Кисти наобум

Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".


Его приход меня удивил, он был встревожен.
  - Сергей! – закричал он с порога.
Позволь тебе объяснить, дорогой читатель, Сергей – мой друг, с детства дружили, поссорились, долго избегали друг друга, но потом как-то сразу наладилось, и мы вплотную обсуждали новость, говорящую о...  Вот здесь, читатель, надо делать паузу, ведь я не сказал, а ты уже догадался, что мы оба Сергеи и назвали нас отцы, имея точно такие же имена, так что мы оба ещё и Сергеевичи, только фамилии у нас разные – по понятным причинам, нет смысла их раскрывать. Друг Сергей, я – Сергей, выглядим мы похоже, но не на одно лицо, я выше ростом (не на много), он курнос, болтлив (словоохотлив), бранные слова употребляет редко, зато я...  Меня ругают за это, а я в ответ: "Пойдите вы на..." – они знают мой характер и нарочно не дразнят. Теперь мы друзья снова и он в моей квартире шумит, громогласно выкрикивает:
  - Я тебе говорил, Серёжа, не надо влезать в эту аферу: зачем, я спрашиваю, зачем?..
Мы вложили деньги в корпорацию "Студенты ищут работу", думали, заработаем проценты: студенты идут, зарабатывают нам деньги, мы эти денежки...
  - А вот и не вышло, - смеялась мама (она всегда смеялась, когда что-то не выходило), - а я предупреждала.
  - Когда, мама?
  - Ну, это было давно... по другому поводу, - и продолжила свой смех.
  - Может ещё получится? – с надеждой в голосе пробормотал я себе под нос.
Она услышала и криком заставила меня замолчать.
  - Замолчи! Не перебивай меня! – потом задумалась и приняла позу вопрошающего: "о чём это я?" – Ладно, потом скажу.
Я знал, что обидел её, но как я обижал друзей – ей во сне не снилось. Она ушла в свою комнату, предупредив, чтоб её не будили. Проснётся – будет поздно, я ушёл. Денег немного осталось доложить до успеха и я понёс (об этом мы и договорились с Сергеем в тот злополучный день нашего финансового краха).
Я ушёл, мама проснулась, вспомнила наш разговор, спустилась ко мне в комнату (на первом этаже) и ахнула: меня не было!
  - Куда он ушёл? – она была строга со слугами, поэтому в ответ увидела пожимание плечами. – Так! – мама быстро принимала решения. – Пролётку! Мигом! Я только шубу надену... чтоб у крыльца стояла!
Слуга Пётр в чём был (ливреи уже не носили и у нас тепло в доме, поэтому в рубашке) выскочил на улицу и стал бегать за пролётками, ища свободную для пассажира. Но то ли люди все куда-то спешили по делам, то ли полуголый мальчуган (он был молод) всех пугал здоровым видом и нездоровым интересом к лошадям, что быстро распугал даже свободных от пассажиров извозчиков. Вот стоят на крыльце маменька и её слуга в одной рубашке, а люди толпятся поглазеть, что это барыня с парнем (в одной рубахе) стоят на морозе?
До мамы постепенно доходит вся сцена с её "срочной" поездкой на пролётке (есть своя карета, да долго запрягать, а прождали ещё больше). Петра она отправила в людскую погреться, а с него ещё пар валил, так набегался (мороз). Ещё постояла, но "проклятье сбылось", и я внёс деньги в кассу, в то же "общество" по трудоустройству студентов.
Мама потом рассказывала: "Чуяло моё сердце – добром не кончится это, надо было остановить тебя раньше. Это всё судьба!"
"И как всё кончилось?" – спросите вы, дорогой читатель. Увы! Ничем хорошим: моей женитьбой.
  - А я ведь предупреждала, - язвила мама, когда я привёл бедную девушку в дом и назвал своей невестой.
Она всплеснула руками.
  - Я думала на работу устроить привёл, так ты...
  - Мама, я сделал ей предложение, знакомься – это моя Лиля, Лилия Петрова, ученица одних курсов, - я замялся, вспоминая название её курсов, - художнические, вот!
Она посмотрела на меня внимательно, потом на девушку, успокоилась (как мне показалось).
  - А Серёжа тоже женится? – спросила она осторожно.
Я ни о чём не подозревая кивнул и громко и торжественно сказал:
  - Да!
  - Да? О чём это вы? – в холл вышел мой отец (до гостиной мы не дошли). – О чём крики, как на собрании?
Мама указала отцу дверь в комнату для прислуги, там громкий разговор не слышен (я знал, а девушка нет).
  - Куда они? – девушка встревоженно посмотрела вслед уходящим родителям будущего мужа (как она полагала тогда, я тоже).
  - Они... а лучше пойдём, - я быстро надел шапку, пальто не успел сбросить, поэтому получилось быстро.
Я знал, а она нет, что лучший в доме переговорщик – я, худший – мой отец, а мама посередине (бывает по-разному). Уже в дверях слышал мамин крик: "Сергей! Не трожь!" – пришлось прибавить шагу.
Девушка не понимала, куда я её волоку, а мне хотелось побыстрей убежать, смыться. Лиля то и дело останавливалась, пытаясь добиться от меня правды...
  - Я тебя... только приди! – слышали мы позади себя папин громогласный голос (он когда-то пел в опере, конечно, врёт, но улицу перекрывает его звучный бас с баритональным оттенком). Люди снова стали сходиться послушать, посмотреть не удавалось, было достаточно темно.
  - Пойдём... быстро... – я уже не уговаривал, а просто тащил за руку.
  - Так значит, - мямлила девушка, - мы никогда не поженимся?
  - Видишь, - я показал через плечо, - догонит – никогда, ничего уже не будет, - и мы побежали вместе.
У Сергея, как оказалось, всё было не лучше: скорей, драматичней моего, но не надолго – его выгнали из дома. Он переночевал у друзей, потом его вернули родители. А девушка у него (имени не запомнил) была тихоней и расплакалась. Он ещё её защищал, за это схлопотал оплеуху от матери (она у него сильная женщина, не в пример моей): "Ты что здесь устроил? Смотрины? На что я должна смотреть: на красотку из борделя (так и оказалось потом)? Сколько ты ей денег заплатил?.. Все?.. (У него мама была, как я в словесных выражениях.) Так вот куда деньги?.."
Мы встретились только через два дня, обменялись бедами, посочувствовали друг другу.
  - Как она узнала? Ведь я ей сказал о курсах художнических, что там рисуют, картины на показ, покупай, кто может оценить. А она – "бордель" сразу.
Девочки подрабатывали натурщицами, а по вечерам... (всё как мама сказала).
Деньги пропали, нам их не вернули, зато я научился различать...
  - До следующего раза, - сказала мама, - ты уж сразу не веди...
Мы сидели за столом, ужинали.
  - Хорошо втроём, вот так, - папа обвёл стол глазами, остановившись на мне и маме, - а потом, как я умру... женитесь, разводитесь... да хоть что.

Наши художнические опусы закончились бесславно, как и вложение денег в студентов-художников. "Вот тебе и кисти наобум" – стало у нас пословицей с Сергеем, говорим, когда хотим что-то предпринять новое и без успеха.