Ошибка молодости Глава 34

Глава 34
Варсава: в затейливом, не похожем на мусульманский, тюрбане из дорогой ткани с золотой вышивкой, бархатном кафтане, чем-то напоминающим зипун и в черных шароварах – встретил Грейс Моран на шкафуте. Он безучастно окинул взглядом незваную гостью, давая ей понять, что не расположен говорить долго.

— Можешь не утруждать себя представлениями, женщина, — проскрипел на ломаном английском языке Варсава, — я знаю кто ты. Только, ума не приложу, зачем пожаловала.

Грейс сделала знак своим матросам, которые сопровождали ее и пленника, и они вытолкали на середину человека с мешком на голове. Грейс сдернула с него дерюгу. На палубные доски упал муаровый тюрбан, обнажив стриженные черные волосы Мехмед-бея. Варсава хмыкнул, казалось равнодушно, но Грейс, украдкой наблюдающая за выражением лица грека, заметила, как плотоядно и злобно блеснули его глаза.
— А, Мехмед, старый приятель! — осклабился Варсава, — я думал, что ты уже подох на плахе!
— Аллах смиловался надо мной, Варсава, — промолвил пленник, — и возможно, все еще может измениться.
— Я бы не советовал тебе, Мехмед, так уповать на Аллаха, — сложив руки на груди, парировал грек. — Ты прогневал своего Бога, о чем ведают твои последние неудачи. Флот ты свой потерял, милость господина тоже. И сокровища...
Варсава вновь обратился к Грейс:
— Хороший подарок, женщина…
Грейс вспыхнула:
— Варсава, я капитаном уже пять лет. И видала я таких заносчивых мерзавцев, как ты, в превеликом множестве. Правда, заносчивость их повисала на нок-рее, как правило. Я пришла к тебе не за тем, чтобы ты мне кивнул на женскую половину. У нас в Ирландии женщины втайне молятся Морриган , и мне неприятно твое небрежение, Варсава.
Грек сверкнул злобой, но потом, рассудив, что перед ним Грейс Моран, знаменитая пиратка, суровостью своей не уступающая ему самому, утихомирил свой гнев.
— Чего ты хочешь?
— Хочу встать под твой стяг, Варсава.
Варсава мотнул головой, удивляясь дерзости ирландки. Он прошелся мимо Мехмеда, оглядел матросов Моран, наконец подошел к Грейс.
— Я не против, но меня кое-что смущает.
— Что?
— Кингли. Что за история? Вы держали в страхе и Магриб, и юго-восточное побережье империи . У вас был договор с Корфу, у вас был свой остров.
— Переплелось все как-то нелепо, Варсава, — уклонившись от ответа Грейс, пошла верным путем, чтобы заинтересовать собеседника. — Кингли стал много брать на себя, вообразил себя адмиралом. Мне это не понравилось, я не привыкла подчиняться.
— Вот как! — вскинул свои кустистые брови грек, — я слышал про тебя другое. — Он осклабился, — неужели Кингли так плох в постели, что ты решила его уничтожить.
Его последние слова утонули в взрыве хохота матросов. Грейс не улыбнулась, она положила руку на эфес шпаги.
— В сравнении с тем, что у меня было раньше, это самое худшее!
— Где Кингли? — небрежно спросил Варсава.
— На бриге, в трюме, и шестеро ему верных членов команды.
Варсава бросил на Грейс заинтересованный взгляд:
— Значит в его команде есть люди, которые не способны на предательство? Знаешь, Моран, я хочу взглянуть на него. По плодам встречи с ним я решу наш с тобой вопрос. 
Грейс ничего не ответила, она только дала вполголоса распоряжение своим матросам и вскоре шлюпка отчалила в сторону «Агнца».

***

— Ну, давай знакомиться, — на плохом английском языке пробасил Варсава.
Петька, а с ним канонир Коннор, матросы Брайн, Алан, доктор Ангус, плотник Фергус и рулевой Эррол предстали пред суровым взглядом старого пирата.
— Давай, коль не шутишь! — промолвил Петька. — Хотя нужды то нет, каждый из нас знает, кто перед ним. Можешь говорить по-гречески, я понимаю.
— Что ж ты, Кингли, так опростоволосился то, — перейдя на греческий фальшиво посетовал старый пират. — Потерял бриг, команду.
— Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — оглядывая мачты фрегата Варсавы, проронил Петька, — может Господу угодно, чтобы я фрегатом командовал.
— А ты наглец, Кингли, — вдруг расхохотался Варсава. Но ему не понравился ответ молодого моряка, ему не нравился его вызывающий вид и манера держаться. Старый пират чувствовал неладное.  — Не боишься?
— Коли боялся, в пираты бы не подался, Варсава, — последовал простосердечный ответ, — знал на что шел! Ты, Варсава, страху нагнал здесь, а я смотрю, вид у тебя уставший. — Грек метнул в Петьку гневный взгляд. — К тому же, ты мне благодарен должен быть, Варсава! Ежели бы знал я раньше про сундук с сокровищами, вы бы с Мехмедом сейчас супротив меня компанию развернули. А так получается, что я тебе помог, а ты меня глазами сверлишь.
— Что ж, — неожиданно по-доброму ответил Варсава, — я отблагодарю тебя, Кингли! — Он повернулся к Грейс. — Проведешь его по доске, команду в трюм!
Казнь омерзительная и страшная. Через планширь  поперек перекидывали доску. Пленнику, которого хотели высадить на острове в наказание, завязывали глаза и подгоняя уколами сабель и шпаг, «вели» по доске пока он не упадет. Несчастный, если не успевал сгруппироваться, разбивался. Были «везунчики», правда, которые доплывали до земли, как правило до необитаемого острова, и там ему грозило либо безумие, либо голодная смерть.
Когда же цель казни предполагала смерть мгновенную, то казнимому не только завязывали глаза, ему связывали руки, а на шею вешали груз. Шансов на спасение не было!
Именно такой казни должна была подвергнуть своего бывшего соратника Грейс Моран. Варсава хотел добиться следующих результатов: он проверит Грейс и избавится от серьезного противника. Варсава слышал о подвигах Кингли, он сам стал свидетелем разгрома флота Мехмеда. Он видел многие крепости Магриба в руинах. И этот нахальный тон, и вызывающее спокойствие!  Его чутье, никогда не подводившее его, шепнуло греку, что Кингли лучше уничтожить.
Петру великодушно дали время помолиться, приготовления к казни подходили к завершению. Капитан Кингли стоял вскоре с завязанными глазами и руками, один из матросов повесил ему на шею чугунное ядро так неловко, что у Петьки подогнулись колени.
—Что за олух ему руки связал, — Петька услышал голос Грейс.
Пиратка подошла к капитану Кингли и раздраженным рывком затянула веревку на его запястьях: «Грейси, не зарекайся! По краю пропасти ходишь». - «Я уважаю мужчин, Кингли, поэтому ты первый испробуешь это блюдо!».
Когда Кингли почувствовал под ногами доску, он сделал пару неуверенных шагов. Остановившись, капитан «Агнца» постоял немного, несмотря на болезненные уколы по всему телу немилосердных клинков и аккомпанемент сомнительных шуточек, и улюлюканье. Вдруг он бодро, будто зная куда идти, направился к краю. Всплеск воды и моряки все как один посмотрели вниз за борт фрегата. В месте падения пирата синева воды взбурлила пузырьками воздуха и побелела.

Проложение следует