Тюркские империи древности. Скифы. Гёк тюрки

Тюркские империи древности. Скифы. Гёк тюрки
Культуры с использованием верховой езды на лошади возникли в западной части Евразийской степи между 900 и 800 гг. до н. э. и начали вытеснять полукочевые земледельческие культуры на берегах
рек. Первыми исторически известными кочевниками были киммерийцы и скифы, атаковавшие государства Ближнего Востока в конце VIII в. до н. э. Скифы первоначально были союзниками ассирийцев, заключив с ними брачный союз в 674 г. до н. э., но позднее участвовали в уничтожении
Ассирийской державы и совершали грабительские набеги по территории всего Ближнего Востока.
Мидийцы окончательно вытеснили их в понтийские степи около 600 г. до н. э. В 514 г. до н. э.скифы нанесли поражение персидскому экспедиционному корпусу, возглавляемому Дарием  Великим.
Геродот посетил скифов в середине V в. до н. э. и оставил классическое описание их
культуры, подтверждаемое археологическими раскопками захоронений. Скифы воздвигали сложной конструкции гробницы, наполненные богатыми дарами и жертвоприношениями
(подчас человеческими) в честь умерших. Знаменитый «звериный стиль» со скачущими оленями и борьбой зверей, воплощенный в золотых изделиях, резьбе по дереву и ярких аппликациях на войлоке, выражал собой дух культуры скифов, столь непохожей на культуры их оседлых соседей.
Материальная культура, описанная Геродотом, нашла свое подтверждение в
находках из ледяных могил на юге Сибири. Единообразие материальной культуры и ряда обычаев было результатом стремительного распространения культуры верховой езды на лошади по всей территории Евразийской степи. Лэттимор утверждал, что оно было связано
не с миграциями народов — носителей новой культуры, а с восприятием новой технологии и образа жизни населением степной периферии. Земледельцы окраин Китая, лесные охотники Сибири и ранние аборигены степи могли отныне более полно использовать пастбища
Внутренней Азии и осваивать кочевой образ жизни. Конные кочевники-скотоводы появились на китайской границе вскоре после начала IV в. до н. э. Более ранние китайские источники по истории пограничных районов, собранные в
сочинении «Цзо Чжуань», упоминают лишь слабо организованные племена жунов и ди, которые сражались небольшими  пешими отрядами. «Ши-цзи» сообщает, что пограничные народы этого времени были воинственными, но плохо организованными. «Все они были
рассеяны по своим долинам, и у каждого были собственные вожди. Время от времени они собирались числом до ста и более человек, но ни одно племя не было способно объединить другие под своей властью».
Классическое произведение Сунь-цзы «Трактат о военном искусстве», датируемое
серединой IV в. до н. э., уделяет значительное внимание использованию боевых колесниц,
но ни разу не упоминает о коннице. Первым признаком грядущих больших перемен стали упоминания о ху —  вошли в соприкосновение с китайскими государствами вдоль северной границы. Жуны и ди, «старые варвары», быстро
исчезают из китайских источников, и их место занимают эти «новые варвары» верхом на лошадях, — вероятно, те же самые племена, но уже с совершенно иной культурой.
Китайские государства вдоль северной  границы были вынуждены ввести в своих армиях конницу. «…Чжаоский царь У-лин (325–299 гг. до н. э.) изменил обычаи своего народа, приказав ему перенять варварское платье и привычку ездить верхом и стрелять из лука, и повел его на север, успешно атаковав лесных варваров и лоуфаней».
Степь и Китай вступали в новый период своей истории.
Тюркская империя (гёк тюрки), судя по имеющимся данным, была не столь централизована, как империя сюнну (хунны). 
Как и у хунну, возвышение империи гёк тюрков было обусловлено их военной мощью.
Гёк тюркам не требовалось завоевывать Китай, чтобы произвести впечатление на
его правителей. Оба двора были напуганы предшествующим уничтожением жуаньжуаней и покорением степи. Гёк тюрки получали от обоих дворов щедрые подарки и периодически выступали
в качестве наемников, помогая Чжоу атаковать Ци. Гёк тюрки обменивали лошадей на шелк, и их торговля процветала. В 553 г. они пригнали к границе 50 000 лошадей. Во времена правления Мугана (553–572 гг.) двор Чжоу ежегодно преподносил кагану 100 000 кусков шелка и бы вынужден в качестве жеста доброй воли с расточительным гостеприимством встречать в своей
столице тюркских посланников. Восточные тюрки получали шелк от Китая, а западные продавали его в Иран и Византию. Восточный и западный тюркские правители имели мощную политическую поддержку
на местах, которая делала их почти независимыми друг от друга. Пока родственные узы между
двумя правителями оставались тесными, обе части империи мирно взаимодействовали между
собой. После смерти основателей каганата эти связи постепенно ослабли и преемники первыхм государей развязали междоусобную войну, которая навсегда разделила западную и восточную
части государства. Война началась, когда тюркская империя находилась в зените своего могущества. В отличие от хунну у гёк тюрков не было строгой иерархии званий, которая определяла бы основного претендента на престол в случае смерти всех братьев из одного поколения. В
конечном итоге обеспечить наследование можно было только с помощью силы. Тюрки оставили в
 
наследство своим преемникам насильственный способ решения вопроса о наследовании.
Гёк тюркская империя распалась на враждующие между собой Восточный и Западный каганаты около 581 г., когда восточные тюрки были заняты междоусобной войной. Раскол и
междоусобная война были вызваны, по-видимому, теми трудностями, с которыми они столкнулись в процессе передачи власти новому поколению.
Неформально империя была разделена еще при Тумыне. Он пожаловал своему брату Истеми право управления западными землями и титул симянь-кагана (кагана западных земель).
Когда в 553 г. Тумынь умер, Истеми, похоже, не предпринимал попыток стать верховным правителем империи. Титул старшего кагана перешел к его племянникам, сыновьям Тумыня.
Истеми пережил большинство из сыновей своего брата и умер в 576 г., в период правления Тобо. Его сын Тарду стал править на западе. Даже если Тарду и был недоволен тем, что находился в
статусе формального подчинения своим двоюродным братьям, он не стал поднимать восстание.
Тобо (или Тапар) с точки зрения генеалогии стоял несколько выше Тарду, обладал достаточно крепкой властью и был признан старшим каганом еще Истеми.
Тарду стал представлять серьезную проблему только после смерти Тобо, когда отказался признать права потомков последнего на престол. С точки зрения родственных связей Тарду отныне
являлся старшим представителем своего поколения и по статусу занимал более высокое положение, чем сыновья его двоюродных братьев. В связи с этим он мог утверждать, что, поскольку все сыновья Тумыня уже умерли, высший титул должен перейти к следующему из оставшихся в живых сыновей Истеми. Это была прекрасная возможность для могущественного Западного каганата пересмотреть порядок наследования, установленный в период основания
империи. На руку Тарду играли и трудности, с которыми сталкивались восточные тюрки при передаче власти новому поколению правителей. Они никак не могли договориться о принципах
мирного наследования престола.
В восточно-тюркских землях все было относительно спокойно, и престол переходил от старшего брата к младшему, пока не умерли все сыновья Тумыня. Подобная система наследования становилась чрезвычайно уязвимой, когда власть должна была перейти к новому
поколению правителей. Двоюродных братьев мало что связывало между собой, и каждая из партий могла предъявить определенные права на престол, апеллируя к тому, что ее ставленники были сыновьями каганов. Как только власть переходила к новому поколению, представители всех ветвей родственников, кроме победившей, навсегда лишались возможности наследовать престол в
будущем. Теоретически все должно было быть гладко. Старший сын старшего из братьев получал право на престол после того, как все его дядья умирали. После смерти его самого и его братьев престол переходил к одному из остававшихся в живых двоюродных братьев, представлявших младшую ветвь того же поколения. (Это, по существу, и обеспечивало право Тарду на наследование.) Однако эта модель наследования строго в соответствии со старшинством не учитывала некоторые важные проблемы политического характера. Самый старший из
мужчин младшего поколения часто был сыном кагана, умершего многие десятилетия назад, в то время как сыновья недавно правивших каганов были ближе к реальной власти и могли использовать политических союзников отцов в собственной борьбе. Несмотря на формально существовавшие права и привилегии, окончание правления братьев одного поколения давало возможность их преемникам, т. е. группам двоюродных братьев, побороться за престол, опираясь на свое политическое влияние и военную мощь. Внезапный упадок Гёк  тюркской империи как раз в тот период, когда она достигла вершины своего военного и экономического могущества, был
следствием раскола в среде тюркской знати.

Тюркский каган избирался из числа потенциальных наследников на особом совете, пытавшемся выработать приемлемое для всех решение, но, в отличие от хунну, у гёк тюрков такие
выборы сопровождались серьезными дебатами. В 581 г. среди кандидатов на престол были потомки четырех сыновей Тумыня, носившие титул кагана. Основными соперниками были: 1) Аньло,
сын Тобо; 2) Далобянь, сын долгожителя Мугана и 3) Шету, сын Коло, старшего из братьев, который представлял старшую линию наследников. Соперники угрожали друг другу применением силы.
Когда [Тобо] умер, его люди во главе правительства намеревались возвести на престол Далобяня, но большинство, учитывая низкое происхождение его матери, воспротивилось этому. Аньло же был благородного происхождения и пользовался уважением тюрков. Последним явился Шету и обратился к собранию со следующими словами: «В случае если будет возведен Аньло, я и мои братья будем служить ему; если будет
возведен Далобянь, я, охраняя свою землю, буду общаться с ним с помощью меча и копья». Поскольку Шету был
в совершенном возрасте и храбр, постольку собрание не противоречило ему, и Аньло был поставлен преемником.
 
Система престолонаследия у гёк тюрков была бы наиболее взрывоопасной, поскольку по ее законам некий человек мог быть правителем, а его
ребенок — нет. По правде говоря, я не знаю случаев реализации этой системы на практике
Гёк тюркская империя, похоже, как раз и была реализацией подобной системы на
практике, и, следовательно, ситуация в ней обострялась до предела, когда власть должна была перейти от одного поколения к другому. В конечном счете потенциальные наследники могли
быть устранены только физически. Междоусобная война стала чрезвычайно распространенным явлением, поскольку в обществе, где было разрешено многоженство, число потенциальных
наследников обычно оказывалось весьма большим. Во времена Оттоманской империи турки решали проблему наследников по боковой линии путем убийства всех братьев нового султана .
Т. Дж. Бартфильд
Опасная граница: кочевые империи и Китай