Дежавю из дневника бывшего хирурга

Моё первое посещение больницы, где я должен приступить к работе в должности хирурга, оказалось не столь радостным.
Я шёл вдоль медицинского городка, так называется часть Соломенского района столицы — район панельных пятиэтажек.
Ранее я никогда здесь не был, но сейчас, минуя больничный забор я увидел её, и на мгновение почувствовал, что я когда-то был здесь.
Те же тополя, разбитый асфальт, балконы с хламом, дворовые кошки. Сравнявшись с ней, я понял, что обознался. Маловероятным совпадением было бы ее нахождение в этом городе,  на этой улице.
 Но ощущение дежавю было таким явным, что я невольно вспомнил тот эпизод.

—  А бабушка, то умерла!, — с ходу, без запинки и предисловий выпалила она гдядя мне прямо в лицо.
— В её взгляде было столько испепеляющей ненависти, на минуту мне даже показалось, что она хочет плюнуть мне в лицо. Её руки были сжаты в кулаки, а корпус наклонён в перёд. Она была не высокого роста, но в тот момент субъективно создавалось  такое ощущение, что она смотрит на меня сверху вниз, вдавливая меня в асфальт, хотя мой рост далеко не средний.

 — Каждый раз возвращаясь с дежурства в общежетие мединститута, а подрабатывал я после его окончания  в то время на скорой помощи я старался обойти её дом, расположенный по соседству, в одной из квартир которого я увидел её первый раз.
 Я помню, как она ворвалась в незакрытую дверь с большой теннисной ракеткой.
— Бабушка!, — кинулась она к ней.
На тот момент я уже упаковывал портативный кардиограф в сумку.
— Ничего страшного,  ишемическая болезнь сердца. Что вы хотите, возраст,— был мой диагноз.
Её бабушка держалась за центр грудной клетки, моляще заглядывая мне в лицо,
— Доктор, но почему так сильно печёт? Очень печёт! 
Я помню, как девушка сказала: "Её  нужно госпитализировать!"
— Не нужно, — ответил тогда я, —  через пару минут поможет нитроглицерин.
Через час вызов поступил по  этому же адресу.
Бабушка была без сознания. На лицо были все признаки инфаркта, на которые я тогда не обратил или не захотел обращать внимание.
Я упустил то время и состояние начинавшегося инфаркта усугубилось обширным инфарктом.
— Вы просто безжалостный неуч!, — кричала она мне в след, когда бабушку спускали на носилках по лестнице в низ, для экстренной  госпитализации..

Моё состояние дежавю длилось считанные секунды. Ну и что, подумал я тогда, девяносто семь процентов испытывает подобное состояние являсь абсолютно здоровыми людьми. Ведь височной эпилепсии с которой ассоциируют дежавю у меня не было.
Тогда это случилось в первый раз.
И конечно, я не задумывался над этим...
Позже , когда приступы начали проявляться чаще, а это было и ощущения настоящего, как того, что должно  случится в будущем.
И такое состояние, как в тот первый раз с необычной структурой воспоминаний прошлого, когда я реальных людей— девушку с Соломенки  воспринял как образ той из провинции у которой умерла бабушка.
Тогда я ещё не дошёл до стадии интерпретации дежавю, как относящеяся к пережитому в "прошлой жизни"либо в "параллельной вселенной".  И самое главное, тогда я не знал какой вид дежавю ждёт меня впереди, и как это отразится на всей моей последующей жизни в будущем.

После окончания института я выбрал, как мне тогда казалось крутую специализацию — хирургия.
Ведь каждый хирург отчасти считает себя богом.
Хотя некоторые пациенты считают некоторых из нас хирургами от бога. Не спорю, но это не про меня. Наверное, если бы я был бы от бога, то стал бы по крайней мере кардио или нейрохирургом, а я работаю в обычной городской клинике— удаление грыж, аппендиктомии, холецистоктомия — удаление желчного с камнями. Так, банальные вещи...Но при этом будучи по жизни нарциссом я чувствовал себя приближённым к всевышнему, когда хирургическая медсестра с благоговением подавала  мне скальпель.
Когда уставший после операции я выходил из операционной и родственники подбегали  ко мне узнать как всё прошло, мне было честно говоря не до них. В лучшем случае бросив пару банальных фраз, я спешил удалиться.
— Нужна ли мне уставшему сейчас их благодарность и аплодисменты, —думал я тогда. Некоторая  и не самая малая часть дофамина была выброшена и оказала свой эффект предвкушения эйфории только с  момента  мысли о самой возможности проведения операции, не говоря о благодарности в денежном эквиваленте до входа в операционную, а затем и самой операции.
— Сейчас я  пуст, выжат, высосан и выброшен к нулевой отметке до новой операции, без которой ты уже не можешь и ждёшь, как наркоман очередной дозняк...
Ведь дофамин не вызывает чувства удовольствия или удовлетворения, а создаёт сильное ощущение предвкушения от получения результата подобное тому, которое испытывают люди перед оргазмом. Он вырабатывается естественным образом  во время положительного, опыта — к примеру: секса, приёма вкусной пищи, приятных телесных ощущений, придавая этим событиям остроту ощущений и исключительность.

Выгорание в профессии всё таки случилось.
Рутинную работу я разбавлял занятием в тренажёрном зале, сексе с медсёстрами, а иногда при удобном стечении обстоятельств с пациентками.
Тренировки, конечно не обошлось без добавок. Накопившаяся усталость под действием одного из препаратов, а в частности л-тирозина уменьшалась, зная что он является предшественником дофамина, а уровень серотонина, который является  его антагонистом у меня по всей видимости зашкаливал, я заметил улучшение работоспособности, с ним вновь возросла моя мотивация.
И думаю, что я так и продолжал бы работу хирурга, может быть даже повысил свою квалификацию и наконец защитился.
Так и было бы, наверное, если бы в этот момент я не заразился гриппом. 
 
Мой нос был дико заложен и знакомый терапевт той же клиники в которой я работал выписал мне от уже перешедшего в хроническую форму синусита, феннилпропаноламин, как сосудосуживающие.
А инфекционист препаратом первого выбора от присоединившейся постзостерной— герпесной  невралгии, боль от которой была настолько изнурительной,  порекомендовал по принимать амантадина сульфат, для купирования болевого синдрома.
Доверяя коллегам я начал использовать эти препараты. Принимал параллельно, не анализируя взаимосвязи приёма лекарств и учащения приступов моих "дежавю", плавно перешедших в галлюцинации, по всей видимости и так склонной к таким проявлениям моего мозга. 
Мне повезло, что в тот момент я был на больничном.
Меня просто начинало глючить, при чём так ярко, что я начал записывать все эпизоды моих, как выяснилось уже потом воздействий дофамина от воздействия этого кокотейля на медиальные височные  области мозга.
Пребывая в этом состоянии, я заметил, что получаю гораздо больший эффект самоудовлетворения от двойного эффекта "пережитого" с изложением  на бумагу выданной мозгом галлюцинаций, а излогались   они у меня весьма художественным образом, наверное в силу моего не мало прочитанного багажа литературы, чем удовольствия от  самих операций.
Я продлил больничный, неделями не выходил из дома,
заказывая еду в редких перерывах между забытьем и написанием. Кстати последний упомянутый мной препарат используется так-же для подавления чувства голода.
Так, что через пару недель, глянув на себя в зеркало я понял, что моё отражение не очень соответствует моему ухоженному, заносчивому, приторно нарцисстическому типу, которым я являлся последние годы, что меня слишком порадовало.
На меня смотрел осунувшийся, лохматый но брутальный тип, под стать моим героям.
Бросил ли я пить препараты, которые раскрыли во мне новую возможность после того, как я узнал о их действии на мой мозг.
— На тот момент нет.
—  Я был одержим, горы исписанных мной страниц росли и мне оставалось самую малость, соединить воедино все эпизоды, которые я начертал на выдвижном экранном полотне.
— Но мне хотелось так хотелось поделиться с кем—нибудь этим. Влить в них какую то свежую арт-хаусную струю. И тут мне в голову пришла идея.
 И вот. Что было дальше я изложу  от третьего лица в форме рассказа.

— Ты один?, —спросил голос за закрытой дверью квартиры.
— Один! Вы пиццу заказывали?
— Да, да. Конечно.
— Проходи, — сказал с трехдневной щетиной небритости взлохмаченный тип в растянутой футболке открывая двери.
— Зачем мне заходить? Оплатите заказ, заберите пиццу, а я дальше на доставку.
— Не пацан, так не пойдёт. Ты мне нужен.
Не дожидаясь пока тот примет решение мужчина за куртку втянул доставщика в квартиру.
Доставщик  полез в куртку кармана за газовым баллончиком,
— Парень не дуркуй, я астматик, брызнешь, я закашляюсь, посинею и откинусь Открытая квартира, пицца на полу...
Он предусмотрительно вырвал у курьера  коробку из рук, оторвал хрустящий бок с запёкшимся сыром. Откусил  кусок, остаток  бросил на пол, раздавив тапком.
Продолжая жевать причмокивая, он парировал,
— В моём телефоне вызов в вашу богадельню  с номером заказа, по которому тебя быстро вычислят.
— Логично?
— Предположим, — ответил, уже не так храбро, худощавый парень.
Он огляделся. По периметру пола  комнаты квартиры куда он оказался втянутым валялись исписанные, распечатанные на принтере листы с текстами в сложенных стопках, а также смятые в ком, пустые банки от пива, хлебные крошки, и уже не различимой  еды.
На столе у компа стояли пузырьки с какими-то каплями и пластинки таблеток.
Перехватив скользящий по грязному полу взгляд парня, он отреагировал
— Это суши, вчера... И показал рукой на туалет из которого в это время раздавался шум  воды из сливного бочка.
— Вы не один? Уже со страхом в голос спросил курьер.
— Да не один, там вчерашний доставщик суши...Обосрался, наверное...
— Да не он, а ты, —засмеялся от своей шутки сам, — там нет никого пока. Бачок поломался
— Починить не сможешь?
— Не знаю, не пробовал,— пробормотал парень поглядывая на таблетки у монитора.
Небритый снова заржал, — Ну и мина у тебя парень.
— С юмором у тебя видать плохо.,

— Садись, давай, в кресло, вон в то.
 Он подскочил к креслу, смахнул лежавшие на нём листы. 

— Пиво бери!,— протягивая  банку.
— Мне нельзя, я на работе!
— Кофе не могу предложить, закончилось, но есть кефир, выдержанный, могу предложить. Но тогда бачок тебе точно прийдётся чинить,— снова засмеялся он.
Затем взял пузырёк с жидкостью со стола— им оказались капли в нос. Он закинул голову назад, шмыгнул носом, сглотнул потёкшую по горлу жидкость. Следом проглотил таблетку, из блистера, запивая пивом,
— Болею,— прокомментировал он.

— Да, ты расслабься, откинься на спинку.
— Честь тебе парень выпала, слушателем будешь моим.
Можно сказать первым, ну после вчерашнего с доставки суши 
— Сдрыснул он вчера, если правду сказать.
— Но ты, я надеюсь не такой.

Сейчас я кое-что тебе покажу. Он опустил экран, он был в доль и поперёк исписан маркером. Имена с действиями, оборотами, какими-то только ему известными заключениями, одно вытекающее из другого обозначенным пересечением стрелок,  собирающееся в группы и так по кругу.

— Что это, спросил пацан.
— А это, плод моего воображения.
— Или плод моего сознания.
— Кто его знает.
— Ты вот знаешь, что такое человеческая  эволюция?
Это не что иное, как эволюция мозга. Спросишь: " А что  ещё?
— А больше ничего... Во всём остальном мы слеплены  никудышне...
Мне то не знать. Он взял со  стола нож для резки бумаги, посмотрев на его заострённую поверхность , сделав паузу пафосно сообщил, — ведь я хирург, так сказать нутро человеческое знаю.
— Потрошков то много повидал, — курьер ещё больше вжался в кресло, не осмеливаясь встать.
Как говорил знаменитый офтальмолог Гельмгольц:" Если  бы Господь Бог поручил мне сделать глаза, я бы сделал их в сто раз лучше".
—"А голова", как прозвучало в одном  известном советском фильме,  "предмет тёмный— изучению не подлежит"
— Так, что садись и трать свои девять процессов энергии
на прослушивание того, что я тебе прочту.
Человеческий организм ленив и нелюбопытен — бережёт свою энергию, сопротивляется. А между прочим творчество требует как раз тех самых двадцати пяти процентов.
Он снова щелкнул таблетку из блистера и запил её пивом.

— Маньяк, не иначе, — чуть слышно прошептал работник Пиццерии.
— Надеюсь это не надолго, — громко вслух ,— Меня кинутся на работе.

— Ах, да спасибо за напоминание, телефон отключи, чтобы не мешал.
— Ты спрашиваешь надолго ли? Все зависит от тебя, или от меня, не знаю пока. Как напишем.

— Что напишем?
— Ну не знаю. Что получится.

— Ну почему я? Я не умею.
— Да и не нужно...
— Просто отпусти себя. Добавь мне сюжетов, дописать уже хочется быстрей.
— "Колёса" глотни, через час начнём.
— А жанр - то какой?
—  Какой у тебя не знаю. Я то  вообще пацан фильмы ужасов пишу. Ну, типо "психо"!.

Прошло несколько лет..
 
За моими плечами брошенная практика хирурга. И несколько фильмов, из которых пару сценариев с правом последующей экранизации купила известная компания.
— Употребляю ли я сейчас что-то подобное?
— Те препараты, которые приоткрыли завесу в мир кино и совершенно в новую жизнь, конечно же нет.

— А насчёт эволюции мозга, то о чём я рассказывал тогда пацану,  не знаю, что и добавить...
— Я так и не  вывел формулу, позволяющую понять на сколько процентов при таком раскладе увеличивается затратная часть энергии мозга, точно зная, что на творчество требуется как раз тех самых двадцать пять  процентов, для той самой эволюции.

13.01.2021