Тихий подвиг священника Александра Долгушева

   
     Сельский священник построил два храма, богадельню и руководил возрождением трёх монастырей.

     Крестивший и исповедавший не одно поколение православных жителей Каменского района митрофорный протоиерей Александр Долгушев совершил то, что дано немногим. В трудное послеперестроечное время он построил два храма и богадельню в райцентре. При его участии в Воронежской области возродили три известных на всю Россию монастыря — Костомаровский Спасский, Воскресенский Белогорский и Дивногорский Успенский.
Как удалось это сделать человеку на протяжении одной жизни, почему в период официального атеизма в советской России он решил стать священником, что поддерживало его в трудные времена?

 Небольшой, уютный домик советской постройки с мансардой, невысокими потолками и деревянными полами. В маленькой комнате с одним окошком – иконы, книги, диванчик. Слева - кухонька где хлопотала матушка. Справа в коридоре лестница – ступеньки наверх, в библиотеку. Тихо. Хозяин дома встретил меня, опираясь на костыли, мы расположились под многочисленными иконами. Так отец Александр Долгушев рассказал мне о своей жизни.

 — За 46 лет служения Вы построили в Каменке храмы Параскевы Пятницы и Казанской Божией Матери и богадельню при Казанском храме. В больших городах находятся богатые и влиятельные спонсоры, которые материально поддерживают строительство храмов. А насколько сложно было найти помощь в маленьком посёлке?

 — Малый храм Параскевы Пятницы построили быстро – за одно лето, в 1989 году, - ответил отец Александр. - Вскоре начали строить и Казанский храм. Заложили мощный фундамент. Детский писатель Геннадий Снегирёв и его жена Татьяна Ивановна очень помогли. Они были дружны с Булатом Окуджавой, ходили по высокопоставленным чиновникам, организовали помощь. Люди писали обращения, что нужен храм посёлку. Нужны были средства – начали собирать, как говорят, всем миром. Разрешение на строительство храма Казанской Божьей Матери было дано всеми властями – и церковными, и светскими.

 Когда сломали церковь на моей родине, многие иконы оттуда я привёз в Каменку в церковь Параскевы Пятницы. Среди них есть Икона Иверской Божьей Матери – список с чудотворной иконы, находящейся в Кремле. Богадельню при храме построили сразу после окончания строительства Казанского храма. Много помогал стройматериалами Виктор Коденцев, в то время директор Евдаковского жиркомбината. Богадельню мы делали для тех, кто строил храм и по каким-то причинам нуждался в таком прибежище
в старости. Купили корову, завели гусей, кур – для подсобного хозяйства.

 — Как вы пришли к вере?

 — С четырёх лет я жил в селе Анненково Пензенской области. Оно находится между Верхним Аблязово, где родился писатель Радищев, и Нижним Аблязово, где прадед Радищева, помещик Аблязов, построил храм Рождества Христова, - сообщил священник.
 - Наш дом стоял на пригорке. Выше, рядом с бывшим княжеским домом, стояла разорённая церковь. Она давно не работала, купола сняли, один остов оставался, совсем как в храме в Верхних Марках сейчас, где я служу. Однажды (я тогда учился во 2 классе, воспитывался в семье отчима и уже ходил в церковь) слышу стук, вроде как палкой стучат или дрючком* каким-то. Мама была на работе, бабушка – на огороде, за домом. Я выбежал посмотреть, вижу – стоит монахиня, на палку опирается. Я тогда всех местных монахинь знал, а эта была незнакомая.
Говорю ей: «Матушка, вы не на дороге стоите, а возле нашего дома, на погребце (это крыша погреба). Тут вы не пройдете. Нужно обходить по проулку». А она: «Сынок, я не вижу, я слепая. Ты проводи меня до села Верхнее Дубенское». Я отвечаю: «Я бы рад, но мне в школу, ругать будут». «Ничего тебе не будет», — монахиня говорит. Взял я её за руку и повёл до села. Довёл до парадного
крыльца углового дома, усадил. Она мне и сказала: «Ты вырастешь, будешь заниматься церковью, будешь служить Богу, станешь священником». Потом я её довёл до моста и бегом в школу. Удивительно, но никто меня там не ругал за опоздание, и дома не ругали. Я бабушке (матери отчима) всё рассказал – ей доверял всё, что и матери не рассказывал даже. Она была очень грамотной для того времени – окончила церковно-приходскую школу с отличием и гимназию. А бабушка мне говорит: «Сынок, молчи, чтобы никто не знал об этом». Я эту встречу потом долго не вспоминал, только когда уже начал учиться в семинарии, вспомнил. Вот так всё и началось.

 — Расскажите, как получили духовное образование?

 — После окончания восьми классов я поступил в медицинское училище. Тогда я ещё и не думал, что буду учиться в семинарии. Просто ходил в церковь. Тогда были гонения на священников, их высмеивали, осуждали. Комсомольские активисты устраивали рейды по работающим церквям, высматривали – кто из молодёжи туда на службы ходит. Однажды и меня там поймали. Когда классная руководительница сказала при всех на собрании про то, что я хожу в церковь, надо мной стали насмехаться. Я пришёл к учительнице и сказал, что я не могу больше. Собрался и уехал в Астраханскую область, жил там при монастыре. Монахини учили меня гласам, потом сказали, что надо мне в семинарию идти. Так я поступил в семинарию в Загорске (сейчас это Сергиев Посад).
   В 16 лет меня направили в Псково-Печерский монастырь, на границе Псковской области и Эстонии. Там были православные церкви, где служили на эстонском. Когда мы работали – носили рожь в мешках, у меня лопнул аппендицит. После операции врач запретил поднимать тяжести. Эконом в монастыре поставил меня на лёгкую работу - клеить маленькие бумажные иконки на картон. Потом игуменья Евдокия направила к своему духовному отцу в Воронежскую область, в село Русаново Терновского района. Люди из окрестных сёл стали меня приглашать читать – надо было заменить псаломщицу, я тогда уже знал Часы, Повечерие, Апостолов. Прописался в сельсовете, перевёз из монастыря вещи, книги, стал управлять клиросом. Потом продолжил заочно обучение в семинарии в Загорске. Отучился и стал служить. Прослужил в Успенском храме села Трёхстенки 22 года, затем был назначен митрополитом Мефодием в посёлок Каменка для строительства церкви Казанской Божией Матери. Когда ездил за земли хлопотать, попал в аварию, с тех пор на костылях. Так вот и прослужил в общей сложности 46 лет.

 — Что вы можете в своей жизни назвать чудом?

 — В детстве я ходил в церковь на моление очень далеко, когда рано темнело, было страшно, но когда уже слышалось пение из храма –ноги сами несли и страх пропадал. Это было чудо. Сподобил меня Господь побывать в 1990 году в Иерусалиме, когда я был благочинным – для меня это тоже настоящее чудо.
Когда строили Казанский храм, много трудностей было. Был такой случай. Собрали деньги, которых хватало, чтобы заплатить только части рабочих. Остальные возмутились, почему им тоже сразу не заплатили. Я просил их подождать. А сам закрылся в церкви, молился и думал даже идти просить денег
взаймы по Каменке. Вдруг приходит женщина по имени Прасковья, говорит: «У меня к вам дело». Оказывается, женщины из села Гончаровка решили тоже деньги собирать на строительство церкви, сложили их в конверт и поручили ей принести в Каменку. Я открыл, посчитал, а там почти такая сумма, какая требуется для выплаты остальным рабочим. Так что осталось мне одолжить совсем немного. Ведь это тоже чудо, что с пустым карманом такую стройку начали и благополучно завершили. Всё Господь устроил. Вера города созидает. Надо верить.

 — Недавно были найдены останки протоиерея Николая Сильченкова. Вы в своё время занимались поиском информации о нём. Что вам удалось узнать о
его жизни?

 — Николая Сильченкова убили в 1918 году, в период междувластия. Когда я служил в селе Трёхстенки Каменского района, были ещё живы те, кто помнил отца Николая, - сказал Александр Долгушев. - Прихожане его любили, добрый был батюшка. В храме до революции висели чудотворные афонские иконы, привезённые стараниями отца Николая. Он вёл занятия в воскресной школе, заказывал шить обувь для нуждающихся учеников. Отец Николай сам снимал мерку с ноги своего ученика и заказывал ему у местного сапожника поршни – простенькую обувь из овечьей кожи. Односельчане просили отца Николая уехать после революции, чтобы не подвергаться гонениям, но батюшка не захотел оставить своих прихожан. Как рассказывали жители села, ставшие свидетелями ареста и убийства Николая Сильченкова, забрали его после службы.
Занимались расправой революционеры из Острогожска и местные партийные активисты. Чтобы не было бунта местных жителей, отца Николая увезли для убийства из Верхних Марок в село Марки. Мучили его. Перед смертью разрешили помолиться, сказали – «своему Богу помолись», заставили копать себе могилу, он был избитый, с переломанными ногами, выкопал не глубоко, а едва-едва. Расстреляли его, присыпали землей, а ноги остались торчать. Ночью женщины-односельчанки взяли волов, тайно вынули тело отца Николая из ямы, перевезли и похоронили в другом месте, в Верхних Марках, у Кресто-Воздвиженского храма. А отец Фёдор, священник из села Сончино, отслужил панихиду.
 Люди, узнавшие о том, как Николая Сильченкова убили, подняли бунт, некоторых активистов, ещё пьяных, зарубили… Зарыли их потом с другой стороны, за той же церковью, где старые могилы были. Так и получилось, что отец Николай был похоронен перед алтарём, а активисты – за колокольней.
После этого церковь ещё поработала, потом её закрыли. Были сведения, что вместе с отцом Николаем расстреляли и протоиерея Вознесенского храма в селе Марки отца Иоанна, но его останки пока не обнаружены.

 Довелось за время службы и монастыри открывать и восстанавливать - Белогорьевский, Дивногорьевский, Костомаровский. Разыскивали иконы, которые там были до революции. Удалось найти многие - люди сохранили, скрывали, пока были гонения на веру. Так нашлась Сицилийская чудотворная икона в Дивногорском монастыре, явленная на Дивах. Эту икону скрывали в Петропавловке.
Икона Сицилийской Дивногорской Божьей Матери теперь снова в монастыре. С 1993 года проводили сколько лет расчистку Костомаровских пещер. По благословению Митрополита Воронежского и Борисоглебского Сергия руководил проектом по расчистке пещер Белогорья.

 — Для каждого человека у лукавого есть своя удочка. Как это распознать и защититься, сохранить душу и разум в современном мире соблазнов и искушений?

 — Удочка для любого человека – большая похвала, - ответил отец Александр. - Это вызывает гордыню, от которой и другие смертные грехи происходят. Когда человек возгордится, думает, что он выше и лучше других, тут его лукавый и подлавливает. А когда ругают и гонят – это хорошо. Если нынешнее поколение думает, что существует в ином мире, более современном, и всё то, о чем я рассказываю, далеко и уже отжило – это заблуждение. Без прошлого нет будущего. Нужно знать и помнить, какие ценности настоящие – это вера, семья, родные места, и какие ложные. Тогда и не будет иллюзий и искушений.

Почётный настоятель Казанского храма посёлка Каменка Каменского района Воронежской области митрофорный протоиерей Александр Викторович Долгушев на 73-м году жизни после тяжелой продолжительной болезни отошел ко Господу 1 июля 2021 года.

*Дрючок (устар.) – крупная, суковатая ветка дерева, отломленная или спиленная. Использовали обычно для того, чтобы погонять скот, опираться при
долгом пути, отгонять собак.

 Нина Сафонова. Фото автора. 2017 год.