подарки. Лентяйский сапожник подарил ему дырявые туфли, лентяйский цветовод — букет крапивы. Заморский гость — Глотатель Водопро¬водных Труб — вручил королю мыльницу с куском мыла.
— Зачем оно мне? — удивился Баклуш.
— Пускать мыльные пузыри, Ваше Величество! — шепнул Мерзавио, который сидел рядом с королём, подложив под себя мягкую подушку.
— Да! — сказал король. — Моё Величество любит пускать пузыри... Кто ещё принёс нам подарок?
— Мы! — торжественно пропищал фокусник Кошуп. — Возьмите от нас, цирко¬вых артистов, эту красивую кастрюльку и эту вкусную котлету.
— Котлету! — ахнул от радости Баклуш. — Приказываем немедленно начать обед!

Фальшиво и вразнобой заиграли лентяйские музыканты. Гости в масках сели за стол.
— Объявляю меню! — прокричал королевский повар. — На первое — суп из киселя. На второе — кисельные тефтели! На третье — кисель. Желаю приятного аппетита!

     Есть кисельный обед, да к тому же ещё пересоленный, никому не хоте¬лось. Но отказаться было нельзя, поэтому каждый хитрил, как мог. Глота¬тель Труб с аппетитом проглотил вместо супа кусок ржавой водопроводной трубы. Мудрец Мерзавио надел маску слона, шумно втягивал кисель хобо¬том и тихонько выливал под стол. Все с завистью поглядывали на короля Баклуша и на его румяную котлету.
— Кто будет хорошо кушать, — пообещал король, — получит на закуску мороженое.
— Кисельное? — уныло спросили гости.
— Настоящее! — хвастливо сказал Горлохват. — Эй, слуги, вкатить сюда ящик с мороженым! Артисты, кончайте лопать, развлекайте Его Лентяйское Величество!

Артисты с радостью встали из-за стола. Первым выступил фокусник.
— Меня зовут Кошуп! — пропищал он гордо и — рраз! — схватил кот-лету короля.               
— Отдай! — завопил Баклуш.
— Потерпите, господин король, — сказал Пушок. — Подумаешь, КОТЛЕ¬ТА! Сейчас вы увидите чудо.

Он зашевелил усами, крикнул: «Энц, бенц, дренц!» — и откусил от кот¬леты последние четыре буквы. Как по-вашему, что от неё осталось? Жир¬ный КОТ!
Гости захлопали. Пушок снял белую шляпу и раскланялся.

— Казнить фокусника! — затопал ногами король. — Он испортил котле¬ту Моего Величества!
— Никак нет! — прошептал ему на ухо мудрец. — Из этого котяры можно сделать двенадцать котлет.
Король сразу успокоился и приказал повару со стражниками поймать кота.

— А теперь выступит наш борец! — объявил Пушок.
     Под звуки музыки на середину зала вышел Автоинспектор.
— Кто хочет с ним побороться? — спросил Кролик. — Кто тут самый большой силач?
— Я! — сказал Горлохват и вылез из-за стола.
 — Разденьтесь до трусов, — сказал ему Пушок. — И снимите маску бе-гемота.
— Я без маски. Ты что, ослеп?! — рявкнул атаман пиратов.
     — Ах, извините, — пропищал Кролик. — Энц, бенц, дренц — начали!

     Атаман пиратов, недолго думая, схватил Автоинспектора за горло и стал душить.
— Это запрещённый прием! Так нечестно! — закричали Кролик, Тя-нучка и Медиан.
— Дави его, Горлохват! — орали лентяи, а король Баклуш громче всех.

Но Автоинспектор вырвался! Он повалил пирата на живот и стал пере-ворачивать его на лопатки.
— Сопротивляйся! Напрягай мускулы! — кричали лентяи, но мускулы пирата из-за пьянства и лени были жидкими, как кисель.

Горлохват проиграл. Король Баклуш от злости разбил свою тарелку. Зато выступление акробатов понравилось королю; высокий мужчина и девочка кувыркались, прыгали, держали друг друга на поднятых руках.

Рядом с королём сидела его троюродная племянница  — принцесса Неумея. Ей понравился костюм акробатки, связанный из рыжей шерсти.
«Где я видела похожее платье? — вспоминала Неумея. — Тоже вязаное и тоже рыжее... Ах, да! В нём была девочка, которая научила меня мыть посуду.»

— Наградите её, Ваше Величество! — попросила принцесса. — Она хо-рошая.
— Наградить девочку, она хорошая, — велел Баклуш.
— Как прикажете наградить? — спросил мудрец.
— Мы исполним её желание, — ответил король. — Любое желание. Но только маленькое!

— Девочка! — позвал мудрец Тянучку. — Тебе очень повезло: Его Лентяйское Величество согласно исполнить твоё маленькое желание.
— Совсем крохотное. Малюсенькое, — быстро добавил король.
— Спасибо! — сказала Тянучка. — Я хотела бы посмотреть Тюремное подземелье. Говорят, оно очень запутанное и в нём можно заблудиться.
— Можно заблудиться? — усмехнулся мудрец. —Да в нём НЕВОЗМОЖ-НО НЕ ЗАБЛУДИТЬСЯ! Выйти оттуда могу только я, да и то с фонарём!
— Ой как интересно! — подпрыгнула Тянучка. — Покажите его мне и моим друзьям.

     Мерзавио стал шептаться с королём.
— Ну сделайте, Ваше Величество, что она просит, — робко сказала Неумея. — Эта девочка и мальчик в бескозырке спасли меня от мышей!
«Ага! — подумал король. — Акробатка дружит с мальчишкой в беско-зырке!»
— Теперь понятно, откуда она и зачем сюда приехала! — прошептал в королевское ухо мудрец.


    ХИТРОСТИ КОРОЛЕВСКОГО МУДРЕЦА

Мудрец Мерзавио открыл большим чёрным ключом железную дверь Тюремной башни и стал спускаться с фонарём по винтовой лестнице. За ним шла Тянучка с Кроликом на руках, за Тянучкой — Автоинспектор и Медиан, а позади гремели сапогами стражники с факелами.
— Вам ужасно повезло, — говорил Мерзавио. — Король никому ещё не разрешал смотреть своё подземелье. Я водил сюда только тех, кого должны казнить. Хи-хи!..

После лестницы начались подземные коридоры. Они расходились в раз¬ные стороны, как линии на ладони. Кто попал сюда впервые, не мог не запу¬таться. Но королевский мудрец бывал здесь часто и отлично знал дорогу.
— Привет! — бормотали ему мохнатые пауки, сидевшие на стенах. А большой рогатый жук проскрипел:
— Ну как делишки?

Всё громче капала вода с потолков подземелья, всё слабее горели фа-келы стражников.
— Стоп! — сказал мудрец. — Дальше Чёрный зал. Там сидят преступни¬ки, которых сегодня казнят: Часовщик и дерзкий мальчишка.
— Как интересно! — воскликнула Тянучка. — Можно, мы на них по-смотрим?
— Коне-ечно! — согласился хитрый Мерзавио. Он только и ждал этой просьбы. — Возьмите один факел и ступайте вперёд, а я тут постою.

Тянучка и её друзья дошли с факелом до Чёрного зала и увидели Митю с Ча¬совщиком. Кролик быстро перегрыз верёвку, которой они были связаны.
— Мы спасём вас! — прошептала Тянучка. — Я тяну за собой шерстяную нить, вы найдёте по ней выход из подземелья.
— Как же мы откроем железную дверь? — спросил Митя. — Ведь она заперта!
— Что-нибудь придумаем, —сказала Тянучка. — Держите нит¬ку! Нам пора назад, пока лентяи ничего не заметили…
— Ха-ха-ха! — донёсся из темноты смех королевского мудреца. — Можете не спешить: вы все арестованы. Как я вас перехитрил?!

Мудрец и стражники быстро вышли из подземелья, и Мерзавио запер чёрным ключом дверь башни.
— Куда вы дели моих друзей? — спросил их робот Кибрик.
— Не твоё дело, клоун! — сказали стражники. — Кто ты такой, чтоб за-давать нам вопросы?!
— Я робот, — сказал Кибрик, широко расставил руки и сгрёб всю компа¬нию в охапку, как дрова. — Отвечайте, где мои друзья?
— Караул! — завопили стражники.
     А королевский мудрец крикнул:
— Квадрат круглый!!!

Это была ужасная бессмыслица, а роботы от бессмыслиц перегорают. В голове у Кибрика громко защёлкало, из неё повалил серый дым, зелёные глаза замигали и погасли.
— Ну, как я его? — сказал Мерзавио стражникам. — Убил двумя словами! А вы, дурачьё, даже кота поймать не можете!

Мудрец вернулся на маскарад, а повар со стражниками стали искать кота и мяукать:
— Мяу!.. Мяв-мяв!.. Выходи, котяра! Королю очень хочется котлет!..
    
   
     КРОТЫ-ПАРАШЮТИСТЫ

Плохо дело: наши герои заперты под землей, робот Кибрик перегорел и замер возле кареты. Остаётся лошадь Минутка, только что она может?..

«Жжик!.. Жжик!.. Жжик!» — слышится из Тюремной башни: это коро-левский палач острит свой топор. Но не будем терять надежду: есть ещё розовый вертолёт! Он летит из Бамбаламска с необычными пассажирами.

Вы помните, как Бабуля увидела сигнальные флажки и крикнула гене-ральским голосом: «Пошлём на помощь десант!»? Она вызвала верто¬лёт и попросила лесных кротов срочно сделать Доброе Дело.
     Узнав, что от них требуется, кроты согласились. Вертолёт доставил их в Бамбаламск. Ткачи быстро сделали парашютную ткань, Портной раскроил её своими большими ножницами и вместе со Швеёй сшил каждому кроту парашют.

Где, кроме Удивляндии, увидишь кротов-парашютистов? Гляньте, как они опускаются с неба к Тюремной башне!
Благополучно приземлились.
— За работу, друзья! — сказал Старший Крот, поправляя темные очки. Рраз! — и все зарылись в землю. Каждый копает, куда хочет. Если мы навострим уши, то услышим, как из-под земли доносится: «Извините, по-жалуйста!» — это значит, двое кротов нечаянно столкнулись носами.

Все кроты докопались до подземелья, но пленников не нашли. Было слышно только, как капает в темноте вода и шуршат пауки. Один лишь Старший Крот, самый опытный, попал куда надо — в Чёрный зал. С высоко¬го потолка посыпалась земля — прямо на Митину бескозырку, — а потом сверху прозвучало:
— Здравствуйте. Рад с вами познакомиться. Я — Крот.
— Здравствуй, — сказали пленники. — Ты что здесь делаешь?
— Хочу освободить вас, — прозвучал ответ. — Я вырыл прекрасный под¬земный ход. Ползите за мной, пожалуйста.
С этими, словами Крот исчез. Капитан поднял факел и осветил дыру в потолке.
— Высоко! — произнёс капитан. — Выше, чем мачта моего жвачковоза!
— Нужна лестница, — сказал Автоинспектор. — Без лестницы нам туда не до¬стать.
— Что же делать? — спросили Митя и Кролик.
     — Не просить же нам лестницу у короля! — воскликнул Часовщик.
     А Тянучка сказала:
     — Мы же акробаты!

     Медиан хлопнул себя по лбу:
     — Хэ-хэ! Как это я сам не додумался? Построим живую пирамиду!
     Часовщик испуганно замахал руками:
— Только, пожалуйста, без меня! Я этого не умею!
    — Придётся научиться, — ответил капитан. — Другого выхода нет.
     И Часовщик, восклицая: «Что сказал бы мой прадедушка?!», взобрался на широкие плечи капитана.

На плечи Часовщика стал Автоинспектор. На плечи Автоинспектора — Тянучка. На плечи Тянучки — юнга Метёлкин. На бескозырку юнги — Кролик Пушок. 
— Ура! — пискнул Кролик и юркнул в дыру в потолке. Кое-как забрался туда и Метёлкин.
— Давай руку! — сказал он Внучке, но вот беда — не дотянулся до неё...

Представляете, как расстроился Митя? Не мог же он бежать вдвоём с Кроликом и бросить друзей в подземелье!
— Полезу назад, — прошептал он. — Прощайте, родители! Прощай, брат Петя!
— А ну, кончай капать слезами! — сердито крикнула снизу Тянучка. — Тут без тебя сыро. Выбирайтесь скорей наружу и постарайтесь открыть дверь башни!
— А вы? — спросил Митя. — Как вы её найдёте?
— Ох и недогадливый! — фыркнула Внучка. — Моя нитка дорогу пока-жет. Куда она — туда и мы.

...Прорытый кротами подземный ход вывел Пушка и Митю к пожарной машине. «Бум, бум! Туру-ру!» — играла лентяйская музыка во дворце. Лестница машины, служившая пиратам мачтой, была поднята. Митя и Кролик быстро залезли по ней в окно королевской столовой и спрятались за дырявой шторой позади короля и Мерзавио.

Скучный маскарад подходил к концу. Гости зевали и нетерпеливо по-глядывали на ящик с мороженым.
— Сначала всем доесть кисель! — грозил им пальцем королевский муд-рец. — Мороженое получат только те, у кого будут пустые миски!
— А что у нас после мороженого? — спросил король.
    — Пойдём смотреть, как казнят трудолюбов, — напомнил Мерзавио.

     «Дзинь!» — уронила ложку принцесса Неумея.
— Неужели вы не помилуете их, Ваше Величество? — обратилась она к Баклушу.               
— Ни за что! — ответил Мерзавио.
— Ни за что! — повторил король.
— Но это жес-то-ко. Я не буду с вами раз-говаривать, — промолвила принцесса и упала в обморок.
— Ну и не надо, — сказал Мерзавио.
— Подумаешь, напугала! — пробурчал Баклуш.

А Митя с Кроликом наблюдали за королём сквозь дырки в шторе.
— Под ним подушка, — пропищал Пушок, — а под подушкой ключ от железной двери.
     — Мы его достанем, — сказал Митя. — Кажется, я знаю, как это сделать...
     И он шопотом рассказал Кролику свою новую военную хитрость.

   
     ПОСЛЕДНИЙ ФОКУС КОШУПА

 Пыль из шторы, которую никогда не стирали, попала Кролику в нос. Он громко чих¬нул: «А-псик!» и пропищал самому себе:
 — Будь здоров!
 — Кто там чихает? Арестовать! — приказал король.
 — Не надо, — сказал Кролик, выходя из-за шторы. — Меня уже арес-товали.
— Я его арестовал, — подтвердил королевский мудрец.
— Так почему он чихает здесь, а не в тюрьме?! — топнул ногой Баклуш Четвёртый.
— Чихал я на вашу тюрьму, — невежливо ответил Кролик. — Я великий Кошуп! И мне ничего не стоит превратить ваше величество в зверюшку.
— В какую зверюшку? — растерялся король.
— В змею, мокрицу или паука, — сказал Пушок. — Можно в сороко-ножку.
— Ай! — испугался король.

— Он врёт! — сказал мудрец. — Вы БАКЛУШ. Если он откусит от вас три последние буквы, то Ваше Величество превратится в БАК для помоев, а это не так уж страшно.
— Уй! Не хочу! — закричал король, дрыгая ногами.
— Успокойтесь, Ваше Величество, — продолжал мудрец. — Он ничего от вас не откусит. Он кусает только то, что приятно пахнет: цветы, травы, кот¬леты, — а вы, извините, не мылись уже тридцать лет.
     — Так, значит, мы его не боимся? — спросил король.
— Ни капельки, Ваше Величество! — поклонился Мерзавио.
— Тогда хватайте его, злодея! — заорал Баклуш, показывая на Кролика.
— Одну секунду! — пропищал Пушок. — Сначала я покажу свой по-следний фокус.

Он взмахнул белой шляпой и открыл ящик для мороженого. А в нём — вы не забыли? — сидели голодные мыши.
— За мной! — скомандовал Мышьяк, выпрыгивая наружу. И семь тысяч мышей хлынули из ящика.

Что тут началось! Лентяи в ужасе стали карабкаться на стол. Заморский артист — Человек-Кузнечик — подпрыгнул до потолка и повис на люстре. А Кролик подбежал к стулу Мерзавио и выхватил из-под подушки ключ от Тюремной башни.

— Стража, сюда! На помощь! — вопили Баклуш и лентяи, топчась на столе. Вбежали стражники. Они несли в авоське кота, которого наконец пой¬мали.
— Выпустить его! — приказал мудрец. — Пусть разгонит мышей!.. 

Кота вытряхнули из авоськи. Ещё недавно он был котлетой, которую подарили королю. Мыши жадно зашевелили усами: они почуяли вкусный запах.
— Котлетный кот! — вскричал Мышьяк пронзительно.
— Котлетный кот!!— кровожадно пропищало его серое войско и бросилось на кота.

Кот от страха взвился к потолку и вцепился в штаны Человека-Кузнечика. Че¬ловек-Кузнечик свалился с люстры прямо на Горлохвата. Горлохват взмахнул кулаком и попал в ухо Лоботрясу. Началась потасовка. Стол не выдержал и с треском развалился. А где же кот? Он давно удрал из столовой, и семь тысяч мышей умчались за ним.

Пока во дворце был этот переполох, Митя с Кроликом открыли ключом дверь Тюремной башни и выпустили пленников.
— Клянусь геометрией, — сказал капитан, увидев застывшего возле башни робота, — наш Кибрик опять пере¬горел! Починю его по дороге.

Автоинспектор сел за руль пожарной машины и завёл мотор.
— А как же моя Минутка? Я её здесь не брошу! — восклицал Часов¬щик. — Пожалуйста, найдите ей в машине местечко...

Вдруг послышались крики и звон оружия. На лестницу пожарной маши-ны полезли из окна пираты, а на крыльцо, размахивая алебардами, выбежа¬ли стражники.

— Юнга, к брандспойту! — скомандовал капитан.
— К чему? — переспросил Митя.
— К пожарному шлангу!

Юнга Метёлкин всё понял. Он схватил брезентовую кишку и направил мощную струю воды на врагов. Пираты забулькали и полезли обратно в окно. А стражников смыло с крыльца, будто их и не было.
— Все в машину! — приказал капитан. Но мотор вдруг заглох, ведь Мерзавио слил утром почти весь бензин.

Снова грохочут сапоги стражников, снова лезут из окна пираты. Про-пали наши герои, не сносить им на этот раз головы...
— Э нет! — усмехнулся капитан. — Нас так просто не возьмёшь. Все в карету, живо! Юнга, бери Кубрика за ноги, раз-два!..
     Автоинспектор вскочил на передок кареты, схватил вожжи.
— Иго-го-о!..— тревожно заржала лошадь Минутка и во весь опор помчалась по грязной улице.

     Баклуш яростно затряс кулаками:
— Приказываем догнать!
Он так разозлился, что забыл про свою лень и влез вместе с пиратами в пожарную машину.
— А вы чего смотрите? — крикнул король мудрецу и Человеку-Кузне-чику. — Садитесь Дурошлёпу на колени!

Пираты подняли брезентовый парус. Ветер дул в сторону Бамбаламска, и пожарная машина покатила вдогонку за беглецами.


     ПИРАТЫ ИЩУТ ЧЁРНУЮ ПУГОВИЦУ

 Лошадь Минутка бежала по неровной дороге сквозь Страшные Заросли Комаров. Крапивные деревья качались, наклонялись до самой кареты и злобно шептали:
— Всех искус-саем!..

 Фокусник Кошуп, который вёл себя в Лентяйске, как герой, потерял во дворце свою афишу и снова стал обыкновенным трусишкой-кроликом. Он забился в угол кареты, дрожал и твердил:
— Ой, боюсь!
     Тянучка гладила его за ухом.
 
     Капитан Медиан менял роботу предохранитель.
 Митя с Часовщиком смотрели назад, на машину под парусом и торопили Авто¬инспектора:
— Пираты приближаются! Поезжайте, пожалуйста, быстрей!
— Не могу, — отвечал Автоинспектор. — Вчера я уже превысил скорость и ни за что больше не нарушу правила движения. Даже не просите!

— Я что-то придумала, — сказала Тянучка. — Сделай, Пушок, ещё одно Доброе Дело!
— А не страшное? — спросил чёрный Кролик.
— Совсем не страшное, — успокоила его Внучка. — Надо просто притво¬риться чёрной кошкой и перебежать пиратам дорогу.
— Здорово! — похвалил капитан.
— Превосходная мысль! — сказал Часовщик.
А Митя посоветовал:
— Только подвяжи ему уши, чтобы были короче.

Карета выехала из лентяйских Зарослей. Начались поля трудолюбов. Солнце уже село, и в сумерках пираты не разглядели, что чёрная кошка, перебежавшая им дорогу, — на самом деле кролик. А Пушок ещё и мяукнул:
— Мяу! Мяу!..
Суеверные пираты опустили парус, и пожарная машина остановилась.

— Провалиться мне на этом месте! — выругался Горлохват. — Дальше ехать нельзя.
— Будет неудача, — проворчал Мерзавио.
— Да, неудача, — повторил король. — Ух, проклятый кот!..
— Я знаю одно средство, — сказал Разгильдяй. — Мы все должны по-держаться за чёрную пуговицу — и тогда кот не считается!
 — Он прав, Ваше Величество, — подтвердил Мерзавио.
     — Так давайте сюда пуговицу! — вскричал Баклуш.
     Но на одежде пятерых пиратов, королевского мудреца и самого ко-роля была только одна пуговица, да и та жёлтая. Все остальные давно оторва¬лись. А у заморского Человека-Кузнечика пуговиц не было совсем: его зелё¬ный комбинезон застёгивался на молнию.

— Лети в Лентяйск и достань, где хочешь, чёрную пуговицу! — при-казал атаман пиратов вороне Крук.
— Кар-рашо! — каркнула разведывательная ворона и улетела.

     А карета с нашими героями весело ехала в Бамбаламск. Но радоваться было рано: лошадь Минутка вдруг захромала.
— Потерялась подкова, — вздохнул Автоинспектор. — Нужно срочно выковать новую.
— Вот беда! У нас же нет инструментов! — воскликнул Часовщик.
— Сейчас всё будет! — произнёс Кибрик, которого наконец почи¬нили.

Робот вышел из кареты, открыл шкафчик у себя на животе и вынул от-туда всё необходимое.
— На спине у меня розетка, — сказал он. — Дядя Митя, подключи к ней, пожалуйста, этот кусочек железа.
Митя так и сделал. Электричество разогрело железку докрасна, а потом добела. Кибрик ухватил её клещами, положил на камень возле дороги и молотком выковал из железки подкову. Он остудил её в лужице, попросил лошадь поднять копыто и аккуратно прибил подкову гвоздями.

А король, мудрец и пираты нетерпеливо ждали ворону с чёрной пуго-вицей.
— Где её носит? — злился король. — Мы можем их не догнать!
— Могу помочь, Ваше Величество, — предложил Человек-Кузнечик. — Я в два счёта догоню карету, если вы обещаете хорошо мне заплатить.
— Честное королевское! — пообещал Баклуш Четвёртый. — Получишь бочку золота — только догони.
 — Захвати их в плен! — сказал Мерзавио.
     — Вместе с железным чучелом! — прорычал Горлохват.

     Человек-Кузнечик взял два заряженных пистолета, подпрыг¬нул — и исчез.
— Обманули дурака на четыре кулака, — ухмыльнулся король. — Банку ки¬селя он у нас получит, а не бочку золота!..

В это время робот Кибрик закончил свою работу. Он сложил кузнеч¬ные инструменты и захлопнул дверцу на животе. Вдруг с неба грянул выстрел.
— Иго-го-о-о! — испуганно заржала Минутка, которой пуля поцарапала кончик уха.
Это стрелял Человек-Кузнечик. Он приближался огромными прыжками и кричал:
— Всех застрелю!.. если не сдадитесь!.. вместе с железным!.. чучелом!..

Робот Кибрик знал это слово. Ему стало очень обидно. Он печально вздох¬нул, и от этого вздоха поднялся настоящий вихрь. Человека-Кузнечика за¬крутило в воздухе, унесло в Страшные Заросли Комаров, — и никто о нём больше нич-чего не слышал.


    ТРАМВАЙ ИСПОЛНЯЕТ ЖЕЛАНИЕ КОРОЛЯ

 Разведывательная ворона Крук всё-таки раздобыла чёрную пуговицу. Она прилетела с ней из Лентяйска и гордо сообщила:
— Укр-р-рала у др-рэсыр-ровщыка чэр-рвяков!
— Ых ты моя вороночка! Птичка ненаглядная! — ласково проры¬чал Горлохват.
 — Наградить вороночку, — приказал король. — Отдадим ей дрессиро-ванных червяков, пусть кушает на здоровье.

Баклуш подержался двумя руками за чёрную пуговицу. Мудрец покатал её в ладонях, то же самое проделали пираты. А последний из них, Дурошлёп, взял пуговицу в рот и проглотил. «Теперь мне повезёт больше всех!» — думал он, сияя от радости.
— Можно ехать дальше, Ваше Величество! — сказал королю мудрец. — Чёрная пуговица уничтожила чары чёрного кота, и сегодня у нас будут одни удачи!
— Тогда вперёд! В погоню! — приказал король.   
— Зр-ря кр-рычыш, — прокаркала с мачты ворона. — Кар-рэта скр-ры-лась за кор-рызонтом!
— Упустили! — схватился за корону Баклуш Четвёртый.
— Из-за дурацкого кота! — вздохнул мудрец.
— Встречу этого кота — набью ему морду! — храбро пообещал Дурошлёп. — Вот увидите, Ваше Величество!

От злости король сорвал с себя маскарадную маску — большой красный нос из карто¬на. Он хотел растоптать этот глупый нос, но передумал и повесил его на руль пожарной машины.
— Не вешайте нос, Ваше Величество, — сказал Мерзавио. — Не всё ещё потеряно! В Бамбаламске есть Желательный Трамвай, он выполнит любое Ваше желание, — ведь вы сегодня именинник!
— Да, мы именинник! — выпятил грудь король. — Пусть только попробует не выполнить наше желание!
— Но имейте в виду: это не так просто! — продолжал мудрец. — Трам-вай приезжает только к тем, кто любит трудиться или ещё полюбит.
— Это не мы, — сказал Баклуш Четвёртый Лежебок.
— И не мы! — оскалили зубы пираты.

Мудрец поднял указательный палец:
— Трамвай надо обмануть! Спрячьте корону, наденьте свой нос обрат-но — и он вас ни за что не узнает.
— Да! Не узнает! — сказал король. — А какое желание Моё Величество ему закажет?
— Чтобы трудолюбы покорились лентяям, — напомнил Мерзавио.
— Ну конечно! — обрадовался Баклуш. — Это наше главное жела¬ние!

     Пираты подняли парус. Пожарная машина поехала дальше.
— Провалиться мне на этом месте! — радостно рычал Горлохват. — По-корим голубчиков-трудолюбчиков и заживём — просто блеск!..

Вот уже машина бесшумно катится по улицам Бамбаламска. Вокруг — ни души. Только не подумайте, что бамбаламцы спят. Все они встречают на главной площади карету с героями.
— Видите, нам уже везёт! — сказал мудрец. — Никто нам не мешает!
— Не зря мы держались за чёрную пуговицу! — хихикнул Разгиль¬дяй.

Вдруг из-за поворота с громким звоном выехал зелёный Трамвай. Маши¬на с лентяями чуть в него не врезалась. Мудрец дёрнул короля за ночную рубаху:
— Говорите желание, быстро!
— Эй! — крикнул Баклуш. — Остановись!
Но Желательный Трамвай ехал своей дорогой, будто не замечал лен-тяев.

— Стой, тебе говорят! — заорали пираты и побежали за Трамваем.
    — Ты что, ослеп? Именинника не видишь? — ревел, как бегемот, атаман.
     Трамвай затормозил.
— Что вам нужно? — спросил он металлическим голосом. Он мог, конечно, спросить это стихами, но ему не хотелось стараться ради таких грубиянов.
— Именинничка не заметил! — погрозил ему кулаком Горлохват.
— Да я тебе сейчас все стёкла вышибу! — пообещал Нахалюга.
— Тихо! Зачем этот шум? — вмешался Мерзавио, проталкивая короля поближе к Трамваю. — Он исполнит наше желание по-хорошему. Выбить стёкла мы всегда успеем.

— Кто вы такие? — спросил Трамвай.          
— Мы трудолюб, — ответил Баклуш. — Мы именинник.
— Что-то непохожи вы на трудолюбов, — сказал Трамвай.
— Провалиться мне на этом месте! — поклялся атаман пиратов.
— Да, провалиться нам на этом месте! — повторил Баклуш Четвёртый Лежебок.
     — Хорошо, — произнёс Трамвай, — я исполню ваше желание.
     И пираты с королём и мудрецом Мерзавио провалились. Были — и не стало.

— Кр-р-рах! — трусливо каркнула ворона Крук и полетела прочь из Бамбаламска.
     А Желательный Трамвай поехал дальше.
    — Кто нахален, зол и груб,
       Тот совсем не трудолюб! —
пропел он пчёлам, которые летели за ним.


     ДВА РАЗНОЦВЕТНЫХ СЛОВА

  Наутро Часовщик с помощью Кибрика починил часы на ка¬ланче. «Бам-балам!» — пробили они звонко и весело. «Бам-балам! Бам-балам!..» — откликнулись молоты кузнецов.
     Капитан Медиан и юнга Метёлкин готовили «Карась» к отплытию: про-веряли мотор, заправляли его горючим. А потом Митя взял ведро со шваб¬рой и надраил палубу до такого блеска, что от неё через лес и озеро поскака¬ли солнечные зайчики. Они запрыгали по улицам Бамбаламска, вызванивая на оконных стёклах и на витринах:
      До сви-дани-я, дру-зья!               
      Подни-маем яко-ря!

     Ровно в полдень паровозик Чип-Чип привёз на станцию Бабулино-Грибулино провожающих. Вслед за ним приехал Желательный Трамвай с бамбаламцами, которые не поместились в поезде. А по лесной просеке примчалась пожарная машина Сплюхина и привезла тех, кто не влез в Трамвай.

— Не толпитесь! Постройтесь! Я должна сфотографировать вас для га-зеты! — кричала с Дерева Добрых Дел Сорока-Белобока. — Гости с Бабулей — в середину! Мальчик, вытри нос! Все взволнованно глядят на Осла Ипполита, читающего прощальные стихи!
Ипполит поднялся на задние ноги, торжественно взмахнул передними и прочёл с выражением:
— Друзья сегодня уплыва...               
   Какие грустные слова!
   Я вас на этом берегу
   Целую крепко прямо в гу!..

     И Осёл, утирая копытом глаза, чмокнул по очереди Митю, Капитана и робота.

— А теперь, Митя, ты скажи! — предложила Бабуля.
— Я не умею говорить так красиво, как Ипполит, — смутился юнга Метёлкин. — Лучше мы с Кибриком будем рисовать весёлые картинки и при¬сылать вам по почте.
     — Я буду быстро их доставлять!  — крикнул с Дерева Аист-Почтальон.
 
     Пожарники надули румяные щёки, чтобы заиграть на трубах прощаль-ный марш.
— Одну минутку! — остановила их Бабуля Грибуля. — Митя был име-нинник и потратил своё желание на Очень Строгий Штраф. Бр-р-р, как не¬хорошо получилось! Надо исполнить в виде исключения его второе жела¬ние. Трамвай, ты согласен?
        Динди-линди. Решено!
        Говори ещё одно, —
пропел Желательный Трамвай юнге Метёлкину.

— Даже не знаю, какое, — растерялся Митя.
— А я знаю, — произнёс Кибрик. — Ты исчез из дому четыре дня назад, перед своим днём рождения, и даже записку не оставил. Мой родитель Петя и твои родители ужасно волнуются. Тебя, наверно, разыскивает полиция.
    — Ой! — прошептал Митя и сказал Трамваю:
    — Сделай, пожалуйста, чтобы никто не волновался — ни мама с папой, ни Петя, ни полиция. Пусть они думают, что я вышел погулять и скоро вернусь.
— Будет сделано! — ответил Трамвай.
— А где же Тянучка? — удивился Митя. — Почему её не видно?
— Понятия не имею! — рассердилась Бабуля. — Люди уплывают, а её где-то ветер носит. Ух, безобразница!
     «И Автоинспектора почему-то нет», — подумал Митя.

— Юнга, поднять якоря! — прогремел, будто гром, голос капитана. Робот Кибрик завёл мотор и встал к штурвалу.
Пожарники снова надули щёки и заиграли на медных трубах марш.
Жвачковоз «Карась» пошёл в открытое море.

Вдруг в небе послышалось жужжанье. Вдогонку летел розовый вертолёт.
Вот он повис над «Карасём», из окна высунулся Автоинспектор и стал кричать в рупор:
— Я хотел подарить вам вкусный торт!  И сейчас подарю! Его только что испёк Кондитер! Я спешил к вам на мотоцикле! Но мотоцикл сломался! И Внучка сделала Доброе Дело! Прилетела за мной на вертолёте!

Дверь вертолёта открылась, оттуда выглянула Тянучка и метко бросила в руки капитану три букета синих роз. Потом она опустила на верёвке зелё¬ного Крокодила с большой красивой коробкой в зубах.
— Хорош торт! — сказал Крокодил, отдав Мите коробку. — Сам бы съел. Ну, пока!..

Внучка потянула верёвку, поднимая Крокодила обратно, и тут — вы не поверите! — на лоб юнге Метёлкину капнула горячая слезинка.
— Тянучка! — крикнул Митя. — Не плачь, мы ещё увидимся!
А Тянучка показала ему язык и прокричала сердито:
— Я не плачу! Это Крокодил!..

— Удивительная девочка! — сказал капитан.
     — У-ди-вительная! — повторил робот Кибрик.

     А Митя поднял над кораблём десять сигнальных флажков. Получились два разноцветных слова, понятные Внучке с Бабулей и каждому моряку:
     Д О  С В И Д А Н И Я!