Царевна-рукодельница

Жил-был царь, и было у него три дочери. Вот решил он как-то раз испытать, кто из дочерей его больше других любит и говорит:

- А скажите мне, дочери мои любимые – я ль на свете всех умнее?

- Конечно Вы, батюшка! – отвечает с улыбкою старшая дочь. – Вы с утра до ночи в делах государственных проводите, всем царством-государством нашим управляете. А значит, и нет никого другого умнее Вас, батюшка!

- И то верно! Другие цари совета Вашего, батюшка, просят - и дела свои по примеру Вашему ведут! – поддержала сестру средняя дочь. – Стало быть, сами признают, что Вы, батюшка, умнее всех других царей!

- А я не так думаю: царь-батюшка день-деньской в покоях царских проводит, почитай на всём готовом живёт, чужим трудом пользуется. Кабы пришла вдруг беда, да лишился батюшка всего, что имеет – не осталось бы тогда ни царства, ни прислуги для обхаживания. Сможем ли мы тогда, как прежде жить? Сможем ли сами себе дворец построить и обед на стол накрыть? – неожиданно сказала младшая дочь. – А простому народу никакая беда не страшна – сами себе терема резные ставят и урожай взращивают. А значит, что простой люд поумнее царя-батюшки и нас с вами, сестрицы, будет!

Не понравился царю ответ младшей дочери. Осерчал он шибко, что она его с простым народом сравнила.

- Коли так, ступай прочь с глаз моих - и живи средь простых людей, коль они тебе так нравятся! – разгневался царь на младшую дочь.

Приказал он слугам выдать царевне простое платье крестьянское и выставить её вон за ворота дворца.

Осталась царевна сама с собой, без семьи и помощи, и пошла она по городу, куда глаза глядят. Идёт, а сама по сторонам оглядывается, да к прохожим людям с любопытством присматривается – всё царевне в диковинку.

Смотрит она – идёт мимо старушка древняя, по всему видно, что вдовица: идёт одна, без помощников, несёт кувшин с маслом, да через шаг останавливается, чтоб передохнуть чуток. Жалко стало царевне старушку.

- Позволь, я тебе помогу, бабушка? – предложила она.

- Помоги, милая, - согласилась та. – Стара я уже, руки-ноги совсем силу потеряли! Ежели не жаль тебе времени на меня тратить, хоть до порога дома подсоби, а там уж я сама как-нибудь управлюсь.

Взяла царевна у старушки кувшин, и пошли они потихонечку. По дороге стала старушка о жизни своей одинокой рассказывать, да царевну о её житье-бытье расспрашивать. Не стала царевна всю правду о себе раскрывать, сказала лишь, что осталась она сироткою без крыши над головой.

- Оставайся-ка ты у меня, девица: будешь мне заместо внучки любимой – глядишь, и у тебя, и у меня жизнь веселее станет! – предложила старушка.

Согласилась царевна у старушки остаться. Стали они вдвоём жить: царевна по дому за хозяйством присматривает, а старушка её житейским хитростям, да премудростям учит.

Довольно скоро научилась царевна и обед вкусный приготовить, и полотно соткать – и узором диковинным его расшить. Да до того красивый узор у неё выходить начал, будто картина кистью нарисована!

- Негоже, внученька, такую красоту без дела в сундуках прятать! – покачала головой старушка, глядя на расшитое покрывало, что царевна своими руками сделала. - Пойду-ка я завтра с утреца на базар и покажу работу твою другим. Коли купит кто – будет тебе хоть пара монет на приданое.

На следующее утро отправилась старушка на базар. Встала она тихонечко в сторонке от всех купцов заезжих, развернула покрывало расшитое в руках и стала ждать покупателей. Подходит тут к ней купец богатый и говорит:

- А что это ты, матушка, дорогую работу на простом базаре продаёшь? У меня глаз намётан – таким покрывалом только царское ложе укрывать!

- Да куда мне, вдовице, на царский двор проситься? – отмахнулась старушка. – У царей, поди, и получше покрывало имеется, а это внучка моя простыми нитями расшила.

- Коли так, продай мне это покрывало за сто золотых, - отвечает купец. – Да поклонись от меня внучке своей с великою просьбою другую работу для меня сделать: дам я ей шелков заморских и кружева тонкого, да нитей золотых – пусть мастерица украсит всё узором по своему разумению.

Заключили они сделку, и вернулась старушка домой рада-радёхонька. Рассказала она царевне о разговоре с купцом и его просьбе, показала мешок с золотыми монетами, что от продажи покрывала расшитого выручила. Царевна и не поверила поначалу, что работа её столь дорого ценится - а тут и посыльный от купца прибыл: с шелками и кружевами, да нитями золочеными, а вдобавок ещё и жемчуга россыпью.

Обрадовалась царевна, что мастерство её другим пригодилось! Стала она по заказу купца ткани шелковые и кружевные золотым узором и бусинами жемчужными расшивать, да так, чтоб ни один узор не повторялся. А купец уже не по сотне золотых за одну работу платит – а по тысяче. Вслед за ним и другие купцы с просьбами пошли – всяк сулит злато-серебро больше предыдущего.

Хорошо стало царевне с бабушкой названной жить! Купили они себе другой дом, чтоб не только спаленки были, но и горница светлая, где царевна в тишине и покое рукодельничать сможет. А вокруг дома сад зелёный с деревцами раскинулся .

Вот как-то раз вышла царевна вечерком в саду зелёном воздухом свежим подышать. Проезжал в ту пору мимо всадник, знатно одетый, увидел девицу и остановился. Стал он царевну расспрашивать, мол, не знает ли она, где тут мастерица-искусница живёт, чьи покрывала по всему миру узорами диковинными славятся. Призналась она, что её руками те работы были сделаны.

- Будь добра – прими заказ мой вне очереди вперёд других, - поклонился царевне добрый молодец, спешившись. – У матушки моей именины ожидаются – хочу сердце её красотой дивной порадовать: подарить платок узорчатый, что не только златом-серебром, но и камнями драгоценными на солнце светит-переливается! Коли примешь заказ мой – всё, что хочешь взамен проси!

- Так уж и всё? – рассмеялась царевна предложению. – А ежели я захочу во дворце царя нашего жить и хозяйкой в нём быть – тоже выполнишь? – посмеялась она без злого умысла.

- И быстрее, чем тебе кажется! – отвечает молодец самонадеянно. – Уже к завтрашнему обеду войдёшь во дворец полноправною хозяйкою – и всё царство твоей воле покорно будет! Готовь к утру работу свою – и получишь оплату по уговору!

Только вымолвил, как вскочил на коня и вдаль ускакал. Не успела царевна даже слово против сказать – не успела шутку свою отменить. Сжалось сердце её опечалено, словно беду предчувствуя, и вернулась она в дом грустна-опечалена.

Старушка в ту пору уже почивать пошла, а потому поднялась царевна тихонечко к себе в горницу рукодельную. Перебрала она придирчиво все ткани заморские, выбрала из запасов платок из самого тонкого шелка вытканный. Взяла в руки иглу толщиною с ниточку, стала полотно золотым узором и камнями драгоценными с жемчугом узором расшивать.

Расшивает царевна полотно узорами, а по щекам слёзы от тревоги за отца и сестёр катятся. Вьётся по ткани стежок за стежком, а царевна плачет горькими слезами и шепотом сама себе приговаривает:

- Пусть работа моя лучше всех других прежних работ получится – только бы путник заезжий ничего худого отцу с сестрицами не причинил! Пусть забирает работу мою хоть задарма – лишь бы царя-батюшку и сестриц помиловал!

К рассвету закончила она свою работу. Лишь едва успела оборвать ниточку, как послышался у ворот топот конский.

- Кто это к нам пожаловал? – удивилась старушка, пробудившись от шума громкого.

- То гость приезжий за работой моей приехал! - отвечает царевна, спустившись с горницы. - Ты побудь в доме, бабушка, я сама гостя поприветствую и работу свою передам.

Вышла она на улицу, а вчерашнего путника и не узнать: кафтан драгоценными каменьями расшит, голова золотой короной увенчана, а по бокам свита в доспехах службу несёт.

Догадалась тут царевна, что не простой купец ей заказ поручил, поприветствовала всех гостей учтиво-вежливо. А путник вчерашний спешился с коня и говорит:

- Не удивляйся свите моей, девица – не простого я роду-племени. Я над соседним царством управляю-властвую: земля у нас щедрая, народ мастеровитый и бережливый – а потому нет в моём царстве-государстве ни бездельников, ни бедности, у всех полным-полны сундуки злата-серебра. Ваш же царь живёт широко, да разгульно, ни в чём себе не отказывает - потому и поиздержался весь, в казне не монеты в сундуках, а долги предо мною копятся.

Как услышала царевна, что дела батюшки совсем плохи – в глазах от страха за отца и сестриц потемнело. Подаёт она гостю знатному платок вышитый с поклоном земным и просит его сердечно:

- Не губи, ты, гость дорогой ни меня, ни царя-батюшку моего! Прими работу выполненную в подарок себе и своей матушке – и ничего мне взамен за рукоделие не надобно! Только не гони прочь царя-батюшку моего из дворца – те слова лишь в шутку мной были сказаны! Не желаю я зла ни родному батюшке – ни сестрицам своим!

Как узнал гость знатный, что не просто девица перед ним стоит, а родная дочь царю-бездельнику хвастливому, ещё пуще нахмурился.

- Давно пора мне было царя вашего к ответу за долги призвать! Жаль мне было его, потому и медлил с расправою. Ну уж коли он дочь родную не пожалел и из дома выгнал, а всем другим сказал, что она от хворобы исчахла – теперь точно не помилую! А ты, царевна, не печалься о пустом понапрасну – под твоею рукою во всём царстве вашем дела поправятся!

Весть, что птица – в тот же час по земле слух пролетел. В каждом доме узнали, что растратил царь всю казну на развлечения – и за то должен царство отдать в расчёт долгов царю соседнему. Что готов царь соседний простить долг при одном условии – коль взойдёт на трон вместо отца своего царевна младшая, что мастерством рукодельным как простая девица прославилась.

Согласились все, что хоть и молода царевна годами – а проку и пользы от неё куда больше будет! Собрались тут и бояре, и купцы, и ремесленники, да стали царевну упрашивать согласиться с решением мудрым, что соседний царь предлагает. И пришлось ей вернуться в родной дворец полноправною хозяйкою.

Как увидел царь-батюшка дочь родную, заплакал-раскаялся, стал просить при всех слёзно себе прощения. Простила царевна и отца, и сестёр своих, и оставила их при себе во дворце жить. И старушку, что приняла её в трудный час, полюбив как внучку родную, к себе поближе забрала, да приказала слугам бережно о ней заботиться.

Тут и сказочка к концу подошла. А уж кто прав в ней – кто виноват, каждый сам для себя решает…