Рождественская ночь

1. Безлунно, безоблачно было тогда
        И в небе полночном сияла звезда.
        Такой не видали доныне.
        Сидели усталые муж и жена,
        Младенец лежал на мякине.
        Его согревала овчина отца
        И пар от крестьянских лошадок в путах,
        Оставленных на ночь в овине.

        В тот день был буран.
        Всё кругом занесло.
        В лесу и под снегом укрылось село:
        Изб двадцать, а может быть, тридцать.
        Спешили супруги к ночлегу прийти,
        Но трудны у праведных вечно пути,
        Им надо бы поторопиться.
 
       Но вот наступило уж время родин,
       И только зашли они в крайний овин,
       Младенец на свет появился.
       Сидели усталые муж и жена.
       На небе сияла звезда, как луна,
       Но вдруг звёздный свет заслонился:

       Три старых волхва из соседних лесов
       При входе счищали с бород и усов
       Намёрзшие белые льдины…
       Чуть стало теплее в овине
       От их принесённых и странных даров –
       И мира, и злата, и смирны…

       Мария с достоинством миро взяла –
       Младенцу оно пригодится,
       И шарики смирны потом приняла,
       Взглянув в бородатые лица.

       К супругу один обратился мудрец:
       - Возьми это злато, счастливый отец,
       А ночью и лошадь, и сани
       Купи и скорей собирайся ты в путь.
       Скорее, об этом прошу, не забудь.
       Спасётесь с младенцем вы сами.
       Ведь к вечеру плач будет в каждой избе,
       Чума притаилась уже во дворе,
       Все дети погибнут к вечерней заре…   
       С утра уходите лесами.

К овину, влекомые светом звезды,
Жильцы деревенские тянут   ряды,                Треухи сжимая руками…               
        Спросили волхвы:  «Вы увидели свет?».
        Смущаясь, крестьяне ответили: «Нет».

       «Смотрите, смотрите, смотрите!...
       А впрочем божественный ангельский свет
       Приидет сюда через тысячу лет,
       Пока в темноте поживите».

       Умолкли волхвы. Как зовётся село,
       Мария тихонько спросила,
       И звёздным сияньем Младенца чело
       Волшебная ночь озарила.

       Ответил крестьянин, отвесив поклон,               
       Другие с почтеньем внимали:
       - Далёкие прадеды наше  село
       Святым Вифлеемьем назвали.
               
       А рядом впавший в детство бормотал:
       Свет… Счастье.. Святость с этим чадом вкупе»,
       Над ним смеялись, но мудрец сказал:
       «Юродивым свет истины доступен».

2.
       Безлунно, безоблачно было тогда
       И в небе полночном сияла звезда.
       На западе Анды белели…
       Лишь с юга от льдов приполярных слегка
       Прохладу порывы несли ветерка,
       Смягчая жару еле-еле…

       В просветах меж пальм была видна река
       И копья людей краснолицых…
       Деревня на сваях как будто плыла…
       Деревня звалась Вифлемицу.

       На пальмовых листьях младенец лежал,
       Супруги над крошкой склонились,
       Декабрь – летний месяц – жарою пылал,
       И три колдуна появились…

       И те колдуны, что из сельвы пришли,
       Младенцу с поклоном дары принесли:
       Ракушки, что в торге подмога,
       И масло от пальм, что у речки росли,
       И яда змеи, но немного.

       К отцу наклонившись, шептали волхвы,               
       Чтоб утром до солнца восхода
       Ракушки сменял он на крепкий челнок    
       И не отдалял бы исхода,

       И чтоб не боялся он злобы людской,
       Лишений, дороги и горя,
       И этих людей он покинул:
       Таков их  жребий,               
       Что лишь чрез  пятнадцать веков
       Спасенье придёт к ним из моря
       На лодках без вёсел под белым крылом,       
       Которые движутся сами…
       И белые  люди… И трубки у них
       С летящими злыми огнями.

      А кто-то впавший в детство бормотал:
      «Спасенье смертью к вам придёт вначале»…
      Над ним смеялись… только колдуны
      Печально и тревожно замолчали.


     3. Безлунно, безоблачно было тогда
        И в небе полночном сияла звезда.
        Такой не видали доныне…
        Тянул ветерок из пустыни…

      В яслях на соломе младенец лежал.
      Он этою ночью родился.
      Сейчас безмятежно и мирно он спал,
      Вкруг рой человечий клубился:

        Погонщики, мулы, купцы, мастера,
        Левиты, крестьяне, верблюды…
        Декабрь был у римлян и всем по дворам
        Приказ собираться был людям.

     Лишь три мудреца в стороне от сует
     Пришли, чтоб, увидев таинственный свет,
     Дарами к младенцу склониться,
     И золотом, миром и смирной Царю,
     Пришедшему в мир, поклониться.
     Иосиф взять золото не захотел:
     «Я – плотник. Не стану срамиться».
               
       К супругу тогда обратился мудрец:
       «Прими это злато, блаженный отец,
       Возьмёт за осла его завтра купец,
       Вам надо бы поторопиться…

     С утра поскорей отправляйся ты в путь.
     Скорее, об этом прошу, не забудь…
     Спасение там, за песками…
     Ведь к вечеру плач будет в этих домах…
     От Ирода грозная грянет чума…
     Все дети… Земля содрогнётся сама…
     Младенца укройте платками»…

       Смотрели на это, дивясь, пастухи,
       Своих заблуждений не сняв шелухи…
       К старейшим мудрец обратился:
       «Вы видите жизнь, и любовь, и вослед
       Таинственный, всё очищающий свет?
       Сегодня сюда он явился…»

    Старейший смущённо промолвил в ответ:
    «Я вижу младенца. Иного здесь нет.        
    Я ложью тебя не обижу».
    И вдруг самый юный, прозваньем Андрей,
    Враз узы порвавший с роднёю своей,
    Тихонько промолвил: «Я вижу».


      А рядом впавший в детство бормотал:
      «Я потерялся… Помогите… Где я?»
      Над ним смеялись. Но Андрей сказал:
      «Блажен ты. В Вифлееме. В Иудее».

   4. И я, как впавший в детство, не пойму,
      Как надо жить и в чём искать спасенья?
      Творить добро? Пусть так.
      Но почему Добро и зло во мне ведут сраженье?

   И как же часто побеждает зло.
   Его творить и легче нам, и проще…
   Ведь легче ствол живой перепилить,
   Чем дерево добавить к пышной роще.

     Ведь проще жить, хлеб добывая свой
     То подлостью, то, если можно, силой…
     Но совесть жгучая, зачем жестоко ты
     Геенной огненной мне душу опалила?

   Откуда ты пришла? Быть может, просто так
   Природа в нас тебя внедрила равнодушно.
   А может, жизнь без совести – пустяк,
   Приниженный, бессмысленный и скучный?

     А может, Высшее святое Существо
     Вручило совесть нам надеждой на спасенье,
     Чтоб заблудившись в горе иль во зле,
     Мы правильно избрали направленье?

   Во что мне веровать?
   Пожертвовать мне чем?
   Смогу ли я найти
            Свой Вифлеем?