Прости, Марина!

(Уважаемая администрация сайта!

Надеюсь, публикация картин известных художников (или фотографий) в качестве иллюстраций, оживляющих подачу материала, не будет считаться нарушением - ведь я УКАЗЫВАЮ ФАМИЛИИ ХУДОЖНИКОВ (обычно - в конце текста)! Это - общепринятая практика на всем просторе интернета!..

В крайнем случае - если вы сочтете это недопустимым - прошу просто УДАЛИТЬ КАРТИНКИ - либо известить меня, и я сделаю это сам!..

С уважением, Игорь Катанугин)



ПРОСТИ, МАРИНА!


- Извините, а вы не знаете, где находится Институт астрологии? – услышал я вдруг вопрос, обращенный к продавщице книжного магазина. Магазин этот находился прямо возле станции метро «Кропоткинская», рядом с Музеем изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.  Сейчас там прямо через дорогу возвышается величественный Храм Христа Спасителя, но тогда – а было это в начале марта 1992 года – Храма этого еще не было…

(Кстати сказать, раньше на месте этого Храма располагался огромный открытый плавательный бассейн «Москва», и мы, студенты, успели там даже поплавать…)

Спрашивала об институте астрологии девушка, на которую я как-то и не обратил даже поначалу особого внимания, ну девушка - и девушка, как говорится, в простеньком синем пальтечке, с темно-русыми волнистыми волосами... На лице ее я прочел что-то детское открытое приятное мне - невинное любопытство ребенка, прознавшего о чем-то занимательном и, кажется, сулящем какие-то новые горизонты, возможности... 

- Нет, такого института не знаю, - ответила девушке продавщица.
Та собралась уже было на выход, как я вдруг подумал – есть же у меня знакомый астролог – аспирант Института Философии РАН, кстати, живет в одном общежитии со мной, так что я тут же сказал этой девушке:

- Прошу прощения, услышал вопрос Ваш, лично я не знаю этого, но есть у меня знакомый астролог, уж он-то должен знать – есть ли вообще в Москве такой институт и, если есть, где находится…

Девушка записала адрес, номер комнаты Дмитрия (так зовут моего друга – астролога), и мы вместе направились к выходу. Магазинчик тот – маленький, при этом очень уютный культурный…. И вот, только подходим мы к двери – или только что вышли, не помню – как девушка вдруг обернулась ко мне и произнесла  такие слова, которых я даже не сразу и понял:

- Мне не нужен адрес Вашего друга…

Не нужен адрес Вашего друга!!! Боже - ей достаточно было того, что я знаю, ей достаточно было МЕНЯ САМОГО!.. Она хотела бы познакомиться не с другом моим, а со мною – и сказала о том так решительно!...


Итак, сошли мы с крылечка, идем потихоньку как раз вдоль Музея Искусств – большого красивого здания, по тихому уютному переулочку… Заговорили…

У меня в сумке лежала книга как раз - пусть не по астрологии, но, как оказалось, не менее подходящая для ищущей чего-то высокого девушки – «Житие Преподобного Серафима Саровского», автор – Е. Поселянин. (Репринт издания царской России.) Достал я ее да и предложил этой девушке в подарок (ибо у меня был еще экземпляр для себя)!

Раскрываю книгу – как сейчас помню – читаю вслух первые же слова, что попались – «Как не станет меня, приходи ко мне на могилку!»

- Вы не смотрите, что несколько печальные эти слова! Сама-то книга – замечательная светлая оптимистичная жизнеутверждающая! – сказал я девушке, и она улыбнулась – просияла так тепло так лучисто!…


***

В тот ранний мартовский вечер – темнеть еще лишь начинало -  я как раз с работы на метро возвращался, и вышел специально зайти в магазинчик этот, давно приглянувшийся мне… Из-за отворота куртки виднелись на мне белая рубашка, строгий костюм, галстук... В кармане у меня (вещь для меня необычная!) – лежал кошелек, битком набитый купюрами, ибо работа моя на ту пору была весьма хорошо оплачиваемой – что было особенно ценно в то время неустроенности в стране – начало  90-ых, понимаете ли – времена «Ласкового мая», пустых магазинных прилавков, очередей и бешено растущих цен…

В общем, похоже, на девушку я произвел впечатление – сам того не желая и не прилагая усилий к тому… Просто на самом деле – человек я сам по себе довольно приветливый, общительный, да галстук тут еще, рубашка белая, костюм, да речь еще моя грамотная, да книги…

Да весна еще, что уже начиналась! Да мартовский ясный вечер, небо ясное синее – глубокая синева небосвода, темнеющая под вечер, как роскошный потолок в каком-то огромном чудесном театре, первые ясные звезды, пронзающие светом своим  глубину синевы! Да юность еще! Юность еще – двадцать лет с лишним мне, да около двадцати было на ту пору Марине…


***

Марина – так звали девушку… Очень шло ей это имя, мне было приятно его произносить – как и сейчас, спустя столько лет, очень приятно…
Поворачиваем направо – и оказываемся на Гоголевском бульваре…Асфальт был тогда уже, как летом – серый сухой, лишь на газонах – и то не везде – лежал еще снег тонким слоем… Идем по бульвару, присаживаемся на лавочку – недалеко от памятника Н. В. Гоголю…

Разговорились… К удивлению моему, оказалось, Марина – и не студентка вовсе была! Это я как-то думать привык, судил по себе, что вся молодежь – студенты! На самом же деле – не так… Оказалось, Марина работала тогда на стройке в бригаде маляров – штукатуров! Представляете мое изумление! Оказывается, она приехала в Москву издалека, приехала одна-одинешенька, и устроилась на стройку работать, дали ей общежитие на Варшавском шоссе… Сейчас понимаю – смелость, решительность на все это требовалась! Повторюсь – время то очень бурное было, нелегкое (как, впрочем, и ныне) – время перемен очень стремительных…

И вот – девушка покидает дом отчий, покидает даже страну свою – и едет в Россию, в огромный незнакомый город –  Москву – едет искать свое счастье, вернее – делать самой свою жизнь, прокладывать путь себе честно упорно, своими трудовыми руками… Далее же – при первой возможности – мечтала она поступить в Институт - нет, не астрологии – Архитектуры!..


Обо всем об этом мы и беседовали – и о книгах… Тогда я увлекся как раз старинными легендами о чудесной заповедной Земле Мудрецов, затерянной где-то на Востоке, среди бескрайних азиатских просторов и гор непроходимых таинственных… Предания старорусские говорили об этой Земле, называя ее – Беловодье, и град Китеж с этими легендами связан, и другие предания о таинственной Обители Старцев… Веками уходили на поиски Беловодья подвижники, странники отчаянные смелые – например, из среды старообрядцев…

И вот – рассказываю я об этом Марине…. Говорю – а ведь все-таки не май месяц – марта начало на дворе! Замерзать понемножку сам стал, ежусь от холода, спрашиваю Марину – не холодно ли ей? – Но нет – она отвечает: «Не холодно!» - и лишь блестят чудным светом глаза – сияют безбрежною радостью, и смотрят на меня неотрывно…

Без головного убора Марина – но и это ей нипочем, видно, роскошная копна густых волнистых темно-русых волос с успехом заменяет ей шапочку… И простого самого скромного пальтечка демисезонного ей хватает – видно, кровь молодая горячая и настроение не позволяют замерзнуть…

Так вот и сохранилось всё в памяти – мартовское темно-синее небо со звездами, и Марины глаза – юной девушки – две звезды прямо возле меня… И еще – высокая фигура Николая Васильевича, задумчивого, с книгой в руке – писателя моего одного из самых любимых…


***

Мы обменялись адресами, и вот – пора уезжать уж Марине… Подошел автобус ее – или трамвай, уж не помню… Помню – я отдал ей весь пакет с красными яблоками (отложив пару штук для меня): признаться, то был тоже тогда дефицит, и недешево, но денег у меня было достаточно…

Понимаю сейчас – для Марины я казался героем, принцем сказочным – пусть не на белом коне, но в белой рубашке при галстуке, принцем, открывавшим ей прекрасные Дали, о котором она, несомненно, тоже мечтала, когда ехала покорять большой город…

Для меня совершенно незыблемо – как то безбрежное синее небо, как сияние мартовских звезд – так же чисты ясны светлы красивы были все мечты этой девушки, соединившей в себе чудным образом всю поэтичность и нежность Купавы с выносливостью, силой, терпением маляра-штукатура… Боже – о если бы я мог тогда это понять!..


Мы встретились с Мариной еще два-три раза – в центре Москвы и возле ее общежития… Рассказать еще что-либо трудно – ибо сейчас эти воспоминания стали для меня очень дороги, а о дорогом всегда трудно писать и рассказывать… Да и что вообще можно сказать, когда ты видишь рядом с тобой ВСЁ, о чем только можно мечтать?!.. Девушка чудесная тактичная, держащаяся всегда с неизменным достоинством, и при этом – делающая иногда робкие трогательные попытки хоть как-то меня расшевелить, подтолкнуть хоть к каким-то действиям…

Например, она предложила как-то – «А не прокатиться ли нам по Москве-реке на катере?» - и вдруг осеклась: «Впрочем, что это я – сама предлагаю?» О – если бы мне тогда догадаться, если бы быть поживее! Сказать бы в ответ, к примеру: «Отлично, почему бы и нет?! Будем считать – счет один-ноль в твою пользу! Следующий раз я сам что-то придумаю интересное!..»


Если бы!.. А вместо того – я написал Марине совершенно жестокое ранящее – глубоко в самую душу ранящее ее письмо, в котором сказал, что не хочу больше видеться с ней… «А всё могло бы быть совсем не так, если только сам себе не враг…» - как поется, кажется, в песне «Машины времени»…

О небо, вновь дающее шансы! Надо же – ведь оно еще раз дало мне возможность – возле того же самого книжного магазина я вновь как-то увидел Марину – ведь она на самом деле очень заинтересовалась книгами, о которых я рассказывал ей... Она стояла в сторонке возле самого Пушкинского Музея и молча смотрела на меня… Это было всё, что ей позволяло достоинство…

Она не могла сделать шаг – шаг навстречу должен был сделать я сам… Должен был, мог – но не сделал…


Фото:

Москва, Гоголевский бульвар (фото из коллекции Яндекса)


Картина: Борис Ольшанский - Купава