Беглянка. Часть Пятая. Пороша

          Пороша, оставив заимку, вечером уже был на улицах города и разыскивал дом Голубы. Ориентируясь по ее рассказу и спрашивая горожан, он подошел к месту расположения дома. Увы, вместо дома он увидел пепелище, остатки обугленных хозяйственных построек. Кое-где еще тлели и дымились головешки. Он походил вокруг, но ничего не  говорило ему о  судьбе жильцов сгоревшего дома: он не увидел следов либо признаков поиска на пожарище, когда погорельцы пытаются найти какие-то вещи и предметы своей прежней жизни; не было никаких  следов посещения пожарища. Пороша осмотрелся и понял, почему именно дом Голубы был выбран для разбоя: он стоял на отшибе,  в стороне от домов основной улицы, и звуки отсюда мало, кто мог услышать.
Жители улицы рассказали ему трагическую судьбу семьи Голубы. Вся семья и работники погибли в огне сгоревшего дома: когда люди сбежались на пожарище, дом весь уже был охвачен огнем, из огня слышались крики о помощи, но помочь им уже не было возможности. Потом говорили, что разыскивают каких – то разбойников, в том числе причастных и к этому пожару.
         Время было уже позднее и Пороша пошел искать заезжий двор для ночлега.
        Утром, отдохнув от вчерашней дороги и переживаний, Пороша отправился вновь к месту пожарища, осмотрел всё и, пытаясь получить хоть какие-то детали, уточнения трагедии семьи Голубы, опрашивая встречных горожан, оказался на городском рынке. Его привлёк шум и крики, доносившиеся с дальнего угла рынка; там стояла разъярённая толпа ободранных, взъерошенных людей, которых объединяла одна приметная деталь: лица у  всех  они были бледны, скуласты  с печатью голода, тоски и боли. Это были уже не люди; это были голодные животные, которые дошли до края, припёрты в угол, и судьба их решается именно в этот момент. У них осталось достаточно силы на ярость, последнюю атаку, чтобы вырвать себе у судьбы ещё несколько дней жизни, но у них уже нет сил думать и размышлять. Только звериный инстинкт самосохранения жизни руководил  их действиями.
        Охотник Пороша ясно чувствовал накал этой толпы. Ему не раз в своей жизни приходилось противостоять и усмирять подобные волчьи стаи: нужно только вычислить вожака, усмирить или уничтожить его.
       И сейчас, внимательно наблюдая со стороны, Пороша увидел его, того, кто много лет назад лишил его любимой, его долгожданного семейного счастья и спокойствия. Который покушался на жизнь его маленького беззащитного сына Мелехи. И от его рук Пороша чуть было не погиб сам.  Это был  крупный, высокий и безжалостный  зверь в человеческом обличии. Он отличался от остальной толпы всем своим видом: одеждой, повадками, уверенностью и наглостью. Это был вожак  человеческой стаи. В руках его Пороша увидел уже знакомую ему металлическую гирьку, узел верёвки на ней, верёвку, намотанную  на его  руку, большую крепкую ладонь, сжатую в кулак; он был готов к действиям.
          Вожак стоял во главе толпы. Перед ним, кривляясь, прыгали и корчились  два юрких грязных мужика, постоянно оглядывавшихся на него и наступавших на беззащитного крепкого высокого парня в опрятной одежде, выдававшего в нём  человека не простого, скорее всего - купеческого сына. Рядом с ним на земле были два человека: один лежал на земле в луже крови, без признаков жизни; второй крупный и сильный стоял на коленях, шапка валялась на земле, голова и одежда были залиты кровью. Шапка ослабила удар гири, но жизнь уже покидала этого человека. Он, напрягая последние силы, умолял толпу и вожака оставить жизнь юному парню, стоящему рядом с ним. Пороша понял: отец защищает и вымаливает жизнь своему сыну.
       Осторожность, предусмотрительность и реакция охотника позволили Пороше мгновенно оценить трагичность этого побоища: как только отца оставят последние силы и его тело рухнет наземь, парня постигнет та же  участь.
       Пороша, издавая какие-то звуки горлом, на бегу доставая из-под зипуна свой охотничий нож, с неуёмной силой сбивая с ног всех стоявших на его пути,  вклинился между толпой и стоящим парнем, оказался напротив своего врага, лицом к лицу. Тот сразу узнал его, дернулся гирькой, но Пороша все рассчитал верно: сжатое пространство и неожиданность были его союзниками.
       Как долго Пороша ждал этого! Как долго он мечтал об этой мести! Он прямо  заглянул в глаза своему врагу и увидел в них необъятный страх и ужас. Свершилось, он нашёл его! Нож мягко и беззвучно вошёл в сердце, которое ещё мгновение трепыхалось, разрушая самого себя. Тело вожака сразу обмякло и рухнуло к ногам Пороши. Дело всей его жизни завершено.  Толпа вмиг смолкла, попятилась.
        В этом момент Пороша услышал и почувствовал, как в его тело, разрывая одежду и живую ткань  спины,  входит острый и твёрдый предмет, а следом и боль, захлестнувшую его сознание. Повернувшись, он увидел перед собой двух испуганных скорченных мужиков, и  в руках одного из которых был  заострённый металлический прут.
         Кто-то из толпы крикнул: "Караул!", и толпа мгновенно исчезла, как прорвавшийся нарыв на теле.
         Силы оставляли Порошу, и он только огромным усилием воли заставил себя ещё раз посмотреть на валявшийся на земле под его ногами труп своего врага и с улыбкой начал клониться к земле.   
         Пороша пришёл в сознание. Темно, тепло, сухо. Только потрескивание лучины слышится Пороше. Он лежит на скамье, рядом стонет человек. Телесная боль вернула его в реальность.  Вспомнил всё, что случилось с ним. Боль душевная захлестнула его: "Как же останется без меня Мелеха?".  Застонал. Открыл глаза.
И сразу же в комнате началось движение, задвигались какие-то человеческие тени. Посветлело от дополнительного освещения. Подошел человек.
-Мелеха, это ты?
-Нет, нет. Это я, Дороха. Вы у нас дома.
     Пороша, не приподнимаясь, повернул голову на голос: рядом стоял, нагнувшись, тот молодой юноша, которого вместе с отцом он защитил на базаре. Рядом на скамье лежал крупный мужчина и постоянно стонал. Голова его была крепко перевязана светлой тряпицей, через которую проступала кровь. Дороха, увидев его взгляд, пояснил:
-Это мой тятя.
          Пороша попросил воды, глотнул, скорее не глотнул, а обмочил губы и попросил Дороху выслушать его и исполнить его последнюю просьбу. Он рассказал о себе, о человеке, которого предал смерти на базаре, о своей жене, Мелехе, Голубе  и просил Дороху увидеться с Мелехой,  рассказать все, что произошло с ним и передать, что он благословляет Мелеху и Голубу на любовь. Дороха обещал сделать всё, что он просит.
          Пороша успокоился и затих.  И видится ему его милая Любава, которая улыбается и ласкает его, а  вдали  стоит,  еще ничего не понимающий, малый, его единственный и любимый сыночек, Мелеха, с ангельской детской улыбкой на лице.    Пороша улыбнулся и затих.
        К  утру  не стало и отца Дорошки.
        Похоронили их рядом, двух незнакомых по жизни русских мужиков, незнакомых, но родных по  традициям и вере, преданных своей семье и своей жизни.
        Дороха закончил свой рассказ со слезами на глазах. Он, указал на своего  попутчика, рослого и крепкого парня, и сказал, что это Тихомир, его товарищ с детства и сын дяди, брата отца Дорохи, которого разбойники также загубили  на базаре.
         Дороха дополнил свой рассказ тем, что тех двоих мужиков, которые были с вожаком, поймали и они рассказали, что мать Мелехи, которую похитили восемнадцать лет назад, они продали польскому пану.
         Голуба слушала этот рассказ и рыдала навзрыд, никогда она больше не увидит своих родителей, своих родных братьев. Что с ней будет? Эта мысль застряла у нее и не давала ей покоя, всё время, пока Дороха рассказывал о пожаре, судьбе отца Мелехи и своего отца.
         Мелеха держал её руку в своей руке. Она чувствовала его дрожь и его спокойствие. Как будто он готов был к такому горю, как будто он его  предчувствовал. Он, Мелеха спокойно воспринял смерть отца, потому что отец готовил его к этому. Отец видел свою жизнь только в отмщении виновнику  потери его любимой, матери Мелехи. И внушал с детства Мелехе мысль, которая засела в нем как стержень: только Бог вправе распоряжаться судьбами людей, только он может разлучать или соединять их, и никто больше. И если кто из людей вмешивается в их судьбы, они должны быть на казаны за это.
       Закончив рассказ, Дороха встал, преклонил колено и передал Мелехе бронзовую нагрудную икону Георгия Победоносца со словами:
-Это тебе от отца твоего, храни её и соблюдай честь свою и нашей земли родной.  А ещё отец велел передать своё благословение на вашу жизнь с Голубой. Совет вам да любовь.
       Молодые юноши поговорили меж собой о каких-то делах, а Голуба, вся в напряжении, не прислуживаясь к разговору,  думала о своем горе, о дальнейшей своей жизни.
      Дороха со своим братом уже начали собираться в обратный путь, но вдруг он остановился, подошел к Мелехе вплотную, взглянул в глаза и сказал:
     - Мы с братом  хотим побрататься с тобой. Я обязан твоему отцу, и считаю себя вновь рожденным. Будь нашим наречённым братом.
       Мелеха, Дороха и Тихомир встали на колени, надрезами окровавили свои левые руки и по очереди скрестили их друг с другом, произнеся: "Твоя Кровь — моя Кровь!  Твоя беда — моя беда!  Твоя удача — моя удача!"   И после этого они  стали   братьями на веки.
        Мелеха проводили наречённых братьев до тропы, по обычаю они обнялись, поклонились друг другу в пояс.
     На Порошинской заимке остались Мелеха и Голуба.
     Голуба смотрела на ушедших наречённых братьев и думала о своей судьбе, о  своем любимом Мелехе: "Как хорошо, что я встретила его. Что ждёт  нас впереди?.."