А ту ли жизнь я прожила

 
                6
               
               
                В год возвращения Игоря в начале июня прибегает соседка и кричит: "Бегом к телефону. По голосу, твой москвич звонит." Поднимаю трубку, сердце колотится... "Здравствуй, Томочка!" Совсем тихо ответила: "Здравствуй, Игорёша" Тишина... Родной голос: "Я скучаю..."  Молчу... "Сильно скучаю... Алё... Ты слышишь меня?" Горло перехватило, текут слёзы. "Родная моя, не молчи... Мне надо тебя увидеть... Ты слышишь меня?... Не молчи... Я могу хоть завтра прилететь..." - "Нет, - выдавила я, зная, что он способен на всё, если решил. - Дарья сдаёт экзамены. Я с детьми лечу в Феодосию через Симферополь." - "Отлично. У меня тоже дела в Крыму. Сообщишь, когда вылетаете, я встречу вас." Я попыталась отговорить. В ответ услышала: "Только так и не иначе! И не плачь. Я рад, что слышу тебя. Всё остальное не важно."
 
                Встреча в аэропорту Симферополя была спокойной деловой. Мы устали от долгого перелёта. Игорь сразу взял Сашу на руки. И удивительно, что тот даже не пикнул. Подождали багаж. Молча, переговариваясь лишь по делу, загрузились в Мерседес отца. И, не говоря ни слова, повёз в Ялту, в дом родителей. Сидя с детьми на заднем сидении автомобиля, я ловила его пристальный взгляд через зеркало заднего обзора. Это был уже не растерянный и расстроенный мальчик, а интересный, уверенный в себе мужчина, не спускающий с меня внимательного взгляда. Подумалось: "И зачем ему я нужна... Сейчас присмотрится, одумается и поймёт, что это ему совершенно не нужно." 

                По пути остановились у кафе, накормили детей нормальной пищей. Он сам занимался Сашей, вымыл ему ручки, умыл его, кормил. Избегающий чужих, ребёнок только поглядывал на меня, и, видя, что я улыбаюсь и совершенно спокойна, молча подчинялся ему. Через полтора часа были на месте. Игорь распределил всех по комнатам, благо их в доме было достаточно. Дети ожили, бегали по дому, саду, качались на качелях. Малыш взял в руки моё лицо, обцеловал всё, неотрывно глядя в глаза. "Ну вот, ты и со мной! Иди разбери вещи, отдохни, а я приготовлю ужин." Я даже не противилась. Знала, что будет так, как он скажет. Всё будет правильно и хорошо. Нас с Сашей он поместил в Иришиной комнате, где была детская кроватка, будто не сомневался, что Саша и минуты без мамы не может быть. На постели лежали пакеты с вещами, которые он привёз для нас. От тапочек и халатов до одежды на выход. Дарьины вещи отнесла в комнату рядом. Приняла душ. Прибежали дети, сполоснула их, переодела, и в новых лёгких халатиках спустились вниз в гостиную, где уже почти был готов ужин.

                Услышав, как мы называем такого большого дядю Малышом, Саша удивлённо рассматривал его и изрёк: "Он не малыш. Он большой." На что Даша ответила: "Хоть и большой, всё равно Малыш." - "Нет. Он Игой" Насмеялись, вместе накрыли на стол. Вкусно поели. Дети осоловели от дороги, впечатлений. Пошли укладываться спать. Дашу попросила полежать с Сашей, пока он ни уснёт. Сама спустилась помочь убрать со стола. В доме, как всегда, играла тихая музыка, наполняя его уютом и покоем. Посуда была уже перемыта и расставлена. На столе стояли бокалы и открытое вино. Фрукты горой высились посередине. "Давай не будем ни о чём говорить. Мне так хорошо с вами рядом. Как ты себя чувствуешь? Не устала?" - "Я просто тебя нежно люблю," - прошептала я, уткнувшись ему в грудь.
 
                В Крыму темнеет резко. Сумерек нет. В саду автоматически включилась подсветка, выделяющая на фоне темноты яркие кусты роз. Тёплый воздух наполнен их ароматом. С вином и фруктами спустились в сад, прошли в беседку. Свет из сада мягко освещал диванчик, кресла, круглый столик рядом. Крепко прижавшись как замёрзшие цыплята, мы пили вино и молчали. Не хотелось нарушать эту благодатную тишину, покой. Уже за полночь вернулись в дом, прошли в его комнату на первом этаже. Он первым разделся и протянул ко мне руки с тёмно-вишнёвых шёлковых простыней. Я молча повиновалась ему. Только под утро Малыш проводил меня до моей комнаты. Дети спокойно спали. Малыш бережно Сашу перенёс в его кроватку. Я легла рядом с Дашей. Малыш укрыл меня простынёй как я люблю, накрыв одно ушко, поцеловал и вышел, оставив дверь открытой. Сам лёг в комнате напротив. Сквозь сон я слабо слышала, как к нам с Дашуней забрался Саша, целовал маму, крутился между нами, а потом взлетел в воздух. Это Игорь забрал его к себе, чтобы я могла выспаться. Как Даша вышла из комнаты, я уже не слышала.

                Проснувшись, обнаружила большущий букет цветов. Оказывается, они, не жалея, оборвали все клумбы в саду. Закрыли дверь, чтобы их шумная беготня и игры не разбудили меня. Когда я вышла, все были в восторге от того, что, наконец-то, можно пойти к морю. Быстро накормили меня завтраком, который они вместе приготовили. В машине было всё необходимое для пикника. В уютном местечке на песчаном берегу я нежилась на солнце, окунувшись в море, и наблюдая за моими малышами, бесившимися в воде. Подумалось: "Вот это, видимо, и есть счастье. Что будет потом - не важно." Я была счастлива.

               
                * * * 
               
                Несколько дней мы провели в безмятежном ленивом времяпрепровождении. Малыш занимался оформлением земельного участка под строительство собственного дома в престижном закрытом районе Ялты на берегу моря. Отец, пользуясь своим авторитетом, смог выбить для него. Нас ждала Люся в Феодосии, Малыша ждала работа в Москве. Решили, что нас он отвезёт к Люсе, слетает в Москву, а к концу лета вернётся к нам. Не хотелось расставаться. Саша не сходил с рук Игоя. У них были дела. Строили целые улицы со светофорами и домами из кубиков. Гоняли по ним машинки. Картина была умильной: здоровый дядька ползает на коленях, а малюсенький человечек кричит на него, что тот, оказывается, не туда проехал... То в беседке на свежем воздухе уснут после обеда вдвоём. В одних плавочках два моих малыша сопят, уткнувшись носами. Игорь время от времени проверяет рукой, не на самом ли краю лежит ребёнок. После сонные, хорошенькие просят сок и чего-нибудь вкусненького.

                До середины августа были у Люси, потом Малыш забрал нас опять к себе. И только сейчас пришло время поговорить. Оставив Сашу на Дарью, мы иногда уезжали в ресторанчик на берегу моря, где нас встречали с удовольствием, зная, что будут щедрые чаевые. Гуляли по берегу. Я, как всегда, под мышкой у Малыша. Он рассказывал, как жил эти три года. Как пытался смириться с тем, что потерял меня. Пытался увлечься, но не получалось. Всё не так, не очень нужно и даже неприятно. Рассказывал, как отец при встрече пригласил его в кабинет, показал два фото и спросил, кто это? Там был один и тот же маленький мальчик. Игорь знал, что это его детские фото. "Вот это ты, а это, по всей вероятности, твой сын..." - "Я не мог понять, что происходит, - рассказывал Малыш. - Кроме тебя я никого не знал. Ты ушла замуж..." А отец продолжал: "Как ты мог оставить её одну!? Почему ничего не сказал нам? Ну поворчали бы, и были бы все вместе. Говори честно – это так?" Ошеломлённый Игорь нарушил нашу конспирацию: "Папа! Я, честно, ничего не знал. Я её очень люблю, тебе одному это доверяю. Если поймёшь, скажу больше, у меня голову напрочь сносит при воспоминании о ней. Я даже предположить не мог такого! Я ведь не поехал бы никуда, если бы она ни настояла, ни убедила." - "Ну спасибо Томику, раз у тебя самого разум отсутствует... Никогда бы не подумал, что ты такое натворишь в своей жизни!... Но какая же она сильная девочка! А какой мальчонка замечательный! Один в один - ты, только глаза мамины голубые.  Да... А как с матерью быть?" - "Пап, не говори ей. Не надо её расстраивать. Она любит Тамарочку. Не хочу, чтобы отношение к ней изменилось." - "Да с чего оно изменится! Мать предполагает, чей сынок у неё. Ты ж проходу девчонке не давал! Думали уедешь, успокоишься. А тут вон что... Когда же ты успел?! Вроде всегда на глазах были... Хорошо, пусть остаётся в догадках. Ей легче будет. Меньше будет переживать. Последнее время часто болеет." 

                На мои попытки отрицать этот факт, прижал к себе так, что я и пикнуть больше не могла: "Чтобы ты ни говорила, всё звучит неубедительно. Это мой сын! Мой! И где бы и с кем бы ты ни была, ты - моя!... Моя!... При прощании ты сама это сказала. Я только этим и жил. А теперь мы связаны генетически." Закрывал мне рот губами, чтобы молчала. Бессмысленно было оправдываться. Я рассказывала, в каком отчаянии была, оставшись без него. Что живу практически одна, но у детей есть отец.
               
                30 августа проводил нас на Камчатку. Дарье в школу. Малышу предстояла командировка на всю зиму за границу. Мне было дано задание нарисовать план будущего дома. Учесть все мелочи, чтобы в нём было комфортно и уютно. На Камчатке нас никто не встречал. Юра был в море. Это продлило наш брак ещё на полгода. Весной, не дожидаясь возвращения Юрия, я с детьми улетела в Москву, оставив ему пространное письмо с объяснением сложившейся ситуации. Нас уже с нетерпением ждал Малыш. Дети воспринимали его как родственника. Погуляв по Москве, поездом прокатились в Крым. Пока родители Игоря были в Москве, пожили в их доме, проверили, как строится его дом. Потом мы к Люсе, а он в Москву на работу.