Отрывок из Фольклориста

Давид, упоминаемый в тексте - герой романа "Фольклорист". Но отрывок документальный. Фантастика и реальность переплетались как тогда, так и ныне.

***

Time. 24.12.84. Дипломатия: снова в пути.
Еще до того, как Михаил Горбачев, 53, вероятный кремлевский наследник, приземлился в предыдущую субботу в Хитроу, британские официальные лица были озабочены, как бы преуменьшить значение его предстоящего восьмидневного визита. Британцы боялись, что слишком большое внимание к Горбачеву может уменьшить его шансы и усилить позиции его соперника, Григория Романова, 61, тоже члена Политбюро, которого считают догматиком и сторонником жесткой линии...(В скобках Давид пометил: Романов снят 1 июля 85.)

Там же его внимание привлекла статья о ядерной зиме. Нарушая план посвятить записную книжку чистой политике, он записал: Natalie Angier. Environment: Debate over a Frozen Planet. Серьезные исследования подтверждают мрачные предсказания ядерной зимы... Действительно, в статье были сcылки на американца К. Сагана (С. Sagan) – Давид знал, что он был одним из организаторов программы SETI, поиска сигналов из космоса и других свидетельств существования внеземных цивилизаций, читал кое-какие его астрономические работы. Наличествовали и ссылки на советских ученых – академиков Г. Голицина, К. Кондратьева; Н. Моисеева, на профессора В. Александрова...
Последнее имя его зацепило – записную книжку Давид заполнять начал с запозданием, был конец 85-го, это имя где-то мелькало. Конечно, Александровых пруд пруди...
Ну да, о «ядерной зиме» он что-то слышал еще до отъезда, но было не до этого, на имена он не обратил тогда большого внимания. Но это зацепило чем-то другим. Что-то он о нем слышал уже в Израиле.
Копать пришлось не очень долго. Правда, заметка об Александрове ему на глаза попалась в журнале Нейчур, а журнал он брал в университетской библиотеке, не в матнасе. Но историю имя за собой вытащило детективную.
Он скопировал на ксероксе саму заметку и записал кое-что в книжку.

Vera Rich. Nuclear Winter Expert Vanishes…. Nature, 316, 4 jul. 85, p. 3.
«Советский компьютерный специалист, который играл ключевую роль в дискуссии о ядерной зиме, исчез с конференции в Толедо в Испании в марте, и западные коллеги опасаются, что его нет в живых...»
Бесследно? С заседания Комитета по проблемам охраны окружающей среды? В Испании? Ну, может, не совсем бесследно...
«Свидетельства людей, последними видевших Александрова, различаются, согласно одному источнику, он собирался вернуться в центр конгрессов, но там так и не появился. Согласно другому, видели, как группа из нескольких мужчин затолкала его в машину. Позже обнаружилось, что его вещи исчезли из гостиничного номера, но паспорт позже нашли в урне на улице...»
«Коллеги Александрова в лаборатории Лоуренса-Ливермора в Калифорнии говорят об отчаянных письмах от г-жи Александровой, которая была крайне удивлена и встревожена тем, что ее муж не вернулся...»
«Александров был автором советской двухуровневой модели атмосферной циркуляции, которая была представлена в Стокгольме в ноябре 1983 г. Модель подтверждала мнение Сагана и Эрлиха о последствиях ядерной войны...»
Читая заметку, Давид не мог не думать о Юре-Юаре. О его плаче в жилетку уезжающего друга и исповедальных рассказах. Странно, что история Александрова –казалась более реальной. Неужели просто потому, что он читал о ней в Nature?
«Александров будто бы признался западному коллеге, что ему велели заняться этой моделью за два месяца до собрания экспертов в Бостоне, призванных оценить обоснованность мнения Сагана...»
Намек на то, что атмосферная модель Александрова носила пропагандистский характер? Давид поставил рядом с фразой вопросительный знак.
«Трудно объяснить молчание западных коллег Александрова. Многие, однако, считали, что он мог стать перебежчиком, и инцидент с автомобилем – всего лишь прикрытие. Они ожидали, что рано или поздно он появится в безопасном месте в одной из западных стран. Но в таком случае следовало бы ожидать протестов со стороны СССР по случаю явного похищения. Их, однако, не последовало. Не было и никаких попыток очернить его, что было бы естественно, если бы его считали перебежчиком...»
«Один из источников, связанных с западными спецслужбами, говорит, что эта карта не из их колоды...»
Конец статьи Давид переписал полностью.
«Если Александрова силой заставили вернуться в Советский Союз, как ныне опасаются некоторые из его друзей, и его намеренно убили, или он погиб, сопротивляясь, при попытке похищения, то неясно, каковы мотивы этого. Иные считают мотивом риск, что он мог стать перебежчиком. Другие – опасение, что он собирался выступить с разоблачениями, якобы советские предупреждения об опасности ядерной зимы являлись пропагандистским трюком для воздействия на международное общественное мнение, в то время как военные в СССР оперируют понятием допустимого «уровня выживания» под воздействием ядерных осадков.»
Собственно, отметил Давид, главное тогда – опроверг ли кто-нибудь его теорию? Ничего похожего на опровержение ему на глаза не попадалось.
«Эти рассуждения, возможно, слишком далеко идущие, отражают растущую обеспокоенность его судьбой. Хотелось бы надеяться, что, пускай с запозданием, но Советский Союз или одна из западных стран дадут нам какое-то объяснение, и, если возможно, предъявят самого Александрова.»

Потом к этим заметкам добавились другие. Детективная линия явно затмевала политическую. Об исчезновении Юрченко, сотрудника КГБ, собиравшего в Италии сведения об исчезновении Александрова. Он исчез чуть позже, чем появилась заметка в Нейчур, 1-го августа. Давид аккуратно записал ссылку: Jakob V. Lamar, Another Return From the Cold, Time, 07.10.85.
Самое удивительное, что 2 ноября, меньше чем через месяц после этой публикации в Time, Юрченко неожиданно объявился у входа в советское посольство в Вашингтоне. Его впустили. Неделю спустя он выступил на пресс-конференции в Москве. Объявил, что американцы его похитили. Разумеется, передача транслировалась по советскому телевидению. Об этом Давид узнал от Алины.
Но все же записную книжку он завел ради политики, и чувствовал, что совсем пренебрегать этой стороной дела было бы неприлично. Перед кем неприлично, это, конечно, вопрос, that is the question, как говорится у Шекспира, но мы всегда кого-нибудь воображаем, этого достаточно.

Time, 18.03.85. Почти весь номер о Горбачеве. Заголовки: «Москвичи: я даже не знал, что Черненко болен» (данные опроса); «Советы: мир изучает новую гвардию» (что предлагает Горбачев – революционные изменения или продление агонии); «Советы: ключевые фигуры в игре власти» (о четырех влиятельных персонажах в окружении Горбачева); «Советы: конец эры разброда и шатаний»; «Советы: отблеск стали за любезной улыбкой»...