Глава 15. Война. Прерванный полет

 

«Граждане и гражданки Советского Союза!
Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении, и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за всё время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.
Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что Германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.
В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты Германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на Советский Союз, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
По поручению Правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчёт несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.
Теперь, когда нападение на Советский Союз уже свершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.
Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.
Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.
Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В своё время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришёл к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу.
Правительство Советского Союза выражает твёрдую уверенность в том, что всё население нашей страны, все рабочие, крестьяне, интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочён и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.
Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, ещё теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»
 
(Выступление по радио Молотова 22 июня 1941 года)


       С тех пор как  Александр  видел Ташкент  в последний раз,  город  явно   похорошел. Вокзал  был отреставрирован и    приведен в порядок, в  центре появились новые учреждения и  дома, улучшилась дорожная сесть,  работали фабрики и заводы.
       От вокзала, на извозчике, проехали  к тестю домой, где их встретила жена, вручили ей подарки,   позавтракали на террасе  и  отправились в  узбекский филиал Академии наук СССР,  созданный при  участии  Ферсмана.
       Академик  оказался  рослым, лет шестидесяти мужчиной,  принял их радушно  и, узнав, что Ковалев  профессиональный военный  да к тому же воевавший в этих местах, тут же  согласился зачислить его в штат, а  Поспелов познакомил с другими участниками экспедиции.  В их числе были известный минеролог профессор Щербаков, два геолога,   и горный инженер.
       Через сутки самолетом вылетели  в Ашхабад, где находилась база экспедиции. 
Ее целью  являлось отыскание новых месторождений  серы  и  других полезных ископаемых,  в которых все больше нуждалась страна. Первые две  уходили в Каракумы  на верблюдах и лошадях,  эта на механизированной тяге. В качестве таковой  выступали два повышенной проходимости грузовика ГАЗ-АА  с брезентовыми тентами. Для проведения изысканий имелось все необходимое оборудование, запас воды и продуктов.
       В Ашхабаде к группе добавился проводник  по имени Тайча, ранее служивший у Поспелова,  бывшие пограничники получили  на базе оружие - два маузера и  карабин.
       Из города выехали    ранним утром, взяв курс  на  север, где в двухстах километрах  в пустыне, находилось ранее открытое Ферсманом месторождение  под названием Серные бугры.  Теперь в них  закладывался  завод, а  изыскания продолжались.
       Пройдя десяток километров по ведущей туда дороге,  свернули на  восток   и  углубились  в  пространства   барханов*. Вскоре из-за  далекого горизонта поднялось солнце, залив ярким светом  безжизненную пустыню, кое - где  расцвеченную бледными красками саксаула да верблюжьей колючки. Барханы сменились  такырами, стали встречаться   солончаки,  на которых изредка мелькали ящерицы. 
       К полудню, сверяясь по карте, добрались до небольшого оазиса  с десятком  корявых акаций  и старым пастушьим колодцем. Там немного отдохнули и подкрепились, долив в радиаторы воды, тронулись дальше.
       Ближе к вечеру, когда  зной спал, а золотой диск  клонился к западу, полуторки,   оказались у развалин  старого городища. От него осталась часть   глиняной стены  да основание крепостной башни. В тени  разбили бивак, а когда на пустыню опустилась ночь и  в небе замерцали звезды, из собранного саксаула развели костер, поужинали и  сварили кок-чай*.
       - Интересно, что это за развалины? - прихлебывая из пиалы, спросил Ферсмана Ковалев.
       -  Полагаю, древнее согдийское  поселение, - ответил академик. -  Далеких  предков  таджиков с узбеками и туркмен. Населяли эти места в девятом веке до нашей эры и вели войны с Персией, которая долгое время не могла их завоевать, а  порой даже терпела поражения, о чем свидетельствуют исторические документы.   
       -  Совершенно верно, Александр Евгеньевич, -  вступил в разговор   один из геологов - таджик.  - На этот счет у нас даже имеется легенда о  пастухе Шираке.
       - Интересно послушать, - оживились остальные.
       -  В  530-м году до нашей эры  войска персидского царя Кира   были побеждены в сражении с саками-массагетами, под предводительством царицы  Томирис. Персы не простили кочевников за эти поражения и их  новый их царь  Дарий    совершил новый поход на  саков, чтобы   сломить    сопротивление непокорных. 
       По легенде, простой пастух Ширак  одного местного племени, предложил план, как завести  врагов в   безводную пустыню. Он изрезал лицо ножом  и отправился  к ним в лагерь. Когда  пастуха  привели к царю, тот спросил, почему он предает свой народ, на что Ширак ответил, что хочет отомстить за издевательства соплеменников  над собой.
       Персы поверили пастуху и  взяли проводником. Сак завёл их в безводную пустыню, многие захватчики погибали в пути от жажды и жары. Он же, обещая, что  впереди оазисы  с водой, уводил  их все дальше. Когда же захватчики поняли, что попали в ловушку, они зарубили героя, но  практически все трехсоттысячное войско  за исключением Дария  и его охраны, погибло.
       Когда геолог  закончил свой рассказ, все долго молчали, в темное небо из костра улетали искры.
       В  течение месяца, экспедиция активно вела поиски, заезжая на пастушьи стоянки и  небольшие, затерянные в  песках селения. Они увенчались успехом:  было открыто и нанесено на карту еще одно серное  месторождение,  обнаружены запасы   фосфоритов, мрамора и талька.  Экспедиция прошла без эксцессов, хотя вблизи иранской границы  ее обстреляла группа неизвестных на лошадях. Поспелов с Ковалевым и Тайча открыли ответный огонь, группа исчезла в барханах.
       - Туги*-  выщелкнул из карабина дымную гильзу проводник. - Разбойники пустыни.
       - Или не добитые басмачи,  спрятал в колодку маузер Поспелов. - Ушли в двадцатых  в Иран и порою наведываются  чем-либо поживиться.
       При возвращении назад  экспедиция попала в песчаную бурю. Утром она выехала с очередной стоянки  на берегу высохшей реки, а спустя два часа на горизонте появилось   небольшое темное облако. Все более увеличиваясь, оно вскоре закрыло  небо, затем  налетел первый яростный порыв жаркого, колючего ветра. 
       День тут же померк, тучи раскаленного песка  секли по кабинам машин, пузыря тенты. В вое и свисте ветра пропали все  остальные звуки. Буря длилась почти час, а потом унеслась дальше. Небо просветлело, воздух очистился, но колеса полуторок занесло до половины - пришлось откапываться.
       Спустя   двое суток  добрались до Ашхабада,  откуда улетели в Ташкент, где Ковалев, получив расчет,  тепло попрощался с  товарищами. На вокзале его провожали тесть с тещей, пригласив на следующий год в гости и изрядно загрузив подарками. В Москву вернулся  загорелым  и окрепшим, а  в первых числах сентября  приступил к работе на новом месте.
       Училище находилось в  поселке Лосиноостровск  на окраине столицы, готовило офицеров погранвойск, руководил им комбриг  Жебровский. Принял он бывшего начальника доброжелательно, оформив старшим преподавателем  кафедры оперативно-розыскной деятельности.   
       Сначала Ковалев читал лекции  ранее разработанные на ней,  а  затем, посчитав устаревшими, по согласованию с руководство училища, занялся разработкой новых. С учетом наличной обстановки  и своего опыта. Возвращаясь после занятий домой,  ужинал и, пообщавшись с семьей, допоздна засиживался  в рабочем кабинете, заполняя  убористым почерком листы  рабочей тетради.
       Спустя три месяца курс лекций был готов, утвержден на кафедре и читался курсантам, а также приезжавшим на переподготовку начальникам застав.
       Останавливаться на достигнутом  Александр Антонович не стал  и      занялся  подготовкой  руководства по организации управления пограничными   войсками  и войсками по охране тыла  на особый период*.
       Оно  являлось  предельно актуальным.
       События  у озера Хасан, последующие бои на Халхин-Голе и война  с Финляндией, вскрыли множество недостатков в управлении войсками и проведении боевых операций.  А  несколько ранее, как депутат Верховного Совета СССР,  комдив   принял участие в работе   его внеочередной сессии.  На ней рассматривались  проекты законов о всеобщей воинской обязанности  и ратификации договора о ненападении между Советским Союзом и Германией.
       В этот же период времени,  личное дело Ковалева  из НКВД   было направлено  в ЦК ВКП(б), а в течение   1939-го  и 1940-го  годов, его десять раз   приглашал к себе Сталин, что  скрупулезно отмечал в журнале приема    личный секретарь вождя  Поскребышев.  О чем они беседовали  история умалчивает, но  комдив  на прежнюю должность не вернулся.
       22 июня, в четыре утра, фашистская Германия,  нарушив договор о ненападении, вторглась на территорию СССР, началась Великая Отечественная война. К  октябрю 41-го  немецкая группа  армий «Центр», прорвав оборону советских войск, вышла  к Москве, начав подготовку к ее  штурму.
       Одним таким днем  в кабинет военного комиссара Красногвардейского района столицы, вошел лет сорока человек в штатском. Усталый, с воспаленными от бессонных ночей глазами,  тот с досадой взглянул на посетителя: «Еще один доброволец... Сейчас будет проситься на фронт... Хотя для ополчения вполне пригоден...».
       Внимательнее присмотревшись,  майор с удовлетворением отметил, что под цивильной одеждой вошедшего угадывалась выправка  военного  и, судя по манере держаться, достаточно высокого ранга. Интуиция не подвела военкома.
       - Комдив  запаса Ковалев, - представился незнакомец,  вслед за чем извлек из кармана и  положил  на стол рапорт. - Прошу отправить меня на фронт, в любом качестве.
       Несколько опешивший  майор предложил  сесть, внимательно прочел бумагу  и попросил оставить номер телефона.  - Вам позвонят, товарищ комдив. В самое ближайшее время.
       Тот взял со стола карандаш  и сделал отметку на бумаге. -  Буду ждать  (встав, вышел из кабинета).
       На следующее утро,    по телефону,  Ковалева вызвали  в Наркомат обороны, где   спустя час его принял   начальник Генерального штаба   Шапошников.
       Войдя в кабинет, комдив представился, маршал  встал из-за стола с лежавшей на ней картой боевых действий, курвиметром* и   цветными карандашами, сделал несколько шагов навстречу.
       - Ну, здравствуй, Александр Антонович, не знал что ты в отставке, - крепко пожал руку.
       - Здравия желаю, Борис Михайлович. Так вышло. 
       - Чем занимаешься?
       -  Читаю лекции  в пограничном училище.
       -  Так значит, просишься на фронт? -  кивнул маршал на стул,   сели друг против друга.
       -   Именно, -   ответил Ковалев. - В такое время негоже сидеть дома.   
       -  В таком случае примешь  стрелковую дивизию. Опыта тебе не занимать. Как, не возражаешь?
       -  Ни в коем разе.
       - Сейчас она  формируется  в Горьком. Нужно выехать туда, в кратчайшие сроки завершить все вопросы  и ждать  отправки на фронт.
       -  Вас понял товарищ маршал.
       После этого в кабинет был вызван  начальник управления кадров, получивший соответствующие указания  и спустя час,  с приказом о новом назначении в кармане,  Ковалев  вернулся домой. Жена восприняла новость  внешне спокойно (к подобному была готова), Мария Федоровна  чуть всплакнула, стали собирать в дорогу.
       Этим же вечером в длинной шинели, перетянутой ремнями и с небольшим чемоданом,  комдив выехал  к месту назначения.
       Дивизия дислоцировалась  в летних лагерях за городом,   насчитывала три четверти штатного состава и пополнялась прибывавшими с марша частями. Наскоро познакомившись со штабом, Ковалев тут же поставил  задачу ускорить формирование, для чего отправил на пункты  высадки часть старших офицеров, остальным поставил конкретные задачи на месте.
       Сам же  вплотную занялся   оснащением   дивизии  вооружением и техникой, которых  явно не хватало. Пришлось выезжать на армейские склады, оружейные заводы, а также в наркомат, в роли «вышибалы». Спал урывками в машине, ел из солдатского котла, время торопило…

       Над  ночной столицей  темнели  аэростаты, в рабочем кабинете Сталина в Кремле, шло  очередное заседание. За длинным, под зашторенными окнами столом, сидели  члены Государственного комитета обороны, у стены напротив, несколько приглашенных,  в торце, под портретом Ленина,  сам   вождь.
       Маршал Жуков, стоя с указкой у карты, докладывал обстановку на фронтах,  она была тревожной.
       На Московском направлении, после того, как в начале ноября ударили морозы, и дороги стали более проходимыми, немцы начали второй этап операции "Тайфун". Замысел был прост - разбить с севера и юга фланговые части советских войск и окружить Москву. Главные удары   наносились в направлении Клин-Рогачево и Тула-Кашира.
       К этому же времени германская группа армий "Север", отказавшись от штурма Ленинграда, осуществляла, совместно с финскими войсками, планомерную блокаду северной столицы СССР. Все коммуникации города на Неве с Большой землей были перерезаны.
       У защитников города остался только путь сообщения по Ладожскому озеру, благо часть сухопутного побережья находилось у них в руках. Нацисты решили перерезать и эту тонкую "нить", перенеся боевые действия на восток Ленинградской области. Ожесточенные бои разгорелись на подступах к городам Волхову и Тихвину. Последний был захвачен 39-м немецким танковым корпусом.
       Заслушав доклад, его предметно обсудили,    вынеся  решение  о подготовке контр - наступления под Москвой, а когда принимали решение по Ленинградскому направлению, Ворошилов    предложил снять с должности  командующего 4-й армией генерала Яковлева, допустившего  там серьезные просчеты.
       Ему на смену предложил генерала Мерецкова. Кандидатуру, обсудив,  утвердили, после чего Сталин  обратился  к  Берии, - Лаврентий, а где у нас Ковалев? Нам нужен   под Ленинградом опытный начальник войск НКВД по охране тыла фронта.   Помнится, он там был начальником погранокруга, знает особенности местности. Надо его туда вновь назначить.
       -  Ковалев, к сожалению, уволился из наркомата по состоянию здоровья (встал Берия)   Где он сейчас, я не знаю.
       - Разыщи и представь к назначению на Ленинградское направление.
       - Слушаюсь, товарищ Сталин…
 
       Поезд  Москва - Горький, мчался сквозь ночь. На стыках  морозно постукивали   колеса, за окнами  проносились темные поля с перелесками, изредка мелькали деревни без огней. Ковалев  в очередной раз возвращался  из наркомата, доложив о завершении формирования дивизии и получив приказ выдвигаться  под город Клин. 
       Вагон был наполовину пуст, в купе он ехал один, задумчиво  глядя в стекло.
Поезд, между тем, начал снижать скорость,  а потом, лязгнув сцепками и окутавшись паром,  стал  на небольшой станции.  Хлопнули двери вагонов, звякнули откидные площадки,  внутрь поднялись немногочисленные пассажиры. В коридоре  послышались  шаги, дверь купе бесшумно  открылась, в проеме возник мужчина в пальто, кашне  и шапке, с небольшим саквояжем в руке.
       - Я ваш сосед, - приветливо улыбнулся. - Не возражаете? 
       -  Пожалуйста, -  ответил Ковалев.
       Тот, закрыв дверь, снял  верхнюю одежду,   повесил ее на крючок и  присел на диван напротив. Представился врачом  из Нижнего Новгорода,  возвращавшимся из командировки.
       Немного поговорили,  затем сосед достал из  кармана пальто газету, развернул  перед собой и принялся читать,  а Ковалев встал, обернулся к нему спиной и  потянулся   к багажной  полке, где лежал свернутый матрас.
       За окном  раздался длинный гудок, замелькали вагоны  грузового состава. В тот же миг газета опустилась, хлопнул выстрел, комдив рухнул лицом вниз.  Убийца,   сунув револьвер в карман    наклонился,  в ответ ударил ответный (повалился сверху).
       Спустя час, тело комдива обнаружил проводник, разносивший по вагону чай. В купе больше никого не было. 
       На следующей остановке, в Арзамасе, на место прибыла оперативно-следственная группа НКВД, обнаружившая на столике записку  «Ухожу из жизни, как не оправдавший доверия ВКП(б)», а  в руке убитого пистолет «браунинг». Проверка была недолгой, с окончательным выводом о самоубийстве по политическим мотивам.
       Через  некоторое время Сталин вновь поинтересовался у Берии насчет комдива. Тот бесстрастно ответил,-  к сожалению, Ковалев умер. - Он, ведь, как  известно,  был очень болен.

Эпилог

       Так закончилась жизнь пограничного комдива Александра Антоновича Ковалева. Он не попал на свой последний фронт. Но туда ушли три его племянника - сыновья брата.
       Один, Владимир,  погиб  в январе 1945-го  на подступах к Будапешту, а Николай с Алексеем  закончили войну в  Бреслау и Берлине.
       Не забыто и его имя.
       В Центральном музее пограничных войск ФСБ  России  в одном из залов, в числе других  военачальников  висит его портрет, а в  фойе главного входа Пограничной академии  установлен бюст.
       Каждое утро он встречает  молодых слушателей, продолжателей его дела по охране священных рубежей Родины.
       А над белорусским Полесьем все также летят аисты.В дальние страны.

Примечания:

ОМСДОН - отдельная мотострелковая дивизия особого назначения  имени Ф.Э. Дзержинского 
Жовнеж - польский солдат.
Матка  боска -  Богородица(польск.)
РКП(б) - Российская Коммунистическая партия большевиков.
Трехдюймовка -  артиллерийской орудие.
Сидор - солдатский вещмешок (жарг.)
Фольварок - панская усадьба.
Пакгауз - закрытое складское помещение на железнодорожных станциях, в портах и на таможне.
Керенка -  денежный знак  Временного правительства.
Лярд - топленый свиной жир.
Пилсудский - глава Польши с 1926-го  по 1928 годы.
Юзеф Халлер - генерал войска Польского.
«Уайт» - французский бронеавтомобиль.
Мандат - документ удостоверяющий полномочия в годы Гражданской войны.
Совпартактив  - представители советской власти.
Шинель «с разговорами» - длинная, с разрезом позади,   шинель.
Николаевский вокзал -  старое название Ленинградского вокзала в Москве.
Застава -  подвижный войсковой наряд, обычно конный.
«Балдуин» - серия американских паровозов, поставлявшихся в Россию.
Огребать полундру - служить на флоте (жарг.)
Кайлить - рыхлить  породу  киркой.
Сечка - дробленая крупа.
Черняшка - черный хлеб (жарг.)
Козья ножка -  самокрутка из махорки.
Сажень - старая мера длины, составлявшая 2,133 метра.
Кокор - устройство для хранения снарядов и подачи их в орудийный ствол.
Шамовка - еда (жарг.)
Стодола -  сарай, сельскохозяйственная постройка.
Цибарка - ведро на казачьем диалекте.
Бульба - в данном случае картофель.
Ямбург -  город в Ленинградской области. Нынче - Кингисепп.
 Детскосельский  - прежнее название Царскосельского вокзала в Петербурге.
Боты - сапоги (бел.)
Мазурики -  разбойники. 
Рогач - ухват.
Присьба - фундамент в сельском доме.
Берестянка - посуда из коры.
УКОМ - уездный комитет.
Цимус - товар высшего качества (евр.)
Берданка - винтовка системы «Бердан»
Первый номер -  боец пулеметного расчета.
«Манлихер» -  модель германского пистолета.
РСДРП - Российская социал-демократическая партия.
Угро -  уголовный розыск.
Друзяк - друг, товарищ (бел.)
Баклановский удар - особый  удар шашкой у донских казаков.
Зеленые - в данном случае разновидность банд, сражавшихся против советской власти.
НЭП - новая экономическая политика.
Гая-Гай - советский военачальник, участник Гражданской войны.
Перекоп - линия обороны Крыма у белогвардейцев.
Экспозитура двуйки - отдел польской военной разведки. 
ОГПУ - Объединенное государственное политическое управление.
Шляхта - польское дворянство.
Пенендзы - расхожее название денег у поляков.
Пенковая трубка -   курительная трубка высшего качества.
КСП - контрольно-следовая полоса.
Свитка - верхняя одежда  белорусских крестьян.
Иван Купала - народный праздник восточных славян, посвященный летнему солнцестоянию.
Траншейные часы -  наручные часы у   офицеров Первой мировой войны.
Тифлис - прежнее название Тбилиси.
Фаэтон - в данном случае конная  повозка с откидным верхом.
РККА - Рабоче-крестьянская красная армия.
«Мусават»  -  азербайджанская  националистическая партия.
Тревожная группа -  подразделение повышенной готовности на погранзаставе.
Генацвале  - друг (груз.)
Балка - поросший лесом овраг.
Мамед Эмин - председатель Национального Совета Азербайджана в 1918-м  году.
Чуха - горская верхняя одежда.
СКР - сторожевой корабль.
Бендер - Энзели - порт на севере Ирана.
Идти по счислению  -  разновидность определения курса корабля.
Реглан - морская непромокаемая куртка.
Башлык - капюшон.
Аскер - турецкий солдат.
Траверс - направление, перпендикулярное курсу корабля.
Абрис -  контур чего-либо.
Предрик  - председатель рабочей инспекции.
Линейная застава  - разновидность пограничных застав.
Замбой - заместитель по боевой подготовке.
ВЦИК - Всероссийский  центральный исполнительный комитет.
Аллюр три креста -  особо быстрая доставка приказа  в русской коннице.
Сарбаз -  иранский солдат.
Такыр -  твердый участок  местности в пустыне.
Соловый  конь - лошадь рыжей масти.
Саман - строительный материал из глины.
Сардар -   правитель в Средней Азии.
ЧОН - части особого назначения.
Ханжа - в данном случае  ячменная водка.
Краском - красный командир.
Саквы - седельные сумки.
Гарнец - мера овса, равная одно четверти ведра.
Лава - в данном случае  боевое построение конницы.
Камча - ременная плетка.
Шенкель - искусство управления лошадью коленями.
Табарган - млекопитающее рода сурков.
Ять - буква исторической кириллицы и глаголицы, ныне употребляемая только в церковнославянском языке.
Территориал  - сотрудник территориального органа ЧК.
Краснопалочники  -  среднеазиатские дехкане, сражавшиеся на стороне советской власти.
Дастархан  - скатерть в Средней Азии, используемая для трапез.
Казы - вяленая  конская колбаса.
Асхабад  - старое название  столицы Туркмении.
Вольтижировка - искусство верховой езды.
Бомбомет - тип артиллерийского орудия, миномет. 
Вахмистр - унтер-офицер в русской кавалерии.
Чемберлен - английский премьер-министр, выступавший за экономическое удушение России.
Сельтерская вода - газировка.
Контральто - самый низкий женский певческий голос.
Мотор - такси (жарг.)
Руст - рельефная  кладка или облицовка стен камнями с грубо отесанной или выпуклой лицевой поверхностью.
Особая тройка - орган  административной (внесудебной) репрессии при республиканских, краевых и областных управлениях НКВД СССР.
СТОН - Соловецкая тюрьма особого назначения.
Осоавиахим - общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству.
ТЭЦ -  теплоэлектроцентраль.
Балка -  степная, поросшая лесом долина.
Макитра - глиняный кувшин.
Узвар - компот из сухофруктов.
Ближняя дача - резиденция Сталина под Москвой.
Дефиле - узкий проход в труднопроходимой местности.
Бархан - разновидность песчаных дюн.
Солончак - засоленная почва.
Кок - чай - зеленый листовой чай.
Туг - грабитель (тадж.)
Особый период -  военные действия, война.
Курвиметр - прибор для определения расстояния на карте.